Глава 40 (1/2)

Глава 40Открыв дверь в дом, Хару первым делом прислушался к звукам: кажется, и сестра, и мама были в своих комнатах, потому что его встретила тишина. Это было то, на что он и надеялся: не видеть и не слышать никого, тихо пройти в свою спальню, закрыться и упасть поперек кровати. Работа забирала последние силы, хотя он шел на это осознанно, чтобы забыться днем, а ночью просто отдаться сну, которого не хватало уставшему организму. В своей квартире он уже не появлялся всю неделю, намеренно избегая малейшей возможности встретиться с Йори. Собственная слабость убивала в нем последнее уважение к себе, которое и так сильно пошатнулось в виду его недавних поступков, а растущее внутри чувство ненависти к самому себе еще глубже пускало корни в благодатную почву. Он не представлял, когда это все закончится, и когда сердце перестанет ныть от малейшей мысли о Йори, да и забудет ли он его вообще когда-нибудь. Навряд ли.

Скрывшись в стенах своей спальни, Хару сел на край кровати и спрятал лицо в ладонях. Зияющая пустота внутри пугала.

- Сегодня ты на удивление рано, - голос с язвительными нотками прозвучал так неожиданно, что Хару вздрогнул.

Подперев спиной дверь и сложив руки на груди, в его комнате стояла сестра. И как только она услышала, что он вернулся? Караулила или увидела свет?- Здравствуй, Ниши. Если честно, я очень устал и хотел лечь, так что может…- Нет уж! – перебила она, уверенным шагом сокращая дистанцию и садясь рядом. – Я несколько дней хотела с тобой поговорить, поэтому на этот раз твоя усталость не подействует как отговорка. И ты выслушаешь меня, хочешь того или нет.Хару вздохнул, понимая, что от Ниши просто так не отделаешься, да и обижать сестру не хотелось.- Хорошо. О чем ты хотела поговорить?- О тебе.- Ниши…- Нет, ты будешь молчать, пока я буду говорить. А мне много чего есть сказать. Итак, начнем, - она закинула ногу на ногу. – Во-первых, мне надоело то, как ты себя истязаешь. Никогда не замечала в тебе наклонности к мазохизму, но это становится твоей очевидной патологией. Решил сгноить себя на работе? Или думаешь, что это поможет решить проблему?Хару молчал, глядя на свои переплетенные пальцы.

- Мне сложно во всем разобраться, поэтому и задерживаюсь.- Вранье, - заключила Ниши. – Кому ты врешь, а? Мне-то вот не надо эти сказки рассказывать.

- Сестренка…- Нет, Хару. Я скажу все! Ты сидишь, как последний слабак, и жалеешь себя. ?Ах, какой я несчастный! Дал обещание папе, а на себя начхал!? Разве это нормально, Хару? Когда это ты был таким слабаком? Жалость к себе – это низко и достойно презрения. Я понимаю, что ответственность – твоя добродетель, но, черт возьми, почему ты позволяешь другим распоряжаться своей собственной жизнью, даже если это был папа? Я тоже любила отца, но гробить свою жизнь ради того, что в нужную минуту ты просто успокоил человека – это глупо и неоправданно!Она с вызовом смотрела на брата, сжав руки в кулаки. Ее щеки раскраснелись от эмоций и злости. Наверно, для Хару все услышанное было чересчур, но Ниши была настроена решительно. Особенно после того, как Йори вслед за их разговором не сделал ничего, чтобы вернуть Хару. Поэтому и оставалось взять все в свои женские руки, уповая на то, что можно как-то изменить эту мужскую глупость, гордость, обязательства и прочую ерунду.

- Возможно, я действительно веду себя как слабак. Ты в праве меня осуждать.- Прекрати со мной соглашаться, - пригрозила пальцем Ниши. – Мне не твоя безропотность сейчас нужна.- Иначе не получится.- Да? – она выдержала небольшую паузу, пуская в ход тяжелую артиллерию. – Я была у Йори два дня назад, - Ниши довольно усмехнулась, когда брат кинул на нее удивленный и встревоженный взгляд – нужная реакция! - И поверь, ничего хорошего я тебе не скажу. Ты, конечно, может, и выполняешь обещание, данное отцу, но ты явно не учел, что делаешь плохо еще одному человеку – Йори. И уж не знаю, что хуже: забыть о своем обещании или растоптать чувства любимого человека. А с Йори ты поступил именно так. Я уж молчу, что пока ты, как собака, убежал зализывать собственные раны, твою маленькую рыжую обезьянку чуть не изнасиловали, а в тот день, когда я у него была, какие-то придурки его избили.

