Глава 15. Собирая плоды. (1/1)

Глава 15. Собирая плоды.?Не надо ожидать награды за труды, но всякое доброе дело в конце концов обязательно приносит плоды?Махатма Ганди?Плоды истинной науки и истинного искусства — это плоды жертв, а не материальных выгод?Ромен Роллан?Навеки мы воздвигли монументБезумия, крушений и утрат,Поставив на крови эксперимент,Принесший негативный результат?Игорь М. ГуберманТАРДИС мерно и спокойно гудела, уносясь всё дальше в пространстве и времени. Прочь от страшного жуткого места-времени, поражённого мерзостью парадоксов. Прочь от ужаса и боли, от голосов миллиардов и миллиардов стёртых и переписанных созданий и событий. От не рождённых детей, которые должны были родиться. От живущих, которые должны были умереть. И от самых мерзких, чудовищных отродий, которым в принципе не место ни в одной из вселенных – от бессмертных, которых в заражённой парадоксами реальности было ненормально много.ТАРДИС не любила парадоксы. Они страшили её, буквально причиняя боль каждый момент времени, что она там находилась. Они не естественны. Их не должно быть. И она стремительно летела прочь по течениям потоков времени. Но ирония была в том, что некуда было лететь – вся эта реальность заражена, и следующая, и та, что за ними. Лишь прошлое ещё относительно не затронуто. И она устремилась туда, во времена, где парадокс ещё не пустил свои корни. Но таковыми они останутся не долго.Это печалило. И страшило. Но ещё хуже слышать и видеть то, что должно было быть, и не случилось. Призрак целой развоплощённой реальности, что стеная, преследовал её в видениях потов времени. И оставалось лишь надеяться, что её повелитель времени и этот человек, с которым она уже была немного знакома, найдут способ всё исправить.Вихрь времени, воющая, ревущая воронка энергии, сияла пурпуром и багрянцем, обрушивая на синюю будку потоки излучения и энергий, названия которым у большинства рас не было, окуная её в разнонаправленное время. Но она стойко принимала на себя все эти удары, продолжая движение – для этого она создана. И пока может – будет делать то, что умеет.Бесконечное белое пространство раскинулось вокруг. Лишь белая плоскость под ногами, да белое… небо? Всё белым-бело, покуда хватает взора. Но вдали, верх и низ как будто сливались друг с другом – плоскость ?земли? переходила в ?небо? и наоборот.Или нет?Здесь ложно было понять, что к чему. Можно было смотреть вперёд, полагая, что ?небо? и ?земля? сливаются воедино. А могло быть и так, что они простираются бесконечно во все стороны, и лишь из-за белого цвета их трудно различить.Наверное, всё-таки, бесконечность.Здесь было светло. Не так, как в солнечный день, но словно солнце светит через пелену белых облаков. Наверное, если бы у воздуха был цвет, то здесь он тоже был бы белым.Здесь не было ровным счётом ничего, за что мог зацепиться взгляд. За исключением одного необычного объекта. Врата. Огромные, чёрного камня, врата! В массивной арке, усеянные таинственными знаками, письменами, символами и формулами, понять смысл и значение которых могли лишь избранные. Лев и солнце. Сефирот и Уроборос. И так далее. Надписи на древних или неизвестных языках…Врата были закрыты, возвышаясь посреди белого ?нигде?. Но сам их вид, аура, если так можно сказать, вызывал ощущение невероятной, абсолютной значимости того, что скрывалось за ними. Того, что они собой олицетворяли. Величайшая тайна. Энигма. А с другой стороны – все знания вселенных. Истина в своей естественной, кристаллизованной форме. Белая фигура сидела перед вратами в позе лотоса, задумчиво склонив голову и глядя на створки массивных дверей. Она смотрела, хотя глаз у неё не было, как не было и лица. Как и вообще каких-либо отличительных признаков. Антропоморфное белое существо, угадывавшееся лишь по контуру да слабо игре света и едва различимой тени. Фигура без лица, но имеющая рот.И этот рот улыбался.- Итак, ты снова здесь, - полный ехидства, проистекающего из абсолютного знания, голос, разорвал царившую здесь тишину в клочья. – А я всё думал, когда ты заглянешь снова. - Где я? – донеслось из-за спины привратника. Мужской уставший голос.- О? Неужели ты не помнишь? – притворно удивилась фигура, полуобернувшись и, как будто сощурившись, словно видела вопрошающего. Но на самом деле здесь не было никого, кроме неё. Улыбка стала ещё шире. - Смутные обрывки. Место кажется знакомым, - всё тот же голос. Но теперь он звучал так, словно его обладатель был в замешательстве. - Естественно. Общение с Абсолютом имеет свою цену, - похоже, этот странный диалог безликого и невидимого забавлял первого, а второго вводил в ещё большее замешательство.- Где я? – снова тот же вопрос. Но тон был таков, что становилось ясно – владелец голоса не намерен играть в загадки. - Это скучно, - фигура разочарованно пожала плечами. – Похоже, в твой счёт помимо части памяти и сил включили чувство юмора. Неравноценный обмен.- Так ты ответишь на вопрос?- Ну, так и быть, - привратник, наконец, соизволил, встать. – Ты у Врат Истины, человек, возомнивший себя достойным вмешаться в Творение. Неудачник, заключивший сделку с тьмой и разрушающий всё, к чему прикасаешься. Такой ответ тебя устраивает, Странник? – превосходство. Именно оно насквозь пропитывало ответ. Но это было не превосходство знания над невежеством. Это было сродни превосходству человека над муравьём. - Истина? Кажется… Да! Я здесь уже был! – воскликнул голос Странника и тот, словно призрак, протаял в воздухе, обретя плотность. Идеальный чёрный костюм превратился в лохмотья, кровь испачкала лицо и рубашку с пиджаком. - Наконец-то ты прозрел! – фигура картинно захлопала в ладоши. – Я видел многих – алхимики, маги, учёные, глупцы, юродивые, даже создания с другой стороны врат… Но твоя гордыня завела тебя дальше, чем… почти всех, кто здесь появлялся. - Ты много обо мне знаешь, - суть происходящего ускользала от Странника, как он ни старался её ухватить. Было лишь чувство, что он позабыл нечто важное и должен сейчас быть в другом месте. - Я знаю всё.- А кто ты сам такой?- О, спасибо, что спросил! – привратник радостно поднял руки вверх, растянув рот в неестественной улыбке, обнажив ровные крупные абсолютно идентичные зубы без клыков. – Иногда меня зовут Миром, иногда – Вселенной, иногда – Богом, иногда – Истиной, иногда – всем, а иногда – одним. А ещё я – это ты, - белый указательный палец ткнулся в сторону Игоря, и фигура на миг замерла, выдерживая подобающую важности изречённого драматическую паузу. - Внушительно. Для того, у кого спина белая, - Страннику показалось, что сморозить нечто подобное в столь пафосный момент было просто необходимо.- О-хо-хо! Нет уж. Это я тут шучу, - качнул головой привратник. – И теперь главная шутка. Ты снова здесь. И пришёл не в обход правил, не в качестве исключения. В прошлый раз придя сюда так, открыв врата и выпустив оттуда то, что выпускать не следовало, ты заплатил своей памятью и счастьем… Чем ты намерен расплачиваться сейчас? Ты ведь хочешь открыть их снова? – улыбка белого существа стала улыбкой паука, заманивающего в свои сети очередную жертву. - За что? - За вход.- Не правильная постановка вопроса, - теперь Странник качнул головой. Белое существо рождало в мыслях смутные образы минувшего. Образы почти стёршиеся, нечёткие. Но он точно уже видел это создание. Имел с ним дело. Это было не столько знание, ибо память и вправду подводила, но уверенность. – Я не собирался сюда приходить.- Многие говорили так же, - фигура пожала плечами, как бы говоря ?меня не волнует?. – Но правила одни для всех.- Я о том, что тебе надо взымать плату не за вход, а за выход, - и в этот раз озорная улыбка уже была на лице Игоря. – Серьёзно – кому захочется торчать здесь целую вечность? Здесь же совершенно нечем заняться, разве что пялиться на врата.- Иногда здесь появляются интересные индивидуумы, - усмехнулась фигура. Но кроме этого – улыбки – было совершенно непонятно, что же у неё на уме, даже несмотря на богатую жестикуляцию. – Это не отменяет вопроса оплаты.- Коммерсант хренов. И чем обычно платят?- О, всё строго индивидуально и зависит от истинного мотива, скрытого порой даже от самого себя, приведшего сюда. Истина воздаёт должным отчаянием за гордыню. Мне интересно, чем заплатишь ты, хотя вряд ли сумеешь удивить так же, как Эдвард Элрик.- Но я не знаю, почему здесь оказался.- Всё просто – ты умираешь, - сказала фигура так, словно это было нечто, само собой разумеющееся.- Умираю? – Странник отступил на шаг. Новость не была ошеломляющей. Кажется, именно это он и забыл, силясь вспомнить с самого момента появления здесь. Но определённо известие оказалось не из приятных.- В этом нет ничего удивительного – все вы рано или поздно умираете. Даже те, кто считают себя бессмертными, - прокомментировал ?белый?.- Мне нужно вернуться, - теперь, когда память больше не артачилась, это решение было единственно возможным. – Как это сделать?- Так же, как ты сюда явился, - фигура села спиной к Вратам. – Мало кто появляется здесь так, как ты. - От тебя не слишком много помощи, да? – Странник сел напротив, посмотрев собеседнику туда, где у человека должны были быть глаза. Это было неуютное, жуткое чувство – взгляд существа проникал в саму душу, минуя всё наносное и зря в корень, в самую суть.- Вот ты и ответил на свой вопрос, - рот существа снова растянулся в жуткой улыбке до ушей. – Почему ты здесь.- Я не задавал этого вопроса.- Нет. Но думал о том, что привело тебя сюда. Помощь здесь, - привратник указал большим пальцем за спину. На Врата. – Достаточно только их открыть.- И чего лишиться взамен? Руки? Ноги? Всего тела? – усмехнулся Игорь. Он вспомнил, где и когда впервые увидел это существо, это место. Ещё до первого своего появления здесь. Очередное подтверждение удивительной взаимосвязи миров. Это был мультфильм. История о юных братьях-алхимиках, возжелавших воскресить свою мать.- Символа своего греха, - предельно серьёзно ответила фигура. – Но там – ответы. Там – ты узнаешь, кто виноват, что делать, и как победить…- Нет. Уж лучше я как-нибудь сам, - поднял руку Игорь. Ему показалось, или этот белый негодяй искушал его? А искушение, конечно, было велико – получить ответы на все интересующие вопросы. Получить ещё больше тайных знаний, не доступных почти никому, в дополнение к тем, что он обрёл здесь в прошлый раз. Но… - Знаешь, не люблю ни за что платить. Особенно за то, что должно быть бесплатным или то, что можно получить иным способом…- Украсть.- Разве можно украсть то, что не принадлежит никому и одновременно – всем сразу?- Ты и ответь. Это ты Странник.- Да, верно, - кивнул Игорь. Казалось совершенно невероятным, даже глупым, но этот разговор, по сути, ни о чём, напомнил ему нечто крайне важное. – Я тут вспомнил кое-что. И понял… Я не стану тебе платить. Не ты меня сюда впустил, не тебе и требовать оплату.