Глава 11 (1/1)

Осцивас усаживается на свое место, демонстративно закидывая ногу на ногу и поигрывая огоньком на пальцах. — Позвольте, я начну. Итак, Радес, Архонт отдал под мою руку Род Павус. Юный Дориан больше не сможет претендовать на место Радониса, но, вероятно, вполне сможет позднее заменить меня. Или нет, если действительно откажется от вхождения в Круг Равных. Однако официально наш юный альтус играет на стороне Титуса и, кажется, крайне глянулся Мэй. Сейчас он проходит обучение у Гериона Алексиуса… — Феликс займет место Аурелия? — как же просто. А уж накрутили… Равные. Чтоб им пусто было. — Достойный кандидат, не находишь? Его отпустят в большой мир не раньше Ритуала Совершенствования, а до этого ему еще лет семь, скорее все десять. Дориан свой уже прошел, собственно, после того, как я вплел в его магию твою печать, я и смог уехать из Империума. Архонт настаивал, чтобы я напомнил тебе про книги.Книги. Те. Которые я взял из схрона… — Летис? — смотрю прямо в белесые глаза, на что Эльфик Второй только пожимает плечами: — А как бы я тебя заставил? Все надеялся, что ты как-нибудь сам вспомнишь. Тома древние. Написаны еще в доандрастианские времена, если не в доморовые. И, судя по наречию, они еще эльфийские, кого-то из Высоких.Доморовые…эльфийские… — Их, случайно, не лично Радонис тебе отдал? — Случайно нет. Его Умбрасса, — Лет хмыкает и откидывается на стуле.Даже… так… — Хочу оторвать этому эльвен его косу! Он давно мог все мне объяснить! Мог помочь и провести через Память, этот лицемерный сомниари! — ярость кипит, как оставленное на огне нестабильное зелье. — Хм-м… похоже, ты знаешь о нем что-то, чего не знаю я… Но тебе стоит успокоиться, сын. Кстати… иди-ка сюда… genu submitti!Падаю на колени перед стулом Осциваса быстрее, чем понимаю, что именно мне велели — приказ из числа тех, что въедаются в кости и кровь. Его ладони ложатся на мои виски — и магия стремительно выжигает волосы — так, как они должны быть забриты у любого Наследника. Потом быстро перебирает пальцами, заплетая длинные пряди в косу — так, чтобы не скрывала признака статуса. — Вот так. Можешь встать, мой Лучик, мой сын, мой Наследник. Магистериум уже проинформирован. И, насчет Умбрассы Первопрестольного… Его отправили куда-то к Кунари… Если он вернется, я дам тебе возможность с ним… пообщаться.— О-о, ЭТОТ вернется. Такие не тонут. — Смотрю, любишь ты его… безмерно. — Иза смеется, уже пересела к своему котенку, теперь аккуратно поглаживает ее живот через складки платья. Мерриль молчит, лишь огромными глазами смотрит на всех нас, еще не понимая до конца, что происходит. Или ж понимает куда больше, чем мы видим, эта Дочь Разикаля, ученица Диртамена. И даже, пожалуй, я склоняюсь ко второй версии. — А теперь, если вы закончили обсуждать свои имперские интриги и рогатых уродов…закончили же? Во-о-от, давайте перейдем к более насущным вопросам. Нам тут напели, что ты снова уезжаешь. Теперь без нас, но со своим…вроде-как-папашей? — Спасибо, Белль. Да. Уезжаю я надолго, рассчитывайте не менее чем на год, а скорее — на все три. Здесь остаются и Андерс, и Фенрис, и, самое главное, Джас. Он будет изображать меня. — Стой, погоди, это что… это наш мистер Зануда?! — Изабелла окидывает взглядом немедленно насупившегося Справедливость. Онери, не мигая, смотрит на пиратку, отпуская Тень в себе — и на коже растекается сеть лазурных трещин, а глаза заливает сияние Завесы. — Все-все, теперь верю! Как вы его в такое симпатичное тело-то умудрились запихать?Ты наклоняешься к Белль, самыми губами задевая мочку ее уха, и показушно-таинственно шепчешь, да так, что слышат все в комнате: — Это магия, — после чего демонстративно распрямляешься и обнимаешь Джаса за пояс. Тот хмыкает, но молчит, привычно уже загоняя собственную силу, саму свою суть как можно глубже. — Искорка, да ты ревну-у-уешь! — Белла хохочет и хлопает себя по загорелым бедрам. Ты только дергаешь плечом. Ну как дети, честное слово… — Как бы то ни было, именно Джас будет подменять меня здесь, в Киркволле, и удерживать наших голубков в Казематах от того, чтобы не начали резать друг другу глотки, по крайней мере, пока. Авелин, я вижу, у тебя вопросов больше всего. Задавай. — Кто ты?