Глава 11. Империя наносит ответный удар. (1/2)

?Если враг атакует, Империя наносит ответный удар!?Каюс Сеплюс, фильм ?Астерикс и Обеликс: Миссия Клеопатра?

?Справедливость есть свойство души, руководствуясь которым люди неизменно и постоянно стремятся воздать каждому по праву его?Фома Аквинский-…их теряем!-… внутреннее кровотечение…- Множественные переломы…Смутные образы всплывают во тьме, наполненной болью.Люди в белых халатах и медицинских масках, белый потолок и слепящие лампы, плывущие куда-то вниз.- Остановка сердца!- Дефибриллятор! Срочно!- Разряд!Тьма накатывает снова, могучая и неодолимая, журча десятками тихих голосов – мужских и женских, какими-то звонками, возгласами… Эхо отдаётся в костях черепа ноющей болью.Не ясно, о чём говорят…-…сильнейшее отравление…-… на диализ…- Немедленно в операционную обоих…Всё плывёт, ускользает. А тьма теперь более приветлива. Она дружелюбно улыбается, говорит, что всё будет хорошо. Её глаза над медицинско1й маской горят огнём.

А потом она обволакивает, укутывает, словно мягкое одеяло, и становится тепло, уютно и хорошо. Все заботы исчезают.И появляется город. Он большой, светлый и уютный. Высотные здания – эти изящные башни из стекла и бетона – устремляются к небу, надеясь дотянуться до него, постичь его тайны. Они выглядят очень непривычно. До неправильности. Вместо жёстких, тяжеловесных, брутальных форм – стремление к изяществу и лёгкости. Вместо власти серо-белого и красного с чёрным – светлые, тёплые, приветливые тона, заставляющие душу радоваться, а не сжиматься в комок от чувства собственной незначительности и унифицированности. Вместо незыблемой монументальности супербетона – податливая хрупкость иных материалов.

Другие здания были под стать – большие и малые, вычурные и не очень. Все они подчинялись странной логике, одним своим видом крича о чём-то, что давно позабыто или, быть может, подменено чем-то иным.

На просторных улицах, немного суетливых, по своим делам спешили тысячи людей. Самых разных людей – с белой и чёрной кожей, с узким разрезом глаз и нет, говорящие на разных языках, но при этом понимающих друг друга скорее интуитивно. Дополняющие друг друга, складываясь в удивительное многокультурное общество с разными традициями и верованиями, взглядами на жизнь и отношением друг к другу.

Это казалось… неправильным.Это вызывало… отторжение?Но город был, люди в нём жили, и им было совершенно наплевать на свою неправильность.Отличия, детали начали бросаться в глаза. Архитектура, машины, небо – в нём не было вездесущих туш цеппелинов, ставших такими привычными, бороздя воздушный океан как киты – обычный. Не было на улицах патрулей. Где эти доблестные солдаты и полицейские в чёрной форме? Куда они подевались? Их работу выполняли на нелепых машинах и в нелепой синей форме странные мужчины и женщины. И их было куда меньше, чем нужно. Чем правильно. Исчезли с улиц дроны и государственная символика. А вместо них на шпиле самого высокого здания…Это было нечто немыслимое!На ветру яростно трепетал флаг. Невозможный флаг.Красно-белые полосы, а на фоне синего прямоугольника в левом верхнем углу – звёзды. Ровно пятьдесят!Город рывком приблизился, породив страх и замешательство. Улицы понеслись мимо, сливаясь в туннель размытых образов.А потом всё резко остановилось.Старинный железный забор. Просторный двор у трёхэтажного здания. С ним было что-то связано, с этим зданием. Нечто смутное, таящееся в таких глубинах, о существовании которых сложно даже подозревать.Во дворе – дети и подростки. Гуляют, играют, общаются, что-то читают. Проводят время. И снова возникает ощущение несоответствия. Нет единой формы одежды. Потому, что есть смутное чувство. что она должна быть…Почему?Что это за здание?Реальность услужливо даёт ответ на этот вопрос – двери здания открываются, пропуская внутрь. Холл, коридоры, раздевалка, кабинеты… всё кажется странно знакомым и чужеродным одновременно.

Здесь тоже полно детей и подростков, а двери ведут в… классы?Это школа.

