Иди ко мне (IT!ревнующий!Пеннивайз х Т/И) (1/1)

—?Иди ко мне, Т/И! Т-то есть к нам! —?с ярко горящими глазами приглашал тебя Бобби, его дурашливый голос пузырился восторженностью и надеждой. Тебе даже стало грустно.—?Прости, Роб, но… —?Ты сглотнула, увидев, как огонек в его глазах печально погас на секунду. —?У меня просто уже назначена на завтра встреча.Грэй стойко улыбнулся тебе. Бедный клоун.

Оно вспоминало, и воспоминания эти разогревали чувства ему малознакомые. Они не сильно тревожили его, но все же…Оно выглядывало из-за приоткрытой двери ванной комнаты дома №17 по Канзас-Стрит, припечатавшись взглядом к спящему на кровати молодомуотродьююноше по имени Льюис Дэвис, с которым у тебя уже сегодня вечером была назначена так называемая встреча.?Это?— лучше попкорна и сладкой ваты, Т/И? Это?— интереснее фокусов и музыки, хмм?!?

Льюис издал храп, и Пеннивайз поморщился. Он замотал головой?— чувства его были сродни стоячей воде канализации?— такие же вроде бы расплывчатые, но ноги все равно вязнут и утягиваются прямо вниз на дно.Откинуть! Отбросить! Отринуть!Замотал еще сильнее, как в припадке эпилепсии?— чувства разбрызгиваются из древнего сосуда, капли летят вверх.Форма его?— переменчивое ничто, но с этой ?водой? он застрял в облике ржавой кастрюли, которая не может перевернуться, чтобы освободиться.И осыпаются вниз дождем, только теперь по спокойному неприкосновенному озеру пошли оживленные круги волнений.Круговерть так ускорилась, что взгляни кто на него сейчас?— помрет либо от страха, либо от смеха?— лицо размазалось кашей по вертящейся голове, рыжие клоунские локоны вот-вот превратятся в пропеллер. Но нет, Оно не взлетело следом за своими шариками, только издало рык отчаянной ярости, от которого спящий Льюис подпрыгнул.К счастью, это резко отрезвило Оно, и едва разлепивший глаза Льюис, не поняв что происходит, вновь свалился в ночное забытие.Нет, он, конечно, разглядел через расплывчатую преграду сна хищные желтые глаза, приклеенные к зловещей тени, но оторванный даже от самых слабейших импульсов мыслей, он не мог понять ни что это, ни где это, поэтому спокойно прикрыл буйство красок веками. И когда ресницы верхних соприкоснулись с ресницами нижних, он вновь материализовался во сне?— на этот раз новом, тягучем и тяжелом как сточные воды под Дерри.Льюис увидел себя окруженным зловеще возвышающимся над ним со всех сторон миром, он увидел себя щуплым тоненьким двенадцатилетним мальчишкой и давно забытое ощущение своей ничтожности, свой призрачности, какое он испытывал в детстве, пока вытянувшиеся кости не превратили его в молодого мужчину, вернулось и болезненно закружило голову.Его затошнило, и он тростинкой покачнулся на ветру, глаза быстро бегали, изучая вышину небес и ширину зеленых зарослей вокруг него, над ним, и он бы так и свалился навзничь, если бы они не остановились на лице такой же маленькой рыжей девочки.—?Ты в порядке, Билл? —?взволнованно спросила она.—?Я…Мир выровнялся, казавшаяся призрачной форма потихоньку обретала тяжесть, но в тоже время, крепкая и четкая, она имела изъяны?— Льюис буквально чувствовал разверзающуюся брешь в груди.—?П-порядок… —?пролепетал Льюис, чувствуя, как горло сокращается, словно издевательски намеренно выплевывая слова по буквам.Но девочка сомневалась. Он видел теплую озабоченность в ее бесконечно прекрасных глазах.Он едва ощутил, как ее веснушчатая рука мягко коснулась его, онемевшей.—?Это из-за Джорджи, да? —?спросила она, и он вздрогнул, почувствовав, как будто в сердце точным прицелом влетел острый кусок холодного льда.Джорджи…Как знакомо… как больно…Джорджиджорджиджорджи…

