Ступень первая. Вниз, во тьму (1/1)

***Лика вытирает слёзы, звучно сморкается и ворчит на Стаса:- Не ржи, дебил.- Впервые вижу, как девица ревёт из-за сбежавшей крысы.- Жрать хочется, - жалуется Лика.Стас бы всё отдал за маленькую зажаренную крыску. За возможность обглодать мелкие косточки, любовно обсосать их и положить за щеку маленький кусочек счастья.Желудок воет от гнева и досады, Лика плюхается на асфальт и снова ревёт. Стас опускается рядом, обнимает и нежно несёт какой-то бред. Вот ведь... дебил. Нет бы наорать, разозлить так, чтобы Лика подскочила, сжав кулаки, и зарычала. Сочувствует он.Лика ревёт ещё сильнее, на чумазом лице появляются новые разводы, Стас морщится — он терпеть не может женские слёзы и чувствует себя чурбаном неотёсанным.- Слышь, Лик, ну не так уж всё плохо, - говорит он.- Всё ещё хуже, да?Гласная растягивается в непрерывный вой, Стас сдаётся и поднимается.- Почему из всех людей в этом грёбаном мире я связался именно с тобой?- Потому что ты дебил.И как ей дыхания хватает одновременно растягивать слова, реветь и всхлипывать?- Дебил, как есть, - соглашается Стас. - Слышь, Лик, я пошёл. Удачно захлебнуться соплями.- Ты злой!Лика всё ещё растягивает слова, но поднимается и утирает лицо.- Ты злых не видела, - говорит Стас.Впрочем, он тоже.Им повезло и не повезло одновременно. Вскоре после начала войны город окружили силовым полем, которое уничтожало всё живое. Люди оказались заперты в ловушке: не выйти и не войти. Слава милостивой Империи, большая часть жителей успела эвакуироваться до того, как упал занавес, и оставила магазины с огородами дебилам, которые не захотели уйти. А вот их было не так много.- Стас, ты куда?Ему так и хочется развернуться и треснуть ей промеж глаз, может, тогда начнёт говорить нормально. Стас сжимает кулаки, поворачивается и тихо матерится: Лика смотрит в небо и сияет от счастья. Именно тогда, когда он решился. Поразительное чутьё.- Смотри, как красиво, - шепчет она и показывает пальцем на сияющие в небе цветы.И после этого он дебил?Иногда Стас думает, что о городе просто забыли. Или не хотят снимать поле, опасаясь заразы, радиации, чего-нибудь ещё, о чём так любят писать фантасты. Война же не может быть такой долгой. Хотя кто эти войны знает. И мальчишек с девчонками, которые передвигают солдатиков по шахматной доске.- Лика, это, если ты забыла, бой в воздухе. Каждое твоё ?красиво? - взорванный самолёт.- Неправда, - говорит она и сжимает губы в тонкую линию. - Война давно закончилась.- Тогда почему мы здесь? - спрашивает Стас и указывает рукой на город.На запущенные здания с побитыми окнами. На мусор и беспризорные тележки. На потрескавшийся асфальт, на котором с трудом угадывается разметка. На пустые клумбы.- Потому что снаружи ещё хуже, - ворчит Лика.Краску видно даже сквозь разводы грязи. Стас понимает, что им давно пора мыться: он вряд ли выглядит лучше. Он хватает Лику за руку и тянет её за собой.- Эй, человек-человечище, ты куда меня тащишь?- В ?Стекляшку?, я слышал, там ещё остались мясные консервы.- Без присмотра? Или нам их сразу так дадут? Ну-ну. Спорим, я раньше крыс ловить научусь?- Нельзя так думать о людях.- Можно! Ещё как можно! Помнишь, как нас с ?Сухариков? погнали? А мы ведь просто хотели чёрствые корочки взять.Стас мучительно краснеет, ему неприятно вспоминать о том инциденте. Он — выходец из приличной, интеллигентной семьи, сильный, статный, уверенный в себе красавец, в прошлом — студент журфака, в будущем — популярный аналитик с головокружительной карьерой, он — и попался на воровстве.- Но мы же их не спросили. Без разрешения залезли. Ночью. Ну вот представь, что к нам бы так вломились...- И ничего не вломились, - бурчит Лика. - Очень даже аккуратненько через окошко зашли. А если бы кое-кто не пыхтел, как натруженный кулер... А ты говоришь, люди добрые. Жопа, Стас. Вокруг нас жопа, а ты...- Но даже из неё есть выход. Особенно, если она поднатужится.Лика удивлённо моргает и заливается смехом. Этой дурочке палец покажи, она захохочет, другой — разрыдается. И почему Стас связался именно с ней?- Ну так ты идёшь или тут остаёшься?- Конечно, иду, - бурчит Лика. - Вот ещё, без меня тушёнку жрать.- А вообще, надо идти в научный квартал. Там бы мы пригодились.- Аха, как генетический материал для экспериментов.- Да ну тебя, Анжелика Хворост. Все бы тебе о гадостях думать, - в сердцах говорит Стас, разворачивается и идёт к ?Стекляшке?.- Мурзин! Ну постой! Ну куда ты? Ну не бросай меня!Лика догоняет Стаса, хватает его за руку и идёт рядом. Естественно, насупившись.- Вот хоть бы ты поимел бы совесть, а? Такой же шантажёр, как и другие!- Шантажист.- Что?- Правильно — шантажист, студентка журфака, блин.- Не учи учёную! Русский — моя родная языка, как хочу, так и покладаю на всё, - ворчит Лика.Стас фыркает и идёт дальше. Но сжимает руку взбалмошной девицы.В Лике всё хорошо: рыжие волосы, тёмные глаза, ладная фигура, даже язык и нрав, к которым невозможно привыкнуть. Только поймаешь её волну и расслабишься, как она уже вскочила на новую, и её понесло. Причём, совсем в другом направлении, так, что шею сломать можно, если тут же ринуться за ней. Зато спит она, как ангел. С белыми крылышками, золотым нимбом и аккуратными клыками.- А кто сказал, что в ?Стекляшке? есть тушёнка? - спрашивает Лика.- Не тушёнка, а мясные консервы, - поправляет Стас.- Зануда.- Ты красиво злишься.- Дебил, - бурчит Лика. - Ну так кто?- Захар.- Ты встречался с Захаром? Когда? Почему меня не было?- Ты спала, Захар проходил мимо, я с ним поговорил, не будить же тебя, - терпеливо объясняет Стас.- А почему это я спала, а ты ушёл?- Лика, солнце моё ненаглядное, котёнок клыкастенький, ты, блин, спала, а я...- Так я и знала, что ты меня бросишь.- Давно пора.- Ну так бросай! - весело кричит Лика и запрыгивает Стасу на спину. - Бросай меня, большая черепаха!Он крякает от неожиданности, с трудом удерживается на ногах и глохнет от смеха. Опять палец показал, да не заметил?- Хворост, ты же меня и убить так можешь.- Зато ты больше никому не достанешься, - замогильным голосом тянет Лика.- Муму какая-то.- Му, муму! Мумуму! Му?- Му, - со вздохом соглашается Стас.Они идут молча, Лика сопит Стасу в ухо, в небе вспыхивают яркие цветы. Она должна быть права. Война давно закончилась. Только почему всё ещё идут воздушные бои? Или это что-то другое?- А если нам дадут тушёнку... - Лики хватает минуты на три, она не умеет долго молчать.- Когда.- ...если нам дадут тушёнку, то можно будет сходить в ?Сады?, накопать там картошки, вдруг повезёт. Представляешь, какая вкуснятина? Картошка с тушёнкой, - мечтательно заканчивает она.У обоих синхронно журчит в животах. Лика утыкается Стасу в шею и хихикает.- Знаешь, кажется, я на грани истерики от недожора, - признает она.- Надо же, заметила.- Какой же ты дебил, что связался со мной.- А то ж. Бросил бы, да только ты вцепилась, как клещ. Твоё тощее брюшко ещё можно оторвать, но только хуже будет.- Я тоже тебя люблю.Стас тащит Лику и улыбается. Они обязательно достанут тушёнку, пойдут в сады и приготовят шикарнейший ужин.***В первые секунды кажется, что Лика была права и им дадут от ворот поворот. Люди, захватившие ?Стекляшку?, встречают их ружьями и хмурыми взглядами, предлагают убраться и не мозолить глаза. Стас стоит на месте, улыбается и пытается завязать разговор, Лика фыркает и тянет его за руку назад.- Я ещё жить хочу. С тобой веселее.- Может быть...- Мурзин, ну я же тебе говорила, ну посмотри на них, жратвы всем не хватает, с чего им с нами делиться?- Из гуманизма, - спокойно говорит Стас.Он знает, что их разговор слышат все. Он надеется, что в людях ещё осталось немного человеческого. Он верит, что фантасты ошибались. Выживать надо совместно, а не трястись над каждой консервой и убивать из-за чёрствого хлеба. Просто надо перестать бояться.- Стас, это ты? А чего как неродной?- Это кто? - шёпотом спрашивает Лика.- Захар! - громко отвечает Стас и обращается к знакомому. - Так нас не пускают.- Мужики, вы чего? Все же свои. Заходьте сюда.- А вот если бы не Захар... - шепчет Лика.- Нас бы всё равно приняли, - так же тихо отвечает Стас. - Просто каким-нибудь другим путём. Мы же все люди.На самом деле, он сомневается в правдивости своих слов, но Лике незачем об этом знать. Стас жалеет, что учился на журналиста, а не на дипломата. Тогда у него было бы больше теоретических знаний, чтобы найти общий язык с любым человеком, заодно проверил бы их на практике.- Ну да, ну да, - скептически говорит Лика, но идёт за Стасом, крепко взяв его за руку.- Привет, Захар.- Привет. Вы долго телепались, я уже почти собрался уходить, а вы тут никого не знаете, нехорошо бы вышло. Проходьте и садитесь. Машка, тащи кашу.- Да мы только ту... - начинает Стас, но Захар его перебивает:- Ничего слышать не хочу. У девки вона, глаза от голода блестят да живота совсем не осталось, печальное зрелище, в девке мясо должно быть.- Попрошу! - возмущается Лика.- И да, окромя мяса ещё и сиськи с попой, а то прям ухватиться не за что. И в ночи от неё тепла никакого.