Эпилог. Потенциал роста. (2/2)
- Всё это, конечно, наверняка очень поучительно, но давайте сразу к сути, - Фобос не был намерен ждать, когда Магнус изложит ему целую лекцию о завершающих этапах Раскола. Ему нужно было знать всё здесь и сейчас. Впрочем, терпение вряд ли можно было назвать его сильной стороной.
- Хм… Ладно. В общем в конце противостояния элитному отряду герметистов, возглавляемому лично верховным владыкой Церисом, главой института, удалось прорваться в чертоги Академии и бросить вызов Архимагам… Одним из них был я. Другим – Ройнар Син, представитель Магистрата, переметнувшийся на нашу сторону. Бой был жестоким и разрушительным. Тогда большая часть Академии была разрушена. Прежде, чем к нам подоспели на помощь, Ройнар пал в бою. А затем Церис схватился с ректором Янусом, который, будучи на другом конце света и ведя бой против сил Герметистов в их наиболее укреплённой цитадели, получил магическое сообщение о нападении на Академию, и мигом прибыл сюда. То, что тогда происходило… Та магия, которую они плели, стремясь уничтожить друг друга… Фобос, мы с тобой – дети в сравнении с ними. Даже сейчас я со всеми своими накопленными знаниями не уверен, что смог бы сегодня одолеть Цериса. А Янус, всё-таки, смог. Едва не погиб сам. Но последним своим вздохом Церис, владыка тьмы и мастер тёмной магии,наслал на Академию проклятье. Я не знаю, как оно звучало, ибо его слышал лишь склонившийся над поверженным врагом Янус. Но именно с тех пор…
- Я понял, - поднял руку в останавливающем жесте Фобос. – Да, ты многое пережил. Как я понимаю, именно после того, что сделал Церис, преподаватели магии иллюзий начали… хм… «гореть на работе».
- Да.
- И ты дал мне эту должность. Смерти моей хочешь?
- Я…
- Дай угадаю – это было решение совета Академии, и ты не смог ему воспротивиться?
- Есть вопросы, в которых даже ректор порой безсилен, - развёл руки Магнус. – Я не хотел, чтобы так получилось.
- Но так получилось. А жить я, между прочим, хочу.
- Мы что-нибудь придумаем.
- Так же, как ты что-нибудь придумал за двести лет? – нахмурился Фобос. Он бы никогда не подумал, что великий архимаг, сам Магнус Мудрый, может быть таким… безответственным? Нет, это определение,учитывая ситуацию, точно не подходило старику, которого бывший князь и узник сейчас буравил хмурым взглядом. Сегодня Магнус раскрылся перед ним с совершенно неожиданной стороны. Честно говоря, Фобос предпочёл бы никогда не знать об этой стороне старика. –Сколько уже за это время сгинуло преподавателей на этой должности? Сто? Двести? Почему корона об этом не знала?
- Ну, на самом деле…
- Только не говори мне, что они всё знали! – вспылил Фобос. Впрочем, по виноватому выражению лица архимага и так всё было ясно. – Проклятье! – вскочил он из кресла. – Да как такое вообще возможно?!
- Ну, пока Академия поставляла на государственную службу магов, на некоторые наши… трудности корона закрывала глаза, - говоря это,Магнус чувствовал себя не просто виноватым. Он ощущал себя последним негодяем, совершившим нечто преступное. Фактически так оно и было на самом деле. – Но мы предупреждали заранее всех, кто хотел занять эту должность…
Фобос рухнул в кресло, будто обессилев, откинулся на спинке, разметав длинные белые волосы, провёл рукой по лицу. И громко рассмеялся.
- О, Боги! И это меня называли кровавым тираном… А ведь оказывается, и мать, и бабка, и прабабка знали обо всём. Знали, но позволяли вам гробить перспективных магов на этой проклятой должности. Какая ирония…Не находишь? – он устало воззрился на архимага. – Ну а сами-то вы что-то пытались с этим сделать, снять это проклятие?
- Много раз, - вздохнул Магнус.
- Безуспешно, как я понимаю.
- Церис был последним великим тёмным магом, и унёс все свои секреты с собой в могилу. А когда эффект его проклятия начал сказываться, было уже слишком поздно – хранилища и библиотеки Герметического института были либо разграблены, либо уничтожены. К тому же во время Раскола погибло множество древних трактатов о магии и артефактов. Фактически по завершении Раскола мы остались у разбитого корыта, и знания приходилось собирать заново.
- Знаешь, говоря о втором шансе, я имел в виду шанс изменить мою жизнь. Но смерть – это слишком кардинальная перемена.
- Можно попросить у Элион другое назначение…
- И продемонстрировать несносной сестре, а заодно и всем, кто меня ненавидит, свою слабость? Нет уж, - да, положение, в котором оказался Фобос, было весьма неприятным. Потенциально – смертельно опасным. Но после первого шока он уже взял себя в руки. Он часто оказывался в трудных ситуациях. Особенно в начале своего правления, когда ещё не укрепил власть, когда лояльные прежнему порядку войска и аристократы выступили против него. Но он нашёл выход тогда. Должен справиться и сейчас. Обязан. Теперь на кону была не его власть, и даже не только его жизнь. Его честь. Его намерения. Он не желал отступать даже перед угрозой древнего проклятия.
- То есть, ты примешь должность, зная, что почти наверняка она тебя прикончит? – такого поворота Магнус точно не ожидал. Не ожидал, что бывший князь, тиран, военный преступник, больше всего дороживший своей шкурой, вдруг проявит такую настойчивость в вопросе, который почти наверняка подвергает его жизнь опасности. Неужели у князя уже сформировался какой-то план? Или он был одним из тех оптимистов, которые, несмотря на предупреждения, принимали должность, полагая, что разработают метод, позволяющий избежать проклятья, либо же снять его?
- О, я точно знаю, что если приму её, то проклятье неизбежно сделает своё дело, - Фобос принял более подобающую своему прежнему царственному статусу позу в кресле, сложив пальцы домиком. Во взгляде его промелькнула лукавая искра.
- Тогда как…
- Я уже знаю, как развеять проклятье, - на устах его заиграла зловещая улыбка.
- Многие до тебя говорили то же самое.
- Ты не расслышал, старик. Я сказал не «снять», я сказал – «развеять», - улыбка Фобоса стала ещё более зловещей. И от того, какой инфернальный вид в этот момент принял бывший правитель Меридиана, архимагу стало не по себе.
- А есть разница?
- Конечно. Потому, что для того, чтобы развеять проклятье, мне даже не нужна магия. Совсем. Скажи, Магнус, как хорошо ты знаком с новым главой «Особого отдела» ФСБ России?...
- Итак, Владимир Петрович, это всё? – спросил Звягинцев у очередного докладчика, когда тот закончил свой отчёт. Это было внеплановое совещание глав исследовательских групп и подразделений, на котором Николай Владимирович представлял высокое начальство. Ему, как руководителю научного направления работы «Особого отдела» приходилось регулярно участвовать в подобных совещаниях, на которых он заслушивал доклады и отчёты о результатах работы подчинённых по самым разным направлениям, начиная от банальной кибернетики, и заканчивая изысканиями в области парапсихологии, аномальной физики, и тому подобным. Сегодня, однако, основным направлением, по которому заслушивались отчёты, было направление историко-археологическое, с недавних пор ставшее одним из главных поставщиков разного рода сенсаций.