Ярким маяком вспыхивает догадка. А из неизведанных глубин вдруг всплывает…Школа Шеффилда.

Коридоры и классы смешались в вихре лиц и форм: пожилая полная дама в очках со строгим взглядом и очень странной причёской, утончённый мужчина с длинными белыми волосами и надменным взглядом, скрюченная старуха с железной рукой и роковая красотка-брюнетка в странно наряде. Темнокожая девочка в очках, сквозь стёкла которых виден её серьёзный взгляд и внутреннее пламя. Юноша, мужественный, талантливый, с гитарой в руках… Но почему половину его лица закрывает золотая маска?От него оказалось сложно оторвать взгляд! Все остальные лица и форме метались вокруг, бились о стены реальности, застывая на месте и волнуя поверхность вселенной. Старухе пустилась танцевать с беловолосым. Огромный змей пожирает сам себя… Молодая китаянка со знакомым лицом кружится в вихре, растворяясь точно дым. У дыма сладковатый оранжевый запах. Холодная блондинка тает как свеча, и на том месте, где она стояла, растут прекрасные цветы… Девочка с каштановыми волосами забавляется, дёргая змея и беловолосого за хвост и волосы, стреляет в них из водяного пистолета…И только юноша с половиной золотой маски на лице просто стоит и смотрит, улыбаясь.Что же это за чувство? Почему возникает странное ощущение при взгляде на него?Странное, но приятное.И почему появляется звенящая пустота, отдающая непонятной болью, когда он исчезает из вида?Вдруг все лица, все эти странные люди встали вокруг него – артиста с гитарой. Они хлопают в ладоши. Они просят. И он касается струн, извлекая мелодию. И начинает петь, затрагивая в нечто в глубине души. Поначалу слова песни невозможно расслышать, и вместо них слуха касается только музыка. Тревожная, динамичная. Мало похожая на что-то знакомое. Но затем слова начинаю звучать, а все собравшиеся пускаются в пляс.Слова песни…Они пронзают молнией, попадая в самое сердце.

Я хотел, но не мог летать,

Не мог от земли оторваться.Я хотел облака достать,

Но что-то мешало подняться…Всё завертелось в безумном хороводе, в пляске, которой могла зайтись мертвецы, страдающие болезнью Паркинсона – это был дёрганый, рваный хаоса паралитиков. Всё слилось воедино: старуха и беловолосый, китаянка и роковая красотка, змей и блондинка с цветами, всё здание школы со всеми учениками и даже город, небо и звёзды обратились в бесконечную воронку небытия, сияющую и абсолютно чёрную, реальную и не существующую.И лишь артист в полумаске продолжал играть и петь. Весь воцарившийся хаос будто подчинялся его музыке и песне, искажаясь им в такт:Понять не мог я никак,В чём дело, откуда страх,Что держит менЯя на дне,Но вдрУуг поняЯл – деЕмон во мнЕе!Голос его странно изменился, а акцент… Эти слова разнеслись по всему первозданному хаосу, который вдруг замер, искрящийся тьмой, а половина маски артиста улыбнулась.И тогда, в этой бесконечно яркой тьме за спиной юноши протаял исполинский силуэт. Полупрозрачный мужчина в строгом, идеально сидящем сине-сером деловом костюме, при галстуке и с дипломатом в руке. Это был титан, заполнивший всю вселенную! И его лицо – жёсткое, резкое, врезающееся в память и вызывающее смутные опасения, а во взгляде клубилась бесконечность!Тело исполина вдруг исчезло, оставляя только лицо! Оно улыбалось!- СлышиИте эЭто? ДеЕмон в ваАс. А можжЕт, вы и ессть деЕмон? – спросило лицо титана, и тут стало понятно, что к рукам, ногам и голове артиста ведут тончайшие, серебрящиеся в свете бесконечной тьмы, нити! Как и ко всем остальным, вдруг снова разделившимся и ставшим самими собой!Титан улыбнулся ещё шире, и по обе стороны от его лица возникли полупрозрачные ладони размером с галактику, что держали нити ото всех, кто был здесь…- МыЫ ещёЁ не законОнчили. Так что проссниИтесь и поОйте, мисс ВандоОм, и помните…Всё исчезло, не оставив и следа.