- Наблюдатель, - перемена была разительной – коварно-хищническая улыбка существа вдруг сделалась просто улыбкой.- Наблюдатель рассказал мне многое. Не всё понимаю до сих пор. Но главное я уже почти уяснил. Всё вокруг – лишь иллюзия, существующая до тех пор, пока мы в неё верим, - Странник начал вдруг таять, становясь всё более прозрачным, истончаясь, как дым. – Прощай привратник.- До встречи. И помни, жулик – я болею за тебя…А потом в белом мире снова воцарилась тишина.Доктор неотрывно следил за показаниями медицинских приборов в лазарете ТАРДИС, к которым был подключён Странник. Но таких необычных показаний он не видел никогда в жизни. Никакие методы реанимации не помогали – галлифрейская медицина, сонтаранская медицина, как и медицина множества других народов оказалась бессильна! Это было невероятно, невозможно, но это было так. В теле Странника продолжались физиологические процессы, но они постепенно затухали. Невероятная регенерация, которую он уже продемонстрировал не раз, от чего-то вдруг перестала работать. Даже обычная человеческая регенерация вдруг ?отключилась?. И все те раны и травмы, что он получил в бою с ?суперсолдатом? нацистов, уже, казалось бы, исцелившиеся, начали появляться вновь. При нулевой мозговой активности. Разум и сознание Странника словно исчезли. Но что более всего озадачивало повелителя времени – биоэлектрическая, энергетическая активность тела Странника была совершенно ни на что не похожа. Куча идей, множество пометок, записей, замечаний самому себе и безуспешных попыток. Доктор не сдавался. Не мог себе это позволить. Пока это было в его силах, он должен был пытаться спасти его. Спасти хоть кого-нибудь. Последний наказ самому себе из прошлой жизни, доставшийся с этим старым лицом. Лицом Цецилия, с которым судьба свела его в Помпеях в день гибели древнего города. Он старался не отступать от этого наказа с тех пор, как впервые услышал его от Донны. Старался не забывать. Но иногда сделать что-либо было вне его сил.Внезапно показания приборов изменились, начав приходить в норму! А секунду спустя Странник открыл глаза. И первое, что он увидел – могучие брови Доктора, стоявшего рядом.- Знаете – из вас никудышная молодая красивая медсестра, - Игорь скривился от боли в рёбрах, попытавшись усмехнуться. - Справедливости ради – пациент из вас тоже так себе, - тут же напустил серьёзности Двенадцатый. Но себя не обманешь – он был рад, что всё окончилось благополучно. Хотя досадно – что без его помощи. Странник, конечно, ему не особенно нравился, в чём-то даже напоминая Мастера. Но здесь и сейчас даже его компания была лучше беспросветного одиночества среди времён и звёзд настолько чужих и неправильных, что это даже пугало. – Что с вами случилось? А вернее - где бы вы были?- С чего вы взяли, что я где-то был?- Я испробовал все возможные способы реанимации, имеющие научную основу. И ничего не помогло. А ваши медицинские показания – прежде я не видел ничего подобного, но сейчас они мне кое-что напоминают.- Название ?Врата Истины? вам о чём-нибудь говорит? – Странник попытался приподняться на локтях, но ничего не вышло - всё тело пронзила боль, раны, полученные в бою, кровоточили. Пришлось вновь сконцентрироваться, волевым усилием приводя в порядок работу всех систем организма и ?разгоняя? уснувшую регенерацию – без неё было тяжко. - Хм, - Доктор нахмурил брови, от чего они стали настолько суровы, что если бы их увидели в Челябинске, то сразу дали бы там прописку. – Смутные воспоминания, обрывки легенд, слухи и сплетни… У многих народов так или иначе в мифологии ли, в научных или мистических трактатах изредка упоминается некое место, которому все дают разные имена, но описывают одинаково. Как место, где содержатся все знания вселенной, - задумчиво произнёс повелитель времени, начав ходить из стороны в сторону. – ?Пустошь откровений? у древних марсиан, ?Безмолвие пророков? у безголовых монахов, ?Проявление сути? у винвоччи… Даже у нас, на Галлифрее встречались предания древних времён, где говорилось о чём-то, именуемом ?Источником мудрости?.- Считаете, что все эти названия обозначают одно и то же?- Разве я не это только что сказал? – Доктор посмотрел на Странника с выражением вселенского разочарования на лице. Впрочем, тот был лишь человеком, пусть и умеющим больше других людей. – Пожалуй, наиболее часто этот феномен встречался в текстах, принадлежащих Каррионитам, которые называли его ?Вратами бездны? или ?Ядом познания?… Но сами они и все их знания давно сгинули. Однако, - Доктор просто не мог найти себе места, пока мысль не будет высказана полностью. Он был захвачен этой новой идеей, тайной, к которой прикоснулся. И теперь хотел сформулировать хотя бы теорию, раз уж пока заняться решением этой загадки не было возможности. – Однако, первые упоминания об этом феномене необычайно древние. Они столь же стары, как и первые упоминания о безусловно злой сверхъестественной сущности, самой идее персонифицированного неудержимого зла, выраженного в мифологии Земли – чтобы вам было удобнее – в образе дьявола. И я уже убедился на своём опыте, что мифы эти имели под собой реальные основания, - Доктор стал мрачен и задумчив. Он вспомнил Невозможную планету. И Розу. Особенно – Розу. Он хотел бы сказать, что всё это в прошлом, что с тех пор минуло уже два воплощения и несколько веков для него лично, а то и миллиардов лет, учитывая заточение в исповедальном диске. Но он помнил её. Помнил, как смотрел на неё глазами Десятого. Помнил, что она для него значила. С Кларой было иначе – её он не помнил. Ни внешности, ни того, что с ней связано. Он знал, что она была в его жизни, что они вместе путешествовали. Но сверх того – мрак забвения.- Док? – позвал Странник, когда повелитель времени вдруг замер, погрузившись в мысли. Такое случилось на его памяти впервые – обычно ?шотландец? ураганом носился вокруг, фонтанируя идеями и сыпля такой терминологией, в которой и за сто лет не разберёшься.- Не называйте меня так, - поморщился Двенадцатый, ?отмерев?. – а то у окружающих может сложиться ложное впечатление, что мы друзья, или хуже того – что это моё прозвище, а не имя. - Как скажете, - с готовностью согласился Игорь. – Ему уже стало легче – регенерацию он запустил и теперь организм латал сам себя. Он сел. – Хотите узнать, что я там видел? - он по-особому произнёс слово ?там?, подразумевая ?Врата Истины?. - Каким бы я был учёным, если бы не желал познать новое?- Ну, сразу скажу – вам бы там не понравилось, - усмехнулся Игорь, представив Доктора там, где побывал только что. Вот это был бы номер. – Там совершенно нечем заняться. Вокруг – пустое белое пространство…, - пока он рассказывал, Доктор бубнил под нос что-то вроде ?другое измерение?, ?пространственные координаты? и тому подобное, - посреди которого торчат огромные каменные врата с кучей странных символов. А привратник – непонятное белое существо без лица – тот ещё собеседник. То и дело норовит оттяпать несчастным гостям то руку, то ногу, то органы какие-нибудь изъять, а то и целое тело или душу забрать. В обмен на знания, скрытые за вратами. Равноценный обмен, - пренебрежительно скривился Игорь. – Тайны вселенной за символ своего греха. Чем больше отдашь, тем больше узнаешь. Но оказаться там – та ещё задачка.- Интересно, - казалось, даже такое, совершенно небрежное и даже слегка пренебрежительное описание вполне устраивало Доктора. Впрочем, своими мыслями по этому поводу он делиться не стал. – Полагаю, вы уже достаточно пришли в себя, чтобы не занимать лазарет?- Выгоняете?- Да. Кыш! Пора за работу! – характерный жест рукой лишь подтвердил серьёзность слов ?шотландца?. - А знаете, - соскочив с кушетки, сказал Игорь, - привратник предлагал мне заглянуть за Врата. Предлагал ответы на все вопросы. Предлагал узнать, кто стоит за всем, что привело нас сюда. Я отказался.- И поступили правильно, что для вас большая редкость. Нет смысла в готовых знаниях и ответах, не добытых самостоятельным трудом, - не сказать, чтобы признание Странника заставило Доктора взглянуть на него по-новому, но определённо прибавило к нему немного уважения. Не каждый бы устоял.- Я больше думал о сохранности частей своего тела, - усмехнулся Игорь, покидая медицинский пункт. А Двенадцатый ещё раз просмотрел записи медицинского оборудования. Возможно в них было что-то важное…Разрушения были внушительными. Изоляционное покрытие камеры в нескольких местах превратилось в груду бесполезных обломков стоимостью в миллионы рейхсмарок. В потолке зияла дыра. И в следующем. И в следующем. И так далее. Лохмотья проводки и коммуникаций свисали оттуда выпотрошенными внутренностями. Эти проклятые дыры прошивали базу насквозь до самой камеры разлома, показывая путь прототипа ?S?-03. Штрассе нахмурился, от чего лицо его стало пугающе зловещим. Первый блин вышел комом. Впрочем, уже не первый, но первый относительно рабочий. Но этот идиот со сверхсилой не придумал ничего другого, как пролететь всю базу насквозь, проламывая собой перекрытия, чтобы вернуться сюда, когда некто, перехвативший контроль над почти всеми системами базы телепортировал его наружу. Воистину сила есть – ума не надо! Впрочем, вины самого прототипа здесь не было – сказывался досадный побочный эффект процесса создания нового типа суперсолдат, разработанного на основе знаний, полученных при изучении путешественника и его технологий. Рядом работали ремонтные бригады – несколько десятков человек в оранжевых комбинезонах расчищали от обломков и мусора те участки камеры, которые были повреждены или полностью разрушены. Взгляд учёного зацепился за вихрь временной воронки. Завораживающий калейдоскоп энергии манил, буквально гипнотизировал. Даже ему, самому Штрассе, было трудно устоять и отвести взгляд. Картины, которые начинал видеть человек, долго смотрящий в воронку, могли быть беспредельно чарующими или столь же отталкивающими. Они могли вызвать гениальное озарение или ввергнуть смотрящего в пучину безумия. Штрассе с трудом посмотрел на главную часть ?композиции? в целом. На само кольцо временного разлома и удивительную машину, что была с ним соединена. Пространственно-временной корабль древней цивилизации. Вильгельм не мог равнодушно смотреть на эту серебристую цилиндрическую капсулу размерами не больше телефонной будки. Сколь лаконична она была внешне, столь же удивительна оказывалась внутри! О, сколько времени он провёл за изучением этой бесконечной машины! А она и вправду была бесконечна! Стоило только войти, и ты оказывался в другом измерении, сжатом или вложенном пространстве, а может – в целой карманной вселенной, где и существовала внутренняя часть корабля со всеми отсеками и системами. Она сплеталась в бесконечные лабиринты коридоров, помещений и систем самого разного назначения – от самых банальных и предельно понятных, до чего-то совершенно невообразимого, не поддающегося постижению. А были и совершенно курьёзные вещи. Так, например, в корабле имелся бассейн, парк аттракционов, кинотеатр и даже собственное казино.