Хару смотрел на нее огромными глазами. Вот то, что нужно!

- Кто до него дотронулся? – голос Хару стал низким и хрипловатым.- А мне откуда знать? Какой-то знакомый. Он не вдавался в подробности. Может, у него теперь вообще психика нарушена! Бедный Йори… - театрально вздохнула девушка. – Знаешь, говорят, после того, когда человек становится жертвой насилия, его эмоциональное состояние крайне нестабильно. Многие случаи даже заканчиваются самоубийствами.

- Прекрати, Ниши! – повысил голос брат. – Не говори такие вещи! Йори слишком любит жизнь, чтобы сделать подобное.- Жизнь, в которой его бросил любимый человек, попытался изнасиловать знакомый, и избили какие-то бандиты? Хмм, сомневаюсь, что такая жизнь может кого-то радовать. Особенно эмоционального человека, коим является твой любовник.Хару сидел с нахмуренным лбом, нервно крутя в пальцах рукав рубашки. А потом вдруг резко встал с кровати, схватил лежащую на ней куртку и направился к двери.- Эй, ты куда? – окликнула Ниши, испугавшись, что Хару мог просто психануть и уйти от разговора.- К Йори, - дверь за ним захлопнулась, а девушка широко улыбнулась и, победно вскинув руки, упала спиной на кровать.- Молодец Ниши-и-и, - пропела она. Она всегда находила нужные струны, чтобы достучаться до Хару. И этот раз не стал исключением.Пока Хару ехал до дома, где они жили с Йори, уверенность в том, что он делает, росла с каждой минутой. Слова Ниши до сих пор не оставляли его в покое, и он издергал все волосы на голове, ругая себя за то, что оставил своего любимого человека одного, да еще и ничего не объяснив толком, просто выкинув из своей жизни. Он даже не знал, что подействовало на него больше: то, что Ниши сказала о нем самом или то, что рассказала о Йори. Должно быть, все в совокупности. Если с Йори что-нибудь случиться, то что он тогда будет делать? Взвесив чувство вины перед отцом и то, что может быть, если Йори вдруг совершит какую-нибудь глупость, выбор был очевиден. Хотя, какой к черту выбор? Какое чувство вины? О чем он вообще думает? Ведь это Йори! Йори, которого он любит всем сердцем и душой!И Ниши абсолютно права во всем: он жалок в своей беспомощности, ведет себя, как слабак, не способный трезво мыслить. Пусть он сам будет наказан за нарушение своего обещания, но, по крайней мере, сделает Йори счастливым, а вместе с ним и себя. Защитит его, никому не позволит причинить ему боль. Если только Йори его простит. Но даже если не сделает этого сразу, то Хару поклялся, что будет вымаливать прощение до последнего. Дороги назад нет. Ничего больше неважно, кроме их взаимного чувства любви. И он сделает все, чтобы снова заслужить доверие Йори и вернуть его сияющую улыбку.

Взбежав по лестничным пролетам на этаж, он замедлил шаг. Что-то внутри все равно пугало, как бы он ни хотел увидеть юношу. Остановившись перед дверью соседа, Хару крепко зажмурился, собираясь с силами, и уже потянулся к кнопке звонка, но дверь распахнулась сама, и на него уставилось удивленное лицо, спрятанное за вишневого цвета челкой.- Хару? – выгнул брови Хикару. – Ты что здесь делаешь?Его голос был лишен прежней приветливости.

- Я хотел увидеть Йори.- И зачем это? – Хикару захлопнул за собой дверь и, сложив руки на груди, с вызовом посмотрел на молодого человека. – Разве не ты его кинул, а? Что еще тебе от него надо?- Хотел поговорить.- Не о чем тут говорить.Да и не с кем.Хару побледнел:- Ч-что значит не с кем?

?Знаешь, говорят, после того, когда человек становится жертвой насилия, его эмоциональное состояние крайне нестабильно. Многие случаи даже заканчиваются самоубийствами? - прозвучали в голове слова сестры.- Ты моего друга довел до такого состояния, что он тут просто находиться не может. Так что, сделай одолжение, оставь его в покое. Хватит ему нервы трепать.

