Глава 14. На том берегу. (1/2)

Глава 14. На том берегу.

«На речке, на речке, на том бережочке…»

Русская народная песня.

«Из огня, да в полымя»

Русская пословица.

Вихри пурпурной энергии.

Гул и рокот, пробирающие до костей.

Вой и скрежет, раздирающие в клочья и собирающие заново.

Материя, пространство и время, то не существующие, то появляющиеся внезапно и превращающиеся одно в другое.

Как можно описать то, что происходило вокруг? Как можно было это воспринять, не лишившись рассудка? Человеческий разум не достаточно силён, а способность к восприятию окружающей действительности чрезвычайно урезана. Что уж говорить, если человек даже видит не настоящее, а прошлое, случившееся порядка ста миллисекунд назад? Именно столько нужно, чтобы свет, отражённый окружающими нас объектами, попал в глаз, был сфокусирован в глазном яблоке, отправился по глазному нерву в мозг, который бы его расшифровал и вывел в виде картинки, кою мы и воспринимаем как окружающую нас действительность.

Сто миллисекунд в прошлое. Мы видим не то, что есть на самом деле. И это лишь одно из ограничений нашего восприятия.

Но если окружающая действительность в принципе не может быть воспринята человеческими органами чувств, то мозг, пытаясь спастись от ужаса неизведанного и непостижимого, заполняет лакуны привычными образами, преобразованными в соответствии с ситуацией…

Что видели они, несясь с космической скоростью там, где ничто не могло выжить? Ничто, кроме порождений варпа. Энергетический туннель сизо-фиолетового цветя, тянущийся из безконечности в безконечность? Тёмный коридор, полный дверей, каждая из которых – путь в иной мир? Что- то ещё? кто знает.

Одно оставалось неизменным – немыслимый космический корабль цвета гор. Звёздный готический собор с золотыми статуями, символами черепов, орлов и аквилы. С гигантскими орудиями, выстрел любого из которых мог сровнять с землёй гору. Эта величественная громада внушала трепет. И одним только своим видом отбивала желание знакомиться с теми, кто был на его борту. Корабль неторопливо двигался в этом невозможном переходе, воспринимаясь одинаково всеми, не зависимо от того, каким они видели сам туннель перехода.

Впереди забрезжил свет. Свет, отличный от того, каким полнился туннель и сам варп. Это был белый свет далёких звёзд. Свет холодный, но желанный…

А потом – резко – переход прекратился, и корабль беззвучно вырвался в реальный космос, приятно-чёрный после макабрического буйства цветов варпа, аскетичный.

Сверкающая безумием воронка, ведущая в мир кошмаров и ужаса, затянулась, как затягивается рана на теле. Обдала напоследок всё вокруг эманациями варпа, от которых слегка покачнулся даже готический исполин, а затем исчезла.

Они вырвались!

Они были свободны!

Они покинули ужасное измерение!

Одиннадцать силуэтов в силовой броне, накрытые золотистыми защитными полями казались на фоне невероятного звёздного гиганта лишь незначительной мошкарой. Их почти невозможно было разглядеть, если не знать, куда смотреть. Но они, всё-таки вырвались. Прощальный «пинок» варпа задел их, ударив по сознанию, по нервной системе, по рассудку. Но они вырвались!

Только радости не испытывал никто. Особенно валькирии и маги. Гибель Ирмы стала тяжёлым ударом для Вилл и Корнелии, отзываясь в душе нестерпимой болью утраты. Ведь они были не просто солдатами Рейха, не просто коллегами. С тех пор, как в них пробудился дар истинной магии, они почти всё время проводили вместе – вместе жили и учились, а затем – исполняли свой долг перед страной. Они стали почти что сёстрами. И теперь одной из них не стало. Да, их готовили к тому, что опасность для жизни – неотъемлемая часть их работы, но… Как же трудно – невыносимо – было смириться!

А волшебники… Каждый из них знал Мориона. Кто-то – на протяжении долгих десятилетий, кто-то – лишь поверхностно. Но участь, постигшая его, всем без исключений казалась хуже смерти. Одержимость. Понятно, что его дар провидца сделал его уязвимым перед тварями варпа, оказался той самой распахнутой дверью, которая позволила чудовищам поработить его разум и захватить, а потом изменить его тело. Оставалась ли душа Мориона в том существе, которое напало на них?