—?Ты никогда не будешь любить ее так, как я, Большой Билл.Льюис ахнул от удивления и вперился суженными напряженными зрачками в источник этого внезапного голоса?— толстого мальчика в серовато-белой футболке, стоящего чуть в стороне от них двоих с шариками, обвязанными вокруг пухлого запястья.Периферическим зрением Льюис видел надписи на шариках, которые против его воли притянули его зрачки к себе.?Безликий?.?Скучный?.?Пустой?.?Недостойный?.?Жалкий?.Один шарик толстяк держал между пальцев. Красный и самый яркий.?НЕУДАЧНИК?.Девочка же будто не замечала второго мальчика. Все еще преданно смотрела на Льюиса, но преданность в этих глазах тускнела.—?Что ты можешь ей дать, в самом деле? —?продолжил толстяк. —?Ты даже говорить-то толком не можешь. И ты не защитишь ее от хулиганов.?Я не защищу…??— подумал Льюис,?— ?нет, я…?Но мысли, и так тащившиеся сквозь клубящийся туманом разум старой глупой черепахой, незримой, осторожной, но хищной силой придавились панцирем к основанию черепа.?Я не…?Ты чувствуешь ветер в волосах? Слышишь журчание Кендускига? Греющие лучи солнца, забирающиеся глубже под кожу? Тепло ее гладких пальцев? Это твое настоящее.?Я не Билл…?Ты Билл.?Льюис…?Билл.?Дэвис…?Денбро.—?Ты не смог защитить Джорджи,?— ехидно заметил Бен Хэнском. Тонкие розовые губы кривой иглой прошили пухлое лицо.Горло так жестко сдавило, словно огромный великан вдарил по нему с ноги. Что-то одновременно и холодное и теплое влилось в линии пальцев, и задыхающийся неконтролируемыми слезами Льюис опустил голову, только чтобы увидеть как кусочки кожи отслаиваются от теплых рук Беверли, становящихся еще теплее из-за вынырнувшей на свободу крови.Все тело завибрировало дрожью, будто в его центре образовалась огромная колонка, изрыгающая мощные концертные басы. Льюис всхлипывал, не в силах отвести взгляд от рыжей девочки, от Беверли Марш, рассыпающейся в черную кровь и гниющее разжижающееся мясо прямо у него на глазах. Он не мог вырвать ни крик из горла, ни руку из ее костяных желто-серых пальцев. Он чувствовал, как тяжелеет, будто его самого заполняет целая микровселенная…Как утопающий, Льюис Дэвис хрипящим стоном втянул в себя ночной воздух. Его спина как раскладушка подлетела вверх с потной кровати, и его чуть не стошнило от головокружащей растекшейся перед глазами реальности.Инстинктивно он пытался успокоиться, втягивая воздух, но спокойствие не приходило. Он железной хваткой вцепился в свою футболку и резко потянул от мокрого тела, так сильно, что хлопками полопались швы?— он как оборотень пытался стащить с себя шкуру Билла Денбро, однако…Его комната все еще плясала перед глазами, и лишь один ее элемент оставался четким?— воздушный шарик, любовно привязанный к ручке двери в ванную. Что-то светилось внутри.С открытым ртом Льюис уставился на него, его глаза расширялись вместе с раздувающимся шариком. Потом шарик лопнул, и из него на волю вырвался огонек, такой, такойМертвыйОгонек взлетел высоко над Льюисом Дэвисом, прямо как мир во сне, величественно взирая на парня.Взирая.Мертвый огонек смотрел на него, и Льюис не знал как это объяснить?— огонь смотрел на него, Господи, огонек смотрит на него, смотрит, из-под жалящих лучей, оно живое, Оно смотрит прямо на него…Сосуды полопались. Из-под верхних век его залило красное.Ты не сможешь встретиться с Льюисом Дэвисом сегодня ночью, Т/И. Его госпитализировали с кровоизлиянием в мозг. Но не переживай ты так за этого жалкого неудачникабедолагу. Видишь ли, он ушел летать к нам ты вряд ли сможешь чем-нибудь помочь ему теперь. Даже если он выживет, он тебя не узнает. В своей безумной голове, он теперь не Льюис Дэвис, он теперь Билл Денбро, кто бы это ни был и что бы это ни значило… У него будет новая жизнь, полная разных впечатлений.Хмм… что ж, я понимаю если тебя это мало утешит, но ты главное знай?— у тебя есть Роберт Грэй. И когда будет нужно?— он всегда рядом.