Белый снег, серый лед... (2/2)
Вместе с Тимой и Жекой мы гуляем по саду госпиталя. Все дорожки заметены снегом, деревья скрылись под толстым белыми шапками, небо покрыто свинцовым пологом. На нас с Ринатом эта картина уже давно навевает невыносимую тоску. Но ничего не поделаешь, выписка только через пять дней. Хотя я до сих пор не могу долго гулять и часто устаю.- И что вы думаете делать дальше? - Тима, как всегда, старается просчитать события вперед. Этот вопрос он нам задавал уже не раз и не два, но ответа на него так и не получил. Да он и сам не знает ответа.
- Доучиться надо, наверное, - отвечает Жека. В своем пуховике он похож на медвежонка. Смешной такой... Хотя нам не до смеха. Я почти забыла, что это такое - смех.- Ребят, - я запинаюсь, стараясь сформулировать свои мысли. Проще траекторию в грозу рассчитать, со всеми поправками, чем пытаться объяснить им сейчас то, что я чувствую. Все-таки я пробую. - Мирная жизнь... Я ведь девушка, должна уметь готовить и вести хозяйство, доучиться и найти работу, влюбиться, что ли... А я даже не знаю, что это значит: вести хозяйство. Как его вести? Зачем? Для кого? Я не помню мирной жизни, понимаете? Я знаю, что она была, и в ней было хорошо, но не более того. Весь мой мир сузился до прицела и спускового крючка.
- Ты думаешь, у нас по-другому? - Нам с Ринатом трудно идти дальше. Ребята понимают это и усаживаются на скамейку. Тима предлагает мне сесть к нему на колени - никакой романтики, так просто теплее. - Кара, пойми, я тоже не могу себе представить, что я буду делать в мире. Я ведь жизнь готов был отдать за страну. А сейчас... Никому не нужен, что ли...
Жека молчит и кусает губы, читая что-то с экрана мобильника, потом странно смотрит на нас и растирает замерзшие ладони одна о другую.
- Кара, когда ты последний раз плакала?Странный вопрос застает меня врасплох. Ему-то это зачем? Тем более сейчас?- Не помню... Давно, еще до войны, кажется.
- А боялась чего-то? Ну, кроме провала операции?- Да не боюсь я ничего! Что за дурацкие вопросы?- А вот что...
Объяснения Жеки сумбурны и неправдоподобны, как, впрочем и все, что мы говорим. Мы разучились говорить, не рапортуя и не обсуждая задание. Мы с трудом можем объяснить то, что думаем и чувствуем. Мы как будто говорим на иностранном языке, с которым слабо знакомы, постоянно подбираем слова и синонимы, потому как нужных выражений не знаем. На языке мирной жизни, так это называется.
Жека смог связаться со своим братом, котрый пережил войну. Как оказалось, он и не был на фронте; его, талантливого химика, забрали в секретную лабораторию и припрягли к разработке психотропных препаратов.
- И что, он прямо вот так просто тебе это выложил? - Не верит Ринат. - А как же неразглашение и все такое прочее?- Ему разрешили, война-то закончилась... Короче, эти препараты подавляли эмоции человека и гасили какие-то там центры головного мозга, я не вник. Поэтому Кара такая холодная, как Снежная Королева, поэтому она не плачет, не смеется, не улыбается. И все мы - такие. Нам подавили страх, внушили необходимость сражаться до последнего, мы не мыслим своей жизни вне армии, вне своих приказов и частей. И все солдаты точно такие же.
- Но подожди, - Тима крутит головой, как бы отгоняя назойливых мух. - Мы бы знали, если бы принимали какие-то препараты... Мы же снайперы, у нас медосмотр был чаще, чем у летчиков!- Солдатский паек, витаминные комплексы, вода - все это напичкано химией. Из нас сделали идеальных воинов...- И не подумали о том, что война не может продолжаться вечно? - Ринат наклоняется вперед, опускает голову между колен. Понятно - у него опять кружится голова, боится, что в обморок упадет. Так уже бывало не раз и не два. Зачерпнув снега, Ринат скатывает плотный шарик и прижимает его к виску. - Не думали, что в мирной жизни мы загнемся?- Им нужны были солдаты - здесь и сейчас. Что будет потом - их не волновало...Я прижимаюсь к Тиме, но он не в силах мне помочь. Мы не верим в то, что говорит нам Жека. И да, мы не испытываем по этому поводу никаких эмоций. Перегорели они в нас, раз и навсегда...
- Сколько времени эта химия выводится из организма? Месяц, год?- А кто ж ее знает, - в голосе Жеки сквозит такая тоска, что выть охота. Вообще, если честно, мне все время охота выть. С тех пор, как я очнулась в этом чертовом госпитале...Вместе с ребятами мы возвращаемся в здание. В нем не поговоришь: нам везде мерещатся шпионы и прослушка. Тима ведет меня под руку, Жека почти тащит на себе Рината. Добравшись до палаты, мы обессиленно валимся на койки.
- И, кстати, - Тима без тени смущения или брезгливости помогает мне стащить ботинки и куртку. - Припомните, когда на вас так действовала простуда? Чтобы вы вот так, больше месяца, шатались от стены к стене и задыхались, стоит подняться на два этажа?Мы с Ринатом переглядываемся и в один голос отвечаем:- Никогда.- Вот то-то и оно. Ладно, мы завтра придем опять...