- С моей стороны – всё, - кивнул Терехов Владимир Петрович, группе которого было поручено разобраться с информацией, которая оказалась на всех носителях данных Объекта 217 после памятного эксперимента по пробуждению человека из саркофага, найденного в сибирской пирамиде.
- Хорошо, - кивнул тому в ответ Звягинцев. Признаться, он был доволен. Даже больше – в восторге. Древний старец, перед тем, как исчезнуть, как оказалось, закачал в их банки памяти огромный массив информации, касавшийся всех сторон жизни прежней цивилизации, уничтоженной Теневым правительством около двухсот лет назад чередой искусственных катаклизмов и намеренно спровоцированных войн. Собственно, как выяснилось из расшифрованных данных, в то время как такового, не существовало Теневого правительства в современном виде – тогда оно лишь начинало оформляться, являя собой группы влиятельных лиц, стоявших во главе сепаратистских движений, тайных сообществ и торговых гильдий-корпораций внутри единого планетарного государства, на периферии которого ютилось несколько иных держав, чьи территории были существенно меньше, но амбиции и технические возможности не уступали оным со стороны «Империи», как это планетарное государство именовали учёные «Особого отдела». Но пока судить о том, что именно и как привело к крушению такой могучей державы, было рано – пока успели расшифровать не более пяти процентов полученных данных. Большая часть из них, однако, касалась не истории, культуры и тому подобных гуманитарных аспектов, но носила вполне прикладной характер. Подробное описание различных технологий, основанных на гораздо более глубоком познании в области электромагнитных взаимодействий, электричества, звука, волн и вибраций. Там было всё – от средств связи, которым не требовались источники питания, ибо энергию они черпали из окружающей среды, и наземных транспортных средств, до натуральных виман, какими их описывал индийский эпос Махабхарата, с подробнейшим описанием их устройства и способа производства! Это был такой кладезь невероятных знаний, в сравнении с которым меркли даже сведения, полученные в своё время от Странника! И всё это нужно было осмыслить, систематизировать, понять, а затем – начать применять на практике во благо России. Но какие открывались перспективы – дух захватывало.
- Теперь перейдём к отчётам полевых групп. Аким Петрович, Заур Ботирович? – взгляд главы научного отдела упёрся в дух кардинально разных людей – высокого худощавого мужчину, одетого в строгой деловой костюм, своим видом напоминавшего иностранного денди, особой приметой которого были тонкие усики, и коренастого, мощного в сложении пожилого, но ещё в самом расцвете сил гражданина азиатской наружности, чьё округлое лицо обрамляла довольно густая ухоженная чёрная борода.
- Начну, пожалуй, я, - поднялся «денди».
- Не возражаю, - изрёк азиат с лёгким акцентом.
- Основные результаты вы, Николай Владимирович, уже знаете, но для коллег они будут внове, итак, - мужчина кивком головы дал знак, и на стене конференц-зала – а совещание происходило именно там – появился экран, где тут же возникло изображение – географическая карта России. В зале было достаточно много людей – кроме, собственно, Звягинцева и предыдущего докладчика, а так же «денди» с азиатом, тут находились Пётр Андреевич Васильев, который так же уже выступил с докладом, руководители четырёх недавно сформированных археологических групп – Петренко, Юнусов, Иванова и Тимошенко, куратор программы по изучению запасников отечественных музеев на предмет наличия и сокрытия в них артефактов, не вписывающихся в современную историческую доктрину, доктор Лев Петрович Гумилёв, родственник того самого Гумилёва, и человек, без чьего участия, пожалуй, такие серьёзные успехи на ниве постижения истинной истории были бы невозможны – профессор Чудиновский Валерий Алексеевич. – Перед моей группой ставилась задача обследовать цепь круглых озёр в этом районе России, - тотчас на карте область полуострова Ямал, захватывая часть океана, оказалась заключена в красный круг. – Конечно, не всю, а только по координатам, сопоставленным со старинными картами в тех местах, где на оных указывалось наличие городов, ныне не существующих. Кроме того, перед нами ставилась задача выяснить природу происхождения озёр в этой области. Начнём с выводов по последнему вопросу. Все озёра в данной области, которые мы успели исследовать, - пока Перельман говорил, карта на экране сменялась фотографиями различных озёр, которые неизменно были аномально круглой формы. Глубокие и не очень, большие и малые – все они находились в разной местности, но неизменно при взгляде на себя вызывали чувство какой-то неправильности. – Так вот, все озёра имеют ударное происхождение. Без исключения.
- Ударное? – переспросил Васильев, приглядываясь к фотографиям на экране.
- Именно. Не берусь судить, что именно нанесло этот удар – метеоритный поток или что-то ещё, но вывод однозначен.
- Если взять Зауралье, Карелию, ряд других регионов с озёрами странной формы…, - задумчиво проговорил Лев Петрович Гумилёв, больше похожий на барда в своём свитере.
- Да. Масштаб явления потрясает, - кивнул Перельман, продолжая. – Поначалу нашей группе не удалось найти никаких следов цивилизации в районе исследования. Но потом удалось установить, что расположение озёр странным образом коррелирует с маркерами городов на древних картах. В частности - на картах Гийома Де Л’Иля (1706 год), Николая (Николаса) Витсена, Даниеля Целлариуса Феримонтануса от 1590 года и ряда других авторов…
- То есть, их расположение не просто не случайно. Фактически эти озёра…, - Иванова Надежда Сергеевна – женщина средних лет в строгом деловом платье, не успела закончить мысль, поскольку Перельман с явным неудовольствием на лице вновь взял слово:
- Да. Впоследствии на берегу одного из озёр, а также в тайге поблизости мы, всё же, обнаружили остатки крупного поселения. И не просто поселения – судя по собранным данным, это был город. То, что от него осталось – часть дорог, поросших зеленью, несколько каменных останцев, и тому подобное. Всё в очень запущенном состоянии. Лучше с подземной частью, которая представляет из себя сеть туннелей, обложенных красным кирпичом с незнакомой маркировкой, - теперь на экране шли соответствующие изображения тоннелей. – Похоже, что город был достаточно развитым, с хорошей инфраструктурой. Примерный план вы видите на экране, - теперь стена-экран была испещрена плавными изгибами схематических улиц, прямоугольниками зданий, и всё это напоминало некую гармоничную электрическую схему. - Город носит на себе следы ударного разрушения и последующей зачистки. Так же нами были обнаружены массовые захоронения людей, носящие характер, сходный с тем, который наблюдался в концентрационных лагерях нацистов в сороковые годы. И, хотя никаких серьёзных материальных артефактов нами найдено не было, в отличие от других групп, наши выводы по ситуации в целом, таковы. Первое – старинные карты в большинстве случаев описывают реально существовавшую картину. Второе – на текущий момент большая часть городов, указанных на этих картах, уничтожена. Те, что уцелели, были подвергнуты перестройке, либо переносу на новые места. И я не оговорился – большинство городов именно уничтожены. При дальнейшем сопоставлении расположения озёр со старыми картами и продолжении полевых исследований удалось установить, что на месте каждого озера старинные карты размещали какой-либо объект – либо это был населённый пункт, либо крепость в форме звезды, в истинном назначении которых ещё предстоит разобраться. В связи с этим версия метеоритного удара отметается как несостоятельная, поскольку метеориты не могут сами по себе целенаправленно падать в строго определённые точки. Таким образом, третий вывод – некая сила совершила массированный удар по территории Зауралья и ряда других регионов континентальной… «Империи», вероятно, с целью уничтожения инфраструктуры и населения, проживавшего там. Следы последующей после удара зачистки в виде массовых захоронений говорят о том, что на этих территориях проводился геноцид и уничтожение уцелевшей материально-технической базы. Об уничтожении материально-технической базы говорит тот факт, что нами не было обнаружено ни одного артефакта технической природы, а это может значить, что либо цивилизация, о которой идёт речь, не располагала техническими средствами, что уже опровергнуто открытиями группы Васильева, либо техника вывозилась с территорий, подвергнутых удару, либо уничтожалась или захоранивалась в специальных могильниках, которые в таком случае ещё предстоит отыскать. Вероятная цель того, что происходило после ударов по городам – сведение возможности сопротивления на данной территории к минимуму, а также уничтожение научно-технического потенциала для препятствования развитию данной территории в будущем. На этом у меня всё.
