ЧАСТЬ III. ПАРИТЕТ (1/1)

ЧАСТЬ III. ПАРИТЕТ?Что бы за мной ни наблюдало, этоне человек – по крайней мере, с моейточки зрения?Ф. Дик. ?Помутнение?.?...Это закон природы – сначала ты ?давишь? на человека,и он отступает до определённой черты, а затем он начинает ?давить? на тебя?Макс Пейн (игра ?Max Payne?)Пролог...Холодный северный ветер дул в лицо. Октябрь. Небо затянуто серыми клубящимися тучами, угрюмыми и безмолвными. Свет солнца с трудом пробивался сквозь эту завесу.Хмурое серое утро. Слегка накрапывал холодный дождь. Вряд ли он закончится скоро. Вернее всего, что часа через два он станет сильнее, и будет идти ещё долго. Дождь, начавшийся утром, обычно идёт долго. До самого вечера. Иногда продолжается и на следующий день. Вся эта угрюмая и спокойная картина как нельзя лучше иллюстрировала самую суть осени.Такая погода всегда навевала тоску на Реймонда Андерсона, с усердием кутавшегося в плащ, пытаясь согреться. Время от времени он посматривал на часы…Впрочем, в данный момент погода как раз соответствовала ситуации и причине, по которой Рей должен был отбыть из Германии в США – при странных обстоятельствах умер его дядя. Он был великим учёным-физиком, лауреатом Нобелевской премии и его неожиданная смерть повергла в глубочайший шок весь научный мир... Однако не сам факт смерти дяди вынудил Рея купить билет на ближайший рейс цеппелина в Нью-Йорк, а письмо, полученное незадолго до того, как стало известно о печальном событии, послужившим причиной поездки на родину. Это было письмо от Эдварда Андерсона – того самого человека, чья смерть внесла столько неразберихи в жизнь дражайшего племянника…?Здравствуй, Рей! К несчастью мне придётся впутать тебя в эту скверную историю. Я думаю, что ты знаешь о том, над чем я работал в последнее время или, по крайней мере, что-то об этом слышал. Нам с Альбертом удалось сделать необычайное открытие! Оно должно в корне перевернуть ВСЕ представления современного человечества об устройстве мира! Вернее сказать – миров! Да-да! Именно миров! Это невероятно! Нам удалось заглянуть за грань доступного, за пределы нашего мира! Но это ещё не всё – в последнее время я стал замечать, что за мной следят. А вчера ко мне заявились двое. Представились членами Союза Учёных. Предложили мне работать в Союзе, обещали золотые горы, в буквальном смысле, если я продолжу свои исследования под руководством Союза. Я отказался – ты же меня знаешь – никогда не любил ни на кого работать. Эти двое ушли, но сказали, что я делаю большую ошибку. Я так не считаю – ведь всем известно, что Союз контролируется высшими чинами из правительства Германии. А немецкая экспансия во многих сферах общественной, научной и культурной жизни несколько пугает....Это было вчера, а сегодня, когда я пришёл в свою лабораторию, то обнаружил здесь полный хаос – ценное оборудование сломано, повсюду разбросаны документы и прочее... Будто здесь пронёсся ураган! Но я думаю, что здесь побывали люди с совершенно определённой целью – они хотели обнаружить сведения о моей нынешней работе. К счастью я храню все эти материалы в надёжном месте, ибо слишком хорошо понимаю, ЧТО может произойти, если эти материалы окажутся не у тех людей. Всё это меня крайне беспокоит, Рей. В последнее время в Академии наук творится что-то неладное. Начинают исчезать учёные. Скажу откровенно – я опасаюсь за свою жизнь. Поэтому прошу тебя – приезжай в Нью-Йорк. Мы должны встретиться – только ты можешь мне помочь. С уважением Э. Дж. Андерсон. 5 октября 1967 года?Рей поёжился – теперь ветер был не просто холодным, но пронизывающим. Сейчас мистер Андерсон был на аэровокзале – позади стояло большое куполообразное здание, окружённое сетью взлётных полос и причальными мачтами. Сам Рей стоял возле одной такой причальной мачты – цеппелин ?Гинденбург 3?, чья могучая туша возвышалась почти на сотню метров над землёй, был готов принять пассажиров. Лениво опустился трап, лязгнув о бетон – люди начали подниматься во чрево гигантского воздушного кита. А размеры действительно впечатляли – триста метров в длину и девяносто в диаметре.Собравшись с мыслями, Рей ступил на трап и начал подъём...А два аэролёта плавно заходили на посадку, мерно взбивая воздух винтами - по одному на каждое крыло...