Ответа не было.

Маги скорбели.

И, всё же, Мориона знали не так хорошо, как могли бы. Провидец слишком часто странствовал. Но вот Аноар – другое дело. Магнус был дружен с Повелителем стихий не просто долго, а очень долго. Они были знакомы ещё двести лет назад, во времена последнего Конклава, трагедия на котором окончательно оформила раскол Гильдии магов Меридиана, став началом жутких кровавых событий, растянувшихся почти на век. Для архимага было справедливо сказать, что Аноар был его лучшим другом. И потому он особенно остро переживал его смерть от рук Мориона. Вернее – от руки той твари, что убила душу Мориона и поселилась в его теле.

Фрейнар. Он был боевым магом с Зоата. Он знал, что такое смерть, а во времена своей молодости часто нёс её другим, или встречал сам, выкарабкиваясь с самого края бездны. Когда он понял, где именно они оказались, перенесённые с поляны у Слингера, он понял и то, что вряд ли из этого мира выберутся все. Но погибшие были уж если не его друзьями, то знакомыми. И если с Аноаром они редко находили темы для беседы, за исключением чего-нибудь научно-магического, то вот с Морионом вполне можно было выпить, поучаствовать в какой-нибудь заварушке и выйти сухим из воды. Фрейнар скорбел по обоим.

Как и Ян Лин. Она хорошо знала и провидца, и Повелителя стихий. И обоих уважала безмерно. Гибель двух волшебников вызвала в душе ощущение неправильности, некое возмущение. Но здравая мысль: «А что мы могли?», - не давала этому превратиться в чувство вины. И действительно – что они могли противопоставить врагу, превратившему самого Мориона и его дар в чудовищное оружие? Быть может – как бы жестоко это ни звучало – всё закончилось наилучшим из всех возможных исходов. Потому, что в худшем случае погибли бы они все.

Хай Лин… Она старалась не думать, не вспоминать то ужасающее измерение, в котором они побывали. Она смотрела на звёзды и корабль, чтобы хоть как-то отвлечься мрачных дум, пока боль в нервных окончаниях и «плывущее сознание» приходят в норму после волны эманаций варпа от закрывшегося портала. Уже четыре человека погибли, а они ни на шаг не приблизились к цели. Напротив – когда цель была в шаговой доступности, она коварно забросила их так далеко, что теперь не известно, как вернуться обратно.

Где-то у носа корабля зажглась светящаяся точка, отделилась, начиная полёт.

Крутов, превозмогая боль и дурноту, возился со своим переместителем – вроде бы он начал работать, но настройки навигационной системы сбились, координаты известных миров стёрлись, и пришлось загружать резервную копию, чтобы потом определить, где же они оказались на этот раз… Варп как прообраз ада, гибель магов, ужасы имматериума, сбой Слингера – пожалуй, совсем не так Сергей Иванович представлял себе операцию по восстановлению исходной линии времени. Надолго ли его ещё хватит такими темпами? Ведь он уже не молод. Последний его «выход в поле» был пять лет назад ещё во время вторжения, о котором новая хронология ни сном, ни духом. «Интересно, что вообще случилось с Шао’ссорами в текущей версии реальности? - задал он вопрос сам себе.

«Внимание!» - прошелестел вдруг в голове Крутова тихий ментальный голос Дейва. Поскольку все остальные выжившие до сих пор были в силовой нано-броне, созданной на основе брони Крутова, то голос ИИ слышали и они. «Приближается тяжёлый штурмовой транспорт класса «Громовой ястреб», - это оповещение прозвучало громом среди ясного неба, и люди, ещё не отошедшие от последствий пребывания в варпе, нервно рванулись прочь от приближающейся звёздной машины. Ранцевые двигатели на их спинах вспыхнули, развивая огромную скорость, и все они устремились прочь… лишь затем, чтобы влететь в возникшее прямо на их пути облако пляшущих молний!

«Фиксирую мощный источник пси-излучения в транспорте!» - пискнул Дейв, но это уже не имело значения. Люди попали в псионический шторм. И дальше для них наступила тьма.