Перельман закончил, экран погас. В зале воцарилась тишина.
- Как-то жутко становится от всего этого, - поёжился Петренко Иван Фёдорович – самый молодой специалист, из присутствующих – ему едва исполнилось двадцать девять, но он до сих пор выглядел очень молодо, напоминая студента, который неведомым образом оказался на одном из самых секретных объектов страны. – Если выводы товарища Перельмана верны, то… как, по-вашему, коллеги, сколько людей погибло во время такого массированного удара? – взгляд молодого учёного оказался направлен прямо на Звягинцева.
- Сложно судить, - тут же взял слово Перельман. – По предварительным прикидкам город, обнаруженный нами, могло населять до трёх миллионов человек. Учитывая, сколько городов со старинных карт сегодня совпадают с озёрами на территории одного только Зауралья… Возможно около миллиарда.
- А если «Империя» имела владения по всей планете, а удары наносились повсеместно…
- То мы говорим о самом масштабном в истории геноциде, - коротко заключил Звягинцев. Его самого очень тревожили все эти открытия, связанные со срывом покровов тайны с истинных исторических событий, масштаб которых не мог не потрясать. А порой – ужасать. – О геноциде, который вымарали из истории и заставили весь мир забыть о том, что было буквально пару сотен лет назад. А значит, совершенно очевидно, что враги «Империи», одержав победу, сформировали тот мир, который им был выгоден, и сделали всё, чтобы замести следы своих преступлений. Но мы отвлеклись от темы нашей встречи. Заур Ботирович – прошу, - сказал глава научного отдела.
- Что ж, - неуклюже крякнув, взял слово Хамраев. – Задачей моей группы, как и групп Петра Андреевича и Акима Петровича было подтверждение гипотезы о том, древние карты соответствуют истине в части отображения поселений в ныне не заселённых районах России. В частности, моя группа занималась исследованиями северных регионов восточной Сибири. На ряде карт средних веков указывалось, что ранее эти территории имели иные очертания и были куда более обширны. Так же отмечался ряд крупных городов в этом регионе, отмеченном как места проживания народов «могул» и «тартар». Как «заметка на полях» - возможно, путаница в названиях и понятиях породила то самое «татаро-монгольское иго». Хотя может иметь место и сознательная подтасовка фактов. Но теперь – к сути. Первоначальные исследования не принесли никаких результатов, - пока Хамраев говорил, на экране зала появлялись кадры различных этапов археологических работ, проводившихся его группой. – Не было найдено ни артефактов, ни в принципе каких-либо следов проживания человека в зоне исследований. Ситуация осложнялась тем, что нам пришлось работать в условиях вечной мерзлоты, что существенно осложняло изыскания. Однако в ходе раскопок нам удалось выяснить интересный факт – подповерхностные слои вечной мерзлоты состоят из наносных селевых пород, в которых порой встречаются окаменевшие представители океанической фауны, остовы деревьев, изломанные так, будто их ломала какая-то огромная сила, и так далее. Уже не говорю про мамонтов, которых порой находят в таком состоянии, будто они замёрзли мгновенно. А вот дальше начинается самое интересное – под десяти-двадцатиметровым слоем вечной мерзлоты начинается… плодородный слой. И в этом слое, изрядно пострадавшим в процессе вымывания, находятся остатки теплолюбивых растений, - фотографии на экране подтверждали слова докладчика – тут были фото останков найденного группой мамонта, находившиеся почти в идеальном состоянии, окаменелости моллюсков и рыб, каких-то растений.
- Ну вы, коллега, прямо Америку открыли, - с некоторой ехидцей высказался Перельман, - всем и так известно, что несколько миллионов лет назад в Сибири был тёплый климат.
- В нашем случае речь идёт не о миллионах лет. Даже не о тысячах, - ничуть не смутился наглости Перельмана Заур Ботирович.
- То есть? – теперь уже заинтересовался Звягинцев.
- Не более пятисот лет. По крайней мере таково мнение нашего геолога.
- Это точно?
- Данные предварительные и требуют проверки. Но вывод однозначен – тот слой почвы, который скован вечной мерзлотой – это наносные породы океанического происхождения. И так – на каждом нашем раскопе. Это не культурный слой, которым кабинетные историки нам все уши прожужжали. Это именно донный ил, принесённый на материк с огромной массой воды. А теперь давайте посмотрим на это, - на экране высветилась карта России, большая часть которой на востоке и северо-востоке была закрашена разными оттенками синего и голубого. Этот «язык» синевы вгрызался в материк, достигая территорий Китая и Монголии. – Карта распространения вечной мерзлоты на территории России.
- Если я вас правильно понимаю, - к обсуждению подключился Василий Петрович Терехов, - то вы хотите сказать, что вся эта вечная мерзлота на самом деле – следы глобального потопа, прошедшегося по материковой части России и по непонятной причине застывшего ледяным панцирем, а вовсе не последствия ледникового периода?
- Именно так, - кивнул Хамраев. – Природный катаклизм имел едва ли не планетарный характер, если судить по спутниковым снимкам северных районов планеты, где можно отчётливо видеть следы в виде многокилометровых борозд в скальных породах, располагающихся почти параллельно и направленных в одну сторону – с севера в юго-восточном или южном направлении. Расположение многих водоёмов так же соответствует предполагаемому направлению движения водных масс. Кроме того, такая катастрофа своим следствием могла иметь изменение рельефа на большой площади и даже затопление частей суши, чем может объясняться несоответствие старинных карт Сибири её современным очертаниям – внушительная часть суши на северо-востоке континента опустилась под воду. Но пока это лишь предположения.
