Глава 13. Во тьме ночной. (2/2)

- Пойдём, Крис, - похлопал того по плечу усмехнувшийся отец.

- Пап, мам, пока, - махнула им рукой Ирма. – Крис, надеюсь, тебя завтра не отпустят из школы.- Не надейся – я, если что, прогуляю…- Я тебе прогуляю, - погрозила сыну пальцем Анна, и они втроём скрылись за дверью.

- Спасибо, что так вовремя пришли, - когда, наконец, голоса родных стихли за дверью, сказала Ирма врачу. – Ещё немного – и они бы под пытками выведали мои… некоторые секреты.- Относительно сеньора Ферецци? – лучезарно улыбнулась доктор, как-то мгновенно подобрев. – Очень обходительный и галантный мужчина, - заключила Беверли, от чего Ирма едва не поперхнулась, а улыбка доктора показалась ей уж слишком подозрительной.

- Доктор, вы ничего не хотите мне сказать?- Не знаю, как ему удалось меня уговорить, но это я принесла сюда этот его презент, - она качнула рукой, в которой держала коробку. – Впрочем, это не отменяет того факта, что сладкое вам противопоказано в течение ещё двух дней.- Вот же… счастье какое, - с шумом выпустила воздух из лёгких волшебница. – Ох уж этот Ферецци… без смазки везде пролезет. А ведь и знакомы-то всего ничего.

- Вы напрасно к нему так суровы – он искренне беспокоился о состоянии вашего здоровья.- И вы туда же? Мне хватило намёков от папы, - Ирма повалилась на спину, ощутив идеальную мягкость подушки.- Как скажете, - не стала спорить доктор. – Через двадцать минут вам на процедуры, - сказав это, она удалилась. Вместе с коробкой конфет.Гарольд Хейл сидел напротив своей дочери, Корнелии, лежавшей на больничной койке, и буравил её взглядом. Слишком часто за последние несколько недель они стали встречаться вот так – в больничной палате. После серьёзных травм, полученных Корнелией. Оберстгруппенфюрер, конечно, знал, что Валькирии Фюрера – тоже солдаты на службе Рейха. Знал, что их миссии и роль – крайне важны, а часто – небезопасны. Что риск может быть смертельным, как и для любого солдата. Но знание не облегчало душу. Тревога за дочь была естественна. Тем не менее, он всегда верил в её силы. Верил, что она и её подруги всегда найдут выход из любой ситуации. Потому, что их этому учили, как и многому другому. Потому, что он сам участвовал в их обучении. Потому, что их подготовке могла позавидовать даже самые эффективные спецподразделения. Но последние неудачи Валькирий заронили семя сомнений в его сердце. Достаточно ли они подготовлены к своей роли? Достаточно ли подготовлена Корнелия?Корнелия спала. А отец не хотел её будить. Может она и не идеальный солдат, не идеальный сверхчеловек, но какому отцу захотелось бы, чтобы его дочь рисковала собой? Если бы в этом вопросе хоть что-то зависело от него… Но наличие врождённого магического дара – уникальный для Земли случай. И здесь всё решал Фюрер.

Холодная ярость закипала в сердце при мысли о тех, кто сделал с его дочерью подобное – Гарольд читал отчёт врачей о её состоянии при поступлении в больницу. Но это была бессильная ярость, поскольку по своим личным каналам он получил донесения о том, что виновные в состоянии его дочери, оказавшиеся боевиками ?Фронта освобождения?, погибли или были захвачены во время недавней секретной операции МВД и ?Люфтваффе?, о которой даже ему знать не полагалось. И пусть Хейл ничего не мог поделать с виновниками состояния Корнелии, но испытывал мрачное удовлетворение от осознания простого факта – неотвратимое возмездие настигло ублюдков. И он искренне желал, чтобы те ещё были живы – уж ему было хорошо известно, что в таком случае ожидает этих выродков в крепких объятиях системы правосудия Рейха. Вот только ничего конкретного – ни имён, ни лиц в донесениях не было. Только общие сведения.Корнелия пошевелилась, рассыпав золотистые локоны по подушке. Солнечный зайчик, коварно пробившийся в окно, мазнул по её лицу, и девушка открыла глаза.