Лика краснеет и поджимает губы. Стас сжимает её ладонь и надеется, что она не начнёт драку, вспомнит рассказы, что Захар всегда такой, за языком не следит и определяет женщин в хранительницы очага. Причём, эта участь более завидная, чем ловец крыс.- Об тебя тоже не погреешься, - улыбаясь, говорит Лика.- Так мужики для этого и не предусмотрены. Ты это... Вон, Машку видишь? Иди к ней, помоги, пошурши по хозяйству, тарелки там помой, каши наложи, я тоже перекушу. А тебя, Стас, пойдём с мужиками знакомить, чтобы вас в лицо запомнили и пускали.Поджарый Захар хлопает Лику по ягодицам и ведёт Стаса к хранителям ?Стекляшки?. Мужики не улыбаются, словно играют в суровых русских крестьян. Или ковбоев, что вероятнее, при общей любви ко всему иностранному с лёгким отблеском Голливуда.- Стас, - представляет его Захар. - Свой парень, живёт со своей девкой в ка-тэ ?Родина?. Это Иван, Рустам, Алекс, Макс, Слава...Стас не запоминает имён. Слишком много новых знакомых, чтобы не запутаться. К тому же, на пустой желудок думается не очень хорошо. Главное — пожать всем руки, каждому улыбнуться и запомнить их в лицо.Мужикам от двадцати до шестидесяти, у каждого на лице печать скудного пайка и суровая решимость, а в руках — ружьё. На секунду вера Стаса в человечество даёт трещину, но тут же восстанавливается: агрессия идёт не от злобы, а от страха. Да и не агрессия это вовсе. Ружья и крутизна — всего лишь соломинки, за которые схватились утопающие.?Зато мы всё ещё на плаву. Пусть даже и с такой помощью?, - думает Стас.- Ну вот, всех посмотрели, всем показались, пошли кушать, - говорит Захар.- Слушай, а если бы ты нас не провёл, нас бы пустили? - спрашивает Стас.- Да, пустили бы, куда делись бы. Но им покумекать надо было, заценить, как вы себя поведёте, а то вдруг баловать начнёте?- Тощая девчонка и тощий же пацан?- Ещё в грязюке перемазанные, как на грядке три дня подряд без продыху возились, а про водицу и не вспомнили, - с усмешкой говорит Захар.- Мы помним.- А толку?- Пока за крысой побегаешь, назад всё налипнет.- Молодежь. Сидай уже сюда, Машка с твоей девкой...- Захар, пожалуйста, её Лика зовут.- Лика-Шлика, девка-то хороша, я же не со зла.- Я знаю. Но ей-то не нравится, - спокойно говорит Стас и садится за стол.- Языкатый, уболтал. Машка с Ликой уже еды натаскали. Бери ложку, пока девки чего-то там обсуждают.Стас вздыхает, но не поправляет Захара. В конце концов, проще перетерпеть — и ему, и Лике, — чем делать замечание после каждой фразы.- Спать здесь будете? - спрашивает Захар, когда на тарелках не остаётся ни крошки.- А?Стас сыт, в его желудке ровно на тарелку каши больше, чем в последние дни, а в голове ни одной мысли: кровь собралась возле центра удовольствия и пропиталась блаженством.- Спать здесь будете, говорю? - повторяет Захар.- А. Да. То есть нет, - отвечает Стас. - Мы к себе пойдём. То есть, не к себе, а через Сады, Лика хотела, а потом... помоемся, приведём себя в человеческий вид.- Оставайтесь здесь. За ?Стекляшкой? есть пара домов с банями. Вот и помоетесь.- Надо Лику спросить.- Мужик сказал, баба сделала, - с усмешкой говорит Захар.- У нас равноправие.- Разбаловал девицу. А времена нонче суровые.- Поэтому два сильных человека лучше, чем один огого, а другой так себе, - невозмутимо говорит Стас.- Две огоги в одной связке — плохо. В любой связке должен быть один огого, а остальные на подхвате. Иначе упряжку порвёт, как в басне.- Это какой?- ?Лебедь, рак и щука?, - очень серьёзно говорит Захар.Стас обдумывает его слова. В них есть рациональное зерно. Пожалуй, Захар очень сильно прав, но Стас не хочет командовать Ликой. Она — свободный человек. Пусть и дурит иногда, но этим отличается любой и каждый.- Спасибо за совет, - искренне благодарит Стас. - Я потом ещё обдумаю твои слова. Подольше, не как сейчас.- Смотри, парень, дело твоё. Но остались бы вы тут, чего бы там твоя Лика не думала по этому поводу. Вместе проще. Да и еда всегда есть. А нам и рабочие руки нужны. Картошки там накопать, за курами присмотреть.- Зачем вам два лишних едока? - спрашивает Стас.- Это сейчас вы лишние, а работать будете, станете своими, - жёстко говорит Захар.- Как-то сильно поменялась тональность разговора.- Слушай, Стас, ты — хороший парень. И Лика твоя — хорошая девка. Поэтому я с тобой честен и откровенен. Помогём, пока смогём, но кормушка закроется, как только станет хуже. А хуже станет.- Вы с Ликой нашли бы общий язык, она тоже уверена, что будет хуже.Захар качает головой и цыкает.- Девка твоя права. Только, мнится мне, другим путём она пришла к этому выводу. Понимаешь, Стас, работать надо, чтоб не было хуже. Работать. Запасы в магазинах не бесконечны, надо горбатиться на земле, а её полно. Надо вкалывать. Нам же ещё свезло, у нас же ещё и скотина с птицей есть. Пока вы тут по городу носитесь и в ка-тэ спите, все такие счастливые и довольные, кто-то вкалывает. И всё равно пока недоедает, потому что запасы подъедать глупо, пока не созданы новые.- Я...- Не перебивай старших. Пока вы такими славными парочками носитесь и развлекаетесь, будет хуже. Потому что чем больше группа, тем проще выжить. Но чем больше лишних ртов, тем хуже. Ты понимаешь, Стас?- Да, - кивает он.Захар говорит правильные, умные вещи, но от этого не становится легче. Стас не уверен, что хочет жить с этими людьми. Они хорошие, они подкармливают, но они — чужаки. Впрочем, если бы Стас был один, то согласился бы не раздумывая. Но есть Лика, а она совсем не любит посторонних. Особенно, если её называют девкой, пусть и не со зла.- Захар предлагает остаться, - говорит Стас.- А ты? - спрашивает Лика.- Интересуюсь твоим мнением.- Ну а сам что думаешь?- Честно? Нам выгодно остаться здесь. Налаженный быт и перспектива будущего. Если занавес не падёт, нам придётся очень не сладко.- Жизнь — не сахар, - со вздохом говорит Лика. - Как скажешь, так и будет.- Это подло.Стасу не нравится попытка Лики сбросить ответственность на его плечи. Конечно, он и сам хотел провернуть то же самое, но она слишком явно манипулирует. Или отбивает его манипуляцию.- Ты так и не сказала, чего хочешь ты, - говорит Стас.- Я хочу помыться и спать.Лика смотрит ему в глаза и хмурится, словно он сам должен угадать правильный ответ, осчастливить её принятым решением и увести в баню.- Ты всё ещё хочешь в Сады? - спрашивает Стас.- Да, - кивает Лика.- Тогда берём мясные консервы и в Сады.- Ура!Она так ярко радуется, что не остаётся сомнений: Стас угадал с выбором и прошёл в следующий тур загадочной игры без правил. Он возвращается к Захару, с извинениями отказывается от приглашения и с благодарностью берёт подарок.- Ты это, знай, мы всегда рады принять вас в свои ряды. Но на халяву подкармливать долго не будем. Увидите кого, отправляйте сюда, скажите, пусть Захара кличут и без оружия приходят, а то мужики, не ровен час, чего не того подумают да пальнут. Ну дурак ты, Стася, дурак.- Дебил, - поправляет его Стас.- Дебил — это заболевание такое. А ты просто дурак бесхребетный, под бабу гнёшься.- Всё-то ты знаешь, Захар, всё-то ты видишь.- Иди уже отсюда.Стас поднимается, пожимает Захару руку и уходит. Несколько секунд он борется с искушением развернуться и доказать, что Захар не прав и желания Лики ни при чём, но Стас отказывается от этой линии поведения. Глупо бодаться со стеной чужого мировоззрения. Если Захару проще думать, что верховодит ?баба?, то это его личные проблемы, из-за которых не стоит ссориться.Стас возвращается к Лике, отдаёт ей консервы и улыбается, наблюдая за её радостью.Им не мешают уйти, а в Садах можно найти не сгнивший картофель.***Лика выбирает классическую избу. В Садах полно кирпичных и шлакоблочных домов, а вот деревянные — вымирают, потому что невыгодны, неэкономичны, неэстетичны, требуют больше ухода и не отвечают требованиям современного человека. Лика не может пройти мимо, цепляется за Стаса и требует остаться на ночь именно в избе.- Я не хочу, совсем не хочу ночевать в этом цивилизованном убожестве. Мы и так постоянно тусим среди кирпича. А я хочу нормальной сельской жизни. Какая сельская жизнь в доме со всеми удобствами? - недовольно говорит Лика.- Водопровода нет, канализации нет, электричества нет, из холодильника несёт протухшим мясом, кругом безжизненная техника, о да, это цивилизация, - иронизирует Стас.- Вот именно, кругом трупы. Давай в этот домик, он такой симпотный.- Симпатичный.- Симпотный, - упрямится Лика.- Журналист недобитый.- Русская языка...- Я помню, я знаю, я принимаю душой и сердцем, но симпатичный, - улыбаясь, говорит Стас.- Вредина. Пошли? Или ты опять откажешь девушке в малом? - хмурится Лика. - Вытащил из общества людей, лишил еды, заставишь готовить, ещё и в доме убираться, пыль стирать да постельное бельё менять. Садист, ничего в тебе гуманного нету.- Нету, - сокрушённо соглашается Стас.Он быстро открывает замок: нехитрая задача, всего лишь отжать собачку пластиковой карточкой, в любом другом случае пришлось бы повозиться и, возможно, научиться чему-нибудь новому. Лика аккуратно распахивает дверь, заходит в сени и чихает от поднятой пыли.- Я уже передумала, - говорит она. - Ты не мог выбрать менее пыльный дом, а? Ну вот куда ты меня тащишь? И почему мы не остались в ?Стекляшке?? Там же еда, вода, люди, а главное — нет пыли!