Одна (1/1)

А в это времяв Версальском паркеМадам де Монтеспан с тусклым интересом рассматривала новый подарок Людовику от очередного посла?— великолепный снежный барс забился в темный угол клетки и ожесточенно рвал когтями доски пола. Последний час фаворитка скучала?— Его Величество не так давно решил писать путеводитель по садам Версаля и вот уже неделю прилежно марал бумагу в ущерб прогулкам. Придворные дамы вились вокруг Атенаис злобными осами?— и укусить хочется, и знают, что после этого проживут недолго. Кавалеры скучны, комплименты затасканы, аллеи парка исхожены. Отправиться в де Кланьи, который Людовик строит для нее, посмотреть, как там идут работы? Попросить у Его Величества бенгальского тигра, пеликана или новый корабль? Поинтересоваться, почему ей знакомо лицо той блондинки, что любезничает с Вардом?—?Это мадам де Фронтенак,?— услужливо шепнула в ухо фаворите мадам де Люрд,?— прибыла засвидетельствовать свое почтение Его Величеству, после того, как проводила мужа в Новую Францию.Атенаис полоснула отточенными ноготками бархат юбки. Бывшая наперсница Мадемуазель, жена того мерзкого гасконца, из-за которого поднялся скандал с памфлетами, а Его Величество неделю не заглядывал к ней в спальню. Хвала богам, Фронтенака отправили подальше с ее глаз, но что здесь делает его супруга? Она ведь последние полгода не бывала при Дворе, по углам шептались, что кредиторы осадили ее дом в Париже и угрожали долговой тюрьмой??— Мадам де Монтеспан,?— супруга гасконского болтуна присела в реверансе, ветер разметал ее пепельные кудри, перевитые жемчугом.—?Мадам де Фронтенак,?— белозубо улыбнулась фаворитка,?— недавно из провинции? Такие платья у нас нынче носят разве что служанки, эти рюши давно не в моде.Мадам де Фронтенак продемонстрировала в ответ такие белоснежные зубки.—?О, как вы правы, мадам, в квартале де Маре так не хватает новостей моды, что приходиться развлекаться сплетнями. Совсем недавно слышала презабавнейшую историю о том, как маркиз де Монтеспан веселится в своем имении. Говорят, он устроил пышные похороны, собственноручно натянул на ваше чучело свадебное платье, уложил в гроб, велел закопать и водрузить мраморную плиту у изголовья! А в ближайшее ваше имя на могильном камне по его распоряжению покроют позолотой!—?Сомневаюсь, мадам,?— расхохоталась Атенаис,?— едва ли на позолоту у него хватит денег. Впрочем, гасконцы столь порывисты и расточительны, вам ли не знать? Говорят, что кредиторы месье Фронтенака последовали за ним даже к дикарям, но поскольку ваш муж не стал богаче ни на су, он предложил кредиторам в качестве компенсации разделить постель с ним и десятком немытых индианок.—?От всей души надеюсь на это, мадам. Ведь пока мой муж будет предаваться удовольствиям за океаном, я свободна в выборе развлечений в милой Франции. Прошу простить, меня ждет Его Величество.Атенаис проводила взглядом статную фигуру в голубых шелках, пообещав себе в ближайшее время взять реванш над дерзкой. Возможно, ее и называли ?Божественной? в салоне мадам Рамбуйе, а Мадемуазель не лукавит, когда говорит, что шестнадцатилетний Луи был слегка влюблен в эту унылую женщину, но сейчас все это в прошлом. А вот граф де Фронтенак и его отвратительное, вызывающее поведение Атенаис не забудет никогда и поскольку сорвать злость на нем не предоставляется возможным, отвечать станет жена.Королевская фаворитка отломила веточку с лаврового куста и с ожесточением принялась обрывать листья. Не был этот проклятый гасконец в ее спальне раньше короля! Он вообще в ее спальне не был. Вернее, был, но не так. То есть не там. О Господи, откуда вообще взялись те проклятые памфлеты?