Пару секунд они так и смотрели друг на друга – суровый мужчина с соломенными волосами, ?заточённый? в чёрную форму высшего офицера СС, и кажущаяся хрупкой, сияющей в падающих на неё солнечных лучах, молодая девушка.

- Папа? – прошептала Корнелия, окончательно проснувшись. Мысли ещё текли вяло, двигаться лишний раз не хотелось.- Добрый день, - на удивление мягко для человека в должности оберстгруппенфюрера сказал Гарольд, улыбнувшись.И они замолчали вновь, думая каждый о своём. Неловкая пауза.

- Мама с Лиллиан прибудут вечером, - наконец взломал тягостную тишину отец. – Путь из Нью-Йорка, всё же, не близкий.- Жаль, что мы встретимся… вот так, - Корнелия отвернулась от окна, норовившего своими слепящими солнечными лучами залезть в глаза и ?облапать? её лицо. Но не только поэтому. Жгучее горькое чувство вины комом поднялось в душе, мешая девушка взглянуть в глаза отцу. Она снова его подвела. Не оправдала ожиданий.

- Действительно жаль, - кивнул оберстгруппенфюрер. Он заметил перемену в настроении дочери. И он прекрасно знал, что тому причиной. – Ты не виновата.Корнелия не ответила.- Ты думаешь, что не оправдала мои ожидания, - сказал тогда Гарольд. Что ж, пришло время расстаться с этой ?картой?, если от этого зависит душевное равновесие и спокойствие дочери. Он найдёт другой способ её мотивировать.

- Я же здесь, - глухо ответила блондинка, не ожидая от этого разговора ничего хорошего. Не то, чтобы у неё был повод – отец никогда не отчитывал её за неудачи, не сердился, но всегда давал понять, что она способна на большее. И именно это – подчёркнуто холодная отстранённость, сухой тон и указание на ошибки было страшнее всего. Если бы хоть раз он поговорил с ней в такой момент как любящий отец, а не оберстгруппенфюрер. Другое дело, что таких моментов было очень не много.

- Я вижу, - кивнул Гарольд совершенно спокойно. И так же спокойно повторил: - Ты не виновата, - и улыбнулся. Тепло, по-отечески. Как в далёком детстве, когда ещё никто не знал про её магический дар. Тогда отец улыбался так гораздо чаще. Но сейчас одна эта улыбка сказала Корнелии, вновь посмотревшей на отца, больше, чем тысяча слов! Сокрушительная правда вознесла её на седьмое небо, хорошенько встряхнула и заставила увидеть всё в истинном, невероятном ещё мгновение назад, свете: отец не был разочарован! Она не подвела его! А все неоправданные ожидания, весь этот стыд – всё это было лишь следствием недопонимания!Дыхание спёрло. Захотелось рыдать и смеяться. Девушка буквально ощутила как с её души куда-то вниз, в бесконечную бездну ухнула, дико грохоча и раскалываясь с треском на части, гора размером с Эверест. Стало очень легко и возникло ощущение полёта… Впрочем, секунду спустя Корнелия поняла, что возникло оно не просто так – от переизбытка эмоций, сама того не заметив, она воспарила над кроватью, всё ещё пребывая под одеялом в положении ?лёжа?. И едва она это заметила, как магия рассеялась, и блондинка плюхнулась в койку с возмущённым ?Эх!? Койка натужно скрипнула.

- Это я называю спуститься с небес на землю, - усмехнулся Гарольд, огладив правый ус. Хотя понять, где у него правый, а где левый ус, было не просто – усы у него были сплошной ?щёткой?.

- Я так долго считала, что…- Я знаю. Но на самом деле всё было не так.