- Потому что я не захотел остаться, - отвечает Стас.- Ну и... Вот и убирайся тут. Ноги моей в этом доме не будет, пока в нём столько пыли. А то у меня сейчас как начнётся аллергия, с отёками, асфиксией и смертью! А как я совсем мёртвая жить буду?- Так и будешь. Как совсем мёртвая.Лика щерится, рычит и вылетает из сеней. Стас качает головой и ищет ведро с тряпкой, чтобы хоть немного привести в порядок временное пристанище. К его сожалению, поиски безуспешны. К его же счастью, Лика возращается, вооружишись все необходимым и спрятав рыжие волосы под белой ситцевой косынкой.- Ты где так повязывать научилась? - спрашивает Стас.- Почти как бандана, ничего сложного, - бурчит Лика. - Убирайся отсюда. Иди, готовь жрать и баню топи. Вода в колодце, надеюсь не провалишься и не сломаешь себе шею.- Слышь, Хворост, ты откуда такая умная взялась?- Все люди берутся из одного места. Разной модификации, но принцип действия один и тот же. Вали!Стас со смехом убегает. Ему нравится, когда Лика бурчит вот так — не всерьёз, не потому, что недовольна, а потому, что смущена. Интересно, где она научилась так повязывать косынку и набирать воду из колодца?- Опаньки, - говорит Стас и с опаской смотрит на тёмное дерево.Кажется, что доски проломятся под его весом, стоит на них наступить. Вот если бы он был килограмм на тридцать легче, можно было бы не опасаться страшного падения в неизвестность.- Тут жил какой-то огромный кролик, - фыркает Стас.Доски скрипят, но выдерживают. За несколько ходок Стас набирает полную бадью холодной воды, после чего растапливает баню. Конечно же, не с первого раза. Последний раз он разводил огонь целую вечность назад, когда ходил на пикник с одногруппниками. Впрочем, тогда он ассистировал.- Я совершенно не приспособлен к такому образу жизни. Хочу электричество, воду из крана и сеть, - жалуется Стас деревянному ковшу. Тот участливо молчит.Лика появляется через полчаса. Под солнцем блестит паутина, налипшая на косынку. На носу и щеках красуются пыльные мазки, а руки покраснели от холодной воды.- Слушай, ты когда-нибудь задумывался, какие люди жили в домах, в которых мы ночуем?- Нет, - отвечает Стас. - Это слишком... ну... тогда создается впечатление, что мы вломились в чужую жизнь. Проще не думать.- Но мы же вламываемся.Лика непривычно задумчива и тиха. Кажется, что она опять разревётся, и Стас лихорадочно придумывает, как её отвлечь.- Нет, мы не вламываемся. Они ушли, мы остались. К тому же, мы не гадим. Ты вот даже порядок навела.- Я уверена, тут жила старушка. Такой божий одуванчик. Совсем одна. С белыми редкими волосиками и загорелым лицом.- Почему загорелым?- Ну а кто за неё на огороде работал? Ты вообще представляешь, сколько это солнца?- Много?- Много, - кивает Лика. - Так много, что морщинки вокруг глаз становятся резче и чётче. Добрые такие морщинки.- А вдруг это была молодая пара?- Не-а. Точно старушка. У неё всё в кружевных салфетках. Ну, знаешь, которые крючком вяжут. И телевизор старый. И компьютера нет. Вообще никакой техники, кроме старого телевизора.- Даже холодильника нет? - насмешливо спрашивает Стас.- Холодильник есть. Старый. Ещё такой древний. С ручкой-защёлкой. Не видел?- Нет. Не смотрел. Я тряпку искал.- Фиговый из тебя журналист. На мелочи внимания не обращаешь. Не пытаешься представить, что прячется за деталями.- Я же их не вижу.- Вот и я о том же, - вздыхает Лика. - Она тут жила, пока не... Ну, пока не ушла. Пока они все не ушли.Её голос дрожит. Она закусывает губы и прячет лицо в ладонях. Вот ведь глупая рёва, нашла из-за чего расстраиваться. Ну подумаешь, ушла старушка. Намного хуже было бы, если бы они нашли разлагающееся тело.- Дура ты, Хворост.- Я знаю, - гнусаво говорит Лика.- Пошли мыться, там уже жарко. А потом поедим.- Пошли. Слушай, а почему мы остались?Лика снимает с себя футболку. Стасу нравится смотреть, как она раздевается. В этом всегда есть что-то магическое: сначала открывается тонкая полоска живота, которая растёт и ширится, до плотной ткани бюстгалтера. Светлые волосики переливаются на солнце, и во рту пересыхает от предвкушения большего чуда.- Чего уставился? - раздражённо спрашивает Лика и швыряет футболку в Стаса.- Ты красивая.- А ты... ты... ты — дебил! - рявкает она, заливается краской и прячется в предбаннике. - Как будто бабу голую не видел.Стас смеётся и бросает грязную футболку в ведро с мыльной водой. Туда же летит его одежда. Он быстро полоскает вещи, раскладывает их под солнцем, берёт полотенца и заходит в баню.- И не ржи мне тут, - ворчит Лика.- Не буду, - обещает Стас. - Поваляемся и погреемся или сразу мыться?- Погреемся. Ложись рядом.- Оба на полке не поместимся.- Тогда на пол.- Там холодно. Можно, в ногах посижу?- Милостиво разрешаю, - лениво тянет Лика.На её груди блестят капельки пота. Стас поспешно отворачивается и смотрит на закипающую в баке воду, но это не помогает. Язык сводит от желания прикоснуться к светлому соску.- Озабоченный, - фыркает Лика.- Молодой и здоровый, - отвечает Стас.- А кровать у неё скрипучая. Тоже такая старая-старая, из сетки-рабицы. Прыгучая и скрипучая. Очень заманчивая, - улыбаясь, говорит Лика.- Чуть позже мы её проверим.- Слушай, а вдруг на этой кровати никогда? Тогда, получается, мы будем первыми?- Получается, так.- Развратники. Осквернители. Просто... слушай, каким словом нас назвать?- Озабоченные? - предлагает Стас.Желание постепенно затухает, он уже может спокойно смотреть на улыбку Лики и радоваться, что она осталась, а не ушла вместе с другими, со всеми теми людьми, которые покинули город и исчезли в неизвестности.- Не, озабоченный ты, а я... А я — нет.Стас щекочет пятку Лики и ворчит с досадой:- Мыться чаще надо.- А не суй свои руки, куда не приглашали, - фыркает Лика.- Хворост, спасибо, что осталась.- Как будто у меня был выбор. Куда я без тебя, дурилка?Стас вспоминает последние дни перед войной: Лика совсем не обращала на него внимания, была увлечена учёбой, подружками и играми в сети. Казалось, она жила там больше, чем в реале. Пряталась от чего-то. Впрочем, многие прятались. Не умели разговаривать лицом к лицу, зато отлично выражали мысли смайлами.- Знаешь, что я думаю? - спрашивает Стас.- Что у меня красивые сиськи.- Нет. Ну, то есть, у тебя красивая грудь, но я думаю о другом. О том, что всё это на пользу.- Это почему? - интересуется Лика.- Потому что мы учимся жить. Это такая стадия в развитии взрослого человека. Мы больше не имеем права быть инфантильными и бежать от своего племени. Мы обязаны выживать вместе с ним, развивать навыки общения и мудрого прогиба.- В жопу мудрый прогиб, - фыркает Лика. - Меня всё устраивало.- А секс?- Ты только не обижайся, мне нравится, как ты трахаешься, но прямо в мозг прикольнее. Оно всё в голове, сразу же, и это кайф.- Я обиделся, - усмехаясь, говорит Стас. - Пойду на улицу, отдышусь, возьму себя в руки. Мужчины не плачут.- Они роняют скупые слёзы. Вали уже.Стас на самом деле обиделся, но Лике незачем об этом знать. Всё можно обернуть в шутку. К тому же, она просто глупая и пока не научилась жить. Стас и сам не волшебник.Он обливается холодной водой, резко выдыхает и выходит под яркое солнце. Салат уже готов, картошка почти сварилась, Стас забрасывает в кастрюлю банку тушёнки и втягивает в себя великолепный запах.- Знаешь, что я нашла у старушки? - спрашивает Лика, выходя из бани.- Телевизор и кружевные салфетки.- Правильно. А ещё — самогон. И кагор. Ну ведь факт старушка. Какой нормальный человек будет добровольно пить кагор?- Может, не старушка? Раз кагор не выпит?- Самогон нести?- А как мы потом будем скрипеть кроватью? - спрашивает Стас.- Долго. И, возможно, безрезультативно. Но самогон же.- Тащи.Они ужинают, выпивают почти всю бутылку, а ночью долго скрипят кроватью. Перед сном Стас благодарит незнакомую ему старушку за приют и размышляет, не остаться ли в этом доме.***- Ты что-то говорил про племя, общение и так далее, - внезапно начинает Лика.Они копаются на огороде, собирают нехитрый урожай: далеко не все растения выжили без ежедневного ухода.- Говорил. Но думаю, почему мы не пришли в ?Сады? раньше. Ведь это разумно.- Потому что привыкли к городским пейзажам, а вот это вот — напрягает?- Наверное.- Давай вернёмся в племя, - говорит Лика.- Ты же не хотела?- Я не хотела? Это ты не хотел, ты, можно сказать, силой меня утащил, а мне там так понравилось. Первобытное ты животное.Стас выкапывает очередной куст картофеля, выкладывает клубни под солнцем и улыбается.- Давай вернёмся в племя, - говорит он.- И ты даже не будешь сопротивляться?- Нет.- Что у тебя на уме? - с подозрением спрашивает Лика.- Ничего.- Ты так улыбаешься, будто что-то задумал. А ну, быстро рассказывай, или я никуда с тобой не пойду!- Да ничего я не задумал. Ты хочешь в племя, я с тобой соглашаюсь. Любой каприз за ваши деньги.- У меня нет денег. Значит, тебе надо от меня что-то другое. Что?- Лика, радость моя ненаглядная, мы с тобой каждый день скрипим кроватью, ты убираешься, иногда готовишь и даже подстригаешь мне волосы, не очень хорошо и удачно, но тем не менее. Что мне от тебя ещё может понадобиться?- Вот и я о том же. Подозрительно это, - ворчит Лика.