- Позвольте! – опять вклинился Перельман. – Но ведь всё это объясняется движением ледника во время ледникового периода.
- Не всё. Например, это не объясняет, как в желудках мамонтов, останки которых находят в вечной мерзлоте, могут находиться не переваренные остатки теплолюбивых растений. А такие факты имеются. Но в целом – это тема отдельного разговора…
- Что по существу вашей работы? – спросил Звягинцев, прервав развитие дискуссии на тему, не относящуюся к основной. Открывающиеся факты складывались во всё более и более подробную картину истинного прошлого планеты, которое было совершенно не таким, как говорится в учебниках истории. Более того – во многом прошлое это оказывалось трагичным, и это удручало учёного.
- Не достигнув успеха на первоначальном этапе, мной был выбран конкретный участок для проведения дальнейших изысканий, - на экране был показан участок старинной карты, где в красном круге в излучине некоей реки находился город с названием «Тендук». При наложении на современную карту оказалось,что древний город Тендук, ныне покоится на дне озера Красное, что вблизи от реки Анадырь в Чукотском автономном округе. – Меня не смутило подобное… кхм… подводное открытие. Моя группа передислоцировалась в означенный район, запросив средства для ведения подводных археологических изысканий. К счастью, в распоряжении «Особого отдела» есть уникальные аппараты, что значительно облегчило нашу работу. Благодаря тому, что нам выдали новейший образец сканера, способный просвечивать на километр вглубь почвы и любой породы, мы вскоре убедились в том, что на дне озера под многометровым слоем ила действительно покоится древний город. И что это за город! В течение всей последующей недели мы составляли карту затонувшего города, которую вы сейчас видите на экране, - и действительно на экране появилась карта города. Но это была карта лишь части города, ограниченная размерами озера, однако было совершенно ясно, что город простирался и за пределами территории, которая ныне была затоплена.
- Это… очень похоже на то, что показывал нам Аким Петрович, - наконец, взял слово молчавший почти всё это время профессор Чудиновский. Ему было безмерно интересно узнать, каковы результаты работы других групп, кроме экспедиции Васильева, в работе которой он участвовал лично. И чем больше слушал коллег, тем больший профессиональный азарт ощущал. Впрочем, ощущал он так же и некую тревогу, ведь то, что открывалось сейчас, и в ходе его предыдущей научной деятельности, приводило к неутешительным выводам относительно того, как обстоит ситуация в мире на самом деле. – Похоже, что для прежнего… технологического уклада подобная проектировка городов была традиционной и несла некую определённую функцию, возможно – практическую.
- Практическую? – взгляды Звягинцева и прочих участников совещания сконцентрировались на пожилом профессоре.
- Как вы знаете, я всё ещё занимаюсь исследованием языка, на котором был составлен ряд надписей в пирамиде, найденной группой Петра Алексеевича.
- Вы со всей определённостью заявили, что это – «Всеясветная грамота», - кивнул Николай Владимирович.
- Так оно и есть. И, как вы знаете, подчиняясь определённым законам, слова и фразы, произнесённые на этом языке, могут иметь… удивительные эффекты.
- Превосходящие магию, - вновь кивнул Звягинцев. Ему всё ещё был памятен тот случай, когда Чудиновский решил на деле продемонстрировать мощь этого древнего языка и, произнеся фразу на нём, воспарил в метре над полом под удивлёнными взорами Крутова и Звягинцева.
- Именно так. А ещё в последнее время я тесно сотрудничаю с Владимиром Петровичем. Хотя мой алгоритм расшифровки работает исправно, иногда даже он не справляется с особенными… «выкрутасами» праязыка, так что часть сведений, которые нам были оставлены в подарок, приходится переводить в ручном режиме. Так вот, я заметил, глядя на карты этих городов, что в них есть некие закономерности… Не знаю, но мне кажется, что они как-то связаны со структурой праязыка.
- Мыль интересная. Попробуйте проработать её.
- Обязательно.
- Так я продолжу? – осведомился Хамраев. Звягинцев в очередной раз кивнул. Размял шею. – После того, как была составлена карта затонувшей части города, было принято решение о начале подводных археологических работ, поскольку я рассудил, что там могут сохраниться хоть в каком-то виде предметы материальной культуры, в отличие от той части города, которая оставалась на суше и ныне уничтожена почти полностью. Работы проводились с использованием научной модели силовой брони, в основу которой был положен штурмовой образец, которым сейчас укомплектованы подразделения внутренней безопасности Объекта 217. Это позволило максимально ускорить работу. В итоге за неполных пять дней нам удалось пробиться сквозь пятиметровый слой ила и раскопать частично верхний этаж жилого здания, - теперь на стене-экране были представлены фотографии «подводной одиссеи» команды Хамраева Заура Ботировича. Как и предполагалось – нами были обнаружены следы материальной культуры в виде бытовых предметов различного рода, но что ещё интереснее – технических устройств неизвестного назначения, - теперь на фото были изображены матовые шары размером с футбольный мяч, нечто, напоминающее камин, но таковым не являющееся – оно было сработано из какого-то металла, не имело вытяжки, а часть элементов, казавшихся декоративными шишками и шарами, обрамлявшая это, была сломана, являя взору довольно необычную начинку, не оставлявшую сомнения в том, что это – некий прибор. – Так же были найдены человеческие останки – скелет мужской, рост примерно метр восемьдесят. Кроме того, в последний день работ нами были получены новые настройки и программа для сканера, что позволило фактически делать фотоснимки того, что скрыто илом, в итоге нам удалось запечатлеть панораму того, что находится на дне озера Красное.
На экран была выведена эта панорама. Изображение было схематичным, словно бы эфемерным, как будто сотканным из помех и, всё же, оно показывало впечатляющую картину – полуразрушенные здания, построенные в так называемом стиле «Ампир», что в переводе на русский значило «имперский стиль». Широкие улицы, на которых то там, то здесь можно было увидеть диковинные… возможно это были транспортные средства, но сказать было сложно – качество картинки оставляло желать много лучшего. То там, то здесь можно было увидеть уцелевшие купола на домах, беседки со всё теми же куполами и шпилями, а кое-где виднелись пятна, очертаниями напоминающие фигуры людей. Естественно, это были скелеты.
- Судя по всему, этот город не подвергался зачистке ввиду затопления, как тот, что обнаружил Аким Петрович, - продолжал доклад Хамраев с совершенно бесстрастным лицом. – Потому мы можем наблюдать наличие всевозможных артефактов и останков.
- Это всё? – спросил Звягинцев.
- Всё. В целом я согласен с выводами Петра Акимовича. Основная цель наших экспедиций – доказать достоверность древних карт или опровергнуть оную, выполнена. Достоверность карт установлена. От себя хочу добавить – считаю необходимым продолжить исследования затонувшего города под условным названием «Тендук».