И, всё же, всякий раз изучение этого корабля, полученного благодаря Великим Неизвестным, приводило Штрассе в восторг. От этих мыслей даже немного улучшилось его настроение. Но лишь немного. Хорошо, что кольцо разлома не было повреждено. Но камеру придётся настраивать заново, а это несколько дней кропотливого труда, к которому можно будет приступить только по окончании первичного ремонта. - Герр Штрассе, прототип ?S?-03 скончался, - прозвучал в клипсе наушника голос старшего ассистента по проекту ?S?. - Ожидаемо, - ответил Вильгельм. Что ж, работа никогда не ждёт. Старик бросил ещё один взгляд на разгром, учинённый сражением прототипа ?S?-03 и Игоря. Да, он выяснил он пришельце достаточно много. Подавил волну негодования. Всё-таки продемонстрированная прототипом мощь была очень впечатляюща. И главное – ни капли магии. – Побочный эффект?- Да. В соответствии с прогнозами. Тотальный износ и перенапряжение всех систем организма. - Хм… Я надеялся, что усиленная регенерация должна с этим справиться, - Штрассе взялся за подбородок, задумавшись. У процедуры создания суперсолдат нового типа, разработанной им, был ряд недостатков, приводивших к двум побочным эффектам. Объект процедуры быстро ?выгорал? после своей активации. Организм попросту не справлялся с нагрузкой новоприобретённых сверхспособностей. Так же отмечалось снижение интеллекта вплоть до почти полной атрофии личности. Но каждая неудача приближала к решению проблемы. По крайней мере, прототип ?S?-03 смог функционировать достаточно долго успешно дать отпор равному по силам оппоненту. А это значит, что работа шла в верном направлении. Но нужно найти решение поскорее – нельзя разбрасываться жизнями добровольцев. Это негативно сказывается на моральном духе. К тому же стоило учитывать личность нового добровольца – в случае чего будет кому поднять ?бучу? по его поводу. Да и потом в идеале Штрассе видел применение этой технологии для усовершенствования человеческой расы, полного преображения человечества. Но сырая технология для этого, конечно, не годилась. – Ждите. Я сейчас буду, - сказал старик, произнёс слово ?кабинет?, и исчез в световой вспышке.Ганс нервничал. Сильно. Возможно – так сильно, как никогда прежде. Но назад пути не было. Уж точно не теперь, когда все документы подписаны, формальности соблюдены, и даже начата процедура подготовки. Унтерштурмфюрер перевернулся на бок. Кушетка скрипнула, а капельница продолжила медленно вводить неизвестный состав в вену правой руки.?Вряд ли знаменитый дед одобрил бы это?, - горько усмехнулся молодой мужчина самому себе. ?Как же! С высоты своего положения ему легко судить. А окружающие только и видят во мне внука ?того самого Геринга?… Как же это достало!?Мерно тикали часы на тумбочке – старый механический будильник, каждое движение секундной стрелки которого сопровождалось едва слышным металлическим звоном. Ганс был в одиночной палате. Всё как в лучших больницах. Только никто не навещает, кроме персонала. Он хорошо ознакомился с первичным этапом процедуры. И был уверен в своём решении. Не потому, что хотел выйти из тени своего деда, хотя это и задевало его гордость. Пожалуй даже не потому, что хотел отомстить… Страннику. Когда Штрассе предоставил полный доступ к информации о захваченном путешественнике, то самым удивительным открытием для Ганса стала его национальная принадлежность, а не чудеса науки и его способности. А личностные характеристики? Ведь ничего выдающегося! Но, всё же, не желание мести подтолкнуло Ганса обратится к Штрассе. Это было нечто иное. Чувство, рвущееся наружу из глубины души.Страстное желание перемен.Ему было тесно в той жизни, которой он жил до судьбоносной встречи в библиотеке имени Геббельса в Хайдеркраутфельде. Он сам этого не осознавал до того самого момента, как не столкнулся с Игорем. Да и тогда – тоже. Появилось лишь смутное ощущение, требовавшее… чего-то. Но лишь после этой встречи его жизнь начала обретать краски и смысл. Всё, что было до этого – служба, желание продвинуться по карьерной лестнице в СС, отлов и истребление преступников разных мастей в составе спецподразделения, подавление мелких очагов сопротивления – всё это было не существенным. Но появление Странника изменило всё!Он прикоснулся к чему-то необычайно значимому! Стал частью этого, работая с Валькириями. И в душе начало формироваться осознание того, что роль простой пешки, заменимого винтика в механизме Рейха его не устраивает. Он захотел делать нечто действительно важное. Захотел, пусть и неосознанно, оставить свой след, встать вровень с такими людьми, как Валькирии и даже сам Фюрер!Дерзкое, амбициозное желание.Что ж, по крайней мере появление беглого путешественника в этот раз оказалось хоть немного полезно лично ему. Пожалуй, не случись это, и Штрассе отказался бы принять его в свою программу.- Ирония судьбы, - усмешка вновь появилась на лице Ганса. – Тот, кого я намереваюсь сокрушить, сам того не ведая проложил мне путь к силе, с которой я смогу это сделать. Действительно забавно…Нарождалось странное ощущение показывания под костями черепа, мешавшее мыслям и дальше течь плавно и размеренно. Ощущение было необычным, но, пожалуй, даже приятным. Оно постепенно распространялось, сначала спустившись по позвоночнику и вызвав лёгкую эйфорию, а затем распространилось волной по всему телу.Ганс уже не следил за собственными мыслями. В центре внимания были ощущения. И они были тем страннее, чем больше в него вливалось непонятного состава из капельницы, которая опустела больше чем наполовину. Начали слышаться странные звуки, появилась ломота в суставах. Перед глазами время от времени стали проплывать фантасмагорические картины смешения цветов и форм. Отказало чувство времени…А вскоре Ганс Геринг и не заметил, как погрузился в сон.Звезда, грозившая стать своеобразным крематорием, конечной точкой пути, осталась позади, и теперь напоминала о себе лишь яркой красной искоркой на чёрном космическом небе, чуть более яркой, чем остальные. Корабль дрейфовал. Огромный полуторакилометровый купол, изрытый воронками, пробоинами и бороздами, плыл в пустоте, облепленный ремонтными капсулами, шустро сновавшими вокруг, что мошкара над бизоном. Ремонт обшивки корпуса продолжался по мере сил и возможностей. В ход шло всё, включая обломки внутренних перекрытий и отсеков, разрушенных в ходе атаки. Совместными усилиями членов экипажа всё это ?добро? переправлялось в некое подобие заплат, которыми потом пилоты ремонтных капсул – юрких оранжевых машин, похожих на небольшие батискафы, ощетинившиеся манипуляторами – латали пробоины в корпусе корабля. Калеб был за штурвалом капсулы. Лёгкими движениями руки он направлял машину к очередной дыре в корпусе, зиявшей искорёженными отсеками, куда четыре другие капсулы как раз подтащили внушительных размеров ?заплатку? - огромный, неправильной формы, лист сверхпрочного сплава. - Ну, что, господа? Ещё по одной? – донёсся по радио бодрый голос бригадира, и капсулы принялись аккуратно накладывать ?заплатку? на пробоину. Калеб тронул панель управления манипуляторами – две клешни ухватились за лист, помогая удержать и выровнять листу.- Варим, - последовало распоряжение бригадира, как только ?заплатка? накрыла дыру. Манипуляторы капсул сверкнули дугами плазменной сварки, пока Калеб продолжал удерживать лист, чтобы тот не отлетел. Спустя полминуты и он присоединился к сварочным работам. Дуга сварки слепила глаза даже через светофильтр капсулы. Киборг выдвинул солнцезащитные стёкла из пазов в углах глаз. Стало легче. Он не думал. Просто механически выполнял работу. Как робот – пойди туда, сделай то, принеси это. Он был слишком вымотан, чтобы думать. Смертельно вымотан. Но даже в таком состоянии оценил иронию ситуации – его и впрямь сейчас можно было принять за робота. Казалось бы – киборги не устают. Но это не так. Его биологическая часть требовала отдыха: выпить чашечку кофе, принять ванную, хорошо выспаться. Кибернетическая часть нуждалась в подзарядке. И вот с этим дела обстояли весьма туманно – энергетическая сеть корабля хотя и была запущена, худо-бедно запитав основные системы, но продолжала сбоить. Однако подключиться к ней Калеб не мог. Потому, что необходимое оборудование осталось в его каюте, которая была уничтожена во время нападения нацистов. Оставался, конечно, вариант со специальным питанием, которое при употреблении давало немного энергии для кибернетических систем его тела. Пайки были на продовольственном складе, но их было мало и без нормальной подзарядки их можно было растянуть максимум на неделю. Можно, конечно, было ?изобрести? кустарную систему подзарядки… Но пока главная задача – приварить чёртов кусок сплава к корпусу корабля так, чтобы швы были герметичными.Валек лежал на полу, на матрасе в коридоре наконец заработавшего лазарета, и тихо матерился от боли. На нём был специальный фиксирующий жилет, ограничивавший подвижность грудной клетки. Сломанная крепкими объятиями нацистского суперсолдата левая рука – в гипсе. Радом на таких же матрасах лежало ещё человек семь. Прямо напротив – контуженый боец, которого даже не потрудились вынуть из брони. Он свернулся калачиком, уткнувшись носом в стену, и что-то тихо бормотал, время от времени замирая. И таких, лежащих где придётся, пациентов было здесь не менее полусотни только в помещениях медпункта. А сколько их было снаружи, Ватек даже не считал. Было тесно и душно. Коек, естественно на всех не хватало – их отдали самым тяжело пострадавшим. Врачи ?зашивались?, в первую очередь оказывая помощь именно им, ?тяжёлым?, и постоянно оперируя. Ватек скривился – с его места был виден край операционной, где бригада медиков пыталась вытащить из объятий смерти очередного бедолагу. Картина была не самой жизнеутверждающей. А ещё был шум, в который сливались крики, стоны, вопли и причитания пострадавших при атаке. Ожоги разной степени тяжести, жуткие травмы и увечья – таковы были основные ?симптомы? почти у всех. Обезболивающего тоже не хватало, и его давали только тем, кого оперировали. Остальным приходилось терпеть боль. Или не терпеть. Операции шли непрерывным потоком…Было жутко.Ватек справедливо полагал, что ему ещё повезло.- Лежишь? – раздалось буквально над ухом у синего верзилы, и тот вздрогнул от неожиданности. Голос принадлежал Рейтеру. Ватек оглянулся назад, и увидел земляка, прислонившегося к стене. Старый вояка в комбинезоне технической службы мял в зубах папиросу с видом сельского парня, изредка поглядывающего на пасущееся стадо.