Гроза (1/1)

Кап-кап-кап. Небо с каждой минутой темнело, поливая чёрную землю слезами. Дубрава будто омертвела, было слышно лишь пронзительный свист озверевшего ветра. Поляна аванпоста тоже пустовала, только бедные пленные прижимались к решётке клетки, напрасно пытаясь укрыться от холодного дождя. Джеймс грустно наблюдал за ними из окна, пронзая насквозь взглядом своих сверкающих голубых глаз. Томно и печально вздохнув, он пригладил свои чёрные, как смоль, волосы, и отвернулся, измеряя небольшую комнатку своими шагами. Дубовые старые половицы предательски скрипели, а капли дождя со стуком ударялись об стекло. Дверь отворилась, и внутрь вошёл ещё один представитель мужского пола.—?Джеймс?Черноволосый практически не среагировал на друга, лишь более-менее умиротворённо уселся на свою кровать, прислонившись спиной к холодной стене из булыжника.—?Эй, неужели ты до сих пор грустишь из-за неё?Молчание. Никакого ответа, житель данной комнаты лишь бросил на марадёра взгляд с искорками злости. Это недопонимание в подобных ситуациях со стороны Руперта только отдаляло друзей, причём даже больше, чем его жестокость, которой его воспитали родители и общество.—?Да, Руперт. Неужели не понятно?Руперт недовольно фырчит, искренне недоумевая, как можно так долго печалиться из-за такого. Это всего лишь девушка! Она?— как цветок, что в самые прекрасные годы распустится яркими лепестками, завораживая окружающих своей утончённостью и нежностью. Но как только ты к ней поступишься, так она сразу и завянет, потускнеет, стебель согнётся, а лепестки, ранее такие прекрасные, упадут на землю слезами молодых дев, потерявших свою красоту и юность.—?Из-за бабы? Тоже мне, пройдёт.Старшина не слушал. Пытался не слушать. Он уважал рядового как отличного воина и самого близкого товарища, но порой его невнимание и глухота к окружающим так и разжигают внутри Джеймса пламя. Пламя, пожирающее изнутри.—?Это всё временно. Смотрел на Анну?-.Нет.—?А на Софию?Спокойно, Джеймс, спокойно. Но пламя внутри так и подбивало закричать, со всей силы ударить по лицу, напрягало мышцы, каждую клеточку тела. Сделав глубокий вдох впоследних попытках обрести спокойствие, Джеймс, не имея желания больше таить свою злость, с видимой яростью подрывается на ноги и буквально через мимолётное мгновение стоит прямо возле напарника, заглядывая ему в глаза, точно хищник, загнавший свою жертву в угол и желающий увидеть на её лице страх перед смертью.—?Если это поддержка, то, будь добр, уйди.Внутри русоволосого всё замерло от испуга, тот невольно пошатнулся назад, избегая какой-либо близости с разгневанным другом. Не стоило ему его злить.—?Извиняй, я просто не понимаю такое. Давай без агрессии, ладно?Рядовой, пытаясь выдавить из себя несчастную улыбку, приподнимает обе руки вверх в знак нежелания ссориться. Голубоглазый молчит, лишь продолжает с каким-то упрёком смотреть собеседнику в глаза, постепенно налаживая темп дыхания. Почувствовав, как мимолётная ярость отступает с горла, он облегчённо вздыхает и вновь присаживается на своё место, разжав грозно дрожащие до этого времени кулаки.—?Почему же ты ей не признался до побега? Может, изменила бы своё решение.—?Я не успел.Вяло, будто нехотя отзывается юноша спустя небольшую паузу в размере нескольких секунд. А внутри что-то пронзительно кричало, пытаясь заглушить здравый разум. Это кричало сердце. Оно хочет поведать о своих мучениях и бессонных ночах, которые то проводило в поисках облегчения. А то облегчение уже далеко, и вряд ли оно вернётся когда-либо.—?Меня прервал главарь. У неё не оставалось времени, она не смогла меня дослушать. А теперь…Помолчав, он опечаленно посмотрел на стоящего рядом парня, сжав бледные, слегка дрожащие губы, в попытках выдавить из себя фразу, которую боится больше смерти.—?А что теперь? Я никогда не увижу Эйвери?Все эти слова, этот взгляд светлых голубых очей, под которыми расплылись тёмные круги, заставляли, казалось бы, глухое сердце Руперта сжиматься, как плюшевую игрушку. Оно никогда не чувствовало того пламени любви, что давало тепло и желание жить, но постепенно выжигало изнутри. Ему не было знакомо чувство тоски за человеком, забравшим у тебя частичку твоей души, без которой твоя жизнь окажется лишь серым, безжизненным стеканием времени. Но Руперт видел, насколько бывает это чувство сильно. Оно способно разрушить жизнь и всё счастье, которое в ней присутствовало.—?Ну-ну, не говори так. Вернётся она, куда денется. Да и я видел, как она на тебя поглядывала. Ей было трудно принимать решение, ведь, мне кажется, она не так уж и равнодушна к тебе.Раздался рёв разрушителя, заглушенный раскатом грома. Дождь даже и не намеревался заканчиваться, лишь усиливался с каждой минутой. Комнату наполнил хриплый стук в дверь.—?Старшина, открывай!