И мир погрузился во тьму.Чтобы наполниться звуками, ураганом ворвавшимися в разум, штормовым ветром сдувая, сдирая тишину бесконечной тьмы прочь!Чтобы наполниться ощущениями, лавиной обрушившимися на сознание, могучей неодолимой силой изгоняя, разрывая в клочья апатию и бесчувственность, рывком включая восприятие до того уровня, когда разум уже просто е может оставаться в пучине забвения.

Сенсорная информация понеслась в мозг по проводящим каналам, взрывая разум, вырывая его, измождённый и вялый, дезориентированный, из власти наркотического забытья.-…стабильны.- Похоже, что так.- Посмотрите на это…Далёкое эхо голосов раскатом грома бьёт по ушам. Приглушённое, как будто говорят через ватную подушку на расстоянии метров сто-двести. Слишком тихо. Слишком…- Она пробуждается!- Нужно…- Нет. Всё в порядке. Позовите лечащего врача.

Стук каблуков о холодный плиточный пол, скрип дверей, жужжание каких-то приборов, разговоры, далёкие и приглушённые. Мерный писк, ритмичный и живой.

Сквозь веки пробивается свет. Но открывать глаза не хочется… Глаза? Что это такое?..Снова скрипнула дверь, снова чьи-то шаги – легче и плавнее, чем предыдущие. Кто-то был рядом!

- Как она? – приятный женский голос журчащим ручейком влился в сознание, будоража дремлющий разум.

- Почти очнулась, - грубый мужской голос, в котором не было места ни участию, ни сомнениям.- Удивительно, как быстро она оправляется. Любой другой на её месте восстанавливался бы минимум полгода и всё-равно остался бы инвалидом.- судя по этим показаниям она уже нас слышит. Реакция мозга адекватная…- Вот как? – женщина задумалась на мгновение. – Мисс Вандом, вы меня слышите?Вандом…Что-то в этом было знакомое.Вандом?Что вообще означает это слово? Что… где…Вандом!Мгновенная вспышка образов, ворвавшихся в сознание с неодолимой силой, затмила абсолютно всё, заполнила все лакуны, пустоты и раскрасила белые пятна образами памяти в нужные цвета!Ощущение прозрения было сравнимо по своей мощи с тем, что мог почувствовать микроб, за секунду эволюционировавший в человека со всеми его безграничными возможностями разума, познания и восприятия!За один миг она вспомнила всё!

И жизнь до этого самого момента пронеслась перед глазами!Она была Вилл Вандом! Валькирия Фюрера!А последнее, что хранила память – телепортация, чтобы спасти Ирму, и… Взрыв!- Не-е-ет!!! – крик вырвался из груди сам собой, исторгнутый болью, которую она запомнила в тот последний миг, когда всё слилось воедино!

Глаза открылись, и Вилл подхватилась на кровати так резко, что боль пронзила всё тело. Тупая, тянущая боль в теле, и острая как лезвие ножа боль в душе – за Ирму!Глаза резало светом. Объекты и лица людей расплывались, но это было не важно!- Где Ирма? Что с ней? – сказала Вилл, не узнавая собственного голоса – слишком слабый, тихий, охрипший. Даже удивительно, как она смогла закричать – голосовые связки словно узлом завязали.

- Тише, тише! – мягкий добрый женский голос. Кто-то касается плеча. Вилл вздрогнула. И только теперь, наконец, полностью осознала, где находиться - в одиночной медицинской палате. Большое окно, сквозь которое пробивается дневной свет, горшок с фиалкой на подоконнике, тумбочка, да койка, в которой она сейчас и была. Левая рука в гипсе, а туловище сковывает корсет. Рядом стояли двое врачей в белых халатах. Мужчина с унылым скучным лицом и следами недельной небритости. Женщина с каштановыми, почти рыжими волосами, добрым взглядом и дружеской, успокаивающей улыбкой на приятном, изящном лице. – Вам сейчас нельзя напрягаться и делать резкие движения, мисс Вандом.

Вилл проморгалась. Зрение стало чётче. Но каша из мыслей в голове не исчезла. Посмотрела в глаза этой женщины. И что-то заставило её немного успокоиться. Лишь немного.Что с Ирмой? И Корнелией? - разум девушки, объятый пламенем тревоги, желал немедленно получить ответ.

- Я пойду, - сухо бросил мужчина, и быстро покинул палату. Вилл это не понравилось. Это заронило в сердце тревожное семя подозрений о худшем.