- Хикару…- Я к тебе хорошо относился, - помотал головой тот. – Но поступить так с Йори – это слишком, знаешь ли.

- Где он? – не отставал Хару.

- Уехал к бабушке.

- Ты знаешь адрес?- Не знаю, а если бы и знал, то все равно бы не сказал.- Хикару, я понимаю, что наделал. Но я хочу вернуть его. Пожалуйста.Что-то в синих глазах напротив сбавило пыл молодого человека и отчего-то захотелось ему поверить. Хикару не понимал, почему вдруг почувствовал это, ведь Хару по-свински поступил с его хорошим другом. Но, может, стоит им дать шанс? В конце концов, Йори уже как-то приревновал своего любовника безосновательно и устроил скандал, а потом все разрулилось и вернулось на круги своя.- Я, правда, не знаю, - уже тише ответил Хикару. – Слышал только, что это где-то в Сенбоку. У них домик прямо на берегу моря.

- Хорошо, я поеду туда. Спасибо тебе!Хару уже дернулся с места, но Хикару поймал его за рукав куртки.- И куда ты направился? Время видел? Ты туда доберешься только часа через три, и то, если автобусы ходить будут. Да и не красиво посреди ночи вваливаться в чужой дом. Дождись завтра.- Наверно, ты прав.- Не наверно, а точно, - Хикару тряхнул волосами, надел шапку, которую ему на день рождения подарил Шин, и похлопал Хару по плечу. – Надеюсь, я не пожалею потом о том, что вообще заговорил с тобой. Йори жил у меня пару дней после вашего расставания – я не хочу больше видеть своего друга в таком состоянии.

Отсалютировав ему, Хикару направился к лестнице, оставляя Хару смотреть на закрытую дверь квартиры Йори. Он провел по ней пальцами и прошептал:- Я обязательно найду тебя.

Йори уже часа полтора бродил по берегу моря, подбрасывая песок мысками кедов. Шум волн убаюкивал, но не приносил успокоения – в душе волны были совсем не такими спокойными, а штурмовали до сих пор. Его состояние граничило то с полной апатией, то с желанием пробежать километровый кросс, чтобы выбиться из сил и упасть на землю, раскинув руки и ноги в сторону. Конечно, нужно было как-то продолжать жить дальше, но как он ни старался выбросить Хару из головы, все равно возвращался к нему в мыслях. Это одновременно злило и доставляло почти мазохистскую ностальгию.

Сумерки быстро ложились на берег, окутывая его мистической занавесой. Холодный ветер, пробирающийся под куртку, заставлял кожу покрываться мурашками, и юноша ежился. Понимая, что так и простудиться недолго, Йори повернул обратно в сторону дома.Тихие узкие улицы, блекло освещенные фонарями, напоминали другую страну по сравнению с Осакой. Здесь не было привычного гама и бесконечного шума машин, ароматов дорогой туалетной воды, доносящихся из парфюмерных магазинов, и запаха еды многочисленных ресторанов. Именно от этой тишины Йори когда-то уехал, а теперь вновь вернулась в поисках ее же.Стук подошв по асфальту привлек его внимание. Навстречу шла толпа каких-то парней – видимо, из бара, находившегося в конце улицы. Только поравнявшись с юношей, один из них присвистнул.- Йори? Эй, это ты что ли?Юноша неохотно посмотрел на обращавшегося к нему. Темная длинная челка, невыразительные глаза – ничего приметного.

- Мы же с тобой в старшей школе учились! – парень хлопнул его по плечу.- Что-то не припомню, - скептически повел бровью Йори.- Да ладно? Эй, парни, - он обернулся на своих приятелей, тыкая пальцем в юношу. – Он со мной учился! А еще он педик! О нем именно такие слухи ходили – что он шашни с одноклассником крутил. А потом смотал в Осаку – я же всегда говорил, что там одни зазнавшиеся, фрики, да голубые живут, - он заржал, словно рассказывал какой-то анекдот.

- Вот придурок, - выругался сквозь зубы Йори.

- Что ты там сказал? – прищурился парень.

- Он тебя придурком назвал, - усмехнулся стоящий с ним рядом приятель в черной шапке, натянутой на лоб. – Представляешь, какой-то тощий педик тебя еще и оскорбляет.