- Как будто у меня есть выбор. Но уж лучше лежать здесь, чем в морге, - Рейтер согласно кивнул. Морг действительно был последним местом, где следовало оказываться. К тому же корабельный морг сейчас был переполнен. – Калеба не видел?- Видел, - сухо ответил старый солдат, сунув папиросу в карман. – Сейчас он должен быть снаружи – латает корпус.- И боец, и стратег, и шпион, и механик, и в каждой бочке затычка, - хохотнул Ватек, но тут же о себе напомнил фиксирующий жилет. – Проклятая штука не даёт мне нормально смеяться.- А заодно – развалиться на части, - беззлобно усмехнулся старый меридианец. Он очень долго знал Ватека. Ещё со времён правления Фобоса, кажущихся теперь ?старыми добрыми?. Они вместе служили молодому князю в замковой страже. Но потом случилось второе вторжение Рейха, Фобос был убит. Рейтер подозревал, как и многие другие, что князя кто-то предал. Они с Ватеком спешно организовали отступление гарнизона, укрылись в Заветном Городе, начали совершать партизанские вылазки. Но Рейх – не тот противник, с которым можно сражаться, имея на руках только мечи да стрелы, а в головах – средневековые знания и мировоззрение, совершенно недостаточные для понимания своего врага и успешной борьбы с ним. Их лагерь вычислили спустя месяц. К тому времени к их партизанскому движению присоединились многие простые люди – фермеры, крестьяне, ремесленники. Все, кто мог сражаться. Те, кого не угнали в лагеря смерти, не убили по прихоти или не отправили на опыты. Или те, чьих друзей, родных или семью с детьми угнали в лагеря смерти, убили по прихоти или отправили на опыты. Нацисты даже не появились лично – просто пустили в подземелья ядовитый газ, предварительно подорвав все выход из лагеря и закупорив вентиляцию. У Рейтера до сих пор перед глазами иногда возникала та ужасная картина – надвигающееся на лагерь зеленовато-белёсое облако, окутывающее людей и галхотов. Крики были такие, что кровь стыла в жилах. Паника. Сотни людей, галхотов, полукровок и прочих разумных мечутся в агонии среди каменных колонн, палаток, келий, забиваются в углы или пытаются влезть повыше, сталкиваясь друг с другом, вопя от отчаяния и боли, расцарапывая, буквально разрывая себе горло… и падая замертво. Спаслись лишь двенадцать партизан, включая самого Рейтера и Ватека. Просто потому, что решили пойти на самоубийственный шаг, и сиганули в каменный колодец, уводивший невесть куда. Оказалось – к подземной реке в паре километров от лагеря, протекавшей по огромному акведуку. Повезло, что колодец не был абсолютно отвесным, а шёл под уклоном. Потом были недели скитаний во мраке Заветного города, лютый голод, который утоляли лишь изредка, находя грибы или особый мох. А ещё со временем появился шёпот в тенях, и тени, что следовали за ними, сгущаясь во тьме. Тени, чьи взгляды прожигали спину, а шёпот держал в напряжении, постепенно расшатывая рассудок. Именно тогда впервые в своей жизни Рейтер испугался темноты. А потом начали пропадать члены их небольшой группы – кто-то пошёл ?отлить?, и не вернулся. Отряд устроился на ночлег, выставил дозорных, а по пробуждении оказывалось, что один из часовых пропал, хотя другие ничего не заметили. А ведь они никогда не оставались в настоящей темноте – удалось отколоть от стен несколько магических кристаллов, дававших тусклый свет. Но это не помогало. Под конец, почти обезумев от страха, они, оставшись втроём, просто бежали сломя голову – он, Ватек и Миранда. Даже оборотень тогда тряслась от ужаса, что следовал за ними во тьме, забирая их одного за другим. Но тогда удача им улыбнулась – они нашли лестницу наверх…- Рейтер? – громкий оклик Ватека вернул старого солдата к реальности.- Задумался, - пояснил тот, тряхнув головой, чтобы сбросить наваждение. Этот эпизод своей жизни он считал одним из самых… неприятных. Но тогда, в Заветном Городе, им приходилось полагаться друг на друга, доверяя свои жизни. Это сделало их не просто друзьями. Кем-то вроде родственников. - По твоей кислой роже понятно, что вспоминаешь что-то скверное.- Заветный Город.- Хе…, - Ватек, настроение которого начало было подниматься, крякнул. Он тоже не питал особой любви к тем событиям. – Я тут подумал, верзила решил резко сменить тему, - а как мы вернёмся-то? Мы же, как я понял, оказались не пойми, где, и без прыжковых двигателей?Над этим пусть думает коммандер – на то он и нужен, чтобы вытаскивать всех нах из особенно большой задницы, когда она случается. А наше положение – самая, что ни на есть, гигантская задница из всех, что случались с нами до этого. ЗА исключением Заветного Города – уровень тот же. - Вот, блин, обнадёжил! – состроил недовольную мину Ватек. - Да заткнитесь вы! Спать мешаете! – крикнул кто-то из дальней части коридора.- Ладно, я пойду, - отлепился от стены Рейтер. – Нужно довести энергетическую систему корабля до ума.- А без тебя не справятся, - едко произнёс верзила. Насколько он знал, из Рейтера был такой же электрик, как из ларвека – наживка для рыбалки. - Справятся. Но я не намерен болтаться без дела. Так что я пошёл, а лежи тут и никуда без меня не уходи.- Шутник, блин, - усмехнулся Ватек в спину товарищу, и жилет снова напомнил о себе.Инженерный отсек представлял собой жалкое зрелище – повсюду были следы копоти и гари, сами силовые установки, увитые тремя ярусами платформ и площадок, где даже сейчас продолжались ремонтные работы, выглядели так, словно побывали в мясорубке. Казалось совершеннейшим чудом, что их вообще удалось вернуть в строй, и ни один не взорвался. Отсек был не велик, не больше какого-нибудь склада, три реактора, расположенные в ряд, формой напоминали сегментированные продольные половинки цилиндров, лежащие на полу, облепленные различными коммуникациями и тому подобным. Каждый был в длину не меньше тридцати метров. Здесь царила рабочая суета – несколько бригад латали проводку и оставшиеся повреждения самого помещения, роботы сновали туда-сюда, что-то приваривая, перенося тяжести, либо работая в активной зоне силовых установок – внутри цилиндрических защитных кожухов. Группы инженеров во главе с начальником инженерной службы – рослым смуглолицым мужчиной без какого либо намёка на шевелюру, занимались настройкой силовых установок, вручную распределяли энергию по системам корабля. Шум, царивший здесь, складывался из работы различных инструментов, людских голосов и топота роботов.Коммандер Джексон наблюдал за чужой работой уже где-то полминуты. Бывали моменты, когда экипаж вверенной ему мобильной базы работал настолько чётко и слаженно, не нуждаясь ни в чьих указаниях, словно был единым организмом. В такие моменты коммандер предпочитал не вмешиваться без особой необходимости в работу этого ?организма?. Сейчас такая необходимость была.Джексон решительно застучал ботинками по железной лестнице, поднимаясь к инженерам у ближайшего реактора.- Проклятье! Если мы не заткнём утечку энергии, то окончательно ляжем на брюхо! – смуглолицый главный инженер взволнованно говорил на повышенных тонах.- Установки мы проверили. Они в порядке. Ну, более-менее, так же громко с платформы у другого реактора ответил ему синекожий представитель одного из коренных народов Меридиана. – Скорее всего, утечка где-то на линии ?Три? или ?Четыре?…- ?Скорее всего? - не ответ, Тарик!- Знаю, я уже отправил роботов…- Абдул, - наконец заявил о своём присутствии коммандер, слегка одёрнув свой китель. Главный инженер, одетый в комбинезон с множеством карманов, где покоились полезные в хозяйстве инструменты, обернулся. - Дэвид, - с лёгким акцентом произнёс он.- Насколько всё плохо?- Лучше, чем могло быть, но хуже, чем мы рассчитывали, - ответил тот, отложив планшет, где что-то записывал, на небольшую консоль контроля состояния реактора и сцепил руки. – Спрашивай конкретнее.- Хорошо. При самом лучшем раскладе – мы сможем совершить межпространственный прыжок?- Только если случится чудом. Но, кажется, все, кто разбирается в чудесах, сейчас чуть ли не при смерти от истощения после выполнения операции ?барон Мюнхгаузен вытаскивает себя за волосы?, - в голосе инженера сквозила усталость. Хроническая, въевшаяся в самую душу этого человека. Взгляд был таким же. - Ты сам знаешь, что без этого мы давно бы прожирились до хрустящей корочки, - ответил Джексон. Он прекрасно понимал, что миссия, которую возложил на магов, могла стоить им жизни – поддержание коллективного заклинания левитации, нейтрализующее вес предмета, на объекте таких размеров, как головная часть базы ?Тень? требовала слишком много энергии от такой небольшой группы магов. Больше, чем они могли взять из окружающей среды без вреда для себя, больше, чем могли отдать из собственных резервов. - Знаю, - согласился Абдул. Оглянулся на подчинённых – те продолжали исправно делать свою работу. – А знаешь ,что вся наша ?хитрая? машинерия была в инженерной части базы, которую ты решил сбросить. У нас остался один гипердвигатель и три плазменных реактора средней мощности. И если ты надеешься, что всё это можно как-то модифицировать, чтобы получить межпространственный двигатель, то лучше тебе надеяться, что маги придут в себя достаточно быстро – от них в этом плане точно будет больше толку. - Ты не сказал ?нет?, значит не всё потеряно, - констатировал Дэвид. Он давно был знаком с Абдулом Заки, ещё до того, как они стали служить на базе ?Тень? и вообще во ?Фронте?. И знал его манеру выражать мысли.- Схемы у нас есть. Но чтобы модифицировать наше ?хозяйство? для прыжка между мирами, придётся разобрать на детали все оставшиеся малые суда и половину корабля в придачу. Что в нашей ситуации смерти подобно – корабль и так едва держится на соплях, изоленте и честном слове. Так что я бы рекомендовал подождать, пока оклемаются маги, и снова попросить их совершить коллективный подвиг.- Вряд ли они будут способны на что-то подобное в ближайший месяц, - нахмурился Джексон. Ситуация всё ещё была скверной. Да, им удалось избежать гибели в пламени звезды, удалось не дать кораблю развалиться на части, даже удалось починить систему жизнеобеспечения, и теперь экипажу не грозила смерть от удушья и экстремальных температур. Но оставалась ещё масса проблем, раньше не являвшихся первоочередными. Первая – необходимость вернуться в изведанный космос. Вторая – пополнение припасов. В первую очередь продовольственных. Обстрел нацистских кораблей, а затем их абордажные команды уничтожили большую часть продовольственных складов. В итоге на текущий момент еды на корабле оставалось примерно на две с половиной недели жёсткой экономии. Об этом пока не было известно никому, кроме самого Джексона и начальнику службы снабжения. Но очень скоро эта новость полыхнёт. Счёт времени шёл на часы.- Похоже, не только в моей ?вотчине? всё скверно, - оценил кислое выражение лица начальника Абдул. – Ну, ты не забывай, что всегда можешь подать сигнал бедствия. Мы точно вне досягаемости Рейха. Вдруг повезёт?