Будни (1/1)
Рассвет. На востоке сверкнула тонкая золотистая ниточка солнца, бросая первые утренние лучики на ещё совсем сонную землю. Взмыл в небо жаворонок, скрашивая мирную тишину своим дзвонким пением. Лишь в густой дубраве, как казалось, никогда не наступает рассвет: могучие дубы заслоняли своими ветвями свет, оставляя после себя только прохладную тень. Лишь в аванпосте, что раскинулся посреди леса, не спалось?— работа там уже кипела полным ходом.Надоедливо звякала железная броня на голубоглазом юнце, что поднимался по старым деревянным ступенькам наверх. Там, в мрачной просторной комнатушке, куда практически не проникал свет, сидел мужчина, вытаскивая из тумбочки стола, за которым он сидел, сигару. Стоило её краю приблизиться к игривому огоньку, как тут же пошёл бледный дым, освещаемый слабенькими лучиками солнца, что еле проникали в комнату через маленькое окно.—?Доброе утро, господин главарь.Господин главарь, отганяя нахлынувшую дремоту, недовольно сщурил свои черные, как два бездушных уголька, глаза, перекинув взор на вошедшего марадёра.—?Доброе. Утренний отчет, старшина.Парень, пригладив непослушные черные волосы, резко выпрямился струной и взволнованно затараторил:—?Лагерь уже на ногах. Утренний патруль отправлен, разрушители накормлены, тренировки по стрельбе с арбалета начинаются.Главарь не сказал ничего, лишь с нескрываемым недовольствием скривил бледные губы в тонкую нить, перед этим выпустив несколько колец вонючего дыма. Чересчур нервный старшина напоминал ему напуганного щенка, который ещё не умеет лаять. Работоспособный, но совсем не стрессоустойчивый.—?Как там Эйвери?Голубоглазый невольно дёрнулся, в своей голове восстанавливая образ Эйвери и её полные уверенности янтарные глаза, сверкающие на солнце драгоценными камнями.—?Отлично. Честно, стреляет из арбалета лучше многих рядовых.Взгляд мужчины немного потеплел после услышанного, и в чёрных угольках, казалось, спряталась далеко не чернота. Он коротко кивнул, став рассматривать какие-то бумаги, будто юнца на этом месте и не было больше. Тому хотелось добавить что-то ещё, но снаружи послышались неестественные крики и звяканье оружия. С опаской сверкнули на солнце голубые глаза, и старшина скрылся в тени, поспешно побежав по лестнице.—?Что здесь происходит?!Толпа марадёров, издавая невыносимый шум, с уважением расступилась перед ним, пропуская вперёд. Ещё кто-то подбежал и начал яростно рассказывать происходящее. В центре образовавшейся толпы стоял неизвестный. Бродячий торговец, крепко связанный нитьями, в порванной, грязной одежде.—?Соизвольте меня просветить, зачем же нам бродячий торговец, господа марадёры?Толпа, точно пчелиный улей, вновь загудела.—?У него деньги!—?Нет-нет, он волшебник!—?У него есть магия!К старшине подошёл ещё один рядовой, скорее всего, его друг, ободряюще толкнув его плечом.—?Пойми меня, Джеймс, ты же знаешь, что этот шарлотан нам вовсе не нужен, но у него действительно есть магия.Джеймс скривился, явно выказывая отрицание всего происходящего.—?Что за чушь, Руперт?Рядовой хмыкнул, не скрывая своего недовольствия, и скрестил руки на груди, приподняв одну бровь.—?Это не чушь. Если честно, мы бы его даже не заметили на территории лагеря, потому что он был, ммм, невидимым.Внезапно облик бродячего торговца начал расстворяться и исчезать, болезненно мелькая перед глазами. По толпе марадёров пронеслась волна взволнованных окликов, тем временем как командующий всем этим табуном молча стоял, пытаясь осягнуть всё происходящее. Лишь спустя пару минут он подал голос:—?Осмотрите его вещи в поисках чего-то подозрительного. Порошок, зелье, травы?— что угодно.Несколько мужчин, выйдя наперёд, перевернули вверх дном сумки пойманного, вытряхивая оттуда всё, что возможно: монеты, товар, чёрствые сухари и две бутылочки с непонятной жидкостью, что переливалась серебристым на солнце.—?Зелье невидимости!