2. (1/1)
…Я отправил Глеба встретить мать с работы. А сам остался один на один с тем, кто меня, кажется, на месте сейчас убьет.Вдох и выдох. Это должно было когда-то случиться. Не сейчас, конечно, сейчас слишком рано, но все-таки, нам нужно просто поговорить.
Отец достает бутыль с водкой. Я знаю, что Глебка наверняка упросит маму погулять, поговорить и так далее. И он не проболтается ей – слишком уж опасается за ее реакцию. Значит, у нас есть время. И много времени. Я, в свою очередь, достаю две стопки. Разговор обещает быть долгим и тяжелым. Но если отец не убил меня и брата сразу же, то есть шанс урегулировать все более-менее мирно.- Вадим.Я смотрю на него прямо, нисколько не принимая виноватого вида. Я действительно не чувствую себя виноватым, позор мне!- Говори, пап, - твердо и спокойно. Я знаю, ему нужно высказать свое негодование. Потому не пытаюсь оправдываться. Рискованно больно. Вместо этого наполняю стопки алкоголем и замираю.- Вадим, ты… Как вы могли?- Глеб не виноват, пап. Не трогай его.
- Х-хорошо, - он залпом выпивает водку, я проделываю то же самое и снова наполняю стопки. – Значит, как ты мог? Ты понимаешь, что ты сломал его жизнь? А что будет, если узнает мама, ты не подумал?Я вздыхаю. В этом весь Рудольф Самойлов – он больше беспокоится о семье, нежели о том, ?что скажут?. За это я его уважаю.- Мама не узнает. Клянусь.
- Вот как. А что ты собирался делать дальше? Насколько я видел, - он усмехнулся, окидывая меня взглядом. – Насколько я видел, вы не только целовались. Я не хотел заходить в самый сок, думал, что вы прикалываетесь или у меня зрение совсем упало.Упало зрение у отца или нет, а вот у меня в животе точно что-то грохнулось. Со стуком и треском. Нет, с души булыжник не свалился, наоборот – ёкнуло и добавился еще один. Я не пытался оправдываться хотя бы перед самим собой. Но не получалось.
Да, я мудак. Я эгоистично… Взял и… Так, собрался.- Я собирался пробыть с ним рядом всю свою жизнь.
- А как же внуки? – еще по одной стопке водки.
В коридоре звонит телефон. Я выхожу, оставив отца на некоторое время в одиночестве.- Алло?- Вадик, мы с Глебушкой зашли к Марте Игоревне на чай, будем поздно, - щебечет в трубку мама.
- Хорошо, мам. Лучше оставайтесь там с ночевкой.- Что такое?- Ну, нам с папой за жизнь перетереть надо.- Хорошо, солнышко. Только не пейте много, завтра мы рано придем, Марте Игоревне на работу.- Договорились, мам.- Все, спокойной ночи.- Пока.Кладу трубку. Кажется, все идет как нельзя лучше. Все мне только на руку. Ну, если исключить то, что нас с Глебом застукали. Неважно, все неважно.Возвращаюсь на кухню. Бутылка опустела еще примерно на пару-тройку стопок. Пусть. Отцу нужно слушать меня, а не свою агрессию. Водка сейчас – наш парламентер, как бы грустно это не было.- Внуки… Хочешь, я женюсь, пап? У меня будут дети.
- И что, будешь обманывать женушку?- Я женюсь на подруге. И она будет в курсе ситуации.- Ты идиот!- Я люблю Глеба, пап.- Ты дважды идиот, сын.- Прости меня.- Да что уж там… Да, по закону жанра я сейчас должен тебя повесить, рвать и метать… Но, честно тебе скажу – я просто боюсь за ваше будущее.
- За будущее не беспокойся. Я буду рядом с ним и никто не сможет придраться к тому, что мы слишком много времени проводим вместе.У меня в голове уже был план. Давно. И я осуществлю его.