Часть 3 (1/1)

Едва заметный отблеск луны, мелькающий сквозь кроны отцветших деревьев, не избавил Мию от страха темноты. Самый юный кандидат в сборную Японии по скейтбордингу утащил на дно всю команду, как считал он сам, и вновь обрек себя на одиночество. Чемпионат, к которому он кровью и потом готовился, был проигран с болью, позором и унижением. Товарищи наверняка винили во всем четырнадцатилетнего ребенка, что загнал под себя слишком высокую планку. Теряясь в направлении пути, которому следовал Мия, он сошел с нужном дороги и блуждал по тихому парку, забыв о времени. В чем заключалась его ошибка? Почему скейтер, на которого возлагали огромные надежды, оплошал? Мия трудился не покладая рук, соблюдал все рекомендации и придерживался строгой диеты, дабы держать себя в форме. Правда ли старания его не стоили ни гроша, и теперь те, кто завидовал Чинену, смеялись над ним? Вероятно, так полагал Мия, вытирая мокрые от слез щеки. На самом же деле он выложился на полную и, возможно, показал бы лучшие результаты среди участников, проявив бы хоть малейшую заинтересованность. Безусловно его техники и приемы, которым в свое время обучил Мию Адам, были доведены до совершенства, однако внимание, уделенное им, помешало ему расслабиться и получить удовольствие от гонки. Главная ошибка Мии заключалась в том, что тот слишком много думал, как хорошо бы было полностью отдаться процессу, и слишком мало делал для этого. Он вспоминал Рэки. Мия вспоминал его обещание и с тоской осознавал, что снова остался один. Он снова доверился кому-то и снова был обманут. На ошибках учатся, и Мия пообещал, что не повторит своих. Выпрямив спину и ускорив шаг, он хотел поскорее убежать от мыслей, что твердили ему о собственной ничтожности, однако всё, что окружало его, напоминало об обратном. Окинава так и не смогла принять Мию, стать укрытием от проблем и успокоением для мыслей. Безграничные просторы, солнце и океан с каждым годом заманивали все больше и больше людей в свои сети, и только Мия знал, чем была опасна иллюзия этой свободы. Огромный остров, которым восхищались приезжие, взял в плен ребенка, для которого здесь не осталось места. Он ждал, когда Мия совершит ошибку, допустит малейшую оплошность или проявит хоть каплю страха. Уничтожит, растопчет, наплюет – сделает все, чтобы сломать итак несбыточные мечты. Окинава давно похоронила Мию в обманчивых иллюзиях мнимой свободы, заставив его задыхаться от собственной беспомощности. Юный скейтбордист возвращался домой, так и не узнав значения этого слова.– Мия! – воскликнули хором оба родителя, увидев на пороге ребенка, возращение которого ожидалось куда раньше теперешнего времени. – Где ты был? Еще немного, и мы бы позвонили в полицию!Они были на взводе и очень волновались за него, однако Мия не удосужился ответить на вопрос родителей, с позором приклонив взгляд к полу. Он не стал чемпионом, не обзавелся хорошими друзьями и, вероятно, огорчил семью долгим отсутствием и ужасным поведением.– Расстроился из-за чемпионата? – поинтересовалась мама, забирая скейтборд и тяжелую сумку с формой, что он тащил. – Да сколько их еще будет... Невозможно же везде первым быть.Взглянув на нее, Мия стиснул зубы от переполняющих его эмоций. Конечно можно. – думал он, натягивая улыбку. Мия считал, что привязанность тянула его вниз, не давая развиваться. Он считал, что может стать непобедимым, откинув чувства назад, и ненавидел себя за то, что позволял им брать над собой верх. – Я не расстроился. – солгал Мия.– Ну вот и отлично! – воскликнула мама, похлопав его по плечу. – Тогда мой руки и бегом к столу.