«Громовой ястреб» - внушительная угловатая машина синего цвета, похожая на летающий танк или кирпич с большими крыльями в корме, и малыми – у кабины, увешанная оружием, подлетела к «добыче», которая теперь в безпамятстве дрейфовала рядом. Замерла, подрулив максимально близко. Сверкнула в свете далёкого солнца выведенная на борту золотой краской буква «омега». Сейчас «Громовой ястреб» напоминал хищника, что обнюхивает убитую добычу.

Спустя секунду транспорт открыл десантный люк, и в проёме показалась могучая – гораздо выше человека – фигура в вычурной, но мощной силовой броне округлых форм. Синяя броня сияла золотом и пестрела регалиями, а на её грудной пластине красовалась всё та же «омега». В руках фигура держала внушительный посох, увитый проводами и кабелями, который венчало некое хитрое приспособление, завершавшееся черепом. Визоры шлема горели красным. А позади – воины в похожей броне, держащие наготове оружие. В броне, похожей на ту, которую носили воители-великаны, встретившиеся людям в варпе.

Фигура взмахнула посохом, и одиннадцать человек, пребывающих без сознания, неведомой силой повлекло к десантному люку «Громового ястреба».

Мне не спалось. Может, дело было в жаре. Может – в неудобной кровати. А, может, так на меня действовала сама аура Старейшего дома. Может – всё вместе. Факт оставался фактом – я ворочался под одеялом и не мог уснуть.

Мысли наслаивались одна на другую, но все они вертелись вокруг одного неоспоримого факта – ты таки уделали «Диких гусей»! Да – были потери, да – не всё прошло гладко, но мы сломали им хребет и спасли эту Ян Лин. Попутно «Бюро» разжилось огромным количеством улик, свидетельствующих о связи «Гусей» с – как это здесь называют – параестественными существами. Или существом. Их технологии и исследования – всё стало достоянием «Бюро», и сейчас здешние учёные роились вокруг новых знаний, как пчёлы над мёдом. Особенно – Дарлинг. Ушли мы из Дубая благодаря Оракулу. Ушли по-английски, не прощаясь и не оставляя о себе улик. Порой возможности этого лысого мага действительно потрясали!

Однако всё это оказалось лишь ступенькой на пути к чему-то много большему. Конечно, это предполагалось с самого начала, но теперь предположения и догадки получили подтверждение. Потому, что теперь у нас были улики и свидетель. Ян Лин.

Я вспомнил, как всё было тогда, через миг после того, как «Мефистофель» в белом костюме скрылся в арке.

- Бабушка! – Хай Лин тут же кинулась к додекаэдру, пытаясь найти способ освободить Ян Лин. Остальные стражницы начали ей активно помогать с применением магии. Раздался скрежет терзаемого металла.

Меня же заинтересовала арка, через которую ушёл «виновник торжества». Я подошёл к стене, осматривая сохранившиеся части конструкции, узлы, сегменты механизма и синеватые камни со странной кристаллической структурой.

Не только я один заинтересовался этой штукой – Оракул тоже решил осмотреть странное устройство, которое помогло врагу сбежать. Как и Самара.

- Некоторые элементы удивительно напоминают уменьшенные узлы масс-ретранслятора, - задумчиво произнесла юстициар, подобрав с пола какую-то штуковину, которая полностью выгорела и почернела. – Но другие…

- Поверю на слово, - мне только это и оставалось. Я был настолько вымотан, что, признаться, сейчас мне было не до загадок и таинственных совпадений.

- Что бы это ни было, оно напитано магией, - произнёс Химмериш, потерев подбородок. – Странной и болезненной магией, - открытия, совершённые им здесь, его совершенно не обрадовали. Он до сих пор не знал, кем же был тот человек, который сбежал через арку. Но он ощутил его силу – лютую, огромную. Силу, достаточную, чтобы нанести триумвирату тяжелейший удар. Сначала Эндарно, теперь Ян Лин. Он чувствовал, что в бывшей стражнице что-то переменилось. А ещё – странная магия, которой он прежде не встречал. До того, как не увидел в Башне туманов созданный из плоти Эскобара портал. А теперь – здесь, в арке. Что всё это значило? Что за сила стояла за этим?