Джексон не ответил. Этот вариант он оставлял на самый крайний случай.Город встречал их зимней прохладой, хмурым небом и снегом, лениво припорашивающим улицы, дома и оставленные на ночь на стоянках автомобили. А ещё он встречал их отсутствием того, что в любом другом случае непременно поджидало бы их прямо на выходе из больницы. Толпы репортёров. Но в этот раз вселенная, видимо, сжалилась над ними, и у порога больницы не ошивались толпы алчущих эксклюзивного интервью, фото или видеосъёмки корреспондентов. Нет, здесь были только те, кто и должен быть – бригады врачей, ?рассасывающиеся? по машинам скорой помощи или доставляющие пациентов на каталках, первые посетители. Или те, кто уже были выписаны и покидали городскую больницу Хайдеркраутфельда № 7.Снег, нападавший за ночь, скрипел под ногами. Морозный январский воздух подрумянивал щёки и казался кристально чистым, несмотря на то, что они были в центре города.Снег был мокрый и Вилл, вдруг вспомнив своё детство, захотелось скатать снеговика. Или устроить битву на снежках. Но оба варианта грозили привлечь к Валькириям ненужное внимание, а потому так и остались лишь фантазиями. Сон, увиденный, кажется, в медикаментозном забытьи, никак не шёл из головы. Невозможный мир. Мир, которого нет. Она и подруги, какими они никогда не были. И это лицо… Мужчина в строгом костюме, чей взгляд пронзал пространство, время и саму вселенную.- Итак, я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что отпуск официально испорчен! – заявила Ирма, кутаясь в куртку, которую вчера принесли родители. Она поглубже нахлобучила шапку с помпоном, втянула голову в плечи и стала похожей на черепашку с торчащим в промежутке между воротником и шапкой носом, да грустными глазами, в которых, будь Ирма еврейкой, отражалась бы вся скорбь еврейского народа. Еврейкой она не была, а потому в её глазах просто отражалась скорбь по загубленному отдыху. Ситуацию скрашивала только коробка конфет, которую девушка несла подмышкой. - Это верно, - выдохнула облачко пара Вилл. Они подошли к стоянке. Здесь их должна была ждать машина, присланная отцом Корнелии. Она нашлась довольно быстро – это был единственный ?флигнтваген? среди заполнявших стоянку автомобилей, отличавшийся от них только большей аэродинамикой форм, правительственными номерами, да тем, что парил сантиметрах в двадцати над землёй. Водитель – молодой мужчина в гражданской одежде – стоял рядом и курил. - Скажи спасибо магии за наше быстрое выздоровление, иначе мы бы ещё пару месяцев были в вынужденном ?отпуске?, - Корнелия хмурилась. На душе было странное неприятное чувство, названия которому она дать не могла. - Спасибо, - буркнула ?черепашка-Ирма? из-под панциря розовой куртки. – До чего же холодно!- Садись в машину и не ной, - посоветовала блондинка, тем не менее, первой занявшая место в летающей машине, кивком головы поздоровавшись с водителем. Остальные последовали за ней, и лишь Ирма проявила чуть больше уважения к водителю, сказав ?здрасте?. Как только дамы погрузились, мужчина сам занял своё место, завёл двигатель, и чёрный ?Мерседес? взмыл в воздух, разгоняя падающие снежинки.Больница и её двор ухнули вниз, открывая вид на заснеженные городские улицы, на угрюмые, но монументальные здания, на громоздкие угловатые машины, катившиеся внизу по широким дорогам, на маленькие фигурки людей, на красные стяги и растяжки со свастикой, на огромные дирижабли, барражировавшие в небе над городом. Миг спустя ?Мерседес? вклинился в скудный поток летающего транспорта, и верхние этажи высотных зданий замелькали в окнах безликой серо-белой массой. - Ты не в курсе, зачем твой отец хотел нас видеть? – спросила Корнелию Вилл. Признаться, она всегда немного побаивалась Гарольда Хейла. Эта чёрная форма, этот строгий стальной взгляд и идеальная выправка… Именно таким Вилл запомнила его с детства, когда они с Корнелией и Ирмой ещё ходили в детский сад. Когда маленькая девочка Вилл впервые увидела Гарольда Хейла, он показался ей большим и страшным, строгим, но мудрым и добрым. Он сразу стал для неё олицетворением самого Рейха – строгий, собранный, предельно сдержанный и обязательный, но за каждым его словом и жестом таилась сила. И его было просто невозможно ослушаться. А ведь тогда он ещё не был оберстгруппенфюрером! Странно, кстати, что к самому фюреру у неё не было такого отношения. Но Вилл об этом как-то не задумывалась.Нет, не знаю, - ответила блондинка, уставившись в окно. Один образ с тех самых пор, как она проснулась в больничной палате, всё не шёл из головы, сколько бы она его ни гнала. Лицо этого Калеба, проклятого лжеца, лицемера и террористического выродка. А вместе с этим образом в душе закипала ненависть. Ненависть иррациональная, искренняя, не требовавшая ни обоснования, ни объяснения. Девушке это не нравилось, хоть разумом она и понимала, что у подобного отношения есть все основания. Но она не желала идти на поводу у этих чувств. Наблюдение за серо-белым городским пейзажем отвлекало от них.- Наверняка что-нибудь жутко секретное, - предположила отогревшаяся Ирма. И тут же обратилась к водителю: - А ты как думаешь, шеф? - Эрик, мадам. И я всего-лишь веду машину, - нейтрально ответил тот.- Да, ?мадам?, не отвлекай нашего водителя, если не хочешь, чтобы мы попали в аварию, - настроение Вилл немного улучшилось. Общение с Ирмой и даже просто её присутствие рядом всегда так действовало на неё. - А я что? Я – ничего! Я вот – конфеты ем! – тут же ушла в ?несознанку? шатенка, демонстративно распаковав многострадальный подарок Ферецци, с боем отбитый у коварного Криса при помощи доктора Крашер.В салоне сразу повеяло чарующим ароматом кондитерских изделий высшего сорта.- Это же ?Весенняя ночь!? - мгновенно встрепенулась Корнелия, обернувшись на запах конфет. – Мои любимые! – всю хандру как рукой сняло, а в глазах её воспылало желание поскорее вкусить сии дивные конфеты невзирая ни на какие препятствия.- Моё! Не трожь! Не дам! Руки прочь от царского тела! – возопила Ирма, пряча коробку под куртку с таким видом, будто она – вампир, на которого только что упал солнечный свет. - Уймитесь обе! – прикрикнула сквозь смех Вилл, сидевшая между заклятыми подругами, одна из которых уже тянулась через неё в попытке покуситься на собственность другой. Вилл попыталась их разнять, и это немного сбило настрой обеих.- Откуда ты вообще их взяла? – с подозрением зыркнула на Ирму недовольная блондинка. - Это подарок, - вырвалось само собой, и лишь секунду спустя Ирма поняла, что лучше было держать языка за зубами. - Ка-ак интере-есно, - протянула, улыбаясь, Вилл, вдруг став похожей и тоном и выражением лица на очень дальнего родственника, узнавшего о крупном выигрыше в лотерею троюродного племянника двоюродной сестры, и внезапно решившим его навестить.- Я ни за что не поверю, что это тебе подарили родители, - строго заявила Корнелия, начавшая ?оттаивать?. Она бы никогда никому не призналась, но такие моменты грели е душу - тёплые, дружеские. Но сейчас перед ней стояла важнейшая цель – выяснить, кто подарил лучшие в мире конфеты Ирме, и почему именно Ирме, а не ей, Корнелии. Тем более, что Ирме и так давно стоило заняться своей фигурой. – Рассказывай.Но Ирма молчала, лихорадочно прокручивая в голове самые разные варианты отмазок. Но ни одна не казалась достаточно убедительной, чтобы от неё сразу отстали. Подарили врачи? Ни за что не прокатит. Нашла? Тем более не вариант. Были ещё версии инопланетного вторжения и нашествия зомби, но это тоже не годилось. Тем более что вариант с вторжением она использовала в прошлом году…И пока Ирма напрягала мыслительный процесс, то даже не заметила, как из рук, до этого никем не замеченная, предательски выскользнула записка, сопровождавшая подарок! Будто обладая собственной злой волей, она вознамерилась раскрыть подругам секрет!- Нет! Воскликнула шатенка, потянувшись за открыткой, но опоздала – ?секретный? документ оказался в руках Корнелии!- Отдай! – полезла к ней через Вилл, надрывающуюся от смеха, владычица воды.- Держи её, Вилл! – скомандовала Корнелия.Вилл держала.И только водитель во всём этом бедламе сохранял полное спокойствие. Но по его каменному лицу было очевидно – не веди он сейчас машину, то исполнил бы самый выразительный жест ?рука-лицо? из всех, что когда-либо видела вселенная. Полёт до Нью-Йорка обещал быть долгим.Их были сотни. Ряды и ряды капсул, уходившие вдаль и уносящиеся ввысь друг над другом своеобразным амфитеатром, теряясь в полумраке. И в каждой кто-то был. И не просто ?кто-то?. Дитрих чувствовал, знал, кто покоится в этих капсулах. Эйвондейл Непьер стоял рядом с фанатично-безумной улыбкой на лице, сложив руки за спиной. Он внутренне торжествовал. Но его эмоции были столь ярки и насыщенны, что буквально волнами обрушивались на Крюгера.- Ну, что скажете? – когда молчание затянулось дольше, чем полагается приличиями, спросил Док.- Когда вы сказал, что возобновили проект, я и представить не мог чего-то подобного, - честно ответил Дитрих. Масштаб проделанной работы действительно потрясал. Это невозможно было сделать за столь короткое время. То, что Док показал ему прежде, и это – всё это лишь подтверждало слухи о том, что Непьер никогда не прекращал работу над ?Последним батальоном?.- Вы впечатлены, - довольно констатировал учёный. Приятно было осознавать, что его лучшее на текущий момент творение оценило его труды. Пока что – лучшее творение. - Да. Мне казалось, что проект достиг поставленных целей и был закрыт. Что изменилось?- У Штрассе появилась возможность создать новые… ?игрушки?. Сверхсильные, сверхбыстрые…- Странник, - прозвище путешественника, с которым Дитриху пришлось схлестнуться в битве, само всплыло в памяти. Последнее, что Крюгер помнил о том сражении – он выпустил тьму, окутавшую Игоря, но тот успел нанести губительный удар. Значит, частично память своего противника он перенял.- Именно. Теперь как никогда прежде Вильгельм Штрассе одержим идеей создания настоящего сверхчеловека. И с тем, что он получил от путешественника, у него вполне может получиться. Я не позволю старику превзойти меня! – гневно заявил Непьер, сверкнув линзами очков. - Ну, на самом деле приказ отдал ?майор?, - раздался из тени, скрывавшей капсулы в отдалении, вкрадчивый юношеский голос. Спустя миг из-за ближайшего контейнера-овала вышел Шрёдингер, забавно шевеля своими кошачьими ушами. - Уорнет-офицер, - кивнул Дитрих. На самом деле Шрёдингер уже был в звании унтерштурмфюрера, но все выходцы проекта ?Последний батальон? изредка называли его на старый манер. Он, впрочем, не возражал.- Привет, Дитрих. Как жизнь? Или вернее сказать – смерть? – махнул рукой светловолосый юноша. – Извини, Док – придётся делиться своими грандиозными планами научного соперничества с кем-нибудь другим. Дитрих, ?