Женщина вздохнула, склонив голову на бок.

- Всё сложно, - сказала она.- Они… живы? – с замиранием сердца спросила Вилл, всеми силами отгоняя от себя ужасную мысль. Нет, нельзя об этом даже думать! Резкая боль в области рёбер резанула по нервам, заставив её зашипеть.- Не двигайтесь, - ещё раз напомнила врач. – Они живы, но в очень тяжёлом состоянии.- Слава богам, - облегчённо выдохнула волшебница, ощутив, как стальные обручи страха, сковывавшие её сердце, пали. Девочки были живы, это главное. Медицина Рейха поставит их на ноги!- Возможно, именно их и нужно благодарить, мисс Вандом, - согласилась врач. – Учитывая, в каком состоянии вы вдруг появились в регистрационной… Лично я сомневалась, что мы сможем вас спасти – всё-таки, у нас тут не Германская земля, не Берлин и современного оборудования кот наплакал.

- Мы телепортировались, - в памяти возникли образы недавнего прошлого. – Ирма была отравлена, и мы собирались доставить её в госпиталь. А потому вдруг прогремел взрыв. Проклятье! Уже во второй раз телепортация проходит не так, как надо, - Вилл сжала кулаки, вспоминая, как примерно та же ситуация случилась с ними в Заветном городе. Только тогда никто ничего не взрывал... Перед внутренним взором мелькнули лица Саммерса и его людей. ?Наверняка погибли при взрыве?, - мысль отозвалась болью в душе. ?Но мы все знали, что может случиться?, - а вот эта мысль совсем не утешала.

- Понятно, - кивнула женщина, продолжая излучать спокойствие и дружелюбие. Почему она такая спокойная? На мгновение Вилл захотелось, чтобы ещё кому-то было так же паршиво, как ей самой. Чтобы кто-то почувствовал всё то, что чувствует она. Минутная слабость. Девушка подняла взгляд:- Каков ваш прогноз?- Благоприятный. Вы идёте на поправку. И удивительно быстро, смею заметить.

- Это всё из-за нашего дара, - кивнула Валькирия. Они уже давно выяснили, что помимо очевидных плюсов магический талант имел и скрытые до поры бонусы. Например – ускоренное восстановление после травм и болезней, делая многие серьёзные или смертельные в обычной ситуации травмы и недуги неприятными, болезненными, но излечимыми. Теоретически даже без медицинской помощи в своём нынешнем состоянии Вилл могла восстановиться за неделю. Но на практике было лучше несколько часов посидеть в медицинской капсуле, буквально творившей чудеса. Но доктор была права – таким оборудованием оснащались клиники Германской земли, а так же столицы присоединённых территорий. Хайдеркраутфельд к столицам не относился, и его медицинские учреждения довольствовались устаревшим оборудованием.- Вам троим в таком случае очень повезло, - сказала женщина. – если этот дар помогает вам исцеляться, то есть надежда, что ваши подруги тоже скоро очнутся.- Что с ними?- У Ирмы Лер сильнейшее токсическое отравление. Но можно сказать, что она отделалась легче, чем вы и мисс Хейл, которая получила травмы внутренних органов и сотрясение мозга.

- Понятно, - вздохнула Вилл. Приятного в ситуации было очень мало. Но, по крайней мере, они были живы. И, вроде бы, идут на поправку. Можно было вздохнуть свободнее. В конце концов, даже в такой удручающей ситуации был плюс – вокруг не вертелись назойливые журналисты и фанаты. – Спасибо, доктор, - искренняя улыбка украсила лицо Вилл. Те неприятные чувства, что держали её в напряжении с момента исчезновения Ирмы, наконец, ушли.- О, меня зовут Беверли, Беверли Крашер, - улыбнулась женщина. – Отдыхайте. И если что-то понадобиться – жмите на кнопку, - она указала на панель, вделанную в подлокотник койки. – Реабилитационные процедуры, учитывая темп вашего восстановления, начнутся завтра.

- Хорошо. Ещё раз спасибо, - кивнула Вилл, а потом вдруг спохватилась: - Прошу, не сообщайте нашим родителям. Им ни к чему лишнее беспокойство.- Слишком поздно, - а вот теперь улыбка Беверли показалась Вилл слишком коварной. – Они уже здесь. И довольно давно. Но вашей матери я могу сказать, что вы ещё не пришли в себя, чтобы у вас было время подготовиться.

