3 (1/2)
Не знаю, правдой или неправдой были его слова про невъебенную любовь с первого взгляда, но кажется, я смутно помню, что он стоял тогда под сценой и смотрел на меня огромными, словно загипнотизированными глазами. И было идиотское ощущение, что я огромный бесконечный магнит, притягивающий к себе десятки глаз человеческого внимания. Повелитель мух. Летучий голландец. Я управлялтолпой, заставляя её резонировать и откликаться на каждый жест и мой хрипловатыйголос и разноцветная ярко прущая энергетика, затрагивали каждого. Я ощущал себя пьяным богом, по ошибке взобравшимся на чужой Олимп, чтобы увлечённо взрывать мозги простых смертных.Меня реально пёрло в тот момент. Хотелось подойти к каждому находящемуся в зале человеку, заглянуть ему в лицо и сказать нечто очень важное, отдать это внутри себя.Но раскинув руки, я насвистывая летел над миром, как тот недосягаемый шаман без головы и меня невозможно оказалось удержать. Я бы продолжал до бесконечности. Меня никто не прогонял. Парни, рубившие музыку в клубе на правах музыкантов, органично взобрались на сцену и в ритм караоке влилась живая музыка, самым ярким акцентом которой, наверное, стал я, а возможно, мне это всё просто пригрезилось.По - пьяни чего только не надумается в голову, но музыка звучала, я пел, а потом смолк, и наступила тишина и экзальтированный рёв толпы.
Мне хлопали,я раскланивался уверенный, что «ща ещё чего - нить»…А потом полетел вниз, ощутил крепкие руки, успевшие ухватить за балахон и поперёк.
Кажется, я рухнул на Вольха. Не знаю, как он устоял и был ли это он, подхвативший меня парень, тщетно пытающийся поставить на ноги, а затем просто перебросивший через плечо. Не помню. В голове просто погас свет, память воспринималась рваными урывками. Очнулся дома у Вольха, дрыхнущим на диване, среди горы таких же пьяных тел.Может быть, именно поэтому я и пришёл к нему в ту ночь?
Не знаю. Но похмелье плавно перетекло в новую пьянку. Мы курили, бухали, веселились, Вольх бренчал на гитаре. Потом Саха сгонял домой и притащил свою драмс машину, и они устраивали концерт вдвоём. А мы, пьяные и загруженные, с очень важными мордами, прям, бля, так по-пацански, перепевали весь репертуар от Пикника до Слота.
Пока Саха и Димбас не начали дурачиться,и изображать из себя Снегурочку и деда Мороза и это было так смешно, что как – то разом разрушило атмосферу. Нас надрывало от хохота, когда озабоченная Снегурочка, изображая из себя дурашечку - пидорашечку - (когда Димбас это ляпнул, мы слегли), принялась приставать к присутствующим, оттягивая штаны и требуя положить «на хуёчек денежку».Ну что можно ожидать от семерых пьяных дебилов когда им весело? Потом Саха дорвался до меня, пытаясь усадить на колени, не помню, что он там хохмил в мой адрес. От хохота, мы просто говорить не могли, но Вольх пришедший к этому моменту из ванной, чего он туда полез, фиг знает, резко как – то всё это прекратил.
Потом помню, я залез на стол в комнате, пытался закрыть форточку и органично втолковывал прихуевшему от этого Вольху, что «после ванной он простудится, и нахуй здоровье гробить. Здоровье надо беречь». До сих пор не представляю, как я ему монитор не сшиб, спрыгивая обратно бодрым тушканчиком, под громкие матюги. Не сшиб. Ответственность из меня пёрла сверх всякой меры, и это было по-своему даже забавно. Я пинками, разогнал всех курить на лестничную площадку, с умным видом втирая, что "бля, уважать надо человека". Народ вдумчиво вкупался, соглашаясь, что "типо дело говорю".
На что похожи пьяные базары? Наутро, когда их вспоминаешь, становиться очень смешно. Эти бесконечные: "Ты меня уважаешь? Так ттссс послушай. Стоп. Ща меня послушай, я сказал".
Мы хватали друг друга за головы бодаясь лобешникамии чувствовали, что бля, мы самые реальные пацаны на свете, братухи, бля. Что за братуху можно вкупиться. И вообще любого нах порвать.
На площадке, на батарее свернувшись с бутылкой пива, сидел Саха, пуская скупую мужскую слезу и втолковывая мне какую–то важную тему: «про то, как он подкинул другу бабу, хату всегда подгонял, а этот сука увёл у него тёлку, просто нахуй взял и увёл, пока Саха бегал за пивом. А Саха, реально мылился потрахаться, ибо дело было на мази. Тёлка давала всем. А друган, сука, взял и увёл и трубку сука не брал, скидывая звонки. И один я у него реальный друг».Саха рыдал на моём плече, а я тащил его на диванчик и уговаривал, что бабы не стоят того, чтобы ссориться из-за них. Бля буду, не стоят.Ога, мне-то вообще реально было об этом говорить. Такой, бля, Казанова, меняющий партнёрш «с правую на левую - с левую на правую». В коридоре меня перехватил Вольх. Похоже, он единственный из нас оставался трезвым более или менее. Судя по уставшему лицу,эта тусовка изрядно его утомила. Но ещё бы, в этой тусовке, он оказался самый старший.
Он помог мне дотащить Саху до дивана, и пока матерился, укладывая его на плацдарм, я органично съебался разнимать ссорящихся Дибмаса с Ромычем.
Потом уже даже не помню, что было. Помню что устал, зевал и хотел спать. Открыв балконную дверь на кухне (кухня у Вольха располагалась со стороны балкона, вот такой вот момент планировки), я методично выгребал пустые бутылки, складывая их по пакетам. Не знаю, что меня примкнуло. Что-то склинило.
Народ умотал за новой дозой. Денег ни у кого не было, и Димбас предложил загнать трубу, чтобы разжиться спидами или гашиком. Мы выжрали всё, литров тридцать наверное бухла на семерых. И нам было мало. Я остался рубиться в контрлстрайк, до которого,реальнодорвался и никуда не хотел уходить. Потом все свалили. Саху вынесли Димбас и Заблик, а я ожидая возвращения компании, подумал о том, что завтра Вольху этот срач одному разгребать, и, пользуясь случаем, решил помочь. Навёл порядок по мере возможности, намыл посуду. По шкафам и полкам не лазал, поэтому составил всё на столешнице. Кухня у Вольха оказалась встроенная, места оставалось много, хоть колесом ходи. Бухать правда предпочитали в комнате. Уютно так у него было. Да.Хлопнула дверь,пришёл Вольх, и уставился на свою хату как баран на новые ворота. А меня пробило на ржач. На самом деле застремался я. Не знаю почему. Чисто застремался, того, что навожу порядок в чужой квартире. И я что–то пизданул про то, что «Доби хороший домовой, сер». Может быть между нами что–то возникло тогда, в тот момент.Вольх поставил пакеты с бухлом и закуской на стол.
- А где всё? - спросил я удивлённо, и нагло спиздил сардельку. Жрать хотелось не по-детски.