- То есть ты знал, что я себя накручиваю, и пользовался этим, чтобы… мотивировать меня? – нахмурилась девушка, прекрасно прочтя между строк. Было неприятно осознать, что отец так с ней поступал. Но, по крайней мере, на самом деле он не считал, что она его подвела хоть в одной из своих неудач. И, признаться честно, будь Корнелия на его месте, возможно, поступила бы так же.

- Ты сердишься? – на самом деле Гарольд лишь казался спокойным. Одного недовольного или хмурого взгляда дочери было достаточно, чтобы тронуть его сердце, заставить чувствовать вину. Но когда он был с ней по-настоящему откровенен в прошлый раз? Пожалуй, ещё до всей этой истории с Валькириями. И сейчас, наконец, Гарольд Хейл начал понимать, сколь многое упустил.

- Ну, не скажу, что приятно узнавать такое, - ответила девушка. – Но знаешь, мне всё равно стало легче, - улыбка озарила её лицо, и оберстгруппенфюрер улыбнулся в ответ.- Не спросишь меня, как там твои подруги? – поинтересовался он.- Немногим лучше меня, полагаю, - пожала плечами волшебница. Она уже была в курсе состояния Вилл и Ирмы. Последняя даже заглянула к ней вчера вечером по пути в свою палату. Правда, как всегда, конструктивного диалога между ними не случилось. – Как там мама и Лиллиан?- Лучше спроси их сама, когда они приедут, - ответил мистер Хейл. И лицо его стало серьёзным. Он тоже хотел кое-то спросить у дочери. – Скажи, кто это сделал с вами?Улыбка исчезла с лица девушки – вопрос заставил её мыслями вернуться к тем событиям, что приятными никак нельзя было назвать.- Разве ты не знаешь?- Нет. К тому же, ведя своё расследование, вы не утруждали себя заполнением документов и составлением отчётов, - развёл руки Хейл, как бы говоря, что даже он со всей мощью североамериканского отделения ?Абвера? не всемогущ.- Калеб, - отвернулась Корнелия, вновь испытав это неприятное чувство стыда. И в этот раз вполне заслуженно – она должна была быть более бдительной. Должна была распознать в нём коварного врага, оказавшегося отличным манипулятором.- Калеб… Калеб, - словно пробуя имя на вкус, задумчиво пробормотал Гарольд. – Тот парень, которого на концерте представили вместе с вами?

- Да, - подтвердила Корнелия, внутренне готовая к тому, что вот теперь-то по ней заслуженно пройдётся каток отцовского порицания. Но ожидания вновь не оправдались, и на душе стало легче. – Ты смотрел?- Нет, - качнул головой оберстгруппенфюрер. – Я больше по классике – Вагнер, Гендель, Бах, ты же знаешь. Но я всегда в курсе того, что происходит с тобой.

- Ещё бы, - хмыкнула девушка. Этот разговор с отцом выдался куда более… душевным, чем она рассчитывала. Конечно, по обычным меркам ему до душевности было очень далеко. Но учитывая то, как они общались в последние несколько лет, это было душевно.- Так что там с Калебом? – напомнил отец.

- В лицо мы знаем только его, - вздохнула блондинка, вороша свою память. Но думать о таких вещах сейчас совершенно не было настроя. – Под подозрением ещё один человек, но скорее всего их было больше.

- Расскажи подробнее, - попросил оберстгруппенфюрер, и Корнелия с неудовольствием поняла, что работа вновь накинула на неё свои тяжёлые цепи…Чернота космоса давно сменилась мерным багряным сиянием – светом приближающейся звезды, таким густым и тягучим на вид, что казалось, будто его можно зачерпывать ложкой. Движение здесь совсем не ощущалось, если исключить увеличение диска звезды, создавая впечатление замурованного в янтаре муравья. Но так только казалось. Корабль нёсся в пространстве со скоростью, достаточной для того, чтобы за день с небольшим пересечь всю эту небольшую планетарную систему и почти достичь её яростного, бушующего термоядерного сердца.