майор? узнал, что ты очнулся и хочет с тобой поговорить.- Мне кажется, или ты о чём-то умалчиваешь? – алые глаза Крюгера вспыхнули – ?щупальце? его воли метнулось к Шрёдингеру, и как всегда не смогло ни за что зацепиться. Даже в ментальном плане Шрёдингер был везде и нигде одновременно, что делало невозможным телепатическое воздействие на него.- Тебе не кажется, - хитро, по-кошачьи, улыбнулся тот.- Что ж, профессор, я вынужден вас покинуть, - развёл руки в стороны Дитрих. Вообще он всегда чувствовал себя странно, находясь рядом с этим человеком, выглядящим не по годам молодо. Пожалуй, из всей группы Монтаны, которая начинала работу над ?Последним батальоном?, только сам ?майор? и Док остались людьми. Всех остальных смело можно было звать рукотворными чудовищами. И как сильнейшему из этих чудовищ, Дитриху было интересно, как Непьер сумел не только превысить отпущенный человеку срок жизни, не состарившись, но и не стать одним из них.- Ничего-ничего. У меня много работы, - кивнул Док, погрозив пальцем Шрёдингеру. Но стоило только моргнуть, а того и след простыл. Немного оставалось на свете вещей и явлений, будоражащих то, что вместо нормальной крови было в жилах Крюгера. Способность Шрёдингера как раз относилась к их числу – даже высший вампир не мог так… эффективно исчезать и появляться. Но сейчас стоило поторопиться. Сверкнув глазами, Дитрих воззвал к своей сверхъестественной силе, а через неё – к теням, окружавшим их с Доком, словно те были живыми существами. И они отозвались! Противореча всем законам физики тени от ближайших капсул протянулись к оберфюреру, окутали его, а миг спустя высший вампир исчез. И лишь Непьер остался на месте, довольно улыбаясь и глядя туда, где только что стоял немёртвый. Бархатная тьма расступилась, явив свет, и перед глазами сразу возникла дверь с золотой табличкой, гласящей: ?Рейхсмаршал Венеры М. Монтана, директор проекта ?Откровение?. Некоторые сотрудники устремили на Дитриха удивлённые взгляды – не каждый день доводилось им лицезреть появление вампира из теней буквально на ровном месте. Пара суперсолдат, стоявшие на страже, напряглись в первое мгновенье, но, узнав ?своего?, отдали честь и продолжили бдить. И всё. Никакого ажиотажа. Все были при деле. Все работали.Дитрих постучал, хотя мог этого не делать – наверняка Монтана уже знал, что он здесь. А затем вошёл, не дожидаясь приглашения. В конце концов, его ждали. - Рейхсмаршал, - вскинул руку Крюгер, пройдя в центр кабинета и встав напротив стола своего начальника. Идеальный, образцовый офицер. Начищенные до блеска чёрные сапоги, идеально выглаженные чёрные брюки-галифе, чёрный китель со знаками различия и наградами и обязательной красной лентой с государственным символом на правом предплечье. Чёрная фуражка на голове с загнутой вверх тульей, с кокарды которой, покоясь над козырьком, скалился железный череп в обрамлении трёх капель крови.- Дитрих, - Монтана сидел за столом, поставив руки на локти и сцепив их перед лицом, от чего были видный лишь линзы его очков, бликующие на свету. Казалось, что рейхсмаршал был полной противоположностью – весь в белом, склонный к некоторой полноте, не слишком высокого роста, он не любил формальности и порой мог поступить импульсивно. Хотя каждый его поступок, даже импульсивный, всегда был хорошо просчитан. – Я рад, что профессору удалось привести тебя в порядок.- Я тоже этому рад, - честно сказал Дитрих, продолжая стоять. Присаживаться в кресло его не приглашали, а он уже позволил себе нарушение устава, не поприветствовав надлежащим образом высокое начальство. - Сразу перейду к делу, - продолжил Максимилиан, кивнув – похоже, он удостоверился, что один из его лучших подчинённых в норме. – План Штрассе не удался. Странник жив и в бегах.Новость оказалась подобна грому среди ясного неба.- План? - Не важно, - махнул рукой ?майор?. – Десять минут назад Шрёдингер сообщил, что Странник вместе с сообщником проник на ?Базу-211? и навёл там такого шороху, что Вильгельму пришлось пустить в ход один из своих новейших козырей. - Это… неожиданно, - вымолвил Крюгер. Ударом по его гордости был уже сам факт бегства путешественника, которого удалось поймать с таким трудом. Но дальнейшие действия Игоря… Даже Дитрих поостерёгся бы соваться в гости к Штрассе без приглашения или очень серьёзной, почти невозможной подготовки – о старике и его антарктической крепости на Венере ходило множество жутких слухов. И большинство из них наверняка имели под собой реальные основания. Это вновь разжигало инстинкт охотника – если пришелец заявился к Штрассе, что бы ?череп? с ним ни сделал до этого, он восстановился и полон сил. – Какой ещё сообщник?- А вот это – самое интересное, - Монтана опустил руки и улыбнулся. Нет, конечно на первый взгляд ситуация складывалась далеко не радостная. Но ?майор? буквально нутром чуял, что в случае своего развития она неизбежно окончится грандиозной баталией. Нужно было только проследить, чтобы Рейх стал победителем. – Седой старик. Чертовски энергичный и нечеловечески наглый. - Не густо.- А ещё так же, как и Странник, его не существует, - улыбка рейхсмаршала стала ещё шире. – На него нет никаких данных. Нигде. А впервые он был замечен трудовом лагере ?Unterwelt 316? в поясе астероидов между Марсом и Юпитером. Лёгким движением руки Монтана включил голографический проектор, который изобразил в воздухе масштабную картину – почти разрушенный лагерь, накрытый силовым полем, заснятый с внушительной высоты.Одно из крупных зданий было уничтожено полностью, обратившись в груды обломков, и к нему устремлялся белый луч, бравший начало там же, откуда велась съёмка. Изображение скачком увеличилось, и стало понятно, что в луче, словно муравей в янтаре, неподвижный, лысый, измождённый, но всё ещё узнаваемый был Странник! В десяти метрах от границы луча, удерживавшего путешественника в воздухе, стояла синяя телефонная будка, у которой, устремив взор глаз, закрытых солнечными очками прямо в камеру, находился седовласый старик с могучими бровями, облачённый в старомодный костюм. Он коснулся дужки очков, и запись прервалась.- Занятно, правда? – поднял взгляд на собеседника Монтана.- Он тоже путешественник, - высказал очевидное Дитрих.- Я думаю, друг мой, он не просто путешественник, - протянул рейхсмаршал. - Хотите, чтобы я нашёл их? Почти с надеждой спросил Дитрих. Несмотря на то, что предыдущее сражение с путешественником закончилось своеобразной ничьей, он желал снова встретиться с этим человеком. С достойным противником. А, может – как раз благодаря исходы битвы. - Я понимаю, что ты хочешь этим сказать, оберфюрер, - ответил Монтана, слегка склонив голову. Забарабанил пальцами правой руки по столу. – Но ты пока не готов. До тех пор, пока Док не разработает для тебя защиту от воздействия энергии ?Ци?- Но рейхсмаршал…- Дитрих, - линзы очков ?майора? сверкнули, и вампир понял, что лучше не продолжать. Забавная, однако, ситуация, если посмотреть со стороны – человек приказывает вампиру, а тот подчиняется. Но Дитрих не всегда был таким. Слова ?честь?, ?долг?, ?Vaterland?, имели для него значение. – Сейчас это проблема, которую взвалил на себя Штрассе. И, думаю, у него получиться её решить. Он не хуже нас понимает, чем чревато пребывание Странника среди живых теперь… Но, вместе с тем, его вылазка на ?Базу-211? позволила нам царапнуть по поверхности некоей тайны. Тайны столь грандиозной, что дух захватывает, - та самая улыбка озарила лицо Монтаны. Улыбка-предвкушение. Улыбка-обещание. – Благодаря диверсии Странника и его товарища Шрёдингеру к его удивлению случайно удалось проникнуть в ту часть крепости ?черепа?, о существовании которой до этого момента мы вообще ничего не знали.- Что он нашёл? – похоже, сегодня был день сюрпризов. А секрет, который так тщательно скрывал сам ?череп?-Штрассе – чем не повод даже для немёртвого воспылать интересом?- Нечто, за знание чего любого постороннего сильные мира сего не просто сотрут в порошок, но заставят исчезнуть так, словно его и не было.- Это…- Это воодушевляет, Дитрих! – воскликнул ?майор?, резко поднявшись. – Я ощущаю дуновение ветра войны! Войны, какой не видывал ещё никто! – резкий взмах рукой, отводя её в сторону, взметнул в воздух полы его белого плаща.- Что вы намерены делать? – воодушевление рейхсмаршала было невероятным. Столь сильное, оно передалось и Крюгеру.- Выяснить, что так ревностно скрывает старик, - был ему ответ.Мольберт стоял на открытой веранде. На холсте – карандашный набросок горного пейзажа, что уже почти наполовину превратился в картину. Светлое, сине-голубое, глубокое небо, переходы света и тени на почти фотографически точно прорисованных склонах гор – всё выглядело очень достоверно. Но левой части холста кисть художника ещё не касалась, и тонкие карандашные линии и штрихи на белом фоне сплетались в контуры будущего пейзажа. Фюрер творил. Одетый в фартук поверх старой рубашки, такие же старые брюки и с красным беретом на голове он, держа палитру в левой руке, смотрел на пейзаж, раскинувшийся впереди – величественные Альпы во всей своей суровой, аскетичной и первозданной красе. Белое снежное покрывало застилало верхушки гор, кутавшиеся в низкие облака как в пуховики. Баварские Альпы. Пейзаж, достойный кисти Карла Ротмана. Но именитый художник уже никогда его не напишет. По крайней мере – этот именитый художник. Кисть, зажатая в правой руке, уверенно наносила краску на холст, превращая контуры наброска в законченное изображение, глаз безошибочно подмечал оттенки, чтобы кисть, окунувшись в краску, безупречно повторила их. Гитлер не ведал, сколько прошло времени с тех пор, как он поставил мольберт с чистым холстом на веранде своей резиденции в Бергхофе, и принялся, как в молодости, творить. Иногда он позволял себе эту небольшую слабость – живопись успокаивала, приводила мысли в порядок. Помогала размышлять на сложные темы. А иногда просто погружала в себя, оставляя всё, что с ней не связано, где-то очень далеко. Прямо как сейчас. Вокруг было очень тихо. Так тихо, как бывает только в горах, вдали от человеческих поселений, дорог и авиатрасс. Кристаллизованная, ничем не замутнённая природная тишина, в которой было место лишь шелесту ветра и крикам птиц. - Мой фюрер, - бесплотный синтетический голос, раздавшийся позади – от двери в дом, заставил Гитлера замереть. По лицу его мелькнула тень досады. - Да, Вергилий, - сказал он, поворачиваясь к двери и кладя на стол палитру. Он не ожидал увидеть собеседника, ибо тот был искусственным интеллектом.- Вы просили напомнить, что в 17.30 должны быть в Нью-Йорке. Сейчас 17.00. ваш дисколёт прибудет через пять минут, - сказал голос, и фюрер кивнул.- Хорошо, - эта поездка была не запланированной. Но после ?самодеятельности? Гиммлера он просто должен был встретиться с Валькириями. – Что-то ещё?