Вот же… следователь. — Хоук. Маг, имперец. Наследник Третьего рода, как ты только что слышала. Был рабом, если тебя это так уж интересует. Кстати, давно хотел сказать тебе спасибо. Если бы ты не оказалась под Остагаром, мир бы уже рухнул в Бездну. — И какая тут связь? — щурится, пытается вычислить. Не выйдет. Слишком мало она знает. — Из-за того, что ты оказалась на передовой, твой муж не выполнил задание Рыцаря-Командора Грегора, то самое, с которым его послали в Денерим. — А ты, значит, в курсе? — Да. Его послали в Собор за подписью Владычицы Церкви под Приказом на Право Уничтожения, но он задание не выполнил, что привело к нескольким последствиям. Во-первых, Летис и его товарищи успели в Башню, благодаря чему маги приняли участие в обороне столицы и впоследствии получили право на самоуправление от правящей четы… кстати, и тебе, Альс, тоже спасибо. Во-вторых, Андерс из этой самой башни успел выбраться, пока там творилось демон знает что. И впоследствии помог Летису в Амарантайне. В-третьих, его самопожертвование позволило выжить нам четверым — его кровь была хорошим подспорьем для Тропы в Гварен, которую помогла открыть Д… Флеметт.За спиной фыркает Лет. О, да, он тоже оценил всю прелесть игр Насмешницы. — И как бы что-то из этого уничтожило мир? — Авелин все еще не понимает, но это вполне простительно — она не маг. Да и не знает всех деталей. — Без магов мы бы не совладали с Архидемоном, раз, потом, даже если бы и совладали, не справились бы без Андерса в Амарантайне, и Архитектор уже заполонил бы Ферелден своими отпрысками — два. Либо же не выжили бы вы четверо. И Хоук не стал бы тем, кем стал. А значит, шансов у мира перед грядущим кризисом просто бы не осталось. — Остались бы. Морриган так или иначе зачала бы от одного из вас ребенка, а значит, Уртемиель бы все равно прошел Воплощение. — Радес… Что за история с Уртемиелем? — Осцивас расчетливо щурится, и скрыть что-либо нет ни единой возможности. Да и смысла нет — если вдруг что-то случится, этот ребенок останется последней надеждой мира на выживание. — — Ты думаешь, это имеет значения? Смотри на меня. Разве с этой силой что-то может быть просто? Кем я был и кем могу стать — неважно. Бог, демон, Архидемон или воплощение Дракона, да хоть сам Эльгар’Нан — все это лишь ступени, по которым я иду к одной единственной цели — разобраться с проблемами Завесы.Мерриль тихонько охает, прижимая ладошки к губам. — Но… как же… это же… ma falon… — Именно. Потому я и говорю, не нужно вам знать правду. Живите. Пока у вас есть на это время. Растите детей. А я буду делать то, что должен. И сверх того, насколько хватит моих сил. Авелин на миг наклоняет голову, чтобы потом уверенно кивнуть: — Хорошо, Хоук. Тогда зайдем с другой стороны. Насколько велик риск, что ты не вернешься? — Сейчас я уезжаю на обучение, и после мы еще увидимся. А вот потом… Я почти наверняка не вернусь. Возможно, не вернется никто из отправившихся со мной. — И ты так легко об этом говоришь?Изабелла же в беседу не вступает, задумчиво разглядывая Алистера и Варрика. Хорошее у нее чутье, даже для латента. — Да.— Хоук! Ты… невозможен! – наша капитан в раздражении бьет кулаком по столешнице, отчего та как-то жалобно хрупает, и вздыхает. — Что ж, я понимаю, рассказывать ты ничего не хочешь. Ладно. Хотя бы свои планы ты обрисовать можешь, чтобы мы не тыкались вокруг, как слепые кутята? — Собственно, ради того я вас и попросил собраться. Белль — на тебе самая… м-мм… ожидаемая миссия. Нужно отвезти Алистера и Варрика в Риалто. Зевран? — Si, Клаудио Валисти я уже предупредил, мои птенчики тоже готовы начать в любой момент. A colpa vecchia pena nuova*. Он будет ждать вас там. Все возможные сведения должны быть в Архиве. Планы и отметки ловушек, простите, не передам, сами разберетесь, там все просто, amigos. — Отвезти? А можно чуть-чуть поточнее? — Корабль Альс тебе уже предоставил, тот заякорен в одной из бухт на Рваном Берегу. Команду собирай на свое усмотрение, у тебя на это не более месяца. Те, кто нас сюда доставил, уже получили свою плату и отбыли восвояси. — На будущее, чтобы уточнить — корабль так или иначе остается тебе, — Альс хмуро окидывает пиратку взглядом, — Но ближайшее время ты доставляешь меня, куда я скажу. — И, Белль… будь другом, не только довозишь, но и сопровождаешь, я понятно объясняю? — наклоняюсь к нашей Ривейни так и низко и говорю так тихо, чтобы слышала только она.