Глава 25 (1/1)
– Латиф, престань! – протестующее зашипел я, пытаясь выбраться из паучьей сети требовательных объятий. – Мы же просто поговорить хотели… И ты обещал без рук.– Не припоминаю такого, – прошептал соблазнитель, опаляя горячим дыханием мою кожу, и как ни в чём не бывало продолжил ласково поглаживать мой живот, спускаясь всё ниже.
Одним резким движением он стянул вниз мои брюки, и длинные пальцы с уверенностью обхватили уже полностью восставшую плоть. Мой судорожный стон прокатился по оголённым нервам и растворился в шумном вздохе Латифа.– Давай, Берти, расслабься… Тебе нужно снять напряжение…– А тебе, по-моему, наоборот… Ах… Чёрт!.. Быстрее… Латиф! – Ещё пару рваных, скользящих в сумасшедшем ритме движений, и я, снова выкрикнув его имя, излился прямо ему на руку.
Во мне бушевали злость, счастье, страстное томление и явный сексуальный голод. Ласки окончательно довели меня до точки невозврата – другим чувствам, связным мыслям места просто не осталось, и, не ведая, что творю (а может быть, наоборот, наконец решился быть с собой честным), стремительно вывернувшись из цепкого захвата, сам подтолкнул любимого джинна к кровати. Непристойно облизнув нижнюю губу, хриплым, от еле сдерживаемых страсти и желания, голосом прошептал:
– Может, сразу избавишь нас от одежды… Не хочу терять время попусту.Радужные глаза в момент почернели и вспыхнули ответным чувством. Уже через секунду Латиф бросил меня на постель, и я внезапно оказался под абсолютно голым, сильно возбуждённым джинном. На мгновеньезасомневался в правильности ситуации, но нахальные руки, бесцеремонно ласкающие моё тело в самых неожиданных местах, убедили в обратном.
Я вцепился в белоснежную гриву и оттянул голову Латифа назад, открывая себе доступ к совершенной шее. Разум окончательно покинул меня, и под чувственные всхлипы, прерывающие сбившееся дыхание джинна, я с упоением вылизывал его кожу, слегка покусывая для остроты ощущений. Всё правильно – только так и должно быть – я, любимый и наши желания! Латиф стонал, извивался, окончательно стирая грань между реальностью и тайными фантазиями, уже давно преследовавшими меня во снах. Прервав эти сладостные мучения, он, охваченный вспыхнувшим необузданным желанием, завёл мои руки за голову и лёгкими поцелуями покрыл каждый дюйм моего тела, горящего от опьяняющей ненасытной страсти. Добравшись до тугих горошин сосков, он неистово припал к ним: то жадно посасывал, то покусывал сжавшиеся комочки. Чем жёстче и агрессивнее он становился, тем больше я метался по постели, распаляя своими стонами его ещё сильнее.Внезапно всё прекратилось, и я затуманенным от удовольствия взглядом следил, как Латиф медленно приблизился к моему лицу, потёрся носом о мою щёку. Потом лизнул полуоткрытые губы, и мой язык в точности повторил это движение. Опасно! Слишком опасно играть в такие игры, но промедление было смерти подобно, а его волосы, словно занавес, закрывали нас от всего мира, даря призрачную иллюзию отсутствия каких-то там правил и законов. Я словно обезумевший сам вцепился зубами в жаждущие моих поцелуев губы и мял, терзал их до крови, пока Латиф резко не отодвинулся и уткнулся мне в шею. Взволнованный голос прозвучал прямо у моего уха:– Скажи, что хочешь меня, Берти… Скажи, что я нужен тебе…– Латиф, мне никто, кроме тебя, не нужен, я хочу тебя и уже жду не дождусь, когда ты меня трахнешь! Хватит болтать, любимый, – забыв обо всём на свете, выдыхаю я.
Я не был уверен, но мне показалось, что Латиф что-то еле слышно прошептал. Смысл сказанного отказался доходить до моего разомлевшего сознания. И уже в следующее мгновение меня собственнически перевернули на живот и поставили в коленно-локтевую позицию. Зарывшись головой в подушку, я повыше оттопырил свой зад, чтобы наконец почувствовать в себе два нетерпеливых пальца, готовивших меня к нечто большему. Я чувствовал магию на их кончиках, которая посылала разряды наслаждения по всему телу, сбивая и ломая дыхание.