Проигнорировав остывший ужин, что ждал Мию на кухне, он быстро поднялся в ванную и запер за собой дверь. Родители хотели поддержать его, помочь легче пережить неудачу, однако ничто не успокаивало Мию лучше горячего душа, струи которого ударялись о его спину, пока тот плакал, обнимая разбитые в кровь колени. Засыпая, он думал, что оставляет свои слабости позади, но с пробуждение Мия чувствовал себя хуже, чем день назад. Адам был прав, называя его ничтожеством, ведь, по правде, самый юный кандидат в сборную Японии по скейтбордингу не представлял из себя ничего больше одинокого мальчишки, плачущего в подушку по ночам.Он хотел поскорее приступить к изнуряющим тренировкам, которые могли бы отвлечь от назойливых мыслей, однако расшатанные колеса скейтборда мешали ему сделать это. Проведя лето за пределами Окинавы, Мия получил множество сообщений от Ланги, Джо, Черри, Хироми и ни одного от Рэки, потому даже не знал, работал ли он еще в магазине, где брали скейты все гонщики "S". Существовал ли он теперь? Мия слышал, что они погрязли в долгах, работая в убыль, а закрытие гонок отняло у них чуть ли не половину покупателей. Пропуск завтрака в корне противоречил привычкам Мии, однако он слишком торопился и не стал тратить время на очередной прием пищи. Здоровое питание, безусловно, было одним из условий успешной тренировки, но без скейта тренировка бы и вовсе не состоялась, поэтому Мия отправился в магазин с целью починить его.В этот раз Чинену улыбнулась удача. На входе в магазин висела табличка с надписью "Открыто", а на прилавке устало расположился Окка. Он оживился, увидев Мию на пороге, и обрадовался то ли возвращению мальчишки, то ли присутствию какого-либо покупателя.– Вернулся с чемпионата, Мия? – радостно воскликнул Окка. – Да. – ответил Чинен. – Не ожидал, что вы еще работаете. – Только я. Ланга лежит в больнице, а Рэки... Его я уже давно не видел.Об упоминании о бывшем помощнике Окка поник. С исчезновением Каяна магазин потерял прежнюю атмосферу, делающую скейтборды здесь особенными. Казалось, Рэки придавал многим вещам иной смысл, подходя к делу с улыбкой, что пропала с его лица так же внезапно, как и он сам.– Если ищешь кого-то из них – придется тебя разочаровать.– Вообще-то я пришел с просьбой. – сказал Мия, продемонстрировав скейт мастеру. – Починить сможете?– Да запросто, к вечеру будет как новенький. Слова Окки обрадовали Мию, однако, как только тот скрылся в подсобке, он вновь поспешил окликнуть его.– Окка! – воскликнул Мия, переваливаясь через прилавок. – Вы сказали – Ланга в больнице, что стряслось?– Сказал, что упал. – пожал плечами Окка. – Но в палату к нему нас вряд ли пустят. Если хочешь, можешь сходить, пока я чиню скейт. Заодно и узнаешь, как он.Не долго думая, Мия согласился. В отличие от Рэки, Ланга никогда не отказывался от него, ежедневно интересуясь успехами приятеля. Хотелось думать, что Хасегава был в порядке, и причиной его недуга действительно было незначительное падение, которое не понесло за собой осложнений. – Сколько с меня? – спросил Мия, собираясь покинуть магазин. – Для тебя бесплатно. – ответил Окка.Несмотря на пагубное положение, он не взял платы за починку скейта. Окка был рад, что хоть кто-то сохранил интерес к скейтбордингу, и потому хотел поделиться своей радостью с Мией. Тот отблагодарил его за щедрость и застыл у порога, как только новая фигура появилась в нем. Мужчина средних лет, что преградил Мии путь, выглядел прескверно. Нет, он был совершенно хорош собой, однако на лице его Чинен не смог разглядеть ни толики положительных эмоций. Выцветшие рыжие волосы, впалые глаза и изогнутые в ухмылке губы заставили Мию отстраниться, застыв у порога.– Доброе утро, Окка. – сказал он, приближаясь к прилавку. – Не видел моего сына?– Юкимура-сан. – поприветствовал вошедшего Окка. – Что-то случилось?– Да нет, пришел посмотреть, как движется работа. – произнес мужчина, оглядывая магазин. – Честно сказать, я был удивлен, когда услышал, что тебе потребовалась помощь в шесть утра. Не понимая, о чем шла речь, Окка нахмурил брови. Юкимура Каян частенько проверял занятость своего сына в магазине, однако теперь, когда Рэки перестал работать здесь, Окка не понимал, с какой целью он навестил его. Почесав затылок, торговец замялся. Если Рэки солгал отцу, значит на то была причина, или, по крайней мере, так ему хотелось думать.