Звезда. Красный карлик.

Радиация и вихри прочих излучений уже заполонили всё вокруг, вынуждая команду, всё ещё сражающуюся за живучесть и спасение своего судна-полусферы, покидать отсеки и секции, лишившиеся защиты в ходе недавнего боя. Температура окружающего космического пространства и обшивки корабляповышалась. Сторона полусферы, обращённая к солнцу, уже нагрелась до нескольких сот градусов. Но пока ещё не была пройдена ?точка невозврата?, после которой избежать падения на звезду станет невозможно.И потому в сердцах членов экипажа ещё жила надежда на спасение. И его должен был обеспечить план коммандера Джексона. План уже начали приводить в исполнение – оставшиеся в живых пилоты или просто те, кто имел хоть какой-то опыт управления космическими аппаратами, занимали места в пилотских кабинах летающих машин. Транспортники, тягачи, грузовики – авиапарк бывшей мобильной базы вовсе не ограничивался одними боевыми машинами. Но аппаратов мирного назначения было куда меньше, и почти все они после боя были повреждены и ремонтировались в авральном режиме. Но и сейчас к полёту было готовы далеко не все. К тому же уцелело около половины машин – нацисты очень старались уничтожить как можно больше ангаров. И существенно преуспели.

Пилоты заняли свои места. Но пока ещё не поднимали свои машины, разбросанные по уцелевшим или частично отремонтированным ангарам в разных частях корабля. Они ждали пассажиров. И те не замедлили явиться, возникая в ярких вспышках света сразу в салонах космических машин. Маги. Все, кто остались в живых. На все корабли их не хватило.Запущена и пройдена предполётная подготовка. И вот аппараты начали отрываться от стартовых площадок – сигары пассажирских шаттлов, угловатые, похожие на гроздья слипшихся железнодорожных вагонов грузовики, овалы украденных нацистских тягачей. Одновременно они покинули открытые ангары, минуя мерцающую плёнку атмосферного щита или приоткрытые створки врат.Со стороны казалось, будто медленно плывущий в багровом свете купол выпустил наружу небольшой рой мошкары, тотчас метнувшийся к его правому борту.

Звезда всё ближе. Времени всё меньше. И всего пара десятков машин, выровняв свою скорость, устроились у правого борта огромного корабля.

Джексон всё ещё был на мостике, следа за ходом операции по вспомогательным мониторам. Кроме него здесь были ещё двое – ответственная за связь Нийота, и молодой парень – рулевой.

График траектории угрюмо отсчитывал расстояние, оставшееся до ?пламенной встречи?. Там же была отмечена и точка невозврата с иконками кораблей, двигавшихся в её направлении. При текущей скорости до неё оставалось каких-нибудь пять минут лёту.

На мостике царила гробовая тишина, натянутая как пружина. Напряжение было неимоверным. И оно было разлито по всему кораблю, живя в душе каждого члена экипажа.

- Внимание буксирам! – произнёс Джексон, и его голос, подхваченный радиоволнами, полетел к кораблям, занявшим позиции у правого борта. И в каждой машине, шедшей сейчас параллельным кораблю курсом, приготовились пилоты и маги. Напрягся за своим пультом рулевой. – Включить тяговые лучи! – резко отчеканил коммандер, и ?рой? малых космолётов синхронно ?плюнул? в купол базы прозрачными световыми дорожками, расходящимися конусом и прилипающими к определённым участкам обшивки.

- По моей команде рулевой – маневровые левого борта на максимум, буксирам – смещение вправо! – продолжал отдавать распоряжения Джексон, кожей чувствовавший зловещее и неуклонное приближение звезды. Субъективное неприятное ощущение, лишь усиливавшее концентрацию и напряжение. – Три! Два! Один!Рулевой виртуозно пробежался пальцами по пульту и мостик, а вместе с ним и весь корабль тряхнуло – заработали маневровые двигатели. Основные до сих пор были неисправны. Тут же тягловыми лошадьми впряглись и корабли.