Джеймс прищурился, обдумывая свои следующие действия. Его взгляд был прикован к мужчине, будто в ожидании, что он узнает всё нужное лишь прожиганием его взглядом.—?Где достал такое зелье?Бродячий торговец, успевший уже более-менее угомониться за это время, вновь отчаянно забрыкался, пытаясь освободиться от нитей, которые змеями обвились вокруг его тела.—?Не скажу, ничего не скажу!—?Ожидаемо.Тембр юнца помрачнел, будто эти слова произносил уже совсем другой человек. Он неспешно поднял руку вверх, и стоящий позади Руперт с привычной ухмылкой принялся обыденно заряжать свой арбалет. Сверкнул острый наконечник стрелы, а сам хозяин арбалета отошёл на небольшую дистанцию.—?Если ты скажешь, где достал такое зелье, то, возможно, мы отпустим тебя со всеми твоими вещами.Процедил старшина, всем взглядом выказывая то, что случится со странствующим в случае отказа. Неудивительно было, что он сломался перед страхом смерти от рук марадёров.—?У какой-то старухи на б-болоте неподалёку! Выменяла м-мой товар на это зелье!Молча кивнув, Джеймс обернулся к разбойникам, которые, как щенята, терпеливо ждали его приказов, иногда тихо переговариваясь между собой.—?Поместите его в клетку. Остальные расходитесь, тут не на что смотреть.Бродячий торговец, которого в тот же миг схватили двое самых сильных из загона, жалостно завопил, чувствуя, как ломается его голос под давлением страха и возмущения.—?Вы же обещали! Как же мои вещи?!Зеленоглазый Руперт, с большим интересом наблюдая за происходящим, чуть ли не светился от счастья.—?Нужно было внимательнее слушать, дорогой: мы ВОЗМОЖНО отпустим тебя со всеми твоими вещами!Не радовался новому пленнику лишь его друг, стоящий немного поодаль. Его лицо побледнело, подчеркивая небольшие синяки под глазами.—?Руперт, мы его отпустим, как только проверим то болото.Но рядовой уже не слышал: он страстно о чём-то беседовал с другими разбойниками, время от времени посмеиваясь и указывая кивком головы в сторону клетки, которая теперь стала новым жильём для бродячего торговца. Резко развернувшись, старшина поплёлся прочь, будто бы специально громко звякая бронёй, дабы его приятель отвлёкся хотя бы на минутку. И это сработало. Шатен бросил короткий взгляд в сторону уходящего куда глаза глядят Джеймса, как тут же бросился за ним.—?Джеймс? Ты обиделся?Характерным для себя жестом пригладив волосы, голубоглазый парень отрицательно покачал головой, не прекращая ходьбы. Он выглядел подавленым. Он был подавлен. Какой уже раз не только Руперт, но и в целом всё общество разбойников разочаровывало его своей жестокостью и несправедливостью по отношению другим. Какой уже раз…—?Нет. Мне просто хочется побыть одному.Этих слов было достаточно, дабы рядовой остановился, грустно смотря Джеймсу вслед. Он понимал, что его спокойствие тоже не железное. Он понимал, что тот огорчён, но не имел ни малейшего понятия, чем может помочь. Таким его воспитали, таким он и есть.Со свистом стрела влетела в деревянную мишень, оставив в ней глубокую дыру. Главарь, что находился буквально возле мишени, сдвинул густые брови буквально на переносице, просверливая мрачным взглядом своих угольков стоящую в метрах десяти девушку.—?Нет, Эйвери. Девятка.Эйвери, периодически смахивая со лба непрошеные пряди волос, уже пыхтела от усталости и злости, которые ураганом носились внутри неё. Как же всё это её бесит. Пьющие, гуляющие и грабящие всех марадёры, отец, которого волнует лишь его собственный авторитет, вопли невинных пленных. Как жаль, что нельзя всё изменить. Метка на её запястье останется на всю жизнь, и всю чёртову жизнь она будет напоминать Эйвери, кто она такая. Бездушная разбойница, губящая жизни простых селян. Нельзя всё изменить, нельзя…В голове зашумели голоса, мирный шелест поля. Руки, держащие арбалет, почувствовали тепло бурого коня, что верно шагает навстречу будущему. Именно так выглядит свобода в бушующем воображении Эйвери. Как же легко знать, что тебя не сдерживают цепи долга перед обществом, к которому не по своей воле принадлежишь. И с каждым годом эта свобода приобретала всё новые и новые краски, более глубокое значение. Нельзя всё изменить, значит… А если попытаться? Отчаянная мысль промелькнула в голове девушки, оставив после себя след ввиде огненного румянца на щеках и ушах. По телу прошёлся розряд, волосы приподнялись, как только зашептали в голове миллион голосов: ?