- Первый маршал Штрассе на связи.- Соедини.Тут же перед Гитлером соткалось голографическое изображение Вильгельма Штрассе в полный рост. Оно было настолько реалистично, что возникало ощущение, будто его можно потрогать.- Вильгельм, не ожидал, - довольно приветливо сказал фюрер. В конце концов, он считал Штрассе другом. – Ты всё в работе? – Адольф оценивающе поглядел на медицинский комбинезон, в который был облачён собеседник.- Да, - проскрежетал ножом по стеклу голос старика. – У меня плохая новость, Адольф, - сказал он. Сказал спокойно. Но фюрер знал – когда Штрассе говорит, что у него плохая новость, то дело ?пахнет керосином?. - Что случилось?- Странник. Он жив. И он УЗНАЛ, - большими буквами произнёс Вильгельм, и фюрер вдруг услышал, как хрустнула деревянная кисть в его руке. День, который казался вполне хорошим, вдруг оказался хуже некуда.Помещение, в которое его привели, было залито холодным белым светом. Ганс не запомнил дорогу – те препараты, что ему ввели, не способствовали ясности мысли. Единственное, что отчётливо запечатлела его память – внушительная литера ?S? на бронированной двери таких размеров, что за ней как минимум должен был скрываться ангар космической техники, а не лаборатория. Но это была именно лаборатория. Огромная, она имела три яруса, надстроенные один над другим, на которые вели лестницы. Всюду на глаза попадалось сложнейшее оборудование: непонятные громоздкие установки, подключённые к капсулам с чем-то мутным внутри, инфо-системы с россыпями голографических изображений вокруг, старомодные стенды… Но всё это было периферией, ориентированной к центру. А в центре возвышался внушительных размеров чёрный бокс, где сквозь открытую дверь виднелась небольшая, четырёх метров в диаметре, многогранная зеркальная капсула, стремившаяся к форме шара. Ко всей этой конструкции тянулись кабели, проводящие линии и прочие коммуникации, опутывая похлеще паутины. Капсула была смонтирована на специальных опорах внутри бокса. Но во всей этой конструкции чувствовалась какая-то ?скороспелость?, будто их возвели недавно. Такого количества учёных, как здесь, Ганс, пожалуй, не видел никогда в жизни. Люди в белых халатах, комбинезонах и даже скафандрах были повсюду, занимаясь каким-то делом. Они что-то настраивали, о чём-то говорили, записывали, моделировали какие-то процессы в голографических симуляциях, куда-то спешили, читали документы с экранов планшетов или так – с классических бумажных листов, ругались, в конце концов! Оживление царило необыкновенное.Осоловелым взглядом Ганс наблюдал за тем, как мимо промчался убелённый сединами, но лысеющий с макушки господин с бутербродом в одной руке и планшетом в другой. Планшет ему был явно интереснее всего, что происходило вокруг и бутерброда в частности, а потому он не замечал своего коллегу, идущего наперерез до тех пор, пока не стало поздно. Бутерброд предательски выскользнул из руки, и в соответствии с законом имени себя, плюхнулся на пол маслом и колбасой. Раздалось полное скорби и разочарования ?Шайсе!?Его повели на второй ярус. Ганс уже успел позабыть, что пришёл сюда не один – по обе стороны от него шли сотрудники лаборатории. Мужчины среднего возраста с лицами, достойными академиков, не меньше. Поднявшись по лестнице, они оказались в просторном помещении, напоминающем офис какой-нибудь компании – здесь была та же организация рабочего пространства, почти такие же рабочие места, десятки инфо-систем, растопырившие свои голографические экраны.- А, господин Геринг, - знакомый скрипучий голос привлёк внимание Ганса. Он присмотрелся - по проходу между нишами, где работали люди, к нему шёл, облачённый в белый комбинезон, старик с изуродованной шрамами нижней частью лица. Знакомого лица… Проклятая химия! Наконец-то он вспомнил! Вильгельм Штрассе!- Добрый… вечер, - вымолвил Ганс, с удивлением обнаруживая, что речь даётся ему с трудом. Будто эта естественная способность встречала на пути препятствие, огибала его, и лишь затем преобразовывалась в движение мышц, диафрагмы, голосовых связок и, собственно, звук. - Как вы себя чувствуете? – Штрассе остановился рядом, оценивающе глядя на Геринга. - Думать… трудно… И… говорить, - выдавил из себя унтерштурмфюрер с досадой ощущая себя каким-нибудь питекантропом. Конечно, он знал, каким будет эффект препаратов. Но, как оказалось, знать и испытать на себе – это две большие разницы. Знание не всегда может подготовить к чему-либо.- Так и должно быть, молодой человек, - ответил Штрассе, сверяясь с часами на стене. Выражение его лица было хмурым, тревожным. Но Ганс, естественно, этого не заметил в своём состоянии. – Инъекция производилась пять часов назад?- Да, герр Штрассе, - подтвердил один из учёных, сопровождавших Геринга младшего. Тот не был похож на себя – худое вытянутое лицо побледнело и осунулось, под глазами появились мешки, а по телу время от времени пробегала мелкая дрожь, которую не мог скрыть белый облегающий комбинезон, напоминающий гидрокостюм. - Что ж, тогда можно приступать ко второй фазе.- Герр Штрассе, вы уверен? Ведь процедура…- Была Доработана, Джон, - снисходительный тон из уст старика звучал угрожающе. – В этот раз проблем не будет.- Проблем? – унтерштурмфюрер ещё пытался уследить за ходом беседы, хотя это внезапно оказалось очень не просто. А ещё начало мешать возобновившееся ощущение зуда, начавшегося, казалось в костях, и распространившегося по всему телу. Пока было терпимо, но мышцы уже сводило лёгкой судорогой. - Не стоит волноваться, - уверенность, с которой это произнёс Вильгельм, подействовала на добровольца. – Я лично подготовлю его. Ганс, идёмте, - жестом старик поманил за собой, направившись к лестнице. Геринг, еле волоча ставшие ватными ноги, поплёлся следом. Смысл происходящего стал ускользать от понимания. Теперь он просто шёл следом, сконцентрированный только на одном этом действии, и остановился лишь когда Штрассе замер у входа в бокс с многогранной капсулой внутри.- Внимание! – произнёс он в усик микрофона, выскочивший из ворота комбинезона, и его голос, подхваченный внутренними динамиками, разнёсся по всей лаборатории. – Начинаем вторую фазу процедуры S-010.И люди засуетились пуще прежнего.Штрассе шагнул внутрь бокса, где подсвеченная, располагалась капсула.- Заходите, - приказал он, и Ганс подчинился. Капсула, повинуясь нажатию кнопки на планшете Штрассе, отворилась угловатыми лепестками, обнажая своеобразное ложе внутри – углубление в форме человеческого тела.- Ложитесь, - следующий короткий приказ. И снова – почти автоматическое подчинение. Ганс занял уготованное ему место. Штрассе удовлетворённо кивнул, когда на лоб добровольцу, а так же в области груди и ещё в нескольких точках тела системы капсулы гибкими манипуляторами прикрепили небольшие дискообразные устройства. – Что ж, герр Геринг, а теперь начнётся ваше вознесение, - молвил старик, лицо его разошлось трещиной жуткой улыбки, и лепестки капсулы бесшумно закрылись, отрезая унтерштурмфюрера от окружающего мира, оставляя его наедине с самим собой, химией, циркулировавшей в его крови, и кромешной темнотой. Снаружи что-то громко лязгнуло, капсула – по ощущениям – двинулась вверх и замерла. И теперь лишь стук собственного сердца отмерял время. А оно тянулось, кажется, целую вечность. Вялые, почти незаметные мысли едва шевелились. А тело уже давно поглотил зуд.А потом – вдруг – возник нестерпимо яркий белый свет. И такая же нестерпимая боль. И Ганс закричал…Когда летающий ?Мерседес?, наконец, приземлился на посадочной площадке, занимавшей участок крыши штаба североамериканского отделения ?Абвера?, возвышавшегося над Нью-Йорком, вознося к небу золотой символ Рейха на шпиле, коробка конфет была опустошена под чистую, а Вилл и Корнелия уже знали страшный секрет её происхождения. Ирма, естественно, была вне себя по поводу того, что её вынудили поделиться конфетами, а ещё всю оставшуюся дорогу подшучивали на тему её ?романтических? отношений с Марио Ферецци.Хейл и Вандом первыми покинули транспорт, ступив на твёрдое покрытие посадочной площадки. Отсюда, с высоты башни, открывался потрясающий вид на Нью-Йорк, затянутый смогом, сквозь который виднелись размытые силуэты зданий. Рядом была ещё одна посадочная площадка, где покоился скоростной дисколёт самой последней модели. На удивление здесь было куда теплее, чем в Хайдеркраутфельде. Пыхтя, из машины выбралась раскрасневшаяся от переживаний и возмущения Ирма, всем своим всклокоченным видом как бы говоря подругам, что она отомстит, и месть её будет страшна. - Отец ждёт, - констатировала Корнелия, жестом приглашая всех следовать за ней к стеклянным дверям в основании шпиля, ведущим в холл. Её не ответили, и вскоре Валькирии скрылись за дверью лифта. Только после этого водитель вылез из ?Мерседеса?, глубоко вздохнул и закурил.- Девчонки, - полным раздражения тоном изрёк он, тут же воровато оглянувшись по сторонам в поисках зловредных камер. Не обнаружив ни одной, он решительно произнёс, обращаясь то ли к самому себе, то ли к вселенной: ?В следующий раз пусть их везёт Симпсон?.Лифт неторопливо спускался. Играла успокаивающая музыка. Ирма дулась. Подруги стояли от неё поодаль, жавшись к стене, словно водная волшебница тащила на спине не испытанный ядерный акселератор без лицензии, который только что включили.- Да ладно тебе, Ирма, успокойся, - примирительно обратилась было к Вилл к шатенке, но та пригвоздила её взглядом к месту – не Ирма, а настоящий удав. Разве что не шипит.Лифт остановился, и двери разошлись в стороны, пропуская девушек в кабинет Гарольда Хейла. Превосходный вид на город открывался из широких – почти во всю стену - окон кабинета, расположенного на одном из верхних этажей башни. Кабинет был просторен, обставлен просто, но со вкусом. Здесь было только то, что нужно для работы. А перед окнами, напротив входной двери – дубовый рабочий стол с суперсовременной информационной системой. Над ним сверкали десятки голограмм – отчёты, сводки, планы, записи… По обе стороны от дверей – вымпелы с алыми государственными флагами. На стенах висели картины выдающихся художников прошлого – Дюрер, Гольбейн, Рихтер. Нашлось место даже нескольким поздним работам самого фюрера. Как и его портрету, висевшему на стене прямо рядом с рабочим столом Хейла. Гарольд был здесь. И он был не один.- Приветствую вас, мои Валькирии, - отходя от кона, в котором созерцал дневной Нью-Йорк, обратился к волшебницам…- Фюрер! – вырвалось у Ирмы от удивления, и она тут же вскинула руку в обязательном приветствии. – Хайль Гитлер!