— Хоук… попозже и с подробностями, на что именно я подвизалась, — шипит в ответ не хуже телларийской гадюки. Коротко киваю. Она имеет право знать, за что рискует жизнью.Осцивас лишь хмыкает — еще бы, уже понял, зачем отпрыску правящей династии и более того, уже коронованному незаконнорожденному мотаться где-то далеко за пределами собственных владений. Хотя против он точно не будет — слишком удобный способ избавиться от Титуса, если все пойдет наихудшим образом. А, зная гонор Четвертого — именно по самому отвратительному сценарию все и пойдет…— Еще что-то я забыл… М-м-м… — Варрик задумчиво теребит цепь на шее, — Ах, да. В городе мелькают странные личности, помимо… кхм, присутствующих здесь. Нищие в панике, потому что все больше их пропадает, обычно на рассвете и закате. И все это слишком уж смахивает на…Да. На работу имперских Ловцов. Набирают мясо? Киваю коротко, давая знать, что понял. Бросаю взгляд на новоиспеченного отца, приподнимая бровь. Его ведь работа. Его и его людей. Осцивас криво усмехается, поводя пальцами в до боли знакомом жесте.

?Хороший мальчик. Но нет?Волчонок взрыкивает, полыхая клеймами — коротко и резко. Ты успеваешь его перехватить и на пару с Онери удерживаешь на месте, силой усадив на собственные колени. Все еще не избыл своей ненависти — хотя уже на пути к этому. Впрочем, сам путь, вполне вероятно, еще будет усеян трупами магистров и работорговцев. — Тела потом находят? — самый важный из вопросов, раз уж не Марциус за это в ответе. — Нет, — Авелин морщится и совершенно нетипично для нее шмыгает носом, отчего Иза косится на заклятую подругу с подозрением. — Что?— Ты простыла? — в голосе пиратки неприкрытая тревога, и ты на пару с Волчонком хмыкаешь. Да уж, крайне неправильно все вокруг нас…Осцивас откашливается, заставляя всех вспомнить, что сейчас есть вопросы важнее. Ты мимоходом кладешь ладонь на руку Ав, запуская диагноста, и, следом, малый лечебный Каскад. Летис хмурится: — То, что тел нет — крайне странно. Обычно наши Ловцы бросают хоть кого-то. Самых строптивых, самых слабых… Забрать всех — это неправильно. А еще — мне крайне не нравятся слухи, бродящие по этому городу. Владычица Церкви пытается помирить Первого Чародея и Рыцаря-Командора, но пока безуспешно, при этом намеками тут и там не позволяя аристократии выбрать Наместника. Храмовники начинают впадать в крайности. Маги уже одной ногой в лапах демонов. Большая часть города на грани бунта. И в Казематах я слышу Зов. — Прости… что? — Зов, Андерс. Искаженный и Оскверненный Зов. Поверь мне, я могу отличить голос одного из Семи от зова… подражателя. Так вот — это Голос. Но… неправильный.Хоук, может ты… — Я загляну, — странно. Что-то цепляет память, но что именно? Голос. Но не голос. Зов. Но не Зов. Проклятье. Не помню. Словно опять вернулся к своему же состоянию первых месяцев после Ритуала, когда с трудом вытаскиваешь из памяти что такое ?право?, а что — ?лево?. — Второе… Ав, нужна твоя помощь. За меня тут остается Джас, но нужно его как-то… легализовать.Авелин хмурится, окидывая нас взглядом, задумывается, потом уточняет: — Как брата? Или как тебя самого? — золотце, все поняла. Великолепно. Жаль, она не часть моей Свиты. Так мало мне встречалось хороших спутников… — Сейчас — как меня. Нужна будет твоя искренняя убежденность, что он — это я. А вот позже… пусть станет братом. Близнецом, по всей видимости. Джас? — Юстас. Юстас Хоук. Я хотел бы взять это имя.— Отлично… Я все подготовлю. Но, Хоук, знаешь, за время знакомства с тобой я влезла в противозаконных авантюр больше, чем за всю прошлую жизнь. — Именно это тебе и нравится, не так ли? — Джас хмыкат. Абсолютно естественно. Точно так же, как это делаю я. Возможно, наше предприятие даже удасться. Авелин только вздыхает: — Братья. Близнецы. И как я раньше этого не замечала… — А раньше ты меня видела только в состоянии ?Гр-р-р? и ?Арррргх?.