- Что ж…, - выдохнул Николай Владимирович. Хамраев был последним из докладчиков, и теперь совещание подходило к концу. Оставалось наметить направления дальнейшей работы и осмыслить то, что уже сделано. – Вами, коллеги, была проделана выдающаяся работа. Но мы всё ещё в начале пути. Нам не известны истинные причины и виновники произошедшего с миром – пока у нас есть лишь догадки, основанные на косвенных уликах, хотя о причастности так называемого «теневого правительства» можно говорить с определённой уверенностью. Возможно, мы узнаем всё подробнее, когда полностью разберёмся с зашифрованным подарком нашего древнего друга. Но уповать только на это было бы не разумно. Мы всё ещё слишком мало знаем о технологическом уровне развития «допотопного» мира, даже, несмотря на информационный подарок, мы почти ничего не знаем о его социальном и политическом укладе, о культуре и мировоззрении, господствовавшем в Тартарии. Нам предстоит ещё многое сделать и выяснить. В связи с этим наши задачи на ближайшее время будут таковы. Первое – продолжение работ по расшифровке информации, предоставленной нам старцем из пирамиды. Второе, Лев Петрович, по вашей части – полномасштабная проверка запасников всех крупных музеев страны. Насколько я понял из вашего доклада, вашей группе оказывалось непрямое противодействие во время работы в Государственном историческом музее. Мы разберёмся, кто за этим стоит. Вам же рекомендую сконцентрировать внимание на Эрмитаже, поскольку есть информация, поступающая из кругов энтузиастов - альтернативщиков о том, что представители именно Эрмитажа периодически изымают артефакты, не вписывающиеся в доминирующую историческую парадигму.
- Сделаем. Но мне нужно больше людей, - с готовностью согласился Гумилёв.
- Людей мы вам найдём. Третье – необходимо разобраться с техническими материалами из числа расшифрованных. Этим займётся специальная группа под моим руководством. И, наконец, четвёртое – продолжение археологических изысканий на наиболее интригующих направлениях.
- О каких именно направлениях идёт речь? – тут же спросил Пётр Алексеевич Васильев. После грандиозного успеха с обнаружением пирамиды и данных, полученных в ходе её изучения, он уже был готов «бросаться на амбразуру» археологии с таким энтузиазмом, какого не наблюдал за собой с университета.
- О, вам, Пётр Алексеевич, как и планировалось прежде, предстоит отправиться в Меридиан. Древний город технически развитой цивилизации, обнаруженный в пустыне, для нас так же интересен, как и сибирская пирамида.
- Понял.
- Остальным группам придётся поработать совместно.
- Совместно? – переспросил Перельман, скептически поглядев на Хамраева и глав недавно сформированных групп. Он был невысокого мнения о профессиональных качествах коллег. Впрочем, те отвечали ему взаимностью, но уже будучи не высокого мнения о его качествах человеческих.
- Да, Аким Петрович. Потому, что для дела, которое вам предстоит, нужно как можно больше квалифицированных специалистов.
- Для какого дела?
- Для этого, - Звягинцев нажал кнопку на пульте, который всё это время лежал перед ним на столе, картина на экране во всю стену сменилась. Теперь нам была показана часть старинной карты Даниэля Целлариуса Феримонтануса, охватывающая участок в районе Алтайских гор. И там, на этой карте, были обозначены пирамиды. Причём согласно сноске на латыни, эти пирамиды являлись усыпальницами правителей Тартарии!
- Могилы царей? – недоверчиво вымолвил Хамраев.
- Предположительно. При сопоставлении с современной картой, они ориентировочно могут находиться здесь, - теперь карта 1590 года сменилась спутниковым снимком района Колымского залива и прилегающей к нему части суши. – Шестьдесят восемь градусов северной широты, 158 градусов восточной долготы. Как видите – здесь территория тоже усыпана круглыми озёрами. И не только круглыми – десятки, если не сотни озёр имеют треугольную форму, что явно говорит об их ударном происхождении. Такое обычно происходит, если снаряд или некое тело попадает в цель по касательной. А здесь как будто ударили колоссальной шрапнелью именно по территории расположения пирамид. Посмотрите на это место, оно резко контрастирует с прилегающими территориями, и чётко ограничено на востоке некой границей, непонятного происхождения. Обратите внимание на «блинчатую» структуру поверхности этой местности.
- Это…
- Это – то, над чем вам всем вместе предстоит работать ближайшие месяцы, дамы и господа. Задача – выяснить, сохранились ли на этой территории следы пирамид. Если сохранились – произвести все необходимые изыскания. В свою очередь моя техническая группа проведёт расчёты, касающиеся того, что могло вызвать появление треугольных озёр в таком количестве и на такой обширной площади, а также – откуда это «что-то» прилетело. Всем всё понятно?
Из-за стола раздались утвердительные возгласы.
- В таком случае наша сегодняшняя встреча завершена. Дополнительные разъяснения и инструкции получите в частном порядке, - сказал Николай Владимирович, и первым поднялся из-за стола…
Солнце радостно сияло в небе, даря приятное тепло и заливая улицы Рима светом. Колизей, этот памятник жестоким нравам, царившим тут в прошлом, молчаливо и величественно высился вдали, овеянный ореолом романтики. Колонна Траяна, созданная Аполлодором Дамасским, купалась в лучах светила, вот уже почти две тысячи лет вознося хвалу ратным подвигам древнего императора. Величественный Пантеон, Храм всех богов, как его ещё называют, высился почти в самом сердце Рима, напоминая своими строгими колоннами, куполом, самим своим существованием, что эта земля не всегда принадлежала католической церкви, что у этой земли и людей, живших на ней, были другие боги. Конечно, впоследствии всё изменилось, и Рим принял христианство. Чего в этом было больше – истинной веры или политической прозорливости, до сих пор не известно. Собор святого Петра, этот выдающийся шедевр архитектуры, живописи, скульптуры, рассказ о котором может затянуться на долгие часы, если начать подробно вспоминать его историю, а также тех выдающихся людей, которые работали над его созданием, тоже купался в лучах солнца, благожелательно озарявшего соборную площадь, по которой ходили группы паломников и туристов. И, конечно, какой же древний город без крепости в форме звезды? В Риме такая имелась. Замок Святого Ангела, так же известный как Мавзолей Адриана. Цилиндрическое здание в парке Адриано на берегу Тибра. Донжон-усыпальница, квадратный двор с окружающей его стеной и мост через реку, украшенный скульптурами… Конечно, здание неоднократно подвергалось перестройке. И не только здание – от былой звезды, в центре которой изначально стоял замок, остались только дороги, огибающие замок и его территорию по контуру звезды, частью которой замок некогда являлся…
Вечный город шумел, живя в привычном ритме. Машины, подобно клеткам кровеносной системы, двигались по дорогам в некоем завораживающем ритме. Жители горда довольно бодро шли по улицам, занятые своими делами, или – по своим делам. Кто-то говорил по телефону. Кто-то громко смеялся. Группы молодых людей бурно обсуждали какие-то темы, слушали музыку, катались на роликах и скейтах. Посетители уличных кафе блаженно расслаблялись, предаваясь греху чревоугодия. Группы женщин звонко смеялись, беседуя о чём-то очень интересном, выходили из магазинов, нянчились с детьми. Влюблённые парочки прохаживались вместе, о чём-то переговариваясь и не стесняясь целоваться у всех на виду. Родители следили за детьми. Дети играли. Дети бегали. Дети шумели. И всё это – среди зданий и памятников архитектуры, изяществу которых позавидовали бы те города, которые сегодня стремятся стать современными, уродуя свой лик совершенно безликими высотками и прочими строениями, лишёнными всякого архитектурного изыска и элементарной эстетики, этакими выкидышами строительного прагматизма, не обременённого чувством прекрасного.