- Понятно, - что ж, совсем не так Вилл собиралась встретиться с мамой, которую не видела иначе, как по видеосвязи уже более года. Но человек предполагает, а Бог располагает. Она уже чувствовала, что ей грозит не самый приятный в эмоциональном плане разговор. Но что-либо изменить она не могла. – Буду признательна за любую отсрочку, которую вы дадите.Доктор кивнула и вышла. А Вилл осталась одна – собираясь с мыслями и восстанавливая душевное равновесие.Тревога надсадно ревела, закладывая уши, а поверх неё накладывался полный паники голос: ?Общая тревога! Межпространственный прыжок невозможен! Экипажу – занять боевые посты!?В мгновенно воцарившемся хаосе команд и бегущих людей Калеб сразу ринулся прочь из ангара, увлекая за собой остальных.- Живее! Прочь из дока! - проорал он, когда видимая через открытые врата дока сигара нацистского дредноута завершила разворот, встав кормой к базе.- Проклятье! – герметичная дверь закрылась за Ватеком, отрезая их от ангара.И тогда дредноут дал залп!Десятки орудий, выросших и его серебристого корпуса, вспыхнули зелёными факелами, метнув к базе очереди слепящих сгустков энергии!Защитное поле озарилось алым, двухкилометровая громада передвижной базы ?Фронта освобождения? вздрогнула, и тут же ожили орудийные башни, которыми была усеяна её огромная ?шляпка?! сотни красных лучей вспороли космос, почти мгновенно достигая дредноута и впиваясь в его щит, пытаясь поразить юркие эсминцы и промахиваясь, вспарывая и плавя астероиды… Эсминцы-дисколёты кружили хищной стаей, постоянно маневрируя и осыпая защитное поле базы плазменными бомбами, вспухавшими над её щитом буйством сине-голубого свечения!Заградители, эти тяжеловесные ребристые сферы, тоже получили залп на щиты, но, казалось, даже не заметили его.И тогда дредноут выстрелил вновь, утопив космос в смертоносной лавине энергии!Щит базы тревожно вспух алой, почти непрозрачной сферой, в которой вдруг начали появляться прорехи, и первые взрывы лизнули обшивку огромной базы, выгрызая из неё куски. В тот же миг ангары ?космического гриба? выпустили своё содержимое. Десятки истребителей и бомбардировщиков взвились роем рассерженных ?неправильных пчёл? вокруг своего потревоженного ?улья? и, разделившись на группы, метнулись к врагам…База в очередной раз содрогнулась, свет в коридоре мигнул и померк, где-то завыла пожарная тревога. Калеб едва устоял на ногах. Мимо проносились бойцы в силовой броне кустарного производства, несколько пилотов спешили к ангарам.- Проклятые нацисты! – буквально на каждом шагу Рейтер произносил эту фразу. – У нас вообще есть шанс, пока там висят эти их шары?- Возможно, - кивнул юноша. Хотя, по правде, он сильно сомневался в сказанном. Пока всё выглядело именно так, как выглядело – нацисты застали их ?со спущенными штанами?, и теперь им оставалось только сражаться, пытаясь лишь отсрочить неизбежное. База ?Тень? не была предназначена для серьёзного космического боя. Она скорее выполняла роль корабля-носителя, а основная тактика её применения строилась по принципу ?ударил-бежал?. Собранная из различного хлама и остовов устаревших кораблей Рейха, она и оснащена была соответствующе – устаревшие систему, оружие и защита. Были конечно, и свои разработки, но это – капля в море. То же касалось её авиагруппы – машины, которыми были заполнены ангары, являлись либо собственными поделками, собранными из того, что было, либо старьём, на которой уже лет тридцать-сорок в Рейхе никто не летал. Главной силой базы была установка межпространственного прыжка – удивительный сплав науки и магии, над созданием которой в сво1 время сильно потрудились лучшие учёные и волшебники, примкнувшие к ?Фронту освобождения?. Установка оказалась невероятно дорого и сложной как в производстве, так и в эксплуатации, но она позволяла базе совершать прыжки между реальностями, обеспечивая немыслимую свободу манёвра. Но сейчас нацистский флот лишил ?Тень? её главного преимущества – заградители создавали особое поле, не позволявшее совершать межпространственные перемещения и гиперпрыжки. На досветовых двигателях можно было даже не надеяться выйти за пределы их зоны действия, а сверхсветовые в поясе астероидов решился бы использовать только самоубийца.