Свобода?. Оно возбуждало, порывало прям в этот же миг бросить всё, и, как дикий тур, наставить рога. Он долго подчинялся воле хозяина, но послевкусие свободы ещё осталось на его устах, так же трепетно заставляло брыкаться в ярме. И, уже давно не слушая упрёки отца, Эйвери с грохотом бросает тренировочный арбалет на пол.—?Тебе лишь бы удовлетворить своё собственное эго! Никто тебя больше не волнует. Тебя не волнуют и жизни, которые мы обрываем ради забавы. Так обрывай же их сам!Тишина. Слышно лишь разгневанные шаги удаляющейся Эйвери, оставившей своего отца наедине с его недовольством, которое уже больше некому выразить.Глухое рычание разрушителя всё-таки соизволило прервать мысли марадёрши, и та вытянула руку, подзывая гиганта к себе. Наводящее страх животное, которое пусть и имело свою неповторимую величественность. Оно мирно ткнулось носом в ладонь девушки, будто и вовсе не выглядело, как камень, которого оживил древний маг. Его рога, точно графитовые стержни, гордо блестели в лучах солнца. Устрашающе завораживающе.-…Ты тоже сюда приходишь?..Повернувшись на источник звука, Эйвери увидела Джеймса, стоящего на входе в стайню. Взгляды их глаз: его небесно-голубых и её янтарных на короткое мгновение пересеклись и вновь разбежались, испугавшись то ли близости, то ли чего-то ещё.—?Джеймс? Что случилось?Старшина подошёл ближе, спёрся на забор, подзывая к себе ещё одного разрушителя. Он долго не подавал голоса, собираясь с мыслями.—?Да так, прихожу сюда выпустить пар. Ты что тут делаешь?В горле девушки застрял ком. Ей хотелось выговориться, но гордость отвечала на это лишь холодным и твёрдым ?нет?. Но с ней ведь сейчас самый близкий человек, которого она знает. Он ей ближе отца, чего мешкаться?—?Если честно, то… я хочу уйти. Сбежать отсюда, начать новую жизнь. Я так устала от всего этого.Пауза. Эти минуты, что превратились в столетия, казались Джеймсу нереальными, как и те слова, что сронились с уст его подруги.—?Я верю тебе. Я тоже устаю от всего этого. Нужна всего лишь передышка.—?Нет, Джеймс. Передышка уже не поможет.Вновь нервозно приглаживая угольно-черные волосы, старшина еле выдавливает из себя слова, чувствуя, как ещё большая тоска волной накатывает на него. Только не сейчас, только не сегодня.—?А как же твои друзья, отец… я. Ты готова всё это бросить позади?—?Ты всегда можешь сбежать со мной.Вновь пауза. С каждой секундой зрение будто ухудшалось, всё вокруг мрачнело, обретая депрессивные серые тона.-…Я не могу.Эйвери кивнула, избегая зрительного контакта со своим собеседником. Она просто не выдержит взгляда этих прознительных голубых глаз, пропитанных грустью и тоской.—?Позволь мне тогда…Не закончив предложение, обладательница янтарных глаз заключила Джеймса в свои объятия, уткнувшись носом в его холодный металлический нагрудник. В такой позе они, казалось бы, простояли вечность. Несмотря на холодную, неприятную броню, они чувствовали тепло, то ли принадлежащее их душам, то ли телам.—?Эйвери, слушай, я-…—?Эйвери!!!Дверной проём стайни заслонил силуэт широкоплечего мужчины. Главарь, как бы долго не обдумывал всё произошедшее ранее в одиночестве, так и не принял взгляды на мир своей дочери, не понимал их, или просто не хотел понимать. Испуганно шепнув на ухо парню прощание, Эйвери, сжав рукой лямку дорожней сумки, ловко перепрыгнула через оконную раму и выскочила на улицу, вовсе скрывшись с глаз.