Рим помнил ещё те времена, когда на свете не родился Иисус. Сын Божий ещё не родился, а Рим уже семь сотен с лишним лет существовал. И уже в то время он был велик. Последующая его история, полная войн, императоров, предательств, великих свершений и ошеломляющих падений, пожалуй, известна большей части мира. Ибо было время, когда Рим и империя, носящая его имя, была миром.PaxRomana. Римским миром. Сегодня же о былом величии напоминает лишь архитектура, да сохранившиеся исторические сведения. Но великое прошлое, хотя и во многом – спорное, оставило по себе память на тысячелетия, формируя культуру и историю уж если не всей цивилизации, то её значительной части – точно.
Впрочем, Рим не стоял на месте, навечно застывший в своей античной помпезности и величии. Подобно современным городам, он рос, застраивался зданиями нового, более прагматичного стиля, при взгляде на которые уже не хотелось долго их рассматривать, ибо смотреть там было не на что – коробки из стекла и бетона. И как бы современные архитекторы ни пыжились, им всё равно было далеко до классического римского стиля, который действительно радовал глаз. Впрочем, сами архитекторы это прекрасно понимали, больше экспериментируя не с формой, а пространством и другими архитектурными «материями». В итоге внешне большинство современных зданий Италии и Рима в частности, выстроенные в стилях «модерн» и «постмодерн» не выделялись чем-то выдающимся. Они были… обычными. Таким же обычным был один из офисных районов Вечного города, Parioli Business Center.Расположенный в центре Рима в районе Париоли неподалёку от парка «Вилла Боргезе», он представлял собой классический образчик современного делового зодчества – стеклянно-бетонные башни, беззастенчиво возвышающиеся над городом подобно идолам нового бога – денег. И служители этого «нового бога», крупнейшие банки и международные консалтинговые компании, будто стремясь стать ближе к своему покровителю, арендовали здесь офисы под представительства, отделения и филиалы. Но если внешне здания не представляли собой ничего особенного, то внутри они были набиты роскошью так же, как огородное пугало – соломой.
Вокруг этих зданий всегда кипела своя особенная жизнь. Машины представительских классов подъезжали к парадным входам или лениво вкатывались на подземные стоянки. Из этих авто важно выбирались серьёзные люди в деловых костюмах, что-то обсуждая по телефону с какими-нибудь не менее важными партнёрами на том конце, нередко вокруг них можно было заметить охрану. Но чаще, куда чаще, подъезжали машины попроще, принадлежавшие рядовым сотрудникам, которые торопились успеть на работу к началу нового цикла офисных мучений. Впрочем, они не жаловались, получая вполне приличные деньги за свой труд.
К одному из таких зданий подъехала очередная машина. Чёрный «Роллс-ройс». Он неспешно и даже вальяжно обогнул невзрачную башню из стекла и бетона, спускаясь на подземную парковку. Он не остановился там, где останавливаются все. Он проехал дальше, спускаясь на уровень ниже, а потом – ещё, пока не добрался до зоны, предназначенной для особо важных персон. На протяжении всего пути за машиной неотрывно наблюдала местная служба безопасности, готовая в любой момент пресечь развитие любых нештатных ситуаций.
Машина остановилась, замирая на месте среди ещё одиннадцати роскошных транспортных средств, уже расположившихся в ВИП-зоне. Открылись дверцы, выпуская пассажиров. Это был одетый в строгий костюм уже немолодой мужчина, облечённый сединами, с бородкой, подчёркивающей овал лица. Он немного напоминал Джорджа Лукаса, только шевелюра у него была не такая пышная, да и очки он предпочитал носить не всё время, а надевал их только для чтения. Рядом с ним шли двое. Два человека в безукоризненно чёрных костюмах с надвинутыми на глаза солнцезащитными очками. Их движения были скупы, точны, и производили впечатление некоей механистичности, которая не свойственна живому человеку. Они сразу направились к лифту, провожаемые любопытными взглядами камер наблюдения. Впрочем, взгляды эти были слепы – по неизвестному стечению обстоятельств, камеры вдруг отключились, как только «Роллс-ройс» остановился. Однако, службу безопасности бизнес-центра это не смутило, ведь именно такой приказ был им отдан, и они не могли его ослушаться.
Тем временем важный гость в сопровождении охраны уже вошёл в лифт и нажал на кнопку верхнего этажа, которая открывалась только после использования особого ключа. Лифт начал возноситься, а из динамиков полилась мелодия одной из симфоний Моцарта. Вскоре серьёзный бородач уже выходил в роскошный коридор, украшенный изваяниями в римском стиле, барельефами и лепниной, в котором была лишь одна дверь – массивная, резная, дубовая, резьба на которой изображала мифологические сюжеты. Впрочем, так могло показаться лишь на первый взгляд. Присмотревшись же, становилось понятно, что ни к какой известной мифологии картины и события, отображённые на створках двери, более приличествующей своими габаритами великану, не относятся. Дверь эта располагалась в конце коридора, и возле неё уже стояли две дюжины кажущихся одинаковыми в своих чёрных костюмах охранников. Бородач быстро прошёл по коридору до двери, которая отворилась перед ним будто по волшебству, и вошёл в уютный конференц-зал, оформленный так, что казалось, будто внутри здания был заключён уголок дремучего леса. Охранники остались за дверью, так и не проронив ни слова.
Дверь затворилась.
- Итак, Дэвид, вы, наконец, здесь, - приветствовал гостя относительно молодой мужчина в белом костюме, сидевший за круглым столом, над которым как будто склонились могучие дубы. На самом деле весь этот лесной антураж был иллюзией, голограммой высокого качества. Мужчина же, приветствовавший Дэвида, внешне ничем особенным не выделялся. У него было обычное лицо типично европейского типа, серые глаза, слегка кучерявые коротко стриженные волосы. Он был здесь не один – за круглым столом вместе с ним сидели ещё десять человек. И если бы здесь вдруг оказался кто-то, сведущий в политике, финансах, банковском деле, то не без удивления узнал бы в них представителей богатейших семей мира и даже монарших персон.
- Здесь, - коротко констатировал Дэвид, занимая своё пустующее место за столом. – Соболезную вашей утрате, Натаниэль. Бенджамин был…
- Оставим любезности, - вступил в беседу ещё один мужчина. Седовласый, коротко стриженый, в чёрном костюме с таким ледяным взглядом, что казалось, будто на северном полюсе было теплее, чем под его взором. – Ситуация слишком нетривиальна, чтобы мы тратили время на политес.
- Мистер Шоу, я понимаю, что вы – человек дела, но некоторыми вещами, всё же, пренебрегать не стоит, - сказал человек, которого меньше всего можно было ожидать увидеть здесь, в конференц-зале бизнес-центра. Это был пожилой седой мужчина, одетый в белую дзимарру, опоясанный белым поясом, с нагрудным крестом на золотом шнуре. Голову его венчала белая шапочка - дзукетто. Лицо почтенного господина, несмотря на общую благообразность вида, казалось несколько зловещим, а символы на его одеянии и регалиях не оставляли никаких сомнений – это был сам Папа Римский, Бенедикт шестнадцатый собственной персоной!
- Мы всё ещё не в полном составе, но я согласен с мистером Шоу – время не терпит, - молвил пятый участник встречи - относительно молодой мужчина в идеально сидящем кремовом костюме. Рядом с ним, прислонённая к столу, стояла трость с серебряным набалдашником. – Но я полагаю, что квалитет соблюдён. Что скажет представитель королевский семьи? – и взоры всех присутствующих устремились на ещё одного участника собрания. Человека, которого, как и Папу Римского, вряд ли можно было ожидать увидеть в подобном месте. Тем не менее, он был здесь. Он был не молод и обладал явным английским профилем. Идеальный костюм, прическа с пробором, цепкий пытливый взгляд, в котором как будто читалось ожидание чего-то. Любой человек, живший в Великобритании, моментально бы узнал его. Потому, что это был сам принц Уэльский, Чарльз Виндзор!
- Я считаю, что мы можем начинать, - кивнул принц, окинув взглядом собравшихся: Натаниэль Филипп Виктор Джеймс Ротшильд, Дэвид Рокфеллер младший, Генри Морган младший, граф Этьен Давиньон, Клей Шоу, королева Нидерландов Беатрикс, Папа Римский, князь Монако Альбер второй, Джон Нейсбит, Энтони Оппенгеймер и Роберт Нильс Карл Леман. Казалось бы, что может быть общего у всех этих людей? Что может свести их вместе за одним столом? Их пребывание здесь всех вместе любому стороннему наблюдателю показалось бы чем-то немыслимым. И, тем не менее, вот они – сидят за одним столом.
- Что ж, в таком случае я хочу уточнить – кто ещё не в курсе ситуации? – спросил Натаниэль Ротшильд. Едва заметные жесты, кивки головы – всё это дало ему понять, что как минимум половина присутствующих нуждалась в пояснениях относительно причины их присутствия здесь. Но прежде, чем он открыл рот, дабы начать эти самые пояснения давать, его опередила королева Беатрикс:
- Это правда? Наши покровители действительно… потерпели поражение?
- Генерал Джеймс Скиннер и советник президента США Сэмюель Лэнгли мертвы, - сухо прозвучало в ответ из уст младшего Ротшильда, подхватившего бразды правления кланом после скоропостижной смерти Бенджамина.
В конференц-зале воцарилась напряжённая тишина. Каждый обдумывал услышанное. Эта новость была из разряда тех, что меняют всё. Из разряда тех новостей, которые могут изменить мир.
- Значит, эмиссар…, - вымолвил Папа Римский.
- Мёртв, - подтвердил Ротшильд. Понтифик перекрестился и вознёс короткую молитву.
- А что насчёт Иерарха? У нас осталась возможность связаться напрямую с Иерархом? – спросил граф Давиньон – пожилой джентльмен с внушительной лысиной, обрамлённой жиденькими сединами.
- Мы пытались. Но чёрный файл перестал запускаться. Ни на одном носителе он не работает, - теперь уже взял слово принц Чарльз. Выглядел он… напряжённым. Но оно и понятно – не каждый день теряешь такого могучего… Союзника? Нет. Взаимоотношения организации, которую представляли люди, собравшиеся сегодня здесь, с теми силами, о которых шла речь, были куда сложнее. Не союз как таковой, не полное подчинение, а нечто иное. Они использовали друг друга – это, пожалуй, было ближе всего к истине.
- Ну, есть же и другие способы, - спокойно произнёс Шоу.
- Которые не одобряет Католическая церковь, - не преминул напомнить понтифик.
- Серьёзно, Папа? – усмехнулся Шоу. – Может, тогда сразу предадите всех нас анафеме. И себя заодно?
- На текущий момент упомянутые вами методы, мистер Шоу, так же не дали результата, - ответил принц Уэльский, одним только своим взглядом дав понять обоим, что сейчас не время для обоюдных упрёков.
- Кто уже знает? – князь Монако нервно теребил пуговицу на рукаве. Пуговица была золотой и периодически сверкала, когда на неё падали лучи света. Она постепенно отрывалась.
- Мы оповестили всех.
- Почему тогда они не здесь, вместе с нами?
- Приходиться разбираться с последствиями случившегося на местах, перестраивать всю деятельность сразу на многих направлениях. Мы здесь на правах координационного совета – соответствующее решение было согласовано и утверждено час назад большинством голосов.
- Приятно, что нам оказано такое доверие, но… это же сколько мороки! - выдохнул князь Альбер. По сравнению с остальными он был ещё достаточно молод – ему было чуть больше пятидесяти, а выглядел он на тридцать с небольшим. Можно было даже подумать, что он занимается каким-то спортом.
- Столько веков сотрудничества..., - Джон Нейсбит, видный учёный-социолог, футуролог, писатель, выглядел подавленным. Похоже, новость его огорошила. – На «Равновесие» и их эмиссаров было завязано слишком многое. Сколько всего придётся перестраивать…
- Раньше мы справлялись и без них. Справимся и теперь. Да – будет труднее. Но не стоит забывать, что наши предшественники сами добились грандиозного успеха в деле с Тартарией, - Энтони Оппенгеймер, глава одной из богатейших семей мира, не проявлял беспокойства. Его суровое строгое лицо, увенчанное серьёзными бровями, как будто говорило, что он готов к любым жизненным неурядицам.
- Да, если бы не это, сейчас мир был бы совсем другим.
- Если бы не это, нас бы вообще не существовало. Известно, что случилось? Кто убил эмиссара?
- Расследование ещё ведётся, - отозвался Ротшильд младший. – Но мы уже можем сказать наверняка, что особняк генерала Скиннера был атакован неизвестным отрядом лиц, владеющих необычными способностями. Я бы сказал – псионическими, но тут есть некоторые нюансы… Кроме того удалось установить, что отряд имел прикрытие в видеIT-специалистов экстра-класса, которые не только обошли систему безопасности в особняке, но и заблокировали любую связь с внешним миром, не позволив охране вызвать подкрепление.
- Не поймите меня неправильно, но у кого могло хватить наглости, а главное – сил, чтобы не просто потягаться с эмиссаром, но убить его? Мы все прекрасно знаем, на что был способен эмиссар, - наконец заговорил Роберт Леман, глава финансовой империи, визитной карточкой которой был знаменитый банк «Леман Бразерс».
- Следствие идёт три дня. У нас есть пока лишь предварительные версии. Но… Кое на что проливают свет документы генерала за последние несколько месяцев. А ещё нам удалось захватить штатного прорицателя его карманного отряда «Врат разума» - Кассандру Дениелс. Она… отказалась от сотрудничества, и сейчас с ней работают наши специалисты. Думаю, через день-другой мы узнаем всё, что захотим…
- А что насчёт остальных его уникумов?
- Они очень умело скрылись от нашего наблюдения. За исключением Эдгара Барретта. Каким-то образом тому удалось получить место советника президента США.
- Понимаете ли вы, что это значит? – глухо спросил Клей Шоу, сцепив руки в замок. Его тяжёлый взгляд обдал холодом всех присутствующих. – Смерть Скиннера и Лэнгли значит, что кто-то не только был в курсе, кто они такие на самом деле, но и располагал возможностями, чтобы их устранить. А раз эта неизвестная сила была в курсе об эмиссаре, что ей может быть ещё известно? Например, о нашем… предприятии?
Присутствующие перекинулись нервными взглядами. Обычно их реакция на то, что кто-то в очередной раз узнал их «небольшую тайну» была бы иной. Но до этого обычно никто не убивал посланника запредельной внеземной силы, обладающего огромным могуществом и способного силой своей воли обратить в пыль континент.
- Это… неприятно осознавать, - кивнул, соглашаясь с оценкой ситуации, принц Чарльз. – И нам придётся с этим разбираться в срочном порядке.
- Какова ваша основная версия на текущий момент? – спросил Дэвид Рокфеллер младший.
- Судя по почерку проведения операции, это похоже на русских. К тому же есть тревожные сведения о них в документах Скиннера, - ответил Ротшильд, судя по всему, курировавший расследование смерти Скиннера и Лэнгли.
- Русских? – из-за стола раздалось сразу несколько удивлённых голосов.
- Мне казалось, что вопрос с Россией закрыт с тех пор, как её отдали Соросу и его выкормышам, - с сомнением произнёс Генри Морган младший.
- Многим среди нас тоже так кажется до сих пор, - посмотрел на него Нананиэль. – Но это обманчивое впечатление. Президент Прохоров, похоже, использует против нас наш же собственный метод постепенности, благодаря чему ключевые изменения во внутрироссийской ситуации происходят так, что складывается впечатление, будто эти процессы случайны или естественны, и мы в любой момент можем их пустить в нужное нам русло. Только оказывается, что не можем. Любые попытки оказывать влияние на ситуацию внутри России – особенно в последнее время – оказываются безрезультатными.
- Это…
- Россия всё ещё опасна как никогда, - заключил Ротшильд. – Придя к власти, Прохоров и некоторые лица на высших постах сделали всё, чтобы минимизировать наше влияние, при этом маскируясь под наших исполнителей…
- Как всё это связано со смертью Скиннера? – осведомился понтифик.
- «Особый отдел» ФСБ России, - веско произнёс новый глава клана Ротшильдов.
- Никогда не слышал, - качнул головой Клей Шоу.
- И никто не слышал. До недавнего времени. Скиннер сумел выйти на их след совершенно случайно, и в итоге выяснил много тревожных вещей. В двух словах – «Особый отдел» это русский аналог «Аненербе», только без нацистской идеологии, и уже имеющий в своём распоряжении крайне опасные для нас опережающие технологии. Но самое тревожное это то, что, похоже, «Особый отдел» прекрасно осведомлён о нас и нашей деятельности. Судя по всему, именно «Особый отдел» и стоит за смертью эмиссара. Это – наша главная версия на текущий момент.
Воцарилась тишина. Только что Натаниэль Ротшильд озвучил имя нового врага. И враг этот был могущественен. Пожалуй, настолько могущественен, что впервые за многие столетия он мог представлять серьёзную угрозу для организации, членами которой являлись люди, присутствовавшие в конференц-зале.
- Возможно ли их подчинить? – спросил Оппенгеймер.
- Нет. Кроме названия структуры, некоторых интригующих фактов о ней и описания ряда её технических достижений нам не известно ничего.
- Эта прорицательница… Думаю, она многое прояснит.
- Но они – угроза. Ничуть не меньшая, чем Тартария в своё время, - тяжёлый взгляд Чарльза Виндзора упёрся в Ротшильда. Ему абсолютно не нравилось то, как сейчас развиваются события. Судя по всему, Великий план столкнулся с тем, что могло раз и навсегда положить ему конец, если ничего не предпринять в ближайшее время. Но что? Враг уже действовал против них, и очень успешно, а они лишь только что узнали о его существовании. Чего ещё они не знают?
- Мы их сокрушим - уверенно произнёс граф Давиньон. - В конце концов их всего горстка, а на нашей стороне и численный перевес, и финансовые возможности, и наследие прошлого технологического уклада…
- КАК ЖЕ МНЕ НРАВИТЬСЯ ЭТА УВЕРЕННОСТЬ, - новый голос внезапно прогремел, казалось, отовсюду – от его нечеловеческой мощи завибрировал стол, задрожали стены, а голографическая проекция дубов пошла волнами и отключилась, явив обычный интерьер. Тьма опустилась на конференц-зал, на мгновение окутав его непроницаемой чернотой. Раздались удивлённые возгласы. Но всего миг спустя, всё закончилось – вновь сияло солнце за окном, а свет заливал комнату. Люди всё так же сидели за столом, переглядываясь. Только теперь в зале был ещё один человек.
Но… человек ли?
Его инфернальное лицо с резкими чертами вызывало оторопь и казалось зловещей маской, а абсолютно чёрные бездонные глаза были вратами в бездну неизведанного. Одетый в белый костюм, он как будто не должен был выделяться на фоне остальных участников собрания, но весь его вид кричал о его чужеродности, его пластика и жесты… они были неестественными, а оттого – жуткими, вызывающими в душе глубинный ужас. От него веяло чем-то хтоническим и запредельным.
- ИТАК, МЫ ВСЕ СТОЛКНУЛИСЬ С НЕКОТОРЫМИ… ТРУДНОСТЯМИ, - наконец молвил инфернальный гость, окидывая своим жутким взором всех собравшихся, и каждый из них чувствовал, как в этот момент его память и душу буквально выворачивают наизнанку, поглощая всю информацию и знания. – НО, КАК ЭТО ГОВОРИТЬСЯ У ЛЮДЕЙ – ТРУДНОСТИ СУЩЕСТВУЮТ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ИХ ПРЕОДОЛЕВАТЬ, - улыбка которая появилась на лице этого человека, вызывала оторопь, а само его присутствие действовало угнетающе – от него веяло такой мощью, что казалось, будто весь мир перед ним что песчинка перед космосом.
И все присутствующие знали, кто почтил их своим присутствием.
Они помнили ощущение этой безграничной запредельной силы, захлёстывающей с головой.
С их губ сорвалось лишь одно слово:
- Иерарх!
- МЫ ЕЩЁ НЕ ПРОИГРАЛИ. И ВСКОРЕ НАСТАНЕТ НАШ ЧЕРЁД НАНЕСТИ УДАР, - Иерарх сказал это совершенно спокойно, но эти его слова как будто поколебали сами основы мироздания и реальность на мгновение начала струиться и колебаться…