- Не дело, - зацокал языком третий, вышедший из-за его спины. – Может, в Осаке так и принято общаться, но здесь свои законы и правила.

- И, видимо, устанавливаете их вы? – огрызнулся Йори.

- Извинись, - прорычал тот, который назвал его своим однокашником.

- Перед тобой что ли? Я всего лишь правду сказал. Могу повторить, раз ты недопонял.

Йори прекрасно знал, что последует, но за всю жизнь так и не научился держать язык за зубами, равно как и сбегать, словно последний трус. Пару первых раз удалось уклониться от кулака, да и парень был не особо трезв, чтобы сразу попасть в уворачивающуюся цель. Но его приятели ему помогли. Кому-то из них Йори даже умудрился врезать, но явно не с такой силой, чтобы от него отстали. Зато вот силачужих ударов казалась каменным обвалом. Вскоре он просто упал на землю, и ряд ударов пришелся ровно в живот, отчего тот протяжно заныл до тошноты. Отчего-то захотелось плакать, но юноша только зажмурился, что есть сил, чтобы не выдавать собственной слабости. Нет, они не увидят этого. И не увидят того, как еще больнее, чем от ударов, оттого, что когда-то Хару дал ему обещание всегда защищать, но так его и не сдержал.

Уже четвертый час Хару бродил по небольшому району из узких, переплетенных, словно паутина, улиц. Низкие домики напоминали один другой и разительно отличались от городских стеклянных высоток. Здесь было так тихо, что можно было услышать щебетание птиц в деревьях и шум моря, доносящийся с берега. Хару понятия не имел, как найдет здесь Йори, но был уверен, что провидение направит его, даст хоть какой-то знак, зацепку. А потом будет самое сложное – сделать так, чтобы юноша его простил. Именно сомнения в том, что это прощение произойдет, одолевали его больше всего. Но пути назад нет. Он больше никогда не откажется от того, что так дорого сердцу. Не ради чего-либо, не ради кого-либо.Донесшийся шум драки был так отчетлив в этой тишине, что не надо было обладать прекрасным слухом, чтобы разобрать его. В тени высоких деревьев Хару заметил компанию парней, стоящих над свернувшейся на земле фигурой. Один из них нанес очередной глухой удар куда-то в живот своей жертвы. Фигура вздрогнула, дернула головой, с которой упал капюшон, и рыжие волосы рассыпались по пыльному асфальту.Сердце защемило, а потом словно взорвалось, выдавая такой пульс, что в ушах зашумело.

- Йори…Парень в черной куртке и бейсболке забрал из рук приятеля железную трубу и усмехнулся.

Его слов Хару не слышал, потому что уже бежал, сломя голову. Страх того, что на его глазах может умереть тот, кого он любил больше жизни, ослепил, превращая в животное, движимое инстинктами. Он и сам не понял, как успел, но предназначавшийсядругому удар тяжелым железом пришелся ровно ему в спину с такой силой, что Хару зарычал от боли, все еще пытаясь закрыть собой лежащего на асфальте Йори. Секундой позже – и эта труба могла бы раскроить череп юноши.

От парня, выкрикнувшего оскорбления в его адрес, разило алкоголем. Он снова занес руку с трубой, но Хару оказался ловчее.

Улица заполнилась звуком новых ударов и ругательств, нарушавших столь уютную тишину квартала. А потом Йори почувствовал теплую ладонь на своей щеке.

- Йори, как ты? Йори!Бархатистый голос заставил задрожать всем телом. Должно быть, его здорово ударили по голове, раз уже мерещиться, что Хару рядом, и что это он гладит его по волосам, а потом берет на руки, замедляясь, когда в ответ юноша стонет от боли в животе, и прижимает к своей груди. И в несвязных мыслях крутится только одно: ?Он все-таки пришел. Пришел защищить…?. Снова слезы жгут глаза.- Йори? Где ты живешь? Какой номер дома?- Двадцать, - словно на автомате шепнул юноша, чувствуя во рту противный металлический вкус крови. И все-таки, почему такое отчетливое ощущение, что это не галлюцинации, а что Хару действительно несет его на руках, что даже слышится, как через одежду гулко стучит его сердце? – Хару?- Я здесь, мой хороший. Потерпи немного.

- Как ты… почему здесь?