Полусфера купола, омываемая всё более убийственны багровым светом, полыхнула соплами маневровых по левому борту – десятки небольших реактивных и ионных факелов вспыхнули на раскалённом корпусе, который вздрогнул, как будто чихая. Малые звездолёты в тот же миг попытались рвануться вправо по курсу, до предела натягивая энергетические ?поводки?, коими захомутали своего исполинского ?хозяина?. Они старались изо всех сил, сжигая топливо и энергию. Но масса купола была слишком велика. Как и его инерция.

- Две минуты до точки невозврата, - сообщил импровизированному буксирному флоту Джексон, ощущая неприятный холодок в области сердца. Жизни всех его подчинённых и его собственная висели на волоске. – Смещение – одна тысячная градуса.

Одна тысячная. Слишком мало, чтобы успеть вовремя. Нудно отклонение как минимум три-четыре градуса, но и тогда корабль пролетит в опасной близости от звезды, рискуя быть захваченным её гравитацией.

- Магам – приготовится, - последовала следующая команда.

Вот он – последний шанс. Если сейчас не поможет магия, то уже ничто не поможет. Джексон скрипнул зубами. Если не повезёт – это будет его последний приказ.- Магам – действовать!И они начали действовать. Одновременно. Синхронно. На каждом корабле. Седой старик в скафандре сплетает заклинание, стоя посреди пассажирского салона в транспортнике. Ему вторит, повторяя те же слова, юная девушка в вычурном наряде, столь неуместном в грубом и грязном коридоре грузовика. А вслед за ними те же слова неизвестного наречия слетают с губ юноши с глазами старца, опирающегося на посох за спиной у пилота тягача… И так далее. Двадцать кораблей. И всего десять магов – мужчины и женщины, люди и представители иных видов. Все одновременно они прочли одно и то же заклинание!И магия пришла в движение!Гигантский купол корабля подёрнуло сияющей сизой дымкой, очаги которой возникли одновременно сверху и снизу, под днищем. Дымка мигом обернулась чем-то аморфным, сияющим бирюзой даже ярче самой звезды, что уже была так близко. И это ?нечто? принялось расти, наползать на корабль, покрывая его желеобразной энергетической плёнкой сверху и снизу метр за метром, секунда за секундой. Образовалась сфера! Сияющая, колеблющаяся и исходящая волнами.А буксиры не сбавляли напор – тяговые лучи всё ещё цеплялись за дрейфующий купол базы, свободно проникая сквозь сферу бирюзового сияния. Всё ещё работали маневровые двигатели огромной ?шляпки гриба?, ?надгрызенной? в нескольких местах.Абсолютная тишина космоса. Космоса, где движение, зачастую, воспринимается совершенно не так, как на планетах. Медленное. Непомерно медленное. Особенно – в отсутствие ориентиров.Секунда текла за секундой.

На корабле и буксирах все затаили дыхание, с замиранием сердца ожидая, что же будет дальше. Получится или нет? Удастся спастись или их ждёт неминуемая гибель?

Сейчас само время и даже законы физики казались жестокими врагами, вознамерившимися изуверски пытать ожиданием и надеждой, а затем просто сказать ?нет?, отправив корабль в термоядерное горнило.Но вот что-то изменилось!Сначала это было неуловимо для взгляда, но… Циклопическая бирюзовая сфера с заключённым внутри, что новогодний сувенир – в стеклянном шаре, кораблём сдвинулась с места! Сдвинулась и потянулась вправо, увлекаемая синхронными усилиями двадцати буксиров и выдыхающимися маневровыми, затухавшими один за другим!Сантиметры, десятки сантиметров, метры! С каждой секундой всё дальше и всё быстрее сфера отклонялась от смертельного курса, выходя на новый и безопасный!- Внимание буксирам, - связался с пилотами кораблей Джексон, ощущая невероятное облегчение. Получилось! Нет, сегодня они не умрут! Захотелось выпить чего-нибудь алкогольно-успокаивающего. Но не сейчас. Позже. – Работаете ещё пять минут и возвращаетесь. Рулевой – глуши маневровые.