Она прекращает копать картофель, хмуро смотрит на Стаса и ждёт ответа.?Филонит. Это так очевидно, что даже не смешно. Но я не буду, я сдержусь?.- Ну? - требовательно говорит Лика.- Баранки гну.- Не пойду ни в какое племя!- Хорошо.- Чёрт, Мурзин, ты в каком месте мной манипулируешь? - взрывается Лика.- Да ни в каком же.- Не верю!- Твоё право.- Устала.- Я знаю, - говорит Стас. - Я тоже.- И там тоже придётся работать?- Да.- Но получится делить работу на всех?- И чистить картошку на всех, а не на двоих.Лика тяжело вздыхает, морщится и чешет нос. Проблема кажется неразрешимой, а выбор — слишком тяжёлым.- Сдаюсь. Мне надо общение. Иногда думаю, что схожу с ума. Никогда не считала, что мне нужны люди, они вообще по большей части подлые и неприятные существа, но... Но я так больше не могу.- Только не реви.- И не думала, - бурчит Лика.- Молодец. Переночуем, а завтра пойдём? Если не передумаешь?- Угу.***Утром они уходят. Стас готов поспорить, что на полпути развернутся и вернутся в свой дом, но Лика держится молодцом и идёт вперёд. К счастью, Захар на месте, да и охранники узнают парочку и запускают её в ?Стекляшку?. Мешки с овощами быстро исчезают в общей кладовой, Лику уносит хоровод любопытных девиц, которые не покидают безопасного места.- А почему вы не ходите по городу? - спрашивает Стас.- Не хотим рисковать.- Чем?- Мало ли. Лучше перестраховаться.- Мы столько времени бродили по городу и ни разу не вляпались в неприятности.- Повезло, - пожимает плечами Миха.- Захар где?- Там.Стас идёт в указанном направлении и пытается понять, что не так с людьми. Везде видят опасность и неприятности, хватаются за оружие, как будто оно может защитить их от страха.- Заходь и садись. Я думал, вы раньше возвернётесь.- У нас был медовый месяц, - говорит Стас. - Здравствуй, Захар.- И тебе не хворать. Уломал девку свою?- Скорее, она меня.- Затосковала по сплетням и другим бабам? - насмешливо спрашивает Захар.- Не знаю, по чему она там затосковала, но мы здесь. Приглашение всё ещё в силе?- Ото ж. Выделим вам комнату и принадлежности, расскажем, что к чему, припахаем к работе, будете, как все.Стас кивает. В принципе, условия не такие уж плохие. Выделяться можно, когда тело в тепле и будущее не грозит неизвестностью, в сложившихся же условиях намного выгоднее и безопаснее быть винтиком в отлаженном механизме. Хотя хотелось бы быть тем человеком, который задаёт направление и темп, но Стас легко поступится своими гордостью и амбициями, лишь бы жить. К тому же, умный человек всегда найдёт, как и в чём проявить себя. Главное — желание.- Тебя это устраивает? - спрашивает Захар.- Да, - уверенно отвечает Стас.- А твою Лику?- Устроит.- А ты возмужал. Заматерел. Уважаю. С бабами так и надо, согнуть и дать направляющего пинка.- Захар, - морщится Стас, - не надо.- Разве я ошибаюсь?- Давай не будем спорить. У каждого свой подход к людям. Мужикам направляющий пинок нужен в той же степени, что и бабам. А вот с людьми и поговорить можно, найти компромисс...- Чушь, - машет рукой Захар. - Но дело твоё. Пойдём, покажу, где жить будете. Придётся одну семейку уплотнить, но в тесноте, да не в обиде.Стас поднимается и идёт следом за Захаром. Ему не нравится терминология, она вызывает неприятные ассоциации.- А зачем уплотнять? Домов же полно.- Чем больше зона, тем сложнее её защищать. Неужели я должен объяснять такие простые вещи?- От кого? - с недоумением спрашивает Стас.- А мало ли? К тому же, людей проще контролировать. А то один выпьет, другая юбку короткую наденет, и всё, пошло-поехало. Людям нужна твёрдая рука.- Даже мне?- Тебе — особенно, - говорит Захар.– У меня такое ощущение, что я купился на рекламу, а в коробочке оказалось та же субстанция, что обычно.- Можно сказать короче: сыр в мышеловке.Стас сжимает кулаки и думает, что пора хватать Лику и бежать из этого поселения. Ему совершенно не нравятся феодальный строй и тирания. Демократия — идеальный вариант, если его правильно реализовать.- Да шуткую я, шуткую, а ты прямо подросток глупый, тебя назвали дурачком, ты закусил удила и рванул. Зубы-то побереги, - насмешливо говорит Захар.- Но уплотнить придётся?- Придётся.- Зачем?- Ну я же сказал. Или одного раза недостаточно?- А я так и не понял. Не вижу смысла. Мы можем жить отдельно. По городу столько пустых домов и квартир.- Стас. Стасенька, ну подумай сам. Сейчас осень, бабье лето, тепло, светло, комары кусают, мухи жужжат. А что будет через месяц? Ты думаешь, мы на всех топлива напасёмся? Так что свыкайтесь сейчас. И с новым местом, и с новыми людьми.- Это — причина? - с иронией спрашивает Стас.- Да, мальчик, это — причина. А так же следствие. Ну натаскали мы угля, дерева, даже дизельные генераторы с дизелем нашли. Но их-то надо экономить.- На зиму не хватит?Они идут через ?Стекляшку?, Стас разглядывает людей и не видит ни одного недовольного. Хмурые — есть. Уставшие — есть. А недовольных — нет. Может, Захар и прав.- Хватит. А на вторую может не хватить.- Ты думаешь, война не закончится?- Не знаю, Стас, но должен учитывать все возможности.- Ты тут за главного?- Типа того. Никто из них не захотел брать на себя такую ношу. А мне-то что? Подумаешь, решение принять. Вот ваш дом.Они останавливаются у деревянного барака. Стас и не думал, что в городе сохранились подобные строения. Казалось, их давно снесли и на свободной земле построили новые дома повышенной комфортности.- Серьёзно?- Куда уж серьёзнее.- И удобства во дворе?- Ага.- Слушай, в Садах лучше. Почему вы туда не перебираетесь?- А чего мы там найдём? Где хранить все наши коллективные припасы? Где прятать баб и детей, если что случится? А в ?Стекляшке? и бомбоубежище есть.- Захар, за всё это время на город не упала ни одна бомба.- Зато может.Стас выдыхает и улыбается. И бомба может упасть, и зима может оказаться холодной, и припасы могут внезапно закончиться, даже могут появиться какие-нибудь укурки и устроить локальную войну. Только его это не волнует. Он справится со своими обязанностями и защитит Лику. Жизнь никогда не требует от человека большего, чем тот может выдержать.- Я живу на втором этаже. Пойдём, выдам одеяла, полотенца и бельё.Стас идёт за Захаром. Удивительно, что тот сам занимается размещением новичков, мог бы на кого-нибудь переложить эту задачу. Интересно, уделяет ли он столько внимания и остальным?- Комната небольшая, но вы справитесь.- Да, - говорит Стас.Десять квадратных метров далеки от идеальной жилой площади для двоих, но Захар прав — в тесноте, да не в обиде. И уборка не будет отнимать много времени и сил.- Кухня общая, в конце коридора. Душ не работает, воды нет. Стираться и мыться в общей бане, Машка покажет твоей Лике. Чистый день — в четверг. Вопросы?- Только раз в неделю?- Мужик грязи не боится, - насмешливо говорит Захар и хлопает Стаса по плечу. - Приходи завтра утром со своей, мы вам работу определим, пойду, с мужиками поболтаю, куда вас пристроить. Стрелять умеешь?- Нет, - говорит Стас. - Ни разу оружие в руках не держал.- А вот был бы в армии... Устраивайся.Захар уходит, Стас заваливается на матрас, закидывает руки за голову и улыбается. Лика будет ворчать, но у них есть свой угол. И этого уже достаточно.***- Я больше не могу, - говорит Лика спустя две недели.- Что такое?- Они тупые. Понимаешь, тупые. Не глупые, не дураки, но у них будто все чувства отшибло. Встал, прожевал положенный паёк, отработал свою смену, прожевал положенный паёк, потрахался — почему они так громко трахаются, что они там друг с другом делают, не могут потише, что ли?!- Лика, пожалуйста, - просит Стас.- Что ?Лика, пожалуйста?? Они ебутся и орут на весь барак, а ты — ?Лика, пожалуйста??- Мы тоже иногда шумим.- За две недели ровно один раз. И то я не кончила, потому что как можно кончить, когда за стенкой пердят?!- Лика...- Не ликай! Слушай, у них чувств нет, они одеревенели, зачем, ну вот зачем так над собой? Я не хочу стать таким же роботом, а уже становлюсь, потому что нет предела беспределу, эта механическая работа выматывает, гасит, глушит, отупляет, давай уйдём.- Куда?- Не знаю. Куда угодно. Мы и вдвоём прекрасно справимся. И плевать, что у них и тушёнка, и крупы, и даже чай с кофе. Зато я могу на крыс охотиться! Господи, да я лучше на опыты себя сдам, чем ещё неделю здесь проведу.- Лик...- Не смотри на меня так!Лика с раздражением затягивает хвост и одёргивает серую футболку.- Я знаю, что сама сюда захотела. Больше не хочу. И если ты не пойдёшь со мной, я уйду одна. Уйду и сдохну. Ты знаешь, что наши соседи для растопки берут книги? Не дерьмовый ширпотреб, прочитал и выбросил, а нормальные книги?Стас понимает, что секс отменяется, садится и потирает лоб.- И что? Суровые времена, суровые решения.- Да пошёл ты! - рявкает Лика и выбегает из комнаты.В ушах ещё долго звенит от стука дверью.***Наверное, глупо так сильно любить человека, чтобы во всём потакать его капризам. Стас иногда задумывается над этим, но быстро гонит непрошенные мысли. Лика заслуживает многого и, в первую очередь, терпения. Они слишком молоды и попали в непривычную, тяжёлую ситуацию. Ни одна книга, ни один фильм не могут подготовить к реальности, лишь спрятать от неё, помочь сбежать в фантазию и поверить, что неприятности останутся на экранах и на страницах.