- Чтобы больше никогда не оставлять тебя.Йори не видел, как Хару морщился от сильной боли в спине, стараясь не обращать на нее внимания, лишь бы донести юношу до дома. Она казалась незначительной по сравнению с тем страхом за близкого человека, который он испытывал еще пару минут назад.

Стучать в дверь пришлось мыском ботинка – далеко от вежливости, но другого выхода не было. Дверь приоткрылась, и пожилая женщина, бросившая на него настороженный взгляд, тут же охнула, едва заметила своего внука в его руках.

- Мальчик мой! Проходите, проходите! Что случилось? Ох, Йори!

Хару внес юношу в комнату, аккуратно положил на диван, сел рядом на колени, пытаясь разглядеть масштабы повреждений. Увиденное его явно не обрадовало. При свете все оказалось гораздо хуже, чем в темноте: разбитая губа, кровоточащий нос, ссадина поперек брови, еще две – на скуле и лбу.

- Что случилось? – засуетилась пожилая женщина. – Кто же его так? За что? – она обернулась на молодого человека и слегка прищурилась, будто узнавая. – А ты ведь… Хару?

Брюнет поклонился.- Простите, что так ворвался в ваш дом.

- Сейчас не время для проявления вежливости. Я сбегаю за лекарствами и пластырем.Она ушла, а Хару снова повернулся к Йори. Сердце болезненно сжалось. Сейчас юноша казался как никогда хрупким и юным. Да, у него был взрывной и упрямый характер, но теперь он выглядел каким-то надломленным, будто росток, до этого тянувшийся к солнцу. Слава богу, что он успел. Если бы этого не случилось, Хару бы в жизни себя не простил. Понимать, что твой любимый может вот-вот умереть – он в жизни не испытывал такого страха. ?Даже когда несся к отцу в больницу?, - признал он с некоторым чувством вины.

Йори молчал, что было совсем ему не свойственно, только зеленые глаза слегка замутненным взглядом смотрели прямо на Хару, будто до конца не понимая, что происходит.

- Давай я помогу снять куртку, - Хару приподнял юношу, слыша его сдавленные стоны, стянул рукава верхней одежды, отбросил ее на пол. – Больше никогда тебя не оставлю, - шепнул он, убирая рыжую прядь волос c его лба.Йори только отвел взгляд, но заметно было, как его губы слегка дрогнули и напряглись.

Пожилая женщина вернулась, неся в руках все необходимое. Пока она обрабатывала многочисленные ссадины, Хару помогал ей, бережно наклеивая пластыри на поврежденные места. Покрытый багровыми синяками живот юноши поблескивал от какой-то бесцветной мази, пока женщина вновь не накрыла его краями футболки.- Подремли немного, - она ласково провела рукой по плечу Йори, который, как никогда безропотно, подчинялся любым словам. - Обезболивающее наверняка дает и снотворный эффект, - потом обернулась на Хару и кивнула. - Пойдем, я угощу тебя чаем.Журчание зеленого чая в пиале, льющегося из носика глиняного чайника создавало аккомпанемент монотонному ритму настенных часов. Хару дождался, пока хозяйка первой пригубит обжигающий напиток, потом сделал глоток сам.- Значит, ты и есть тот самый Хару.Молодой человек поднял взгляд на женщину и слегка кивнул. Он помнил, что Йори рассказал ей об их отношениях. Что ж, может, так даже проще. В отличие от его семьи, за исключением сестры, у Йори с бабушкой были взаимопонимания и честность.

- Можешь называть меня Сайоми-сан, - женщина положила ладони на стол и тихо вздохнула. - Что случилось с моим внуком? Почему и кто его так избил? Это ведь не ты?- Конечно, нет, я бы никогда... - Хару сжал пиалу двумя руками: перед глазами снова пронеслось, как незнакомый парень замахивается металлической трубой на лежащего на земле Йори. - Я боялся, что опоздаю. Их было человек пять или шесть — не помню точно. Где-то его возраста.- А ты? Что ты делал здесь в это время?- Хотел найти Йори.Женщина вновь пригубила чай. Прошла, наверно, минута, прежде чем она вновь заговорила.- Я знаю о вас. Так же знаю и о том, почему Йори приехал сюда. Разве это не из-за того, что вы расстались?Так странно было говорить с кем-то об их отношениях, особенно с пожилой женщиной, которая открыто называла вещи своими именами. Но с другой стороны, Хару был рад, что не нужно врать и придумывать что-то, а вместо этого просто говорить то, что есть на самом деле. Тем более, если он хочет вернуть юношу, сейчас нужно быть откровенным.