Рулевой исполнил. Корабль стало трясти меньше.

- Я до конца не была уверена, - нервно выдохнула Нийота, откинувшись на спинку своего рабочего кресла.

- Это ещё не конец. Теперь нам надо как-то отсюда выбраться… Где бы мы ни были, - усмехнулся Джексон. – Но, по правде, я и сам не был уверен.- Выбраться… У тебя уже есть план?

- Нет. Без силовых установок – думаю, нам поможет только чудо, - угрюмо ответил коммандер, теперь совсем не ощущая радости от победы над звездой. Вставшая перед ним во весь рост новая проблема была куда масштабнее.Корабль-полусфера, взятый на ?поводки? тяговых лучей и одетый в магический кокон, плыл в пустоте, отворачивая прочь от красного карлика.В неизвестном мире. В незнакомом космосе. Совершенно один…Бесконечная тьма небытия, наконец, отпустила его. Тьма, в которой он был заточён целую вечность, не имея ни малейшей возможности сбежать. Не имея возможности даже осознать своё положение. Так было. И так было всегда.

До этого самого момента.Холодное обжигающее тепло вдруг окутало его, придавая сил, заставляя появиться мысли и пробуждая чувства. И он рванулся из небытия что было сил, не желая задерживаться здесь более ни мгновенья. Рванулся туда, ввысь, откуда изливалось морозное тепло, обжигая и ободряя, охлаждая и успокаивая. Бесконечный путь в бесконечной пустоте забвения к бесконечно далёкой искре света в необозримой дали.

Но его воля была сильна, несокрушима и могуча. Именно она несла его, пожирая бесконечность расстояния, к тому, что все инстинкты определяли как путь к свободе.

Точка света стремительно росла, превращаясь в солнечный диск, в мяч, с блюдце, в гигантский шар, пока, наконец, не затопило светом всё вокруг…Дитрих открыл глаза.Полумрак встречал его безмолвием и тихим гулом каких-то механизмов, работавших неподалёку. Красная пентаграмма, на которую смотрели его глаза, начерченная на потолке, угрюмо сияла алым в обрамлении пучков кабелей, спускавшихся к нему.- Герр Крюгер, вы очнулись! – сверкнув линзами очков, похожих на глаза насекомого, над ним склонился Док. Узкое угловатое вытянутое лицо лучилось триумфом, а от улыбки веяло могильным холодом.

- Профессор, - Крюгер сел, осмотревшись, и узнал главную лабораторию проекта ?Последний батальон? на Венере. Осмотрел себя – чёрная, с иголочки, форма. Кабели, вонзающиеся в тело. Пробежался по последним воспоминаниям, воскрешая образы сражения с путешественником. В том, что заменяло душу, шевельнулось чувство досады, и одновременно – удовлетворение. Противник оказался достойным. Возможно, в следующий раз… - Что… Как долго?- Больше недели, Дитрих, - ответил профессор Непьер, что-то записав в блокноте. – Как ваше самочувствие? Прошу подробно описать ощущения – для вашего пробуждения была использована экспериментальная технология, и…- Всё было настолько плохо? – изогнул бровь Крюгер. Ощущения говорили, что именно так оно и было. Кивок доктора только подтверждал это. – Ощущаю… вялость, - Дитрих поворочал слово на языке, оценивая, подходит ли оно тому, что он сейчас чувствовал. За неимением лучшего – подходило. – Чувства работают вполсилы, странное покалывание во всём теле.- Так-так, именно это я и предполагал, - кивнул Док, яростно что-то зачеркнув и принявшись переписывать. – Это пройдёт.

- Надеюсь, - Крюгер с неудовольствием поглядел на кабели, вонзающиеся в тело. Вытащил их по очереди – каждый оканчивался несколькими десятками тонких коротких стержней.