Роман с Фронтенаком ей приписывали десять лет назад, еще до замужества, тот и правда часто бывал у них, но Атенаис никогда его не привечала. Гасконец был криклив, чванлив, безумно расточителен и к тому же женат, следовательно?— неинтересен мадемуазель де Тонне-Шарат. Так что сплетни стихли, толком не успев расцвести. До близкого знакомства дело так и не дошло?— нынешнего губернатора Новой Франции больше интересовали кабаки, карточные столы и доступные девицы, нежели остроумные беседы в салонах и танцы на балах. Встретиться им довелось только один раз и Атенаис отдала бы свою любимую брошь с топазами и любую козочку из своих покоев, лишь бы забыть о той ночи.В тот день король выбрал мадам дю Плесси-Бельер для прогулки на фрегате, а после?— для ночи в Трианоне. Отвергнутая фаворитка, потеряв голову, велела кучеру гнать карету в Париж, ничего не видя сквозь злые слезы, заливавшие глаза, крича чтобы гнал еще быстрее, а лошадей стегал еще сильнее. И пришла в себя только когда у колеса лопнула ось, одна из лошадей захрипела, а кучер рухнул с козел, хватая воздух зубами и вцепившись в камзол на груди. Оказаться ночь в лесу, в развалившейся карете, без слуг, денег, пистолета было по меньшей мере неприятно. Уповая на милость Божию, Атенаис бросила кучеру перстень?— выживет, продаст, помрет?— не жалко, не самая дорогая безделушка, распрягла лошадей и оседлав ту, у которой на копытах были целыми подковы, каким-то чудом вспомнила об охотничьем домике Виль-д'Эвре?— несколько раз Людовик возил ее в это бревенчатое недоразумение.Маркиз д’Эвре считался фигурой загадочной?— редко бывал при Дворе, но всегда знал все и обо всех. Маленький смешной толстячок, но всегда в компании самых красивых женщин. Имел серьезные дела с Кольбером, но легко отказывался от сделки ради минутного каприза. Проводил много времени с Мольером (тот утверждал, маркиз мог стать лучшим Сганарелем Франции), но не вложил в театр ни су. Вспоминая все это, Атенаис забарабанила в дверь, молясь, чтобы маркиз оставил в этой мелкой развалюхе хотя бы пару слуг. Слуг не оказалось, зато у камина пил горячее вино граф де Фронтенак, скрывавшийся от очередных кредиторов.Он был любезен и предупредителен, она возмущена и негодовала. Разделив на двоих несколько бутылок вина у камина, им пришла безрассудная мысль разделить и шкуру перед оным. Однако, когда Атенаис вернулась из ванной, Фронтенак уже храпел на полу, обнимая ножку кресла. Женщину накрыла новая волна бешенства?— если первый раз ею пренебрегли ради соперницы, то второй раз?— ради бутылки! Она зарекалась, зарекалась иметь дела с гасконцами! Нужно было сдержать данное себе обещание! Пнув одну из мраморных богинь, застывшую у камина и бросив в огонь штаны Фронтенака, Атенаис отправилась в спальню, пообещав, что никто никогда не узнает об этом унижении.Анна де Фронтенак, наблюдавшая за фавориткой, провела батистовым платочком по губам, стирая усмешку. ?Султанша?, как прозвали Атенаис, изволит нервничать? О, какая жалость! Надо будет прислать мадам сена для ее любимой козочки. Уму непостижимо, королевская любовница держит коз в своих комнатах, словно крестьянка. Какая разница что эти копытные привезены из Китая, им делают прически и золотят рога?, вонь-то в апартаментах все равно козлиная. И как Его Величество это терпит? А ведь ?Султанша? выстояла после скандала с памфлетами. Кто бы мог подумать…О том, что ее дражайший муж лет десять назад пытался забраться под балдахин к нынешней мадам де Монтеспан, Анне было прекрасно известно, Луи молчать не умел, да и не считал нужным. Знала она и о горьком разочаровании, постигшем супруга?