– Да, запчасти на этот раз привезли раньше обещанного. – солгал он. – Пришлось отправить Рэки за ними. Вы же против, что я его поднапряг немного?Юкимура окинул Окку скептическим взглядом, выискивая в его словах подвох.– Конечно нет, если того требует начальство. – ответил он и с этими словами покинул магазин, оставив в смятении присутствующих. – Кто это был? – поинтересовался Мия.– Отец Рэки. – ответил Окка с пренебрежением. – Пренеприятный тип, полная противоположность сына. – Я заметил. – сказал Мия, наконец покинув магазин.По пути в больницу он не мог перестать думать о случившемся. Отец Рэки, хоть и был его полной копией, ни капли не походил на сына. Рэки никогда не отталкивал его так сильно, как человек, вошедший за порог магазина, хоть сейчас Мия и не видел особых различий между ними. Он все еще сожалел, что поверил Рэки. Он все еще сожалел, что так легко отрекся от друга, так и не узнав настоящей причины его исчезновения.В помещении было ужасно тихо и чисто до тошноты. Медицинские работники окинули Мию пронзительным взглядом, однако каждый из них продолжил заниматься своим делом, проигнорировав его приход. Чинен двинулся к регистрационной стойке, чтобы оповестить о своем намерение навестить друга, но, так и не дойдя, притаился за углом, признав Рэки в людях, что, вероятно, также ожидали посещения больных. Он сидел неподвижно, обессиленно облокотившись на стену. Безразличный, казалось, ко всему Каян выглядел беспокойнее остальных, пока перебирал запутавшееся волосы. Увидев его здесь Мия понял, для чего он солгал отцу, однако лишь сильнее запутался, полагая, что тот был в обиде на Хасегаву. Чинен собирался спросить его напрямую, твердо решив, что пойдет к нему прямо сейчас, но мать Ланги, вышедшая из палаты, опередила его. Рэки сорвался с места, а Мия застыл на углу, пытаясь прислушаться к их разговору. – Скажи спасибо, что с ним все в порядке. – произнесла Нанако, вытирая слезы. – Я думала Ланга наконец нашел себе друга. Сказать честно, я была куда лучшего мнения о тебе, Рэки. Задержав дыхание, Мия уперся в стену. Он никак не мог понять, о чем она говорила, и, судя по всему, этого не мог понять и сам Рэки.– О чем вы? – спросил Каян в растерянности.– Смотри, Рэки, я едва держу себя в руках, чтобы не сделать с тобой то же, что ты сделал с моим ребенком. – проговорила Нанако, сжав кулаки. – Не хочу, чтобы твои родители хоть на секунду испытали то, что я испытываю сейчас. Рэки не проронил ни слова, глядя, с каким трудом ей давался этот разговор. Нанако была растеряна, она не знала, куда бросить взгляд, и что вообще делать. Поблекшие глаза и растрепанные волосы свидетельствовали о том, как сильно она устала. Бессонная ночь, которую она провела в больнице, каждую минуту вынуждала ее надеяться на то, что Ланга остался цел. – Не знаю, какие слухи ты пустил про него, не знаю, что он мог сказать, чтобы заслужить подобное, но, пожалуйста, впредь держись подальше от моего ребенка, иначе в следующий раз мне придется вызвать полицию. – чуть ли не шепотом сказала Нанако и, предупредив Рэки, двинулась к автомату с водой.– Думаете, я избил Лангу? – сквозь обиду произнес Рэки. Он никак не мог понять, что позволило ей сделать подобные выводы.– У меня нет сил слушать твои оправдание, Рэки. – ответила Нанако, прижавшись к автомату. – Ты оставил Лангу на три месяца, не думаю, что будет сложно провести еще несколько без него.От ее слов по телу Рэки пробежала дрожь. Он выбежал из больницы, не выдержав обстановки, в которой оказался. Видеть Нанако в таком состоянии было ужасно. Ужасней было лишь то, что в нем она винила Рэки.