- Хайль Гитлер! – следом за ней произнесли подруги, удивлённые не меньше. Обычно Фюрер заранее извещал о своём визите или наоборот – вызывал их к себе для беседы. Но в этот раз всё иначе. - Полно, мы здесь не чужие, - поднял руку Гитлер, скупым жестом приглашая девушек занять кресла. - Дамы, - приветственно кивнул Гарольд. Он, в отличие от Валькирий, был готов к встрече с первым лицом государства всегда. Но в этом конкретном случае ещё и потому, что его предупредили заранее из канцелярии фюрера. - Мы… рады вас видеть, - взяв себя в руки и унимая волнение, произнесла Вилл, буквально утопая в предельно мягком кресле. - Что-то случилось, мой фюрер? – спросила Корнелия. В отличие от Вилл и Ирмы пребывание в обществе главы государства не вызывало у неё чрезмерного волнения. Вероятно здесь сказывалось то, кем был её отец – Корнелия просто привыкла бывать в обществе высокопоставленных государственных деятелей. И про себя заметила, что Вилл с Ирмой тоже уже давно было пора привыкнуть, ведь они встречались с фюрером почти так же часто, как и члены правительства. - Многое случилось, Корнелия, - кивнул Адольф. Он был верен себе, надев для встречи неизменный бежево-коричневый китель и чёрные брюки с туфлями. Чёрный железный крест гордо красовался на правой стороне груди. Высшая награда Рейха. Одной её было достаточно, чтобы подчеркнуть значимость человека, что её носил. – Я узнал, что вы оказались… в переделке.- И вы решили нас проведать? – со свойственными себе непосредственностью и отсутствием такта спросила Ирма. Да, волнение всё ещё довлело над ней, но интерес взял верх.- Отчасти. А отчасти – извиниться за действия Генриха. А вернее – за его бездействие. - Министр внутренних дел Гиммлер? Причём здесь он? – изогнула бровь Вилл.- Из-за его невмешательства вы чуть не погибли. А ведь он знал, что агенты ?Фронта освобождения? установили за вами слежку. Но не хотел их спугнуть. Как ни прискорбно, но на кону стояло слишком многое – это я признаю.- Постойте, так вы… ЗНАЛИ? – эмоциональная вспышка была слишком сильна и внезапна, чтобы Корнелия сумела её вовремя подавить. Да и хотела ли – вопрос. Но ей сразу стало стыдно за свою несдержанность, учитывая, что сам фюрер просил у них прощения. - Не знал. Пока позавчера Гиммлер не был вынужден признать, что использовал вас как наживку для террористов, - честно ответил Гитлер. От них он не хотел утаивать ничего. По крайней мере – в этом вопросе. - Вот ведь… крысиная рожа! – прошипела Ирма, глубоко дыша, чтобы успокоиться. – Никогда он мне не нравился! Особенно эти поросячьи бегающие глазёнки…- Ха-ха, очень колоритная характеристика, - усмехнулся Адольф. - Полагаю, он уже осознал всю степень своей неправоты, - Вилл просто сложила два и два. Фюрер всегда покровительствовал им, взял над ними шефство. Вряд ли ему понравилось, что действия Гиммлера подвергли их троих опасности.- Это так, - кивнул глава государства. – Но он выполнял мой приказ, для чего я дал ему неограниченные полномочия. - Какой? - Найти окончательное решение вопроса ?Фронта освобождения?. И, похоже, это ему удалось. А вы трое, сами того не подозревая, сыграли ключевую роль в этом деле.- То есть этот Калеб и его сообщники…, - Корнелия сделала многозначительную паузу, проигрывая в воображении сцену ареста вышеупомянутых лиц. - Пять дней назад небольшая флотилия ?Люфтваффе?, проследив за катером террористов, обнаружила и уничтожила мобильную космическую базу ?Фронта освобождения? в поясе Койпера, - сообщил Фюрер, наблюдая за реакцией девушек. Ирма хватала ртом воздух, поскольку новая колкость в адрес ?крысиной рожи? Гиммлера так и осталась у неё на языке. Вилл хмурилась, переваривая услышанное. И лишь на лице Корнелии появилась улыбка. – Арестованы более пятисот террористов из разных миров и сейчас ведутся их допросы. - Мобильная база. Вот, значит, как они постоянно оставались неуловимыми, - сказала Вилл. - Значит, Калеб и его сообщники либо схвачены, либо мертвы. Замечательно, - кивнула блондинка. Ненависть к человеку, столь быстро вошедшему к ним в доверие лишь затем, чтобы вонзить кинжал в спину, всё это время опалявшая её душу, начала угасать. Справедливость восторжествовала.- Скорее – мертвы, - сухо подтвердил Гитлер. Он смотрел на валькирий, и видел в них будущее человечества. Настоящие, прирождённые маги, имеющие естественную связь с источником сверхъестественной силы и способные черпать из него сколько угодно и бесконечно, в отличие от нынешних мистиков, оккультистов, колдунов и техномагов ?Аненербе?, которым с помощью ритуалов доступны лишь жалкие крохи. Но даже эти крохи давали огромные возможности. Что же они бы смогли, имей доступ к неограниченной силе? Да, Валькирии были будущим. Как и новый проект Штрассе. Совместив магический потенциал Валькирий и то, что удалось получить при изучении путешественника, можно было вознести человека на совершенно новую ступень эволюции – создать абсолютное, всесильное существо! А главный плюс был в том, что этой силой можно было наделить любого, прошедшего особую процедуру, а не выращивать с нуля. – Но это ещё не всё, что я хотел сказать, - фюрер несколько помедлил. – Вам известно, куда делись сообщники путешественника, которые были с ним в тридцать девятом у полигона Пенемюнде? - Н-нет, - качнула головой Вилл. Она прекрасно понимала, что глава государства не прибыл бы лично и без предупреждения просто для того, чтобы извиниться за действия Гиммлера. Конечно, этим он оказал Валькириям большую честь и показал, насколько они для него значимы, но наверняка было что-то ещё. И сейчас, похоже, он собирался поведать о второй, более значимой причине этой встречи.- Агенты Зиверса из временного отдела ?Аненербе? сумели проследить их только до болот Меридиана у столицы в том же временном периоде.- Временной отдел? – переспросила Ирма.- Раз у ?Аненербе? есть машина времени, логично, что будет и структура, которая за этим самым временем следит, - прожала плечами Корнелия. А ведь она уже и думать забыла о тех сбежавших диверсантах, устроивших дерзкое нападение на автоколонну у ракетного полигона. - Разве они ещё опасны? – наивно поинтересовалась Ирма. Возмущение от того, что её использовали как наживку на рыбалке, ушло. Во многом потому, что она поняла – если бы ей официально предложили эту роль в деле подобной важности, она без колебаний бы согласилась. Даже зная, что её схватят и будут допрашивать. Ни именно допрос с помощью пентотал натрия её бы и расколол, сорвав операцию. Так что, может и хорошо, что она ничего не знала. - Любой враг, обладающий возможностью путешествовать во времени, либо просто оказавшийся в прошлом, безусловно и абсолютно опасен, Ирма Лэр, - фюрер сейчас был предельно серьёзен. Порой простота характера и юмор повелительницы воды его забавляли. Но иногда она вела себя как какая-нибудь недалёкая простушка, что совершенно не радовало.- О, ясно, - сникла Ирма. - Вы отправитесь в 1939 год и пойдёте по их следу.- Но разве герр Крюгер не может их отыскать? Он точно сделает это быстрее, чем мы, - спросила Вилл. Из беседы с рейхсмаршалом Монтаной она кое-что поняла о том, кто сумел пленить Странника. О его возможностях. Выбор Крюгера был куда более логичным.- Насколько мне известно, оберфюрер Крюгер ещё не восстановился после сражения с путешественником. Подготовьтесь. Вылетаете в Берлин через два часа вместе со мной. А пока что вы свободны, Валькирии, - резко закончил беседу Гитлер, и девушки, не смея перечить, потянулись к выходу, переглядываясь друг с другом. Когда за ними закрылась дверь, Хейл спросил:- Мой фюрер, вы уверены, что им не стоит знать о побеге Странника?- Это только будет отвлекать их от выполнения той задачи, которая им по силам. А прошлая встреча с путешественником показала, что он стал для них слишком силён…- Ну, так что? – заданный Странником вопрос повис в воздухе, а его выжидающий взгляд в очередной раз опустился на Доктора.- Что ?что?? – в духе старого еврея из анекдотов вернул вопрос Двенадцатый, промчавшись взглядом по лицу человека. И ему не очень понравилось то, что он увидел в его глазах. Н окто говорил, что будет легко? В конце концов, он сам согласился ему помочь и пересёк ради этого полсотни реальностей. На самом деле их было больше – ТАРДИС вела учёт.- Вы узнали, откуда начало расползаться это…, - Игорь перебрал пальцами воздух, подбирая нудное определение, - поветрие парадоксов?- Как поэтично, - хмыкнул повелитель времени. – Вам не идёт.Центральная колонна рубки управления ТАРДИС мерно поднималась и опускалась, издавая уже ставший привычным шум – словно биение нечеловеческого сердца. Доктор в свойственной себе манере работал, успевая везде и всюду – дёрнуть за рычаги управления, загрузить в банк памяти корабля и проанализировать собранные на базе нацистов данные, начертить сложную и малопонятную схему на школьной доске, непонятно как оказавшейся на борту, приготовить и выпить кофе, а так же сделать ещё кучу мелких , а часто – странных дел. - У меня сложилось впечатление, что вы были настолько удивлены, увидев там другую ТАРДИС, что не отошли до сих пор, - вздохнул Игорь. Если Доктор и пытался это скрыть, то у него явно не получалось. Хотя, скорее всего не пытался. Однако полученные сведения жгли разум Странника пуще раскалённой лавы, заставляя его не ждать, пока Доктор снизойдёт, а самостоятельно продумывать варианты событий, при которых у нацистов могла оказаться технологии повелителей времени. Ни один из них ему не нравился. Зато нравилась определённость, которую привнесла в его ?миссию? вылазка в Антарктиду. Было совершенно очевидно, что следует делать дальше. Но без своего плаща, отданного Хай Лин, он не смог провести полное обследование машины парадоксов и разлома времени. А экстрасенсорика на тот момент была истощена противостоянием пси-генератору. - Не скромничайте, Игорь, вы были удивлены не меньше моего, - Доктор отвернулся от экрана того, что можно было назвать компьютером. Но с поправкой на технику Галлифрея ?это? могло обладать совершенно удивительными функциями помимо очевидных. - Да, с этим не поспоришь, - развёл тот руки.- Как не поспоришь и с тем, что нужно предпринять дальше. Координаты вот здесь, - сказал Доктор, положив руку на монитор. – Место, откуда распространяется парадокс, находится в самом центре пакета реальностей, охваченного этим… ?поветрием?.- В центре, говорите? – прошептал Странник, глянув на монитор – галлифрейское обозначение координат ему ни о чём не говорило. Однако шальная догадка мелькнула у него в голове.Внутреннее освещение ТАРДИС вдруг замигало, и раздался тревожный звон колоколов Галлифрея, оповещая о чём-то экстренном. Игорь вопросительно посмотрел на ?капитана? корабля, ибо ещё не усвоил сигналы ТАРДИС.- Мы получаем сигнал бедствия, - уставившись в монитор, ответил на невысказанный вопрос Доктор. – Удивительно, как им удалось…- Мы ответим на него?- Кто я, по-вашему? – глянул на него путешественник в пространстве и времени, а затем дёрнул рычаги управления кораблём, меняя курс.