- Да, так и есть. Но я...- Так же я знаю, и о причинах, которые двигали тобой.Хару вскинул голову:- О причинах?- Йори рассказал, что ты дал обещание отцу перед смертью. И поэтому, узнав об этом, он решил не настаивать и не пытаться тебя вернуть, чтобы не ставить тебя перед выбором. Хотя, конечно, вдобавок он зол и обижен на тебя – от этого тоже никуда не деться.

Хару смотрел на Сайоми-сан округлившимися глазами. Выходит, Йори узнал? Но как? Ниши сказала? И решил его отпустить, чтобы не заставлять лишний раз страдать?

Хару накрыл глаза рукой, глубоко дыша. Значит, Йори думал о нем и переживал за него, наплевав на собственные желания. Разве это не есть самое большое доказательство того, что он для Йори не просто друг или приятель, а кто-то гораздо больше?

- Простите, - шепнул Хару. – Все действительно было так, как вы говорите.- Но что изменилось сейчас?- Я считал свое обещание сыновым долгом, который обязан выполнить, но теперь я понимаю, что не смогу так жить. Мне бескрайне стыдно перед отцом и перед самим собой, но я готов пожертвовать своей честью ради того, чтобы вернуть того, кого я… кто мне дорог.- Честь или честность, - усмехнулась Сайоми-сан. – Выходит, ты выбрал второе?- Да, и я как никогда уверен в своем выборе. Я готов заплатить за свои несдержанные обещания, но, пожалуйста, - Хару низко поклонился, – позвольте мне позаботиться о Йори.

Сайоми-сан смотрела на опущенную голову молодого человека. Именно таким она себе его и представляла раньше из рассказов внука: взрослый, осознанный и глубоко переживающий, пусть это и остается внутри него. Они казались настолько же разными с Йори, насколько и дополняли, уравновешивали друг друга. И обещание, которое Хару дал своему отцу, лишь доказывало Сайоми-сан его порядочность. Поступи он по-другому, когда его отец был при смерти, она бы не испытывала к нему уважения, даже несмотря на страдания своего внука, последовавшие за этим.- Ты все сделал правильно, - наконец, ответила она. – И ты не должен ни за что и не перед кем отвечать. Твой отец ушел в другой мир спокойным за своего сына, а живые, тебя окружающие, должны быть по-прежнему уверены в тебе, ведь то, какой ты, насколько поддерживаешь свою семью и как продолжаешь дело отца, вовсе не зависит оттого, женат ты или нет.

- Спасибо, - Хару выпрямился, чувствуя, как оттаивает сердце от столь теплых слов, хотя от чувства вины это все равно не избавляло. – Спасибо, что пытаетесь меня понять.

- А по поводу Йори, - Сайоми-сан долила чай в пиалы. – Мое мнение может отличаться от его. И вне зависимости, позволю ли я тебе заботиться о моем внуке, последнее решение будет все равно за ним.

- Я понимаю. В любом случае, я благодарен вам за этот разговор. Могу я попросить вас позволить немного побыть с Йори?Сайоми-сан кивнула.- А ты сам? Ты не пострадал в этой драке?- Нет, все в порядке. Спасибо за беспокойство, - соврал Хару, хотя спина ныла от боли после удара.

Он вернулся в комнату, присел на пол рядом с диваном, положив на его край один локоть. Проследил взглядом изгибы лица юноши – такие знакомые и родные, что он мог бы повторить их контуры просто на память. Один пластырь на скуле уже пропитался кровью. Это уже вторая драка, в которую попал Йори с тех пор, как они не видели друг друга. И это не считая рассказа Ниши о том, что какой-то знакомый его чуть не изнасиловал. Да как же теперь можно его отпускать от себя? Он в жизни больше не позволит никому и пальцем до него дотронуться. Если только Йори простит его и даст шанс все исправить…- И что ты на меня пялишься?Хару вздрогнул: он даже не заметил, как Йори открыл глаза и теперь смотрел прямо на него. Внезапный резкий тон задел.- Прости. Как ты?- Как видишь. Лучше скажи, как ты здесь оказался.- Я искал тебя. И, слава богу, нашел. Я…- Это с какой стороны посмотреть.Оставшись в одиночестве, Йори более или менее пришел в себя. Кажется, сознание его не обмануло, потому что Хару действительно был тут, и это было вовсе не похоже на галлюцинации. Это волновало так сильно, что сердце скакало в груди, словно через прыгалки. Он не понимал, как молодой человек мог найти его, не зная адреса. Словно чудо какое-то. Хотя… Какое чудо? Ведь они расстались. Они больше никто друг другу. И Хару оставил его, пусть и вынужденно, но оставил.