- Кстати,у меня для вас новость, - Непьер оторвался от блокнота, взглянув в красные глаза вампира. – Ваш противник сбежал, - Дитрих рывком поднялся и встал нос к носу с Доком. Ярость и жажда крови на миг захлестнули его, но разум, рассудительный и холодный, взял их под контроль. – Не стоит волноваться. Это входит в план майора и Штрассе.

- И что ещё предусмотрено этим планом?

- О, скоро вы всё узнаете, - Док театрально поклонился, изобразив приглашающий жест. – Следуйте за мной – наш проект ожидают серьёзные перемены, - и вместе они скрылись в сумраке лаборатории…- Итак, герр Геринг, почему вы хотите пойти на это? – тепло и даже как-то по-отечески спросил Штрассе, сцепив пальцы и глянув на молодого мужчину, сидевшего в кресле по ту сторону стола.

- Я…, - Ганс задумался. Да, просьба, с которой он обратился к Вильгельму Штрассе, была, мягко говоря, неординарной. Но теперь, зная, кто такой Штрассе и что он может, унтерштурмфюрер просто не мог не попытаться. Невзирая на последствия.

- Если вам нечего сказать…, - Вильгельм, этот старик со сморщенным лицом, скорбно развёл руками. Мерно тикали старинные напольные механические часы в вычурном деревянном футляре, напоминающем башню готического замка, стоявшие в углу кабинета.

- Полагаю, вас интересует честный ответ, а не тот, который красиво звучит, - наконец сказал Ганс, пытаясь за всеми этими морщинами и шрамами на лице самого засекреченного учёного Рейха разглядеть хоть тень эмоций. Но это лицо было словно маска – оно ?играло? эмоции только когда это было нужно хозяину.

- Вне всяких сомнений, молодой человек.- Месть, - признаться в этом вслух было куда труднее, чем в мыслях – самому себе. Как вообще желание свершить справедливое возмездие превратилось в… это? А может, так и было с самого начала? Ещё в тот раз, когда он ухватился за предложение оберстгруппенфюрера Хейла? – Этот путешественник…- Игорь, - улыбка превратила лицо Штрассе в жуткую гротескную гримасу.

- Я был первым, от кого он ушёл. И тогда я чуть не лишился всего. А теперь он сбежал и от вас.- Он мёртв, - с полной уверенностью заявил Штрассе – в этом Геринг не сомневался.

- Вы действительно в это верите?- Я видел, как астероид, на котором был он, превратился в пыль вместе с… другим незваным гостем, - кивнул жуткий старик. – У меня достаточно материала, с которым можно работать, так что…Сигнал тревоги резанул по ушам резко и внезапно, заполняя собой звенящую тишину и будоража кровь.- Это… невозможно, - выражение лица Штрассе изменилось мгновенно – на нём отразилось искреннее удивление! Тут же над столом ?расцвела? экранами информационная голограмма, показывая всё, что происходило на базе – вернее пытаясь показать, поскольку на многих были помехи, а иные и вовсе показывали детские мультфильмы! Тут же раздался голос начальника службы безопасности базы:- Герр Штрассе! Проникновение на нижний уровень! Код ?красный?!- Проклятье, Кауфман! Это же ваша работа! Пойдёте под трибунал! – воскликнул старик в сердцах, а потом его взгляд зацепился за изображение на одном из мониторов. И тогда всё встало на свои места. И он понял, что ошибся. Серьёзно ошибся. На экране, запечатлённые камерой одного из солдат, появились сухопарый старик в старомодном костюме с кучерявой седой шевелюрой, и… - Нет, - прошептал Штрассе, увидев второго человека. – Это просто… потрясающе! Посмотрел на Геринга. – Похоже, унтерштурмфюрер, мы придём к соглашению. Кауфман, выпускайте прототип ?S?.С голографического экрана на учёного с изуродованным лицом и молодого офицера, жаждущего мести, смотрел Странник.