- Если хочешь уйти, мы уйдём, - говорит Стас, сев рядом с Ликой.Она болтает ногами и смотрит на красный закат. Упрямо поджатые губы и вздёрнутый подбородок требуют поцелуя, но Стас держит свои желания под жёстким контролем и берёт Лику за руку.- Прости, меня занесло, я устала, но я правда так больше не могу. Я... я хочу назад, понимаешь? Я хочу снова быть беззаботной студенткой, подрабатывать на кафедре и в библиотеке, а по пятницам заваливаться в клуб и упиваться коктейлями.- Не плачь.- Да не плачу я, - раздражённо бубнит Лика, уткнувшись лицом в грудь Стаса.- Я тоже не отказался бы. Только без коктейлей, мне с них плохо. Только знаешь что? У нас есть целая жизнь, и мы можем сделать её такой прекрасной, как только пожелаем. А клубы, коктейли и прочая мишура — всего лишь условности. Сеттинг. Он, конечно, влияет на образ жизни и мышление, но что мешает нам научиться новому?- Не хочу. Не хочу учиться новому. Это такая тоска. Одно дело носиться по полям, играя в постапокалиптику и раскрашивая лицо на манер настоящих солдат, другое — пахать с утра до вечера, чтобы на следующий день пахать с утра до вечера, чтобы на следующий день и так далее. От работы люди дохнут, так зачем вкалывать и уматываться, если можно сдохнуть прямо сейчас?- Хворост, ты такая дура, - усмехаясь, говорит Стас.- Да знаю я! - Лика выдёргивает свою ладонь и подскакивает. - Только это ничего не меняет! Я хочу... хочу... Жить я хочу, а не выживать, развиваться, а не тупеть!- Ну так развивайся. Учись. Совершенствуйся.Бетон обжигает голые ступни, солнце слепит и горит пожаром в волосах Лики, а Стас с трудом удерживается от смеха. Ему так хорошо, как никогда не было. Он сильный и всемогущий, способен свернуть горы и победить дракона, даже если его принцесса — ворчливая сумасбродка, которая сама не знает, чего хочет.- Куда? В каком направлении? Стать такой, как Машка? Эта дурочка, которая заглядывает в рот Захару и трахает всё, что обращает на неё внимание? Ты её уже трахал, да? - прищурившись, спрашивает Лика.- Нет.- Не верю.- Ну и дура. С пониженной самооценкой.- Какие сложные диагнозы, - язвительно говорит Лика. - Долго думал, пока придумал?- Несколько месяцев, - кивает Стас.- Тугодум.- Я такой.Лика вёрткая, но Стас крупнее и сильнее. Он уверенно ловит её и прижимает к накалившейся опоре моста.- Отпусти.- И не подумаю.- Отпусти, я сказала!Лика брыкается, Стас фиксирует её и целует. Целует, несмотря на то, что она кусается. Целует, несмотря на то, что она вертится, как уж на сковородке. Целует, несмотря на то, что пятки скоро поджарятся.- Гад, - выдыхает Лика, пока они переводят дыхание. - Трахни меня.- Слушаю и повинуюсь, - хрипло говорит Стас.Он надеялся услышать это требование. Ему нравится, когда Лика заводится до такой степени. Он ни за что не признался бы, но его сводят с ума грязные словечки и площадная брань, которые потоком льются с любимых припухших губ.Лика сбрасывает с себя трусы, Стас расстегивает джинсы и подхватывает её за голую задницу. В другое время и в другом месте он был бы нежен и нетороплив, но под красным солнцем превратился в голодного зверя, который живёт примитивными инстинктами.Стас вбивается в Лику, забыв все изящные приёмчики, которым успел научиться за свои двадцать лет. Хриплая ругань раззадоривает его, вышибает остатки человечности и разума, превращает в один огромный член, с голодным ртом и жадными пальцами.Лика матерится и кричит, требует быть грубее и впивается ногтями в спину.Бетон обжигает пятки.Солнце поджаривает голую задницу.Мир пахнет Ликой.***Две недели они трахаются, как кролики. Сбегают из тесной каморки с тонкими стенами и сношаются, совокупляются, ебутся на любых поверхностях. Стас с головой отдаётся похоти и верит, что она бесконечна. Может поменять свой облик, превратиться в страсть или нежность, но не закончиться.- Уже восьмой заболевший, - шепчет побледневшая Лика.- Что?- Ты вообще мир вокруг видишь?- Нет, - улыбается Стас и поправляет выбившуюся прядку рыжих волос. - Зачем мне мир, когда есть ты.- Дебил, - устало выдыхает Лика. - Люди заболевают. Это пока не эпидемия, но... Господи, мы в такой антисанитарии живём, ещё и на головах друг у друга, рано или поздно это должно было случиться, помнишь фильм... Как же он назывался? Но бедняки жили толпой, и всё, и эпидемия, и... Как в Средние века. Слушай, - испуганно говорит она, - а если это чума? Или... что там ещё бывает? Оспа? Тиф? Вся эта опасная хрень, которая веками убивала людей.- Или грипп?- Не смейся надо мной. Господи, мы все сдохнем.- Лика, - тихо говорит Стас и гладит её по спине, - всё будет в порядке. Мы же живы и здоровы.- Надолго ли? Уже восьмой. И хрен знает, чем они там болеют.- Ты много ругаешься.- Ты не представляешь, как глубоко мне на это насрать.- Пожалуйста.Лика вспыхивает, сжимает кулаки, выдыхает и продолжает более спокойным голосом:- Прости, заносит, я просто боюсь до ус... Потери сознания и мощного потока мата. Но Стас, если мы вот так останемся, то заболеем, я тебе говорю, я гарантирую, мы заболеем, если уже не заболели, потому что это... Ну пиздец же это! Прости, но я не знаю, как ещё описать. Мы живём в помойной яме, нам даже мыться нормально нельзя каждый день, так, ополоснулся и дальше пахать. И жрём с одного стола. И...Стас отвешает Лике пощёчину и с сожалением смотрит на красный отпечаток ладони.- Извини, но истерика — явно лишнее.- Фигня вопрос. Спасибо, - кивает Лика и потирает щёку. - Но мог бы и понежнее.- Давай уйдём? Я был в библиотеке, нашёл карты подземных коммуникаций. Там, конечно, воняет и вообще ужас, что творится, особенно, с тех пор, как никто не чистит и не проверяет, но по ним можно выйти из города.- Что?Неверие сменяет недоумение, быстро исчезает и уступает место надежде.- Уйдём? Из города? Совсем? А как же щит и всё такое?- Прорвёмся. Мы ли не крутые и всесильные?- Но не получится же, - хмурится Лика. - Он же убивает всё живое.- Поэтому мы пойдём под землёй.- Ты думаешь, они такие идиоты, что... Хотя люди вообще идиоты. Но почему никто не вломился в город?- А почему до сих пор не снят щит? - улыбаясь, спросил Стас.- Потому что люди — идиоты.- Можно тебя поцеловать?- И ты — самый главный идиот, - вздохнув, говорит Лика. - Кто же об этом спрашивает?- Вежливые молодые люди?- Мамонты. Целуй уже!Стас нежно прикасается губами к отпечатку своей ладони, обводит языком горящий контур и улыбается. Лика такая смешная, постоянно найдёт источник недовольства и обматерит даже солнечный день. Но она красива, настолько красива, что захватывает дух и в подреберье пузырится смех.Стас в очередной раз радуется, что война сбросила их на землю, прижала друг к другу и связала любовью.Он и правда мамонт. Романтичный, наивный и устаревший. Но безумно счастливый.***Стас ворует припасы. Несколько минут его напрягает осознание глубины падения, но потом он меняет формулировку.Стас получает зарплату. И премиальные. За хорошую работу, примерное поведение и красивые глаза. Они с Ликой немало потели на благо нового общества. К тому же, премиальные до смешного малы: рюкзак консерв, одна упаковка соли в таблетках и одна же — сахара в кубиках. Этого должно хватить до выхода из города. А не хватит, Лика хорошо охотится на крыс. Да и Стас не всегда мажет.- Ты готов?- Надо бы спальники найти, прежде чем уходить под землю, - говорит Стас.- Зачем?- Чтобы в них спать.- А то яне знаю, зачем спальники нужны, - резко говорит Лика. - Но нам-то зачем?- Хворост, я понятия не имею, сколько раз нам придётся спать под землёй. Мы выйдем из города, но на это потребуется некоторое время.- Тогда ещё надо гайки взять. И бинты на них повязать.- Зачем?- Ты книжек не читал, фильмы не смотрел, в игры не играл? А вдруг там Аномалии.Лика произносит последнее слово с большой буквы. С уважением, почтением и трепетом. Стас не выдерживает и смеётся.- Да ну тебя, - зло бросает Лика.- Нет, ну правда, ну это же глупо, - со смехом говорит Стас. - У нас же не Чернобыль и не пикник инопланетян. Это всё сделано нашими, человеческими руками.- Чернобыль — тоже творение человека. Его рук, головы и распиздяйства.- Да что мы знаем о Чернобыле?- В сети полно информации. Кто читает, тот знает.Стас качает головой. Лика, конечно, не глупая девочка, но иногда несёт такую чушь, что за неё становится стыдно.- Я не хочу быть схлопнута щитом в блин. Хрен с аномалиями и техногенными страшилками. А если щит и под землёй стоит? Как мы это проверим? А если мы вляпаемся и сдохнем? Нет, тут уж без если. Мы точно вляпаемся и сдохнем, если не будем осторожными.- Хорошо. Давай возьмём гайки... Кстати, где можно взять гайки?- А я почём знаю? Кто у нас мужик и должен творить добро на благо квартиры?- Уж точно не я, - говорит Стас.Последний раз он держал молоток на уроках труда, отбил себе палец и навсегда забыл об инструментах. Есть специалисты, которые могут забить, закрутить, просверлить и заварить. А Стас в состоянии заработать деньги, которые пойдут на оплату благородного труда.