Глава 19 (2/2)

Но мой возлюбленный лишь горько смеялся и печально отвечал:– Запомни свои слова, Альберт, пожалуйста, запомни…Я бы всё отдал за это…– Я – Берти, любимый! Ты забыл, как меня зовут? – в один из этих дней сказал я и беспечно рассмеялся, не замечая сожаления в его глазах.– Ты вспоминаешь, Берти! Ты… Ты умница…Как же мне нравилось, когда он меня хвалил, ради этого я готов был на многое. Я не перебивал, когда он рассказывал о моём прошлом, о моих друзьях, но я чувствовал, что он мне что-то не договаривает, скрывает, будто боится, что я вспомню. И в глубине души я боялся вместе с ним:боялся, что этот рай закончится – боялся, что мне придётся покинуть это волшебное место, покинуть моего возлюбленного…– Ты возненавидишь меня, Берти, когда ты всё вспомнишь, ты не простишь… – с непонятной для меня тоской часто говорил он, и я видел, как в егоглазах блестят слёзы.

Но я гнал прочь смутные предчувствия и всегда возражал:– Ты обманываешь меня! Я всегда любил – и буду любить – только тебя!– Нет…– Да!– Нет!!!– Да! Да! Да! Люблю! – выкрикивал я и, заливаясь счастливым смехом, бросался в его объятия.– Боже… Ты сводишь меня с ума, Берти… Как же я хочу, что бы ты навсегда остался таким… – крепко обнимая меня, стонал он.Мне ужасно нравилось облизывать сосредоточие его желаний, языком пересчитывая три штанги пирсинга, сексуальной дорожкой пролегающих по мошонке. А ещё меня просто восхищал вертикальный прокол, который пересекает головку его члена так, что нижний шарик находится под ее основанием – как же приятно ощущать внутри прохладный метал и жаркую плоть одновременно. Достаточно было одного трения шарика о мою простату, чтобы я тут же забился в судорогах удовольствия.***Как-то в нашу обитель секса и похоти зашёл посторонний – тот самый брюнет, которого я видел лишь однажды.

Латиф сидел абсолютно голым в своём любимом кресле, широко раздвинув ноги. Он нежно перебирал мои волосы и молча наблюдал, как я ласкаю его пульсирующую плоть губами. Парень просто остолбенел, увидев меня, и, кажется, потерял дар речи. Я оторвался от своего столь захватывающего занятия и стал с интересом разглядывать вошедшего: черты его лица казались такими знакомыми – даже родными… Я когда-то доверял ему…

«Верил… Он был моим другом!» – мелькнуло в голове.Немного придя в себя, парень начал кричать на моего хозяина как безумный и, если бы взглядом можно было убить, Латиф бы давно уже был мёртв.

– Ты, похотливая скотина! Ты обещал мнене трогать его, сволочь! Как ты мог, Латиф?! Как ты мог воспользоваться его беспомощностью?!! – орал он на хозяина, но, переведя взгляд на меня, вдруг перешёл на шёпот: – Ал, мальчик мой, прости… – тихо умолял он, идя мне навстречу, – прости, что я доверился этому грязному животному...Слёзы заливали лицо бедняги. Мне стало жаль его, и я протянул к нему руки в надежде утешить.– Не смей приближаться к Алу! – заискрился от едва сдерживаемого гнева Латиф. – Я не целовал его, и он уже вспоминает… Через пару дней он вернётся… А пока не мешай мне, иначе я сделаю его своим… Ты понял меня?

– Я-то понял! А вот ты, Латиф, понимаешь, что он не простит тебя?!– Я всё сказал, убирайся!!! – яростно выкрикнул хозяин и одним взмахом руки выкинул несчастного за дверь, с громким стуком захлопнув её прямо перед носом брюнета.– Зачем ты так с ним? – недоумённо спросил я. – Ведь он просто волнуется за меня…Латиф повернулся ко мне, и я увидел, что ярость не исчезла, наоборот, только стала сильнее. Любимый схватил меня за волосы и с силой толкнул на кровать.– Может, тогда ты пойдёшь к нему? А?.. Иди, беги к своему Амиру! Пусть он тебя трахает до изнеможения…– злобно зашептал он, а сам уже начал терзать моё тело грубыми, жёсткими поцелуями, оставляя на коже следы от укусов…

Одним резким движением он развернул меня на живот и, подложив подушку, тут же вошёл в меня до основания….