Ты оглядываешь Онери удивленно и недоверчиво, после чего начинаешь смеяться. В голос, с почти неуловимой ноткой боли и страха. И, пожалуй, я могу тебя понять. Это поведение слишком отличается от обыч… проклятье. Как я раньше не понял?! — Джас… Твоя ментальная привязка уже установилась, не так ли? — Именно. Мне совсем не сложно подражать… зеркалу. — Хорошо, — в висках начинает едва заметно пульсировать зарождающаяся боль, грозящая перейти в мигрень. — Что еще… Ах, да. Лет, передашь Лену просьбу? Пусть поддержит Джаса, как и Авелин. Никто в городе не должен догадаться, что он — не я.Летис молча кивает, дергая себя за длинную прядь у виска. Нервничает. Что ж, его можно понять, дальнейшее для всех нас превращается в кунарийскую загадку с кучей неизвестных. Вся команда нервничает, что уж скрывать.А потом навстречу мне поднимается Мерриль, о чем-то напряженно размышлявшая последние час или полтора. И одно лишь прикосновение бледных ледяных пальчиков ее к моим рукам заставляет вспыхнуть лиловое пламя на коже.— Ma’haren, Elgar’Nan. Andaran’atishan, Taan.Мерриль тянется ко мне, окуная ладошки в огонь и умываясь им. Осознание всплескивает кипучим валом, и, чтобы подтвердить свою догадку, медленно опускаю ладони на ее живот —магия неожиданно — или наоборот, более чем ожидаемо, отдается тихим пульсом, отчего сама моя суть тянется навстречу крохотной искорке.Отшатываюсь непроизвольно, на миг зависая на распахнувшихся вновь крыльях — слишком уж странно вовремя. — Dirthara’ma!… Еra seranna-ma, da’len. Ma’Aravel mana Nadas valas tir durgen sha Tarasyl'an Te'las, Belenas. Ma Sulevin solas. Na da’len Sulevin him vhenan vhen’alas.*Певучий язык всплывает из глубин затерянной памяти, легко срываясь с губ, а малышка лишь прижимает тонкие пальчики к щекам, плача и смеясь одновременно. — Ma Nuvenin, Elgar’Nan! Halani Ar, ma’Taan? Vallas Vir Ma’Len, ma’Taan?* — Emma Enaste, da’len. Vir Dirthamen… Thamen… Thamlen. Vir Na’len Thamlen.*Она снова смеется, по-детски радостно обнимая меня и продолжая всхлипывать и бормотать ?спасибо-спасибо-спасибо?, путая эльфийский и общий языки. А под моей рукой, под округлостью живота бьется живое сердце будущего Хранителя Тайн, Разикаля… Диртамена… не имеет значения. Мой Брат, еще совсем крошечный под моей рукой, но уже привязанный к этому едва сформировавшемуся тельцу.Осцивас все еще хмурится, но уже задумчиво, бросает взгляд на мое лицо… — Милейшая… Мерриль, да? А не подскажете, какими чертами в ваших верованиях отличалась Андруил?Пока долийка одухотворенно рассказывает благодарному слушателю о Пути Трех Деревьев, пытаюсь уложить в сознании неожиданные вести. Нас уже… сколько? Трое? Четверо? Нет, я не так давно смог уловить присутствие всех Семерых, только вот где вы, Братья и Сестры? В чьх телах? Я сейчас самый старший, именно мне усмирять Вьюгу, но кто из вас станет мне подспорьем? Рэйз, как ни старайся, не дорастет даже до принятия силы, сколь упорно я не буду оттягивать момент, когда придется ввязаться в проигрышную драку. Быть может, Тем успеет повзрослеть, но и только. Плоть Думата уже истощена, он не проходил Воплощение — лишь поддерживал оболочку когда-то воссозданного вместилища. Это все равно, что жить в кукле. А воплощением его может быть лишь кто-то с живой кровью богов…. Живой… Кипящей… — Алистер, скажи мне, ты точно уверен, что ребенок Аноры от Тегана? Есть ли хоть самая крошечная вероятность, что он твой? — Вероятность-то есть… только я уже много лет Страж. Стражи стерильны. — А ты помнишь о том, что у твоей матери был иммунитет к Скверне? — хмыкаю и пристально смотрю на молодого