Лика фыркает и раздражённо запихивает в свой рюкзак одежду. Набор минимален: несколько пар носок, сменное нижнее бельё, две чистых футболки — для неё и для него — и запасные штаны. На этом далеко не уедешь, но Стас уверен, что они найдут неисчерпаемый источник еды, воды и одежды, как только выберутся в настоящий мир.- Пошли уже, пока нас не поймали. Будем тормозить, кто-нибудь точно заметит и всё, и закончилась прогулка, - ворчит Лика.Стас закрывает рюкзак, плотно стягивает завязки и проверяет шнурки на походных ботинках. Всё в порядке, можно отправляться, вот только без спальников.- Будем спатьна бетоне и верить в лучшее, - бормочет он.- Что?- Да ничего. Просто... спальники. Не получится добыть. Будем спать на бетоне.- Простынем, подхватим цистит, будем ссать с кровью и загибаться от боли. Хорошая перспектива, согласна.- И самое прекрасное — не будем хотеть есть, а значит, запасов хватит надолго, - подмигивает Стас.Лика качает головой, надевает свой рюкзак и проверяет лямки.- Веди, - закончив, говорит она.- Только после вас, - отвечает Стас и галантно кланяется, пропуская свою даму вперёд.- Я нихрена не знаю, куда идти. Веди, мать!Стас улыбается и молча выходит со склада.Им везёт. В ?Стекляшке? царит тишина, ночь победила даже охранников и заманила их в сети сна. Никто не мешает дойти до канализационного люка, снять крышку и спуститься.- Там же темно, как в жопе негра, - со страхом говорит Лика.- Не боись, я фонарики прихватил. Только сначала надо спуститься вниз, а то охрана с периметра заметит, заподозрит и проявит интерес.- Тогда нас поймают и казнят на месте, без суда и следствия.- Ну, так далеко они не зайдут, но ситуация будет малоприятной. Мне идти первым?- Нет уж, сначала я, - говорит Лика. - А то знаю я, в фильмах всегда так, кто последний уходит, тот и не уходит.- Хорошо.- Хотя с другой стороны, когда придурки собираются совершить что-то совсем придурочное, звучит тревожная музыка, первый спускается в подземелье, его живьём съедают, он кричит, все кричат, хватают его за руки и всячески пытаются спасти, но он всё равно труп.- Хворост, я тебе сейчас пинка отвешу. Ты первая или вторая?- Первая, - сквозь зубы говорит Лика. - Но если я заору, то надеюсь, моя смерть не была напрасной и ты спасёшь свою задницу.- Обязательно. Спасибо тебе, герой-первопроходец, - с пафосом отвечает Стас.- Не смешно.Лика подходит к зияющему чернильной тьмой провалу и нервно сжимает кулаки.- Я сначала рюкзак брошу. Пусть он будет первым, - дрожащим голосом говорит она.Её попа подтянута, живот вжался, а лицо побледнело. Стас этого не видит, но легко может представить. Так и тянет отпустить какую-нибудь дурацкую шутку, но он держит рот на замке и ждёт.Лика бросает рюкзак и прислушивается. Из неизвестности не доносится голодного рёва, Лика облегчённо выдыхает и спускается вниз. Стас качает головой. В другое время он высмеял бы такое поведение: взрослым девочкам надо смотреть меньше страшилок и не искать чудовищ в тенях, все монстры прячутся в сознании, в подсознании им уже не хватает места. В другое время. Но сейчас напуганная Лика проявляет чудеса храбрости, поэтому не стоит издеваться над ней. Хотя подначки могут оказать положительный эффект и разогнать вампиров, вурдалаков, зомби и прочую нечисть по книжных страницам и киноэкранам.Стас быстро спускается вниз, пропуская две, а то и три перекладины. Он совсем не хочет оставлять свою трусиху в одиночестве и без света.- Как ты тут? - спрашивает он.- Хреново, как ещё? Свет, дай мне свет, а то, клянусь, сойду с ума, психану и выкину что-нибудь особо безобразное.- Например?Стас шарит по карманам рюкзака. За несколько секунд безуспешных поисков он уверяется, что забыл фонари. Пусть и не девица, но с памятью в последнее время становится всё хуже. Он уже готов признать свою ошибку, со смешком произнести ?эпикфэйл?, но фонарь сам прыгает ему в руки.- Фух, - выдыхает Стас.- Что?- Держи фонарь.- Что это был за звук? - напряжённо спрашивает Лика.- Да не важно. Бери фонарь, свети на карту, пора выбираться отсюда, время не ждёт.Прикосновение руки Лики будит не самые уместные мысли. Стас думает, что у него никогда не было секса в подземелье, да ещё под таким адреналином: бегство, тьма, неизвестность и красивая женщина, которую срочно нужно прижать к бетонному полу и грубо отыметь.- Только это негигиенично, - вздыхает Стас.- Ты уже двинулся? - с опаской спрашивает Лика.- Нет. Почему?- Твои последние фразы — это какая-то грёбаная загадка для разумного человека.- Просто иногда приятно вслух закончить мысль. К тому же, это интригует и придаёт загадочности.- В жопу такую загадочность. Кончай в себя, пожалей мои уши, мозг и тревожную мышцу.- Я постараюсь, но не гарантирую. Давай поболтаем?- Тоже нервничаешь, да? - ликуя, спрашивает Лика.- Нет, просто мне нравится, как ты звучишь. Не от чего нервничать. И да, свети уже на карту, пока я не подумал, что лежу в своей уютной постельке, за окном — далеко за полночь, а с утра на работу, значит, пора спать.- Ты такой идиот.Лика бубнит себе под нос, включает фонарь и наводит его на карту. Несколько секунд Стас восстанавливает зрение. Глаза слезятся от яркого света, в носу свербит от желания чихнуть, а в ушах стоит бубнёж Лики. Всё это наполняет ощущением жизни и уверенностью.- Значит, смотри сюда. Мы спустились здесь, - указывает Стас на карту, - нам надо пройти сюда, свернуть здесь, это получается пятый поворот направо, не забывай считать, потом пройти ещё прямо, прямо и прямо, потом взять ещё один поворот направо, там должно быть обозначение а-пять, после этого топать всё время вперёд, пока не дойдём до эм-один. И вот там уже можно будет бросать перед собой гайки, если по дороге найдём магазин.- Шутник, - говорит Лика. - Пятый направо, а-пять, эм-один, гайки. Ясно. А теперь пошли уже, пока на нас сверху никто не упал.- Пошли, - соглашается Стас.Они поправляют рюкзаки, подтягивают лямки, берутся за руки и молча идут вперёд. Им не обязательно говорить, чтобы быть счастливыми вместе.Хотя Стас не отказался бы от грубого секса с сочными ругательствами, которые так любит отпускать Лика.***- Мы заблудились, - уверенно говорит Лика.- Чушь, - возражает Стас.- Не чушь, а факт. Мы заблудились, блядь, по твоей вине. Пятый поворот направо! Пятый! Мы свернули в пятый, и где, где твоя буква а с цифрой пять? Какого хрена нам вообще буквы не попадаются?Лика рвёт и мечет, Стас опасается, что всё-таки получит грубый секс, только сверху будет не он. Впрочем, даже такой вариант его устраивает, только глупцы ограничивают себя во впечатлениях и открытиях.- Чтоб тебе дристалось три недели подряд! - кричит Лика. - Мы тут сдохнем, блядь, из-за какой-то ебучей идеи свалить из этого сраного города! Какого?..- Хворост, заткнись, - требует Стас.Ему нравится, когда Лика ругается во время секса. Это даже пикантно, придаёт особый аромат, вкус и запах. Но у Стаса чешутся кулаки, когда девушка ругается, как сапожник, по поводу и без повода. Только вот девушек бить нельзя, не потому, что они девушки, а потому, что они милые и нежные существа. Когда не матерятся, как подзаборная шваль.- Что я такого?..- Не ругайся и не мешай думать. Свети на карту. Если хочешь, сама изучи её, выбери путь...- Всё просто. Мы идём назад. Или поднимаемся наверх при первой же возможности и прёмся до черты города по поверхности. Совсем необязательно проделывать весь путь под землёй.- Ты права. Очень мудро, - соглашается Стас.- И не смей мне воз... Что?- Ты права. Ты очень мудрая женщина. Я тобой восхищаюсь и уважаю твою смекалку.- Ты сейчас издеваешься? - с подозрением спрашивает Лика.- Нет, говорю чистую правду от всего сердца.- Смотри мне. А то загну и так отымею, что три недели поносить будешь.- Фу, Хворост, - морщится Стас.- Сейчас мы идём прямо. До ближайшего выхода на поверхность. Может, гайки найдём, - хмыкает Лика.Стасу нравится, что в её голосе слышны нотки веселья. Значит, в ближайшее время не будет мрачных предсказаний и утомительных слёз.Выводы оказываются не совсем верными. Или совсем не верными.Лика предрекает им смерть от холода, голода, недосыпа, рук маньяка, зубов зомби и гигантских крокодилов одновременно. Ещё их может сожрать анаконда. Или десятки муравьёв, пауков, пчёл и прочих насекомых, которые только и ждут парочку глупых туристов.Стас восищается фантазией своей подруги, хотя все картины глубоко вторичны: фильмы, книги и компьютерные игры создали слишком много вариантов реальности и нелепых смертей, чтобы придумать нечто новое. Зато под страшилки Лики не так скучно идти длинными и однообразными тоннелями.- Нет, это было не так, - возражает Стас. - Вирус не изменил людей. Он просто убил самых слабых. А кто выжил, сам скатился в дурдом и средневековье. У них не появилось никаких хищных инстинктов, они сами выбрали свой путь к одичанию.- Да нет же...- Ну вспомни, там была другая группировка, которая жила тоже по-дурацки, но без каннибализма. Это всё чисто психологическое. Кто-то пускается в разгул, как в этом... как эта книга? Последний берег? Последний причал?- On the beach? - подсказывает Лика.