-Ты что-то задумал?- Как один человек может победить целый флот? – нервно усмехнулся киборг, минуя в красном свете аварийного освещения развилку, ведущую к нижним орудийным палубам с одной стороны и к площадке внутренней телепортации с другой. – Нужно связаться с мостиком.- Нужно готовиться к абордажу, - проворчал Ватек, поглаживая свой лучемёт.Мимо проносились люди – техники, бойцы, бригады врачей. Что-то искрило и вспыхивало. Сирена всё ещё выла, вызывая боль в ушах. А в обзорное окно заглядывала бездна космоса, где авиагруппа базы ?Тень? и флот нацистов рвали друг друга в клочья.База, эта исполинская конструкция, начала медленное движение прочь от кораблей Рейха, стремясь углубиться в поле астероидов. Огонь большинства своих орудий гигантская станция перенесла на заградители, однако те не стояли на месте, дожидаясь, пока десятки мощных рубиновых лучей вскроют их защиту, и заходили за флагман, постоянно огрызаясь зелёными росчерками плазмы чуть ли не со всей передней полусферы своих корпусов, усеянных зенитными орудиями и четвёркой особенно внушительных калибров.

У нацистских эсминцев, однако, дела шли куда хуже. Их было всего двенадцать против почти пары сотен истребителей и бомбардировщиков ?Фронта освобождения?, буквально наводнивших тот клочок космоса, где кипела битва. Двенадцать чрезвычайно манёвренных дисколётов, способных развивать немыслимые скорости и мгновенно, без разворота, менять направление движения, против двух сотен значительно уступающих во всём, кроме численности, машин, напоминающих атмосферные реактивные самолёты и зазубренные ?летающие крылья?.Эсминцы виляли, маневрировали, закладывали невозможные виражи, а порой исчезали в одном месте и появлялись в другом. Но всякий раз оказывались под огнём минимум десятка вражеских машин, налетавших стаей саранчи, вгрызавшихся ракетами и лучами в щиты ненавистных нацистских ?летающих тарелок?, отвечавших плазменным огнём. То и дело в космосе, в этом мельтешении манёвренного боя, в хаосе вспышек и паутине лучей, расцветали бутоны взрывов, знаменуя гибель ещё одной машины ?Фронта?…Но вот удачно пущенная торпеда проходит щит и вспарывает брюхо эсминца, могучим взрывом потроша его внутренности и разбрасывая их по космосу. Вот подбитый бомбардировщик идёт на таран и скрывается в ослепительной вспышке вместе с другим дисколётом, просаживая его щиты и разнося в клочья…Но пилоты ?Фронта? не стремятся к дредноуту и заградителям – слишком плотный зенитный огонь.База, продолжая медленно, но безуспешно отступать, всё ещё проверяет на прочность щиты заградителей, почти скрывшихся за дредноутом. В ход идут уже не только лучевые пушки, но и торпеды. Но безуспешно. И тогда все орудийные башни переводят огонь лишь на одну сферу, заставляя её щит вспыхнуть и воссиять, словно новое солнце!Щит лопнул! Лучи полоснули обшивку, пробив заградитель насквозь в верхней части!Но дредноут даёт залп.Лавина сверкающей энергии обрушивается на и без того едва дышащий экран ?Тени?. И он схлопывается, пропуская сгустки плазмы, вгрызающиеся в ?грибную ножку? в семи места! Нижняя часть базы мгновенно покрылась цепью беззвучных взрывов и задымила. Эсминцы тут же рванули к базе, осыпая створки и атмосферные щиты ангаров плазменными бомбами…Они вчетвером уже почти выбрались из обесточенной части палубы, когда база содрогнулась от очередного, особенно мощного удара! Застонали переборки, в обзорных окнах зазмеились сеточки трещин, грозя разгерметизацией и мгновенной смертью, и прежде, чем кто-либо в коридоре успел что-то сделать, с жутким грохотом, скрежетом и треском в клубах дыма и пламени обрушилась целая секция потолка, погребая под собой Калеба, бежавшего первым, и ещё с десяток членов экипажа!- Калеб! – крикнул Ватек, закашлявшись – с верхнего этажа мигом перекинулось пламя, чадя дымом. Коридор оказался мгновенно заблокирован частоколом перекрученных и изломанных балок, арматуры и плит, вывороченных во все стороны. Среди всей этой стали были тела – те, кому не посчастливилось рухнуть вниз вместе с полом. Некоторые были буквально нанизаны на прутья арматуры, иные – придавлены, но ещё дышали. Калеба среди них не было видно.Ватек, Рейтер и Миранда кинулись разбирать завал, как и члены экипажа, оказавшиеся по обе стороны от него. Здесь были меридианцы, люди, уроженцы Базилиада и Арханты – все они поспешили на помощь.Базу продолжало сотрясать не переставая. Сверху бушевал огонь, продвигаясь вниз, пожирая внутренние слои обшивки. Стоны и крики разносились по коридору. Надрывалась пожарная сигнализация. Но они работали. Быстро, чётко, слаженно. Кусок за куском убирали сталь, резали лучемётами упавшие балки и плиты. Несколько человек догадались взять огнетушители и теперь, которые в обязательном порядке висели на стенах через каждые пятьдесят метров, и теперь с громким шипением окатывали пламя струями специального порошка.- Что там жахнуло? – спрашивал кто-то.- Наверху ангары, - отвечал кто-то другой.- Ублюдки решили лишить нас авиации, вторил им третий.- Помогите-е-е!!! – доносилось из завала.