- Можно определить, куда он сбежал? – спросил я волшебника. На самом деле я не хотел знать. Или хотел? Было в моём отношении к этому вопросу явное противоречие. Потому, что увидев этого хмыря в белом, у меня вдруг появилось то же самое гадкое чувство, которое я ощущал при виде Старика. И если этот хмырь имеет что-то общее с «дедулей», связываться с ним я бы не хотел. С другой стороны было сильное желание надрать этому козлу задницу за всё то «хорошее», что он для нас сделал. Это желание было таким же сильным, как в своё время и жажда мести Старику. Пустить кровь холёному незнакомцу, промышляющему похищением старушек – вот что я хотел с другой стороны.

- Не знаю, - качнул головой Оракул. Я услышал сомнение в его голосе, но относилось ли оно к принципиальной возможности напасть на след, или к целесообразности такого шага – не понятно. – Нужно собрать все части арки…

- Хотите забрать её в Кандрокар? – Самара протянула волшебнику то устройство, которое рассматривала.

- Нет. Слишком опасно. Незнакомая магия может быть непредсказуема и таить в себе ловушки.

Скрежет со стороны додекаэдра усилился, достиг наивысшей точки и утих, сменившись радостными возгласами стражниц и части тех, кто им помогал вызволить Ян Лин из замысловатой темницы.

- Что ж, по крайней мере, мы спасли члена триумвирата, - возможно, мне стоило сказать что-то другое, но в голову ничего не пришло.

- Триумвирата больше нет, - Оракул сказал это тихо, но так, что сразу становилось понятно – для него как будто завершилась целая веха в жизни. – Послушаем, что она расскажет.

И мы пошли слушать, что скажет Ян Лин.

Стражницы радостно галдели, стоя на останках раскуроченного додекаэдра. Хай Лин обнимала бабушку, которая вовсе не выглядела призраком, и плакала от радости. Пожилая женщина вела себя более сдержанно и пыталась успокоить внучку, хотя даже слепой бы понял, что она сама сейчас не в лучшем состоянии. Драк повёл себя на удивление тактично, и не стал лезть со своими комментариями, хотя его так и подмывало провести параллели между тем, как дети разных видов справляются с трудностями. Преимущественно дети кроганов и людей в данном случае. Моро и СУЗИ о чём-то спорили, совершенно не обращая внимания на миниатюру «Стражницы и освобождённая Ян Лин». Штурмовики уже давно изучали останки додекаэдра и сам зал, особенно шестиугольники, составлявшие его стены.

Наконец мы подошли.

- Ян Лин, - Оракул двинулся к женщине. Стражницы расступились. Хай Лин быстро отстранилась, попытавшись придать своему заплаканному лицу более-менее достойный вид. – Как ты? – Химмериш с особой теплотой взял Ян Лин за руку, будто пытаясь этим жестом передать ей поддержку, ободрить, и показать, что всё уже позади.

- Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем могло бы быть, - произнесла та. Озорно усмехнулась. Но я знал такие улыбки. Их «надевали», когда хотели скрыть, как на самом деле всё паршиво. Да я и сам пользовался этим приёмом.

- Что этому человеку было от тебя нужно? И кто он вообще такой? – да, эти вопросы не давали покоя всем присутствующим. Интересно, есть ли у Ян Лин ответы на них.

Но она медлила с ответом. Я начал подозревать, что всё ещё хуже, чем казалось.

- Духовный ключ, Оракул. Ему был нужен духовный ключ, - наконец произнесла бывшая стражница и сразу как будто потускнела, немного ссутулилась. И я интуитивно понял – да, всё действительно хреново.

Оракул замер, как будто не веря своим ушам. Молчала и Ян Лин. Но не молчала Ирма:

- А вот для тех, кто не посвящён в зловещие, - тут она изобразила странный жест, став похожей на пугающего кого-то медведя, - тайны Кандрокара – что такое этот «Душевный ключ»?

- Духовный, - машинально поправил Тарани. Она, да и вообще все мы почувствовали перемену в настроении Оракула.

- Это… не объяснить в двух словах, - Химмериш отступил на шаг, глянув Ян Лин в глаза. Он будто с надеждой спрашивал у неё: «Правда?» «Да!», - отвечал ему взгляд пожилой китаянки, разбивая надежду вдребезги.