Оба парня невольно содрогнулись от столь неожиданного визита. Очередное задание или требование, без которых обычный день в аванпосте не обходится. Гость, не дождавшись разрешения удивлённого старшины, распахивает дверь и широкими шагами заходит внутрь комнатушки. Его взгляд презрительно и напыщенно осматривает присутствующих, будто те?— какие-то бродяги, что прибились к столь благородному человеку знатного происхождения совершенно случайно, где-то по пути.—?И тебе привет, Анквиц*. Что ты тут забыл?—?Я даже не за тобой, Джеймс. Дэвиер?С прежней издёвкой произносит марадёр Анквиц, спрятав длинные и худые, как у смерти, руки за спиной. В чёрных глазах плясали насмешливые чёртики, так и выказывая всё то презрение, которое он, если честно, и не собирался скрывать.—?Главарь вызывает тебя. Идёшь в очередной патруль.Взгляд зелёных очей с искренней ненавистью прожигал пришедшего, густые брови опустились вниз, чуть не сходясь на переносице.—?Какого чёрта опять я? Ещё и в дождь.Старшина с ноткой гнева хмыкнул, всматриваясь в ехидное лицо разбойника, который еле сдерживался, чтобы не засмеяться со столь, как ему казалось, жалкого и одновременно забавляющего зрелища. Тот наигранно пожал плечами, мол он и сам не знает, что происходит.—?Он уже который раз собирает вместо меня патруль. Анквиц, это ведь моя обязанность.Комнату заполнил хриплый, но полный презрения смех. Анквиц ухмылялся во всю, довольствуясь то ли злостью самих собеседников, то ли самим собой.—?Видимо уже нет, Джеймс. Шевелись, Дэвиер, если не хочешь убирать за разрушителями.После этого претендент на звание старшины повернулся к товарищам спиной, наконец соизволив пойти прочь из комнаты. Он уже во всю праздновал очередную свою победу, ведь с такими темпами Джеймс и вовсе может лишиться своего почётного звания.—?Ублюдок.Сквозь зубы шипит Руперт, гневно набрав полные лёгкие воздуха и так же гневно его выдохнув. За окном вновь раздался гром, в тёмном небе на мгновение промелькнула молния, разрывая его на части.—?И не говори, Руперт.Так было всегда. Так оно и будет. Анквиц постоянно пытался всячески насолить этим двоим, высмеять, занять их место под солнцем. И со временем у него это стало получаться. Анквиц был требовательным к союзникам и беспощадным в битве. Его авторитет, хотя это можно назвать только страхом, безостановочно рос в обществе разбойников, а опыт и лицемерие повышали его шансы с триумфом занять место старшины.—?Главарь меня буквально возненавидел после побега Эйвери.Медленно произносит черноволосый, бессильно опустив голову, будто смирившись с тем, что его угнетают сразу с трёх сторон.—?Неужели он думает, что это я подговорил её.?—?Главарь не настолько тупой, мне кажется, чтобы так думать.Дэвиер опять хмурится, постоянно поправляя свои сверкающие доспехи, будто они чем-то ему мешали. Глянул в окно и невольно поёжился, неспешно надевая на руки кожаные перчатки. Ему не хотелось бросать своего друга в столь плачевном состоянии, но долг перед обществом марадёров не знал исключений.—?Тогда где я провинился? Где ты провинился?Закусив губу, которая давно потрескалась из-за сухого ветра, Руперт лишь молча пожал плечами. Он и сам хотел найти на это ответ, жаль, что нужно время.—?Прости, мне пора. Не очень хочу, чтобы Анквиц с меня опять ржал, так что я пошёл.Ободряюще похлопав друга по плечу, зеленоглазый поспешно удалился, нервно заламывая пальцы. Наверное, патруль уже в сборе, и за опоздание Руперту могло хорошенько отлететь. Благо, в большинстве подобных ситуаций статус его рода спасал положение от дальнейших наказаний за проколы. Только вот если главарь не в юморе, что, кстати, очень вероятно, то тогда даже твои молитвы не будут услышаны.Серые, практически чёрные тяжёлые тучи медленно плыли по небу, выливая на благодатную землю остатки дождя, настоящей летней грозы. Потихоньку поляну возле аванпоста начали заполнять марадёры, прикрываясь от навязчивых капель своими кожаными плащами. В дверь вновь постучали глухо и хрипло. Всё так же без разрешения она открылась, пропустив внутрь уже знакомого марадёра. Сидящий на кровати Джеймс нехотя оторвался от книги и соскочил с заскрипевшей от неожиданности кровати. Он уже не надеялся на гостей. Тем более на таких.—?Анквиц? Что опять?Вся та же раздражающая улыбка, абсолютно бесчувственные глаза, которые наблюдали за сменой мимики старшины, будто хищник за движениями жертвы.—?Грубо ты со мной здороваешься, Джеймс.Анквиц издаёт тихий смешок, сощурившись, вроде плохо видит. Он откровенно не понимал, как вообще главарь соизволил выбрать этого юнца себе за старшину. Неопытный, глупый отрок, который мало того, что совсем не соображает на посту старшины, так ещё и вешается, ну или уже вешался, за дочерью главаря. Какая наглость!—?Господин главарь сообщил, что завтра будет отправляться патруль на поиски Эйвери. Надеюсь, ты соизволишь прийти.Подарив Джеймсу свою улыбку, разбойник покинув старое, но уютное помещение, не дождавшись от парня ответа. Он оставил его наедине с мыслями, поедающими изнутри.