короля. Тот лишь хмурится: — Это уже проявилось бы. — Нет, потому что твоя кровь поет, как у каждого из нас. Зачем ей отвергать скверну, если та — такая же часть ее самой? Она просто раскладывает ее на составляющие. Ассимилирует, принимает, если хочешь, ее самые полезные качества, сжигая все лишнее. Платиновые волосы и глаза, как серебристо-золотой песок. — Ты хочешь сказать… — Осцивас переводит потрясенный взгляд на Тейрина, и я усмехаюсь: — Да, отец. Семеро уже готовы прийти в этот мир во всей своей мощи. Сейчас мы знаем, где четверо. Осталось отыскать всего троих. Кажется, Насмешница решила, что ей скучно. — Кто и где? — Нерожденный Тейрин, я сам, ребенок Летиса, вероятнее всего — мальчик. Дитя Мерриль. Я чувствовал всех остальных — раньше. Когда… проходил первую волну Слияния. Нить Кель тянулась куда-то не север. Рал — на западе, даже, пожалуй, северо-западе… Люк — где-то совсем рядом, но его кровь отчего-то спит глубже прочих. — Мы будем искать… — Не пытайтесь. Не найдете. Вы бы и про Тирашан не узнали, если бы мое пробуждение не спровоцировало его.

Наклоняет голову, признавая подчинение. — Ты — мой Наставник. Часть моей Свиты. Джованис — мой Глашатай. Все в сборе.— Нет лишь…генерала? — Есть, — сила стекает из вен, оставляя непривычную опустошенность. Обычно это проходит легче, но сегодня — слишком насыщенный день. — Он будет ждать нас в Монтсиммарде. Либо где-то еще, куда его занесет его расследование на тот момент, когда я смогу… вернуться. — Какое? Он же сказал, что просто будет приглядывать за Стражами и… — ты недоуменно хмуришься. — Не знаю. Не важно. Но он что-то ищет, что-то пытается выяснить, и я пока не пойму, что именно. Да, и в целом, не жажду узнавать, — морщусь. Ну вот к чему тебе лишняя информация? Тебе ведь от нее ни жарко, ни холодно. Я всего лишь попросил его поискать следы… Тень и все ее демоны! — Зов в Казематах!

Срываюсь с места так, словно за мной с Клеймом Усмирения уже спешит сама Белая Жрица. Вы все вскакиваете с опозданием, когда я уже у самого выхода, и устремляетесь следом. Без сомнений. Без вопросов. Без колебаний. Только малютку Мерриль, как я успеваю уловить краем глаза, Иза усаживает обратно, не позволяя побежать со всеми вместе.Город перед глазами вспыхивает затертыми звездами и смазанной полосой — бегу так, что кажется, будто крылья, наконец, обрели плоть. Зов. Звучание крови в венах Создателей.- оОо – — Что это? — Кель с интересом смотрит на продолговатый кристалл в моих ладонях. — То, из чего я предлагаю сотворить Основу.— Ты хочешь сделать Основу на нашей крови? — Люк задумчиво изучает камень, скользя по нему кончиками когтей. — Зачем? — Тогда мир будет более… послушным. Податливым. И — только для нас.Майт хмурится, разглядывая полупрозрачный, словно лед, не-минерал. Тот поет — точно так же, как для каждого из нас звучит Песня родной крови — если, конечно, свет, текущий по нашим венам, можно назвать словом, придуманным в каком-то из локальных творений. После чего когтем надсекает ладонь, позволяя голубой тягучей струйке жидкого сияния скользнуть в пространство, чтобы запечатать ее в материальную форму. Его кристалл ровнее и правильнее, более… строгий. — Я… понял твою мысль. Но почему не Мысль? Не Слово? — Потому что миры на Слове и Мысли забывают своих Творцов. Потому что их слишком легко уничтожить! Я не хочу потерять часть себя, когда кому-то взбредет в голову занять место. — Мы будем более уязвимы. — Мы будем ближе к части самих себя. — Резонно, — Анд склоняет голову на бок, изучая камень. — Иеремия не хочет участвовать. Он согласен помочь советом и поддержать среди Мудрейших, но останется лишь… сторонним наблюдателем.