Воспоминания о матери (Раилаг, упоминаются Туидхана, Силсай и Менан) (1/1)

Воспоминания о матери?— то немногое, что особенно трепетно хранит в глубине своего сердца вождь Игг-Шайла. До сих пор среди темных эльфов о первой королеве вспоминали с теплом и почитанием, ведь Туидхана была мудрой и справедливой правительницей. Другие девушки легкомысленно думали о любви и сдавленно хихикали, кидая косые взгляды на своих ухажеров, но Туидхана была иной породы, даже когда была прекрасной лесной эльфийкой.Раилаг помнит ее неимоверную силу духа, которая воодушевляла их народ даже в самые отчаянные времена. Величественно вздернутый подбородок и мягкий теплый взгляд?— точь-в-точь, как у Менана. В Туидхане удивительно гармонично, прости Маласса, сочетались стойкость и решительность с женственностью и нежностью. О ее правлении даже спустя столетия вспоминают с особым теплом и передают сказания о легендарной королеве из поколения в поколения. Кто-то не простил Туидхану за договор с безликими, из-за чего народ Тарлада обречен был стать изгоями даже среди своих.Тогда Раилаг был еще совсем юн, но помнил тот проблеск отчаяния во всегда решительном взгляде матери. Всегда спокойная и рассудительная, однако теперь величественная королева напоминала загнанного в угол зверя?— с одной стороны теснят рыцари Империи Сокола, с другой их бывшие собратья из Лесного Союза бесчестно воспользовались слабостью Тарлада… Раилаг помнит горькую усмешку на ее тонких губах и бесконечную скорбь в глазах?— то решение далось матери нелегко.Но между гибелью ее народа и хотя бы мизерным шансом на спасение Туидхана безоговорочно выбрала последнее, склонившись пред Малассой и взывая к защите безликих, ее верных мрачных слуг.Раилаг с пониманием отнесся к поступку матери?— то было отчаяние, последняя спасительная ниточка, за которую Туидхана ухватилась, чтобы спасти свое королевство. И пусть земли Тарлада больше не принадлежали отступникам Силанны, пусть темные эльфы стали на некоторое время скитальцами по всему Асхану… но хотя бы живы. Хотя бы не перебиты до последнего вероломными смертными из Империи Сокола.Кто бы что ни говорил, а Туидхана была поистине сильной женщиной, которой Раилаг до сих пор восхищался и на которую старался равняться. Все помнят ее горделивую осанку и строгий взгляд, но он и его братья знали и другую Туидхану?— чей тихий смех похож на нежный перезвон колокольчиков по весне и чьи тонкие ладони ласково обнимали. Далекое детство, проведенное еще под крылом Силанны и в солнечном Ироллане, казалось прекрасным сном, не более того.—?Посмотрите на него,?— даже не пытаясь скрыть презрения, фыркает юный Силсай, издалека испепеляя старшего брата одним лишь взглядом. —?Ишь, какой довольный! Небось, опять мама похвалила? Или, может, даровала ему редкий артефакт? А то рожа уж больно счастливая.—?Не говори так! —?испуганно ахнул миролюбивый Менан, на что Силсай лишь недовольно скривился, будто съел целый лимон, и скрестил руки на груди в защитном жесте. —?Мама нас всех поровну любит. Не вина Раилага, что он весьма одарен. Стыдно должно быть, Силсай, брату завидовать.Юный сильван протяжно вздохнул, закатив глаза. Менан, Менан… наивный младший братец, что в рот заглядывал великому и могучему Раилагу. Иногда Силсаю даже не верилось, что родились они в один день, уж слишком были разными, как день и ночь: если ему подавай распри и пыл битв, то Менан всегда отличался кротким нравом и мягким характером.—?Да брось, ты и сам завидуешь. И сам видишь, что она Раилага больше любит, чем нас с тобой. Уже давно пора бы повзрослеть, чтобы понимать такие вещи, Менан.Тот смерил брата хмурым взглядом, но ничего не сказал. Хоть и старался поддерживать со всеми членами семьи ровные и доверительные отношения, в обществе друг друга Силсай и Раилаг моментально становились бешеными лисицами?— в подавляющем большинстве случаев инициатором конфликта становился именно Силсай: то бросит язвительную колкость в адрес мимо проходящего старшего брата, то еще какую пакость устроит. Хвала Силанне, мама не знала о таких распрях в семье благодаря стараниям Менана, а ни то бы не сносить Силсаю головы.Как только к ним подошел Раилаг, Силсай с тихим рыком, ссылаясь на какое-то важное дело, удалился прочь под недоуменный взгляд старшего брата. Тяжело вздохнув и покачав головой, Менан красноречиво посмотрел на растерянного Раилага.—?Что это с ним?—?Это же Силсай. Он всегда в дурном настроении.И всё-таки внутри у юного эльфа все похолодело вмиг?— как бы ни пытался помириться и найти точки соприкосновения со строптивым братцем, все затеи эти заканчивались оглушительным провалом. Силсай всегда ревновал его к матери: стоило Раилагу оказаться подле королевы, так на младшего брата и смотреть было страшно?— такой сильной ненавистью полыхал его взгляд. Однако не его вина была в том, что Туидхана выбрала Раилага своим любимцем?— он был ее первенцем, главным наследником трона Тарлада, надеждой и опорой всего их народа в будущем, когда королева уйдет на покой. А потому усиленно готовила она его к этой непосильной ноше, стараясь вовлекать старшего сына в государственные дела с юных лет.Поэтому о матери у Раилага остались только теплые воспоминания. И даже братская ненависть на грани слепой ревности не могла их омрачить.