- Держитесь!- Калеб! – Ватек продолжать орать, разрезая очередную балку лучом своего оружия. Кто-то уже складывал тела у стены…Вдруг одна из плит с другой стороны завала шевельнулась, дёрнулась – стало ясно, что под ней кто-то есть, и он пытается выбраться. Но с этой стороны завала туда было не добраться. Впрочем, на той стороне тоже работали члены экипажа. Двое рослых меридианцев, принадлежавших народу Ватека, взялись за плиту и откинули её прочь, помогая выбраться на волю Калебу. Потрёпанный и весь в пыли, со следами ожогов, он выглядел на удивление не плохо – на первый взгляд у него не было серьёзных травм. Поблагодарив своих спасителей, он обернулся:- Рейтер, ты за главного. Направляйтесь к стыковочной зоне хвостовой части, а я попробую достучаться до мостика.- Понял, - кивнул старый вояка и, не говоря более ни слова, двинулся в обход – назад по коридору к развилке, жестом поманив за собой Миранду и Ватека…Сражение в космосе не стихало. База ?Тень? отчаянно огрызалась огнём из оставшихся в строю орудий, сплетая вокруг себя паутину режущих астероиды рубиновых нитей. В ход пошли торпеды, ракеты и притягивающие лучи, которыми база передвигала астероиды, используя их как щиты против вражеского огня. А у ракет и торпеды, способных к маневрированию, резко возросли шансы поразить дредноут и заградители – командир базы не зря уводил ?Тень? вглубь пояса Койпера, где количество летающих глыб камня, льда и замёрзших газов было настолько велико, что нагружало вражеские сенсоры и частично отвлекало их зенитные системы, давая шанс медлительным в условиях космического боя ракетам и торпедам, скрываясь за астероидами, подобраться к врагу.И это дало свои плоды – пока остававшаяся, существенно поредевшая авиагруппа ?Фронта? отгоняла от базы пять уцелевших эсминцев, тихоходный ?привет?, неожиданно вынырнув из-за парящих глыб буквально перед самым носом у дредноута, добрался-таки до цели!Несколько десятков ракет воткнулись в щиты вражеского флагмана, но породили не обычные взрывы, а лавину электрических разрядов, полыхнувшую по всех боковой полусфере щита огромного корабля, и обрушивая могучий электромагнитный удар, который должен был спалить всю электронику в радиусе нескольких тысяч километров!Но корабли Рейха не сбавили ход, не прекратили стрельбу, даже не замедлились – у них была защита на такой случай. Впрочем, на мостике ?тени? и не рассчитывали на ЭМИ-импульс. Они рассчитывали на иное – щит дредноута, всё ещё сдерживавший электрическую бурю, пошёл волнами, в его структуре появились уязвимости, и в ту же секунду, шедшие следом торпеды ударили в мерцающий бок силового поля… и прошли сквозь него! Не все – больше половины взорвались, но десяток могучих взрывов, всё-таки, украсил идеально гладкий, ровный корпус нацистского дредноута! И, похоже, нацисты решили, что пора заканчивать с играми.Заградители высунулись из-за ?