Люк фыркает: — Как обычно. Значит, нас будет только семеро. Хорошее число. — Честно скажи, ты не любишь делиться, — хмыкаю, коротко мазнув крылом по его руке. Люк только смеется в ответ, но молчит. Ну, молчи-молчи. — Сияние будет… смешано? — Ра, как истинный мыслитель, уже прикидывает детали. — Или делаем слой в слое? — Я — за смешивание, — Люк вскидывает руку первым.- оОо –— ЧТО это?Кель дрожит крупной дрожью и ее Сияние стремительно наливается алым, словно действительно смертная кровь. Анд напрягает все силы, но ничего не может поделать — страшный Удар Мудрого… нет, Предателя надколол Кристалл Первоосновы, создав разрыв Реальности нашего Мира. Алое смешивается с лазурным, порождая чудовищные искажения бытия, двоит пространство, размывает его, уничтожает старательно взращенный Ноон, подводя цивилизации обитателей мира на грань вымирания. Алое сменяется мереющей зеленью— попытка восстановить целостность мира не удается, лишь замедляет его распад.— Я… могу отвлечь его. Это Вместилище уже почти распалось, у меня осталось не так много времени… Я смогу сдержать его на еще один Удар. Не больше. — Я с тобой, — Майт поднимается. — Твоя новая плоть… — Ждет… своего… часа. Нужно… спешить.Кель и Майт уходят из Чертогов, оставляя нас в неведении. Все силы тратятся лишь на удержание стабильности. Минуты сменяются часами, когда все пространство Дармоллона пронизывает гул — отдающийся в самых костях, тяжелый мучительный… а потом пространство вспухает чернильно-зелеными язвами, и мы успеваем лишь укрепить первичные щиты.Золото стен начинает чернеть, и Люц, бросив на нас короткий взгляд, выдыхает: — Уходим. Быстро. Майт и Кель не справились. Город нам не отбить.Это понимают все. А потому щиты под нашими крыльями лопаются, выпуская нас из ИЗМЕНЯЮЩЕГОСЯ города.

Майт встречает нас уже на самой границе Чертогов, зажимая ладонью истекающай Сиянием бок, и молча качает головой. — А как же… — ОН вбил ее в Основу. Сам ее дух пойман в оковы Изначалья. И выберется ли она — не знаю. Простите. Там…Теперь озеро. Ледяное, как Ничто. Полностью выпивающее магию. — Вьюга? — Анд сдерживает эмоции, но все прекрасно понимают, что его рациональность напускная. — Мы ее удержали, но это ненадолго. Не уверен, что ее вообще удасться когда-нибудь погасить до конца. В пределах влияния Раскола большая часть Ноона.— Те, кто был в нем?... — Перерождаются вместе с реальностью. Становятся частью этого… нового… чего-то.За спинами скручивается непередаваемой куделью реальность, и ее переливы вызывают чувство тошноты — зеленый, черный и болезненно-желтый сплетаются кипучим полотном искажения, поглощая еще часть мира. То, что когда-то было прекраснейшим творением природы и наших рук — Ноон, золотое сияние небес и граница всеобщего познания, обращается в нечто… отвратительное, нестабильное, исчезающее. В Тень.________________________________* A colpa vecchia pena nuova (ит.) — За давнюю вину — поздняя расплата____________________________*(По ДА вики) — Неразумная! … Прости меня, дитя. Мой непроторенный путь долгое время дожидался меня записанным в камнях Держащего Небосвод, на Беленасе. Мое предназначение — быть стойким. Предназначение твоего дитя — стать сердцем самой земли. — Как скажешь, Эльгар-Нан! Помоги мне, Творец. Напиши Путь моему ребенку, Творец. — Мое благословение, дитя. Путь Диртамена… Тамена… Тамлена. Назови своего ребенка Тамлен. (присутствует допущение, что Vir означает не только ?путь?, но и ?давать имя?, поскольку имя в эльфийских верования (если судить по Абеласу) определяет дальнейший путь)