— упомянутая мадемуазель оказалась из тех, кто девственность дарит лишь в обмен на обручальное кольцо. Фронтенак не замедлил утешиться с какой-то брюнеткой и умчался на очередную войну, заложив колье жены?— война стоит денег, мадам!Семейные отношения с жизнерадостным гасконцем были необременительны?— сразу после медового месяца они договорились не мешать друг другу развлекаться. Год за годом Луи воевал, пил, волочился, снова пил, опять воевал и плодил долги, как похотливая кошка котят. Он обожал сражения и тратил на них еще больше, чем покойный маршал дю Плесси, а ведь расточительность последнего давно стала поговоркой при Дворе. Фронтенака на военные действия сопровождали арабские скакуны, обозы с золоченной мебелью, персидские ковры, венецианские зеркала, музыканты, танцовщицы, художники. Все, разумеется, покупалось в долг.Кредиторы не могли последовать за бравым воякой в Турцию или Фландрию, а потому яростно осаждали ?Божественную? Анну в Париже. Последние полгода она не бывала при Дворе, стыдилась показаться в салонах, да что там, просто погулять в Тюильри становилось проблемой из-за этих мерзких приставал в темных одеждах. Мадам де Фронтенак, безусловно, тоже жила далеко не по средствам, но всегда лучше отвечать только за себя, нежели платить за вечно отсутствующего супруга. И потом, она-то должна всего пару миллионов, а вот долги любимого мужа плавно подбирались уже к шести!О ночи, проведенной Атенаис с Фронтенаком в охотничьем домике, Анна узнала от лакея маркиза д’Эвре. Мадам свято чтила правило?— чтобы иметь возможность проводить время в свое удовольствие, необходимо быть щедрой с чужими слугами.А потому?— выслушала, заплатила, запомнила. И через несколько дней заглянула в кондитерскую ?У испанской карлицы?, где месье д’Эвре вкушал пирожные и заливался шоколадом. Шепотом он поведал мадам о своем назначении в страну снегов, мехов и дикарей, умоляя не проболтаться?— официально Его Величество объявит обо всем только через четыре дня.—?Невыносимо, просто невыносимо огорчает, моя ?Божественная? мадам, отсутствие за океаном приличного общества! С кем прикажите вести дела, общаться, пить вино, открывать устрицы, дегустировать мясо медведя? Однако, приятности есть везде! Вообразите, какое счастье, что я не женат и губернаторское жалование, будут вручать моему нотариусу! —?маркиз сооружал из пустых чашек нечто, отдаленно напоминающее крепость, пристраивая то тут, то там марципановые розы.—?А если бы вы были женаты? —?из вежливости поинтересовалась Анна, вспоминая, как час назад двое весьма серьезно настроенных кредитора потрясали перед ней бумагами мужа и завывали об аресте имущества и долговой тюрьме.—?О, в этом случае его выплачивали бы моей жене в Париже, Его Величество говорил об этом. Но я, к счастью, свободен как фамильное приведение! Жизнь все еще прекрасна, моя любимая очаровательница!Голубые глаза мадам де Фронтенак полыхнули оттенками качественных сапфиров.?— И насколько велико жалование?Две креманки с мороженным, две бутылки сахарной воды и несколько осторожных вопросов прояснили картину. Размеры губернаторского жалованья велики, а желающих отправится в вечные морозы возмутительно мало. Впрочем, всякая шелупонь, мечтающая высадиться на острова и помахать шпагой, всегда под рукой, но месье Кольберу-то нужны достойные кандидаты. Вот несчастная Новая Франция все не может дождаться своего губернатора?— военного с опытом, смекалкой и умением не сразу довести до кровавой резни живущих на заокеанской земле католиков, гугенотов, священников. Об индейцах речи не идет?— меньше дикарей, больше места.—?А как месье Кольбер подбирает кандидатуры для поездки в Америки? —?ласково поинтересовалась Анна, старательно расцарапывая фарфоровую тарелочку.