Не сдавайся, не сдавайся, не сдавайся! (2/2)
Еще один кусочек растворяется, когда мы добираемся до книг. Читаем взахлеб фантастику, прозу (в основном, прошлого века, которую писали ровесники той войны), стихи. Потом пересказываем друг другу содержание и эмоции героев - учимся разговаривать. Как дети-аутисты, один в один.
Мы держимся друг за друга, боимся расцепиться и разлететься в разные стороны, потому как точно знаем: по одному нас погубят. Тоска ли, жестокие слова окружающих или просто сами себя - мы не знаем, а проверять не хочется. Знаем только, что это единственный способ выжить. Или, вернее, единственный из известных нам.
Мало кто хочет вникать в нашу ситуацию, а, вернее, никто не хочет. Хорошо, если они просто молчат, глядя нам вслед, и гораздо хуже, когда они начинают шипеть и плеваться.
"В двухкомантной квартире с тремя парнями - шлюха, не иначе" - ворчат мне вслед бабки у подъезда. Я не помню, как это было до войны, но Ринат меня убеждает, что было не так. Люди озлобились, озверели, везде видят только плохое, позволяют себе лезть в чужие дела и дома.
Соседка, позвонившая к нам в дверь и попросившая коробок спичек (у нее, видите ли, кончились, а сходить купить она не может, дома ребенок маленький), с удивлением озиралась на нашу обстановку, а окончательно обалдела, увидев на кухне персики и сливы. Вот уж на что, а на фрукты денег нам было не жалко. Впрочем, и аппетита у нас особого нет, так что нормальную еду мы почти не покупаем.- У меня малыш их вообще не видел, - заскрипела женщина. - А у вас тут килограммы лежат!- Ну возьмите для малыша, - спокойно предложил Жека. - Возьмите, ничего страшного.
- Еще я своего ребенка ворованными продуктами не кормила! - Взвизгнула она, вылетев из квартиры. Спички, кстати, так и не взяла.
- И что это было? - Поинтересовался Тима, аккуратно запирая дверь.- Видимо, одно из проявлений нашей тоски, - я прокручивала в голове эту неприятную сцену, пытаясь уяснить, к чему был этот вопль, а главное - что значит слово "ворованные". Где у нас, на севере, да еще и в феврале, можно украсть персики? И, главное, зачем?
- Ты думаешь, у разных людей она проявляется по-разному? - Заинтересовался Ринат. Впервые за последние два месяца ему стало интересно что-либо, кроме книг. - У людей нетренированных психологически - в виде истерики, а у нас - просто как нежелание жить?- А кто тебе сказал, что мы тренированные психологически? - Возразил Жека, разрезая насчастные персы. Как-то само собой получилось, что мы устроились на кухне. - Мы просто напичканные лекарствами, вот и все. Не думаю, что это такая уж тренировка.
- Знаете, что? - Тима машинально счищает с сочных половинок кожуру. - Надо найти других офицеров, кто вернулся с фронта. И с ними поговорить.
Легко сказать, да трудно сделать. Мы часто видим их на работе, они мелькают на улице и в очередях за продуктами, но на контакт никто из них не идет. Когда мы пытаемся начать разговор, они либо сразу уходят, либо молчат, глядя на нас тусклыми, померкшими глазами.
- Ребят, а ведь на их фоне мы - просто образец живости и жизнерадостности, - грустно констатирует Ринат. - Хотя мы даже опытом поделиться не можем.
- Почему не можем? Можем...
Мы начинаем вести коллективный блог, в котором описываем свое состояние души и те подвижки, которые с нами происходили. В ход идет все: и книги, и новая обстановка квартиры, и яркая одежда, которую мы стараемся выбирать, и даже злосчастные фрукты. Для нас это тоже своего рода тренировка - сформулировать свои мысли не так-то просто. Иногда мы часами сидим перед клавиатурой, пытаясь подобрать нужные слова. Но зато с каждым днем статистика посещений растет. Никто записи не комментирует, но кто-то их читает, и, может быть, кому-то они помогут.