- Ты не должен был лезть. Это мои проблемы, а не твои.Йори видел, как синие глаза Хару наполнились тревогой.

- Я бы никогда не оставил тебя в беде.Юноша лишь усмехнулся и отвернулся. Лучше бы не было всего этого разговора, лучше бы его избили до беспамятства те парни – тогда он бы сейчас не лежал здесь перед Хару с разрывающимся от любви и отчаяния сердцем.- Может, стоит отвезти тебя в клинику?- Никуда я не поеду, - упрямо произнес юноша и снова покосился на молодого человека. До сих пор его мучил вопрос, как бывший любовник смог его найти, да и зачем вообще искал. Разве не давал обещание своему отцу, что заживет нормальной среднестатистической семейной жизнью, что само собой подразумевает, что отношения с Йори нужно разорвать? Да и, собственно, разорвал. А теперь мало того, что спас его от тех ублюдков, так еще и сидит перед ним на коленях и смотрит так, что чуть ли щеки не краснеют.- Давай я принесу тебе свежую футболку, эта испачкалась, - Хару потянулся к ее краям, чтобы помочь снять, но юноша дернулся и тут же взвыл от боли, схватившись за живот.- Не трогай меня! Не хочу, чтобы ты меня трогал!

Хару убрал руку, стараясь не поддаваться панике.

- Йори…- Никогда до меня до дотрагивайся! – прошипел юноша. Вытерпеть прикосновения человека, которого все еще любишь до беспамятства, но с которым не можешь быть вместе – разве это возможно?Поэтому только и остается, что с болью в сердце вспоминать объятия, касания, то, как Хару мог бы пробежаться кончиками пальцев по щеке...- Пожалуйста, давай поговорим.- И о чем же нам говорить?- Я хотел извиниться за все. Я не могу без тебя, Йори.Юноша почувствовал, как к глазам подкатывают слезы. Что он, Хару, говорит?! Неужели не понимает, как больно делает? Потому что вернуть ничего невозможно, а даже если они и будут снова вместе, то Хару вряд ли простит себя за предательство отца – и будет мучиться угрызениями совести. Он не может позволить Хару страдать – слишком любит он этого парня.

- Не говори глупостей. И вообще, спасибо, конечно, что ты помог и все такое, но не думаю, что ты должен теперь сидеть со мной, как нянька. У меня есть бабушка – она обо мне позаботиться.Ты же, наверно, даже не знал, что это я там валялся. Думал, просто обижают кого-то, и решил вмешаться, да? Твое вечное благородство…

- Они же чуть не убили тебя.- Что?- Неважно, - Хару помотал головой, и в его глазах отразилось такое беспокойство, что Йори тут же отвел взгляд. - Все неважно, раз ты жив. И ты со мной.- Я не с тобой. Я у себя дома, - черство заметил юноша. - Хватит, Хару. Я понятия не имею, зачем тебе все это, но у меня нет желания тебя видеть.- Выслушай меня...- Не хочу! - крикнул Йори, вновь забывая про следы ударов и резко садясь на диване, но скрутившая боль заставила рухнуть обратно и застонать во весь голос. Его будто всего сломали, как куклу. А о ?разукрашенном? лице даже думать не хотелось. – Не хочу тебя слушать. И видеть не хочу. Только я зажил спокойной жизнью, как ты снова в нее врываешься безо всякого разрешения!- Йори, ведь Ниши сказала тебе о причинах, да? – Хару схватил его за руку, будто боялся, что тот куда-то исчезнет. – Я признаю свою вину. Я поступил так, не думая о твоих чувствах, но сейчас все осознал: я пойду против воли отца, но хочу остаться честным с самим собой. И я хочу вернуть тебя, вернуть то, что у нас было, хороший мой. Я ведь люблю тебя, - он прижался лбом к тыльной стороне его ладони. – Йори, пожалуйста… Прости меня. Прости…

Йори смотрел на темные волосы, рассыпавшиеся по плечам фигуры, склонившей голову. Пальцы чувствовали горячее дыхание молодого человека, и по коже бежали мурашки. Как он мечтал об этом, об этих словах. Мечтал о самой возможности вернуть все, как было.