спины? своего повреждённого защитника, мгновенно накрыв подавляющим зенитным огнём огромную область до базы, расчищая пространство и отгоняя мошкару истребителей прочь. Полыхнули их главные калибры, испаряя астероиды, которыми база укрывалась, как щитов, ведя на привязи тягловых лучей, и с дредноута тут же был произведён ракетный залп. Из всех шахт по бокам, сверху и снизу, мгновенно раскрывшихся, к базе хищно устремились сотни серебристых стрел, оставляя за собой дымные следы. И среди них, неразличимые в такой лавине металла для любых сенсоров, неслись абордажные капсулы…Калеб стремглав нёсся по коридорам базы, иногда сталкиваясь с другими членами экипажа, и постоянно вызывал мостик через свой коммуникатор. Но он понимал, что это ничего не даст – нацисты глушили обычную связь, из-за чего единственным возможным способом связи оставалась только сеть терминалов. Проблема была в том, что вся палуба, которую так стремился покинуть Юноша, была либо обесточена, либо перекрыта опустившимися переборками, чтобы изолировать разгерметизированные секции, либо запитана от аварийных генераторов, дававших энергию только самым необходимым системам. К тому же терминалы, попадавшиеся на пути, оказывались неисправны, либо не запитаны для экономии резервной энергии.Калеб пронёсся мимо площадки внутренней телепортации, даже не подумав ею воспользоваться – в текущей ситуации слишком велик был риск оказаться в нескольких местах сразу по частям или вообще быть распылённым на молекулы. Лифты тоже были не лучшим вариантом, поэтому Калеб, буквально каждой клеткой своего тела чувствуя, как время стремительно утекает, искал лестницу.Она нашлась спустя несколько минут непрерывного бега – широкий проход слева по коридору с характерным значком схематичного человечка, поднимающегося по такой же схематичной лестнице. Минуя не спешащую в другой направлении бригаду техников, парень метнулся к лестничной площадке, взбежал по ступенькам, и, преодолев за несколько секунд пару пролётов, оказался на другой палубе. И – о счастье! – тут было электричество! Но что ещё больше обрадовало, так это рабочий терминал у внешней стены рядом с обзорным окном, закрытым бронированными створками!Юноша устремился к терминалу, нагло оттерев от него взволнованного бойца, кричавшего что-то изображению собеседника на экране. С коротким ?извините? он нажал сброс и набрал код мостика.- Какого хера? – возмутился военный.- Это срочно! Мне нужно поговорить с коммандером – возможно, я знаю, как спасти базу! – буквально рявкнул киборг, заставляя возмущённого присмиреть, а миг спустя на экране терминала появилось лицо женщины с характерными чертами уроженки Базилиада:- Мостик на связи, - напряжённо произнесла она, одновременно занятая чем-то ещё. Судя по звукам, доносившимся из терминала, обстановка на мостике была накалена до предела – команды и отчёты сыпались сплошным потоком. Но тут дама увидела Калеба, и в её глазах проступило узнавание.- Нийота, мне нужен Джексон, срочно! – выпалил юноша.- Но…- Я знаю, как спасти базу!- Хорошо, - кивнула женщина. – Коммандер, старший оперативник Калеб на связи. Он утверждает, что знает, как спасти базу…Ватек, Миранда и Рейтер спускались по лестнице. Быстро и молча. Они были далеко не единственными, кто сейчас использовал такой способ для перемещения с палубы на палубу – бойцы и техники, дроны и бригады медиков, группы снабжения и другие. Благо, база была спроектирована с учётом возможных неудобств, связанных с внутренними перемещениями при отключении энергии или боевых действиях, а потому лестничные пролёты были весьма широки.- Ты понял, что он имел в виду? – спросил Ватек у Рейтера, когда их группа миновала уже десятую площадку, ведущую к палубам.- Только то, что он что-то задумал, - ответил воин, не останавливаясь. На самом деле у него была одна догадка. И если она хