Пролог (1/1)
В горах — небо синее, в несколько раз ярче, чем в низинах, и солнце – куда более ослепительное, сочное, пронзительно-резкое, до боли в непривычных глазах. В горах – кипенно-белый снег, отчего все вокруг кажется подернутым легкой голубоватой дымкой отраженного сияния. В горах – колючий воздух, который рвет глотку и запирает дыхание в легких, не позволяя надышаться – отчего кружится голова и сознание выкидывает странные коленца.На уступе, над пропастью, сидит ребенок. Мальчик, чьи чуть острые ушки выдают в нем эльфийского полукровку. И его волосы в своей белизне могут поспорить с окружающим снежным великолепием. Он задумчиво крутит в пальчиках небольшую льдинку, и та не тает от соприкосновения с кожей – лишь становится ровнее, чище, с каждым движением ребенка все больше напоминая драгоценный камень.- Пришла ли нам пора?Сидящая неподалеку на валуне молодая черноволосая женщина с нежностью проводит пальцами по переплету тяжелого тома, обтянутого тисненой черной кожей с узором из лоз плюща, обводит изображение огромного зеркала на одной из страниц и вопросительно смотрит на мальчика.Обычно им не нужны слова, и они месяцами общаются лишь жестами, но некоторые вещи не используя голос выразить невозможно. Мальчик опускает льдинку на землю, укладывая ее на положенное ей место, поднимает голову и улыбается. Он вообще не говорит – не видит в этом смысла.
Почти одинаковые желтые глаза женщины и ребенка встречаются, но застывший в ледяном воздухе вопрос остается без ответа. Вертикальный эльфийский зрачок глаз мальчика затягивает молочная пленка, чтобы раствориться вновь спустя пару мгновений. Он снова улыбается.Так чисто.Так солнечно.Женщина откладывает том в сторону и поднимается, подходя к ребенку. Тот встает у самого края плато, заглядывая вниз, в неимоверные глубины. Где-то там, у самого сердца мира, в жаркой магме зреет огненная вьюга. Они оба это знают. Но даже самый сильный жар не достигает того места, где они сейчас, и вокруг царит хрусткий мороз, ничуть, впрочем, не смущающий их.Мальчик застенчиво теребит чуть заостренное ушко, глядя на женщину, и та невольно улыбается в ответ, с неприкрытой нежностью разглядывая очаровательные ямочки на пухлых щеках. А ребенок наклоняет головку на бок и небрежно поводит рукой вокруг себя, после чего указывает себе под ноги.На голом камне из льдинок выложено слово ?МИР?.Он улыбается еще шире, но теперь в выражении личика сквозит что-то непередаваемое – это выражение отлично знакомо родителям озорников, и оно неизменно предвещает какую-нибудь каверзу.Одно движение обутой в кожаный мокасин ножки. И льдинки с мелодичным перезвоном срываются в бездну.Женщина запрокидывает голову к небу и начинает хохотать – громко, заливисто. Ребенок тоже смеется, но выражение его глаз серьезно.В пальчиках сама собой появляется еще одна льдинка, и он сосредоточенно сопя, принимается выкладывать новое слово.