Но только вряд ли эта мечта станет реальностью, она так и останется сладкими, меланхоличными грезами. Он слишком обижен на Хару за свое разбитое сердце и крушение иллюзий. И слишком любит его, чтобы держать при себе, понимая, как Хару ломает в себе обязательство, честь и благонравие.

Йори вынул руку из теплых пальцев друга, стараясь не обращать внимания на то, как холодно сразу стало.- Уходи, Хару, - он приложил максимум усилий, чтобы голос не треснул.- Йори...- Я сказал, уходи!- Йори, ты ведь делаешь это из-за меня, да? - Хару вновь поймал его руку, крепко сжав. Несмотря на спокойный голос, в глазах было такое отчаяние, что сердце сдавливало, словно колючей проволокой. - Из-за моего обещания отцу? Но это ненужная жертва, раз я принял решение. Пойми, Йори, мы сможем снова...- Причем тут это? - выдавил из себя усмешку юноша. - Я сказал тебе уже тогда, когда ты унизил меня у себя в школе: я тебя ненавижу. Ненавижу тебя, Хару. Убирайся! Вон из этого дома!Синие глаза превратились почти в черные, словно в них пронесся смерч. Лицо Хару вытянулось, ресницы дрогнули. Какое-то время он молчал, глядя на руку Йори в своих ладонях, а потом плавно отпустил ее и, поднявшись на ноги, низко поклонился.- Прости меня за все. Я не буду тебя беспокоить, тебе нужно отдохнуть. Но... - он выпрямился, встречаясь с юношей взглядами. - Обещаю: я буду ждать тебя в своей жизни. Столько, сколько понадобится. Пусть даже до старости.- Даже и не надейся. Удачи в личной жизни. Бай-бай.Высокая фигура медленно исчезла в дверях, а потом, судя по пронесшемуся сквозняку, покинула и дом.

Йори смотрел перед собой в одну точку, стиснув края пледа в руках с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Да, он правильно поступил. Правильно. Правильно... Черта-с-два!

- Придурок, - слезы вырвались наружу. - Как ты мог так просто уйти?Соленая влага попала на разбитую губу, и Йори зашипел от боли. Сам прогнал, сам выставил из своей жизни, а теперь плачет, как девчонка — да что же он за человек такой?! Слова самоуничижения один за другим лезли в голову, пока мысль о том, что так будет лучше для Хару, не перебила остальные. С ней же начала спорить и другая: ?Ему-то лучше, но как же я??. Хотелось биться головой об стену и кричать, но вместо этого Йори вдруг оказался прижатым к теплой груди. Совсем как в детстве.

- Мой маленький непоседливый мальчик. Мой упрямый рыжий котенок, - бабушка гладила его по волосам, будто убаюкивая в своих руках. И боль медленно отступала, лишь оставляя на дне души зыбкий, тягучий ил.- Я такой дурак, - шмыгнул юноша носом. - Прогнал его.- Он любит тебя, правда же?- Наверно, - как-то неуверенно откликнулся Йори.- Нет, правда. Иначе не нашел бы, даже не зная адреса. Он попросил меня позволить ему заботиться о тебе.Йори поднял на нее удивленные глаза: разве не такой фразой просят благословения у родителей?

- А... а ты?- Сказала, что выбор все равно за тобой.- Мне так плохо... - Йори плотнее закутался в плед. - Побудь со мной. Не уходи, ладно?- Хорошо, конечно, - улыбнулась пожилая женщина, продолжая гладить его по голове, как в детстве, и после выплеска эмоций это убаюкивало лучше любого снотворного.Дождь начал стучать по деревянному полу, едва Хару вышел из-под козырька. Он сел на потертые временем ступени, глядя, как крупные капли оставляют на их поверхности мокрые следы. Прохладный ветер с моря моментально окутал тело, пробравшись под тонкую ткань кофты с длинным рукавом. Куртку он забыл там, в доме за спиной, и возвращаться за ней уже не было смысла. Там его никто не ждал.