—?В основном из дворян, впавших в немилость. Признаюсь вам, я тоже сейчас не в особой милости у короля?— подарил глобус созвездий не ему, а Месье. Но с герцогом нас связывает долгая и нежная дружба, я знаю, что он давно мечтал об этом серебряном чуде! Разве я мог догадаться, что Его Величество тоже неравнодушен к небесным светилам? —?маленький маркиз горестно вздохнул.Решение оказалось простым как бисквит и блестящим как глазурь на оном. Что может быть проще?— отправить мужа подальше, списать все долги на отъезд, получать его деньги и, наконец, начать жить с удовольствием! Черед за малым?— найти повод для королевского недовольства и ссылки, ведь Фронтенак ни за что не помчится за океан.Уже позже, подбирая рифмы и запивая их бургундским, Анна думала, что нет уверенности в том, что любимого супруга сошлют в Америки, а не в Бастилию, что нужно договориться с карликом Ее Величества, что придется следить за упаковкой вещей и мебели, что ее могут разоблачить, что… Да какая разница, в конце концов? Все лучше, чем жить вот так! Кто не рискует, тот не выигрывает! —?прикрикнула на свое отражение в зеркале женщина, одним махом опрокинула полный бокал вина и налила следующий. Памфлеты опорочат не только мужа, но и королевскую возлюбленную, а это прекрасная возможность! Стоит лишь вспомнить, как шестнадцатилетний Людовик был влюблен в нее, Анну! Вздыхал, томился, сопровождал на все прогулки, а когда королева запретила их сыну, обещал матери жертвовать в пользу бедных по сто пистолей, за каждую, если та отменит запрет. А ведь Анна с тех пор не подурнела, лишь плечи стали полнее?— на пол полетела шаль?— да губы ярче. Она станет женщиной, любимой королем и тогда безусловно добьется отъезда мужа в колонии, поправит свои дела?— Людовик, по слухам, весьма щедр к тем, кого он любит, засияет так, как положено ей по праву! Нетвердым голосом мадам крикнула лакея и велела нести сочиненный ею текст печатникам.И вот, по прошествии недели с дня высылки мужа, Анна де Фронтенак ожидала в версальском парке аудиенции у Его Величества, чтобы поблагодарить за первое переданное жалование ей, супруге губернатора Новой Франции.Ветер мазнул по шее, рукам, нырнул в декольте и кожа вспенилась мурашками. Женщина нетерпеливо стукнула каблучком новеньких туфель. У нее все получится! Она выиграет это сражение, займет место королевской фаворитки, спихнет в пропасть и присыплет землей мадам де Монтеспан. Она ведь не зря отправила мужа в ту дикую страну?—?Мадам, Его Величество ждет вас,?— Бонтан сложился в привычно-учтивом поклоне.?Прекраснейшая? легко расправила плечи, подняла подбородок и шагнула вперед.***Луи де Фронтенак, дважды генерал-губернатор Новой Франции основал на берегу Онтарио Форт-Фронтенак, подчинил племена ирокезов, помог организовать экспедицию вдоль Миссисипи, в ходе которой Луизиана была объявлена колонией Франции. Изгнал англичан из Гудзона и разрушил их форты до территории Мэна. После смерти стал образом национального героя канадских французов, спасителем Квебека от нападений англичан и ирокезов.Анна де Фронтенак исправно получала жалование губернатора, находясь в Париже. О битве мадам де Фронтенак и мадам де Монтеспан за место королевской фаворитки истории ничего не известно.Ролан д’Урвилль несколько лет был губернатором Голдсборо, зарабатывал на торговле кожей и мехами, выстроил дом, женился на дочери индейского вождя. Когда на посту губернатора его сменил Колен Патюрель, возглавил флот графа де Пейрака.Александр де Рони был убит ирокезами во время нападения на Квебек.Этьен Виль-д'Эвре выменял карибский гамак у торговца пряностями за несколько пачек табака.