– Ты сводишь меня с ума, Берти… – глухо простонал джинн.Я чувствовал запах озона, витавший вокруг нас. Он, такой живой, мерцающий, обволакивал словно облако.
– Латиф… Мой… Мой джинн… – бессвязно хрипел я срывающимся голосом, выгибая спину дугой.
Он обхватил моё тело и неистово обрушился на меня, как ураган, сметающий всё вокруг. Его толчки были похожи на штормовые волны, разрушающие берег, но меня они возносили на вершину удовольствия. Последний… Победный крик и длинные ногти, которые впились мне в кожу. Латиф утробно зарычал, извергаясь внутри меня, и от этой пульсации и ощущения наполненности я сам бурно кончил, заливая вязкой жидкостью казённое покрывало. Последнее содрогание, и мы упали без сил – ошеломлённые, не в силах вымолвить и слова. Латиф вышел из меня и, притянув поближе, заботливо укрыл одеялом волос, не переставая при этом нашёптывать всякие глупости.
Я, уютно устроившись в его объятиях, уже почти провалился в сон, как вдруг мозг наконец-таки обработал слова Латифа, благополучно мной проигнорированные. «Слушаю и повинуюсь». «Слушаю…», блядь, «…и повинюсь»?! Вот сука!!! Меня тут же сдуло с кровати и, подбежав к шкафу с одеждой, я начал судорожно искать свои вещи, желая только одного – сбежать от этого лицемерия! Латиф молча наблюдал за моими действиями, и даже ни один мускул не дрогнул на его лице. Вот сволочь! Непрошеные слёзы брызнули из глаз, и, вытирая их тыльной стороной ладони, я проклинал себя за эту слабость и излишнюю доверчивость. Да сколько же можно?! Если в этой долбаной стране когда-нибудь соберутся ставить памятник идиотизму, надо предложить свою кандидатуру для позирования!– Исхаков Альберт Русланович! – словно раскат грома прокатилось по комнате. – Немедленно подойди ко мне и объясни, в чём дело?!– А ты не догадываешься?! – возмутился я до глубины души. – Ты снова обманул меня, Латиф! СНОВА!!! А я, как последний идиот, снова повёлся… – Я кидался словами, и они обжигали мне язык: – Ты лицемерная мразь, обманом выцыганившая у меня последнее желание! – Сердце отчаянно трепыхалось как птица в клетке. «А вдруг и в самом деле уйдёт… Оставит… Нет, пожалуйста, умоляю, обманывай, лги мне, но только не бросай!» Но остановиться я уже не мог: – Ну что, теперь доволен?! Вали на все четыре стороны! Я не держу, ты свободен! – Каждое слово заколоченный гвоздь в крышку гроба моего сердца, моей любви…– Иди ко мне, Берти… – миролюбиво проворчал Латиф, – ты, как всегда, всё неправильно понял, - и, откинув одеяло, похлопал по простыне приглашающим жестом.
Моей гордости хватило ровно на две секунды – уже через мгновение я снова оказался в тёплых объятиях джинна, а его губы неторопливо прошлись по дорожкам, оставленным слезами, и только после этого Латиф, заглянув мне в глаза, нежно промурлыкал:– Я просто испугался, любимый… Испугался, что и в самом деле твоим последнем желанием станет избавление от меня. А без тебя мне теперь никак… Запомни – ты мой… Слышишь? Мой! И я никогда тебя не отпущу…Теперь я точно знал, что чувствует выжженная солнцем саванна, когда её наконец поливает долгожданный ливень. Всё внутри ликовало от восторга и безграничного счастья! От переполнявших меня эмоций я слепо начал покрывать лицо любимого поцелуями, добившись этим того, что джинн снова разложил меня на кровати и трахал почти всю ночь. Уже под утро мы, сонные и уставшие, отдыхали в объятиях друг друга, и только одна мысль не давала мне покоя.– Латиф…
– М-м-м… – услышал я его сонный голос.– Ответь мне, пожалуйста, почему кулон стал ярко-красным, почти рубиновым?!– Эти алмазы показывают чувства джинна к своему хозяину… А этот цвет говорит о моей любви – пока я рядом, он всегда будет кроваво-красным. А теперь спи, Берти. У нас с тобой полно времени…Ах, если бы Латиф знал, как он ошибается…Это была моя последняя ночь с джинном.