…Я почувствовал только боль и разочарование…

Бесконечно долго Латиф вбивался в моё почти безжизненное тело – снова и снова толкался, подчиняясь безумному ритму. Я уже терял сознание, когда он за волосы притянул меня к себе и, ни на секунду не прерывая эту мучительную пытку, зашептал на ухо:– Не смей, слышишь?! Не смей ни на кого, кроме меня, ТАК смотреть! Ты принадлежишь только мне, маленькая сучка. Скажи это… скажи!Я, обиженный, молчал…

Я не заслужил такого обращения! Да что он возомнил о себе?!Видимо, читая мои, мысли Латиф вдруг резко вышел из меня и развернул к себе лицом. За наигранной самодовольной ухмылкой легко читался страх.– Что, Берти, больше не любишь меня? – спросил он и горько добавил: – Своего возлюбленного?..Чем же вызван его страх?.. Неужели… Неужели он так боится потерять меня?..Пока я молчал и как будто заново разглядывал Латифа, пальцы на моих плечах сжались сильнее, а ногти глубоко впились в кожу.– Конечно люблю! Только прояви хоть немного уважения к моим чувствам. Прислушивайся ко мне хоть иногда, садюга! – резко выкрикнул я.…Латиф очень нежно обхватил моё лицо руками и прислонился своим лбом к моему. Большим пальцем он задумчиво погладил мою нижнюю губу и, сдавленно вздохнув, просунул палец дальше. На лице его читались сомнение, неуверенностьи что-то ещё… Что-то такое, что сильнее желания, сильнее животной страсти… Что-то важное. Очень…Я тут же раскрыл рот, и сердце неистово заколотилось, отдаваясь колокольным звоном в ушах – неужели он сейчас меня поцелует! Неужели моё самое заветное желание сейчас исполнится! Пожалуйста, поцелуй!..

Но любимый тяжело выдохнул и лишь слегка прикоснулся губамик уголку моего рта. Я прикрыл глаза, не сдерживая стон разочарования. Затем Латиф очень бережно опустил меня на постель, нежно целуя под коленом, забросил мои ноги себе на плечи и очень аккуратно вошёл в меня. Очень медленно, выверенными движениями, он задевалкаждым толчком простату, неся мне просто неимоверное удовольствие.

Но я чувствовал… чувствовал, что-то изменилось… Он как будто прощался со мной… Щемящая тоска холодной змеёй закралась в душу и свернулась там уютным клубком. Я потянул его за плечи, сплетаясь с ним ногами.– Не бросай меня, Латиф… – борясь со смутными предчувствиями, прошептал я.

– Ну что ты, малыш, я никогда тебя не брошу… – попытался успокоить меня он и совсем тихо добавил: – Это ты меня скоро покинешь, мой мальчик…***Утром я проснулся и с удивлением обнаружил себя в постели с Латифом. С удивлением…А ещё вчера это было закономерно… Всё вокруг было таким и не таким одновременно – непонятное чувство безысходности и ощущение правильности происходящего смешались в сердце. Память медленно начала возвращаться…

Чёрт! Мне стало ужасно стыдно! Я искал и не находил в себе силы разбудить Латифа и поговорить с ним…

Внезапно джинн проснулся сам. Встретив мой взгляд, он всё понял и улыбнулся так грустно и обречённо, что у меня защемило сердце. Латиф протянул ко мне руку, видимо, надеясь на чудо, но я отвёл глаза, встал и подошёл к столу, на котором лежал мой амулет.

Даже не оглянувшись на джинна, я потёр камень.

Всё кончено, Латиф! Я больше никогда не выпущу тебя…