- Объясните в трёх, - Ирма была верна себе. И, на мой взгляд, это было даже забавно. Страшно подумать, что начнётся, если они с Моро решат скооперироваться. Правда, пилот пока молчал.

- Ключ – это не вещь, а скорее некий символ, энергетическая метка и одновременно – магический конструкт, сотканный из самой основы волшебства, который встраивается в душу каждого Оракула. Именно он открывает Оракулам Кандрокара доступ к невероятной магической силе, - слова Химмериша звучали сухо, лаконично. Они не передавали масштаба и важности того, о чём шла речь. И от того становилось даже как-то не по себе. Я бы предпочёл, чтобы сейчас лысый волшебник разразился пафосной тирадой об угрозе вселенной, всему живому и тому подобном. Однако сейчас он напоминал патологоанатома, препарирующего труп и методично записывающего заметки в журнал. – Но суть ключа не только в этом. Он даёт доступ к любому миру под сенью Кандрокара, к любым знаниям, что в них есть, к мудрости…, - Оракул взглянул на стражниц. Почему-то особенно пристально посмотрел на меня и Самару. – А ещё он даёт возможность изменять эти миры, переписывая реальность.

Моро присвистнул. Витиевато. Цветисто.

- ШТА? – вытянувшееся от удивления лицо Ирмы и отвисшая челюсть прекрасно давали понять всю глубину её потрясения.

- Но… почему мы об этом не знали? – спросила Вилл. Буквально выпалила вопросом, справедливо полагая, что сейчас лавина других вопросов обрушится на мудрейшего, и уже нельзя будет понять ничего. Она немного отсрочила её.

- Об этом известно только Оракулам. Или членам триумвирата, - ответил Химмериш. Он взял эту работу – отвечать – на себя, позволяя Ян Лин оправиться после пережитого. – Даже членам Конгрегации неведом второй план ритуала, наделяющего Оракула силой, его скрытый механизм.

- Дела-а-а, - протянула всё ещё удивлённая Ирма, щипая себя за щёку – нет, ей не снилось.

- Зато теперь понятно, почему Кандрокар придерживается политики невмешательства, - да, теперь мне всё было понятно. И это несколько меняло моё отношение к тому, что Конгрегация использует несовершеннолетних стражниц как силы быстрого реагирования и миротворцев.

- С такой-то мощью…, - Корнелия невольно поёжилась.

- А теперь главный вопрос, женщина-шаман, - могучий бас крогана был подобен взрыву гранаты, заставив всех вздрогнуть. - Этому белому пыжаку удалось украсть у тебя «Духовный ключ»?

И когда Ян Лин не ответила, всё стало понятно.

- Прекрасно! – буркнул Драк, подразумевая совершенно противоположную оценку.

- Прости, Оракул, - шепнула она. – Но он был слишком силён для меня.

- Что ты можешь о нём рассказать? – спросил глава Совета.

- Я знаю, что он – пешка. За ним стоит кто-то неизмеримо более могущественный. Не человек… Лишь однажды я услышала его фамилию – Вяземский.

Вяземский.

Пусть сон ко мне не шёл, но я хотя бы знал, как зовут моего врага. Осталось только хорошо подготовиться к следующей встрече и вытрясти из него всё, что он знает. А уж через него и на его хозяина выйти можно. Амбициозно донельзя. По здравому размышлению ни к этому Вяземскому, ни уж тем более к его хозяину соваться не стоило. Но у меня такое чувство, что именно этого от нас и ждёт тот самый мистический Совет из астрального плана, который стоит за «Федеральным бюро контроля». Да… С каждым днём всё становится только страннее.

Я повернулся лицом к стене, надеясь, что хоть так смогу уснуть. Кровать противно скрипнула.

Было очень странно, что я после всего, произошедшего сегодня, вымотавшись как ездовая собака, не уснул, едва приняв горизонтальное положение. Обычно с этим у меня проблем не возникало. Зато все травмы и ранения, полученные мной и остальными участниками штурма штаб-квартиры «Диких гусей» исцелил Оракул, за что ему отдельная благодарность от меня.