- Да, именно она. Так они ведь там тоже сначала пытались жить нормально, а когда выяснилось, что всё, каюк и до свидания, начали грабить, трахаться, ужираться и убивать. Как скоты какие-то, а не люди. Их ведь никто не... Как будто близость смерти избавила их ото всех правил.- Так и есть, - уверенно говорит Лика. - Если бы я знала, что мне ничего за это не будет, а перед фактом смерти через три дня так оно и есть, то поубивала бы кучу народа.- Да? - с недоверием спрашивает Стас.- Да. В первую очередь дебила, который затащил меня в эту жопу!- Надеюсь, ты бы меня убивала нежно?- Нет, грубо, осиновым колом в зад. Кстати, почему вампирам втыкают кол в сердце? В зад было бы куда как интереснее и трэшовее.- В сердце проще. Да и приличнее. Представь себе киноленту, в которой вампиру втыкают в попу осиновый кол.- Он пользовался бы бешеным успехом, - усмехаясь, говорит Лика. - Поверь мне.- Откуда такая уверенность в?- Вы просто поверьте, а поймёте потом.Стас фыркает, трётся носом о плечо Лики, втягивает в себя её запах и верит, бесконечно верит в её правоту. Ему это ничего не стоит, а ей — приятно.- А теперь пойдём налево, - говорит Лика и сворачивает.- Почему именно туда?- Потому что.Самое лучшее объяснение из всех возможных. Стас ни секунды не сомневается и идёт налево. В пляшущем свете фонаря Лика выглядит особенно аппетитной, в горле тут же пересыхает, а кровь стремительно стекает вниз.- Так что там про осиновые колы в попу? - спрашивает Стас, надеясь хоть немного отвлечься.- Ну вот представь себе какого-нибудь гламурного вампира, всего такого в сиянии романтического очарования, трепетного, но клыкастого, который считает себя монстром и сопротивляется своим вампирским инстинктам. И вот ему вставляют в задницу. И вот всё. Девицы в восторге от сцены, мужчинки в восторге от того, как с этим гламурным пидорасиком обошлись, все довольны и...Лика трещит и трещит. Стас смотрит ей в затылок и пытается думать о чём угодно, лишь бы не о сексе. Но даже разговоры о психологии зомби с трудом перебивают желание прижать Лику к бетону и сорвать с неё одежду.?Я становлюсь все примитивнее. И мне это нравится!?***Лучше бы они нашли спальники. Это становится очевидно, как только усталость валит их с ног. Под землёй холодно, как в погребе. Собственно, это и есть один огромный погреб, в котором можно хранить овощи, соленья и даже мясо. Ничто не пропадёт.- Надо раздеться, свить из одежды гнездо и залечь в него, тесно прижавшись друг к другу, - говорит Стас.- Раздеваться? В этом колотуне? Ни за что!У Лики стучат зубы. Стас уверен, что она дрожит, как цуцик. Иногда кажется, что его зубы скоро присоединятся к её танцу, но он растирается и держится. Мужчина должен быть сильным, женщина — слабой, даже если это полный бред.- Раздевайся. Я сделаю тебе массаж, кровь побежит быстрее, будет теплее.- Не! Верю!- Я не услышал первого слова. Раздевайся, - говорит Стас, останавливает Лику и сбрасывает рюкзак.- Я простыну, потом подхвачу воспаление лёгких, потом менингит, потом начну кашлять с кровью и сдохну. В муках. Дохнуть буду долго, моя мама рожала меня пятнадцать часов, её хотели резать, она — дура — отказалась, и мне придётся пострадать.- Как связаны роды и смерть?- Жизнью, - резко отвечает Лика.Она сбрасывает рюкзак, снимает кофту, с трудом стягивает с себя штаны и футболку, от души ругается и обещает прибить Стаса перед смертью. Угрозы звучат неубедительно, но об этом лучше не говорить. Хотя может и стоит зацепить Лику какой-нибудь злой остротой, чтобы она обиделась и начала гоняться по тоннелям.- Могли бы и одеяло взять, раз спальник не нашли.- Задним умом многие крепки, - спокойно говорит Стас и растирает свои ладони.Лика ложится на одежду, он опускается на колени и массирует её спину. Кожа холодная, почти обжигает, и Стас жалеет, что не прихватил спирт, тот одинаково хорош для внутреннего и наружного употребления.Постепенно Лика отогревается, Стас и сам работает так усердно, что потеет.- А теперь быстро зарываемся во все тряпичные запасы, тесно переплетаемся и спим до утра, - говорит он.- И как мы поймём, что уже утро? - бормочет Лика.- Как проснёмся, там и утро.- А в туалет?- Ну так беги за угол, - говорит Стас, крепко обнимая Лику.- Не хочу. Холодно. Спать.Он спел бы колыбельную, но может только зевать.Он рассказал сказку, но может только молчать.Он пообещал бы достать звезду с неба, но может гарантировать только грязную кастрюлю.В конце концов, мужчины — добытчики, а женщины — хранительницы очага. Стас в своих мыслях — законченный сексист, а Лика — лучший охотник, чем он. В этом заключается глубокая гармония мира, которая дарит бесконечный заряд оптимизма.***Стас просыпается от постороннего звука. Он распознал бы крысиный шорох, но рядом находится кто-то более крупный. И двуногий.Задний ум в очередной раз предлагает два десятка идеальных решений, Стас выбирает единственно верное: притворяется спящим.Чужак останавливается в нескольких метрах от Стаса с Ликой и кашляет в кулак. Не дождавшись реакции, кашляет громче. После — говорит:- Эй, аллё, пардон, проснитесь.Стас открывает глаз и слепнет от приглушённого света фонаря, направленного на лицо чужака.- Уважаемые, ну конфуза не хочется, - говорит тот. - Давайте как-нибудь мирно.Лика напрягается, Стас гладит её по спине и прикасается губами к горячему лбу. Всё в порядке, он это точно знает. Чужак не стал бы шуметь и предупреждать о своём появлении, если бы хотел причинить им вред.Лика впивается пальцами в спину Стаса. Чуть обидно, что нельзя сказать ей ?эй, это просто кошмар?, только она всё равно не поверила бы. Не в её привычках принимать лёгкие объяснения и очевидные истины.Стас осторожно расцепляет руки и выбирается из вороха одежды.- Слава богам, я думал, вы дохлые, - с облегчением говорит чужак.- Было бы проще? - весело спрашивает Стас, натягивая штаны.- Но намного печальнее. С дохляками не поговоришь, шутки не пошутишь. Встречал я парочку, лежат, молчат, ещё и попахивают.- Очень чёрный юмор, - бубнит Лика.- Игорь, кстати, - представляется чужак.- Приятно познакомиться. Стас.- Лика. Неприятно.- Плохой коп и хороший коп? - с любопытством спрашивает Игорь.- Нет, дебил и мудак, - ворчит Лика. - Причём в одном его лице.Стас привычно пропускает её слова мимо ушей, а вот чужак морщится и тяжело смотрит на Лику. Атмосфера накаляется, тяжёлое давление сжимает лёгкие. В узком тоннеле скоро станет на один труп больше, а ведь тяжело жить, зная, что на руках кровь разумного человека. По крайней мере, так пишут в книгах и говорят по телевидению.- С чем пожаловали, Игорь? - спрашивает Стас, отвлекая внимание на себя.- Позавтракать вместе. Жрать хочется, умираю. Я потому и разбудил вас.Лика беспокойно шевелится, Стас надеется, что она не ляпнет какую-нибудь глупость. Которая незамедлительно слетает с её длинного языка:- Обокрасть религия не позволила?- Зачем воровать в такое непростое время? - с удивлением спрашивает чужак. - Намного сложнее проявлять человечность и цивилизованность, проситься на трапезу и, если вдруг откажут, спокойно удалиться.- Ты знаешь, где выход? - спрашивает Лика.- Отсюда? Знаю.- Предлагаю обмен. - Стас восхищается её наглостью и целеустремлённостью. Он вряд ли смог бы сидеть голым в ворохе одежды и предлагать сделку. - Ты провожаешь нас до выхода, получаешь банку... ладно, две банки консерв.- Нет, - говорит Игорь. - Не пойдёт. Я вас просто так выведу.- Почему?Стас даже не пытается встревать в разговор. Они обмениваются фразами с бешеной скоростью, не делая ни одной паузы, словно дожидаясь, кто из игроков первым позволит мячику для пинг-понга упасть со стола.- Непростые времена, человечность, гуманность. Почти свобода, равенство, братство, только в оранжировке.- Я тебе не верю, Игорь без фамилии.- Имеешь право, Лика без фамилии.- Выключи уже свою светилку, отойди в сторону и не пялься. Дама одеться изволит.- То есть, я могу надеяться на завтрак?- Надежда умирает последней, - фыркает Лика.- Я надеюсь, мой затылок не встретится с камнем или обрезком трубы? - спрашивает Игорь, разворачивается и отходит.- Хорошая идея, - смеется Стас. - Пока дама одевается, расскажи, откуда ты.- Я мальчик на побегушках. Меня попросили сбегать в одно место, скопировать информацию и принести её в другое место.- Учёные? - заинтересованно спрашивает Лика.- Они самые.- Что за информация?- Понятия не имею. Я курьер, мне говорят, что принести, что унести, а остальное — не моего ума дело.Стас хотел бы, чтобы в тоннелях было светлее и он мог видеть лицо собеседника. Да и не только лицо: в целом, разглядеть, понять, прочувствовать и сделать вывод, стоит ли ему доверять.- А без еды потому, что?..- Задержался. Сильно задержался. Пока заставил работать эту технику, все запасы подъел, только синт-дерево и осталось.- Синт-дерево? - заинтересованно спрашивает Стас.- Ага. Такая фиговина от очкариков: не дерево, но горит, не дымит, но греет, не еда, но есть можно, только невкусно, - со смехом отвечает Игорь.- Я готова. Камень в руке. Так что руки на затылок и медленно опускайся на колени.- Ли...- Шутка, Стас, шутка, - вздохнув, говорит Лика. - Дай бог тебе ума и здоровья.- А я уже был готов припасть и молить о пощаде, - смеётся Игорь.- Не смешно. Вот совсем не смешно, - недовольно замечает Стас.Перекинуть через колено и выпороть за дурацкие шуточки. Лике слишком редко пролетает за её наглость и хамство. Но рука же не поднимется.- Да не, очень даже забавно. Вполне в духе подземелья. Любишь в РПГ играть? - спрашивает Игорь.- Я не задрот и у меня не хватает времени на всякую ерунду, - ехидно отвечает Лика.- Какая серьёзная девушка, - с уважением тянет Игорь. - Тебе повезло, Стас. Наверху откушаем или внизу останемся?- Наверху, - в один голос отвечают Лика и Стас.Кажется, им обоим надоело под землёй. Кажется, они выработали свою норму по тьме и сдохли, так и не закончив своё путешествие. Кажется, они никогда не покинут город, если будут бродить внизу.- А вы чего сюда забрались? - спрашивает Игорь и ждёт, пока оба соберутся.- Наверху люди.- Сбежали?- От нас кто угодно сбежит, - с угрозой говорит Лика.- Разумные, однако.- А ты не из пугливых?Стас ревнует. Глупо, но он ревнует. Его не покидает ощущение, что Лика заигрывает с этим Игорем, взявшимся неизвестно откуда. Лучше бы он не пытался разрядить обстановку и допустил один труп, а не это тревожное ощущение.- Нет, я очень храбрый, - горделиво говорит Игорь.Кажется, он тоже заигрывает с Ликой. Стас — третий лишний на празднике жизни, и его это совершенно не устраивает. Ещё пара безобидных фраз, и он кинется в драку не на жизнь, а на смерть.Лика фыркает и молчит. Стас уверен, что она не заметила его недовольства, просто не может подобрать достойный ответ. Женщины так ветрены, так непостоянны, стоит им завидеть нового интересного самца...?А ну, хватит! Пока до глупостей не додумался?, - обрывает себя Стас.Ему стыдно перед собой за столь дурацкие мысли и нелепые подозрения. Он отмотал бы минуты назад, если бы это было в его силах. Отмотал, попрыгал бы на одной ноге, вытряхивая дурь через ухо, и стёр бы любые намёки на ревность. Только время ему не подчиняется. Как и ненужные эмоции.- Вы до выхода всего два поворота не дошли, - говорит Игорь.- Выхода куда? - спрашивает Стас.- Наверх, куда же ещё?- В какую часть города?- В Ельцинки.- Это же на самой границе города! - восклицает Лика.- Да.- А ты с какой части города пришёл? - с подозрением спрашивает Стас.- Я был за городом.- Как?!- Ногами сходил туда. Ногами пришёл обратно. И не задавай вопросов, на которые подбираются неприличные ответы.- Но щит же?.. - говорит Лика.- Щит? Это вы всё ещё верите в эту страшилку?- Страшилку? - спрашивает Стас.- Ну, несколько месяцев назад и правда был щит. Но на его поддержание столько энергии надо, сколько очкарики не в состоянии пожертвовать. Они остановили электростанцию, замуровали опасные вещества и вырубили щит. Конец истории.- Но почему... почему нам не сказали? - с недоумением спрашивает Лика.- А вы спрашивали? Вы же жили сами по себе? Кто-нибудь из вас пришёл и спросил? - с неожиданным раздражением отвечает Игорь.- К кому? - так же агрессивно спрашивает Лика.Стас хочет зажать ей рот, но всё ещё не может переварить признание: щита нет, ничто не мешает покинуть город. Ничто не мешало покинуть город. Им были открыты все пути, а они ими не воспользовались, залезли в подземелье, придумали план бегства, который был не нужен, и едва не замёрзли до смерти.- К умным людям. Играете в дикарей и последних представителей человечества, насмотрелись тупых фильмов, блин.- А ты острый до слёз и крови, - зло говорит Стас.Ему всё меньше нравится этот человек. Всё больше хочется разукрасить его морду, но кулаки тесно прижаты к бёдрам, а драка так и остаётся мечтой. Слишком пошло и глупо. Взрослые люди себя так не ведут, не кидаются на провокаторов, а лишают их оружия всего лишь парой ехидных слов.- Простите, - выдохнув, говорит Игорь. - Я... я устал. Пойдёмте, я вас выведу. А поем уже у очкариков. А то сдохнете тут.- Не пойдём, - зло бросает Лика. - И без тебя справимся, не маленькие.Стас впечатывает кулак в стену. Боль отрезвляет и возвращает его на землю.- Это глупо, - спокойно говорит он. - Очень глупо. Лика, пошли. Игорь, мы благодарны за твою помощь.- Но...- Я сказал, пошли, - обрывает Стас Лику. - Я не собираюсь подыхать здесь от простуды, менингита, воспаления лёгких и отчаянной тупости. Пошли.Видит Бог, он не справится с ещё одним возражением. Не сможет переварить его. Принять. Не заметить. Пропустить мимо ушей.- Хорошо, - неожиданно весело говорит Лика. - Пошли, ковбой. Ты тако-ой суровый.Женщины.Женщины!Женщины!!!Они вытирают о тебя ноги и пытаются загнать поглубже под каблук, если относиться к ним уважительно и с почтением. Прислушиваться к их мнению и разделять их желания. Это настолько невыразимо глупо, что хочется заорать от отчаяния. Но Стас тут же забывает и свою вспышку, и внезапное послушание Лики. Они выберутся наружу, согреются под солнцем и плотно позавтракают.Всё равно не все женщины такие. Просто у каждого человека есть свои породистые тараканы.***- Приятного аппетита, - говорит Лика.Солнце успокоило всех троих. Стас выпал из своего мрачного настроения и перестал ревновать к Игорю. Жизнь определяют такие незаметные мелочи: тёплый воздух, яркое солнце и горячая еда могут даже самую паршивую ситуацию сделать очень приятной.- Спасибо, и тебе, - отвечает Стас.Игорь кивает и молча ест, уплетая за обе щёки, как будто и правда долго голодал. Впрочем, он производит впечатление неглупого человека, а значит, вынужденный пост длился максимум сутки: даже Лика знает, что после длительной голодовки не стоит объедаться тяжёлой пищей.?Впрочем, особенно Лика, - думает Стас. - Женщины постоянно сидят на диетах. Некоторым даже идёт, если у них не очень замученный и голодный вид?.Стас спрашивает себя, откуда у него такие сексистские мысли, но тут же забывает и о них, и о риторическом вопросе: тушёнка слишком хороша, солнце слишком приятно, а Лика слишком красива, чтобы растрачивать оперативную память на всякие глупости.- Значит, нет щита? - спрашивает Лика, когда они заканчивают есть.- Нет.- И ты нас проводишь до барьера и за него?- Нет, - столь же спокойно отвечает Игорь.- Почему?- Мне в другую сторону.- А если мы поджаримся, то ты нас не видел, не слышал и руки не замарал? - зло говорит Лика.- Девочка, мне это совершенно не нужно. Как и вам идти туда.- Почему это? - спрашивает Стас.- Что вы там хотите найти? Лучшую жизнь? Эльдорадо для городских неумёх? Красный Крест вкупе с Полумесяцем? Рай?- Людей.- Вам здесь мало?Игорь опять раздражён. Стас не может отследить, какие темы выбивают его из равнодушия и добавляют в голос злые нотки, но кажется, каждый раз скачок настроения связан с попытками выбраться из города.- Сеть. Электричество. Водопровод. Кинотеатры и чёртовы дешёвые забегаловки, в которых можно купить чебурек с мясом неизвестного происхождения! - говорит Лика.Её голос с каждым словом становится всё громче. Наверное, ей тоже что-то не нравится. Что-то, кроме развала привычной жизни.- И для этого вы хотите уйти в неизвестность? - насмешливо спрашивает Игорь. - Что ж, вперёд. Через день вы в кровь сотрёте ноги, обувь на вас позорная. Через два вы начнёте дристать, потому что у вас нет ни марганцовки, ни йода, чтобы хотя бы немного обеззаразить воду, или я не прав, и вы запаслись?Игорь смотрит на них с презрением, и Стас почти готов вспыхнуть от стыда, но первой загорается Лика.- Запаслись, - зло бросает она. - Что ещё предскажешь?- Через неделю — максимум — у вас закончится еда, вы начнёте голодать. За это время заблудитесь и не найдёте путь назад. И сдохнете, сдохнете, как те недоумки, которых я видел под землей. Вы и так сдохли бы, только чуть раньше и менее мучительно. И под землёй.- Неправда, - мягко говорит Стас и улыбается. - Не сдохли бы.- Да?- Да. Ты слишком негативен. В жизни ничего не случается просто так.Стас смотрит в синее небо и впитывает всем телом солнечное тепло. Он наконец-то понял простую истину: мир гармоничен и прекрасен, даже если приходится стучать зубами от холода. Потому что ни один бог не потребует от человека больше, чем тот может перенести.- Если бы мы не спустились вниз, то не встретили бы тебя. Мы поступили правильно. Как в РПГ. Попадаешь в локацию такую-то, встречаешь полезного или вредного НПС. Ты — полезный. Спасибо тебе.Игорь хмыкает, качает головой и поднимается. Он утолил голод, набрался сил и готов идти дальше, в город, к научникам, нести благие вести и завершить свою миссию. Стас и Лика спустились в подземелье, чтобы помочь ему завершить квест. Впрочем, — Стас в этом не сомневается ни секунды, — он дошёл бы и так.- Сами себе чебурашки, - говорит Игорь. - Мой вам совет... А, к чёрту, - машет он рукой, - всё равно не послушаете. Гуляйте, детки. Спасибо за тушёнку.- Удачи, - желает Стас.Лика молчит и не смотрит на Игоря. Она напряжена, как пружина. Кажется, вот-вот подпрыгнет, распрямится и ускочит в неизвестном направлении. Стас берёт её руку в свою и говорит, тепло улыбаясь:- Пойдём уже на выход. Посмотрим. Вернуться всегда успеем.Лика кивает, собирает рюкзак и набирает пригоршню камней.- Я ему не верю. Он чудак на букву эм и вообще. Так что, кидаем и проверяем.- Хорошо, - соглашается Стас.В его ладони умещается больше снарядов.В его голове больше добрых шуток.В его сердце вера в будущее и любовь к Лике.