Оракул…

После известия о похищении духовного ключа Ян Лин он замкнулся, исчезнув сразу после того, как переправил нас из Дубая. Интересно, что он намерен делать?

Делать…

Проклятье! Сейчас я не хотел ничего делать! Я даже думать не хотел! Но мысль продолжали настойчиво лезть в голову, норовя выплеснуться в очередные рассуждения.

Надоело!

Волевым усилием почти на пределе возможностей я пресёк этот поток, изгнав все мысли прочь до поры. И закрыл глаза. Разум жаждал отдыха.

Темнота.

Тишина.

Слышно, как тикают часы.

Точно с таким же звуком тикали часы в моей комнате, когда мне ещё не исполнилось четырнадцать. Славное было время…

Тик-так-тик-так-тик-так…

Спокойствие. Умиротворение.

Тик-так-тик-так…

Часы. Деревянные часы с кукушкой. Миллионы деревянных часов с кукушкой, заполонившие мир. Планета часов. Планета-часы. В лучших традициях Сальвадора Дали.

Тик-так…

Как будто чьи-то каблуки по полу. Шаги, доносящиеся издалека.

Тьма. Беззвёздная. Абсолютная. Непроглядная. Пожалуй, даже невозможная. Густая, как патока. А шаги не утихли. Даже напротив – они, похоже, приблизились. Это было до невозможности странно. А с другой стороны – вполне логично и разумно. Шаги затихли совсем рядом. И тут зажглись звёзды. Все разом! Их тусклый свет оказал буквально ослепительное воздействие!

Странный вибрирующий звук, похожий на гул работающей неизвестной энергетической установки, коснулся слуха.

- МисСтер ГреЕй, сами звёзды, казалось, вздрогнули от неожиданности, когда раздался этот голос с совершенно невообразимым акцентом. – Мы ещёЁ не знакоОмы.

Что ответить? Отвечать ли вообще?

- НОО у наАсс ессть оОбщие друззьяЯ, - продолжал голов как ни в чём ни бывало. Из тьмы межзвёздного пространства появился силуэт. Человеческий силуэт. Белый мужчина в идеальном тёмно-синем костюме с дипломатов в руке, при галстуке и с лицом агента какой-то спецслужбы. А его глаза… в них лучше было вообще не смотреть. Странные глаза. Совсем обычные на первый взгляд, но стоит лишь приглядеться, как станет ясно, что они – ширма для чего-то запредельного. – И ониИ хотяЯт с ваАми поговориИть, закончил фразу агент, подходя почти вплотную. Указал свободной рукой в пустоту рядом с собой, и там вопреки логике тут же появилась дверь. Обычная белая офисная дверь, косяк которой держался в пустоте, будто был к ней приклеен. Маленький символ на двери, там, где обычно прибит номер – схематичное изображение глаза.

Она со скрипом отворилась, обдав ослепительным светом.

- ВаАс ждуУт, мисСтер ГреЕй, - напомнил «агент». И, повинуясь странному импульсу, я шагнул в проём…

Грани и пространства. Пространства граней. Невообразимые геометрические формы и пустота. Твёрдый звук и непрозрачный свет. Всё и ничего. Отсутствие и существование одновременно. Невозможный мир и мир невозможного, которое было на каждом шагу, но когда шагаешь – оказываешься не там, где хотел, а там, где возможно, вероятно, где был бы в другой жизни, и так далее. Мир за пределами логики и физики.

Восприятие взорвалось, бомбардируемое невозможным, и начало само выдавать невозможное. Жидкое пространство. Эластичная вечность…

Мир-энигма. Загадка.

Что-то неуловимое изменилось, и «Здесь», где прежде не было ничего, появилось что-то.

Некий… объект.

Он имел столь сложную форму, никак не соотносящуюся с традиционной геометрией, что само существование чего-то подобного могло показаться невозможным. И, всё же, объект был. Он был текуч, подвижен, непостоянен. Но, всё время меняясь, он одновременно оставался неизменным.

А следом волны излучения захлестнули «Здесь» настоящим штормом, и всё новые объекты принялись появляться один за другим! В чём-то отличные от первого, они были неизъяснимо на него похожи самим характером своего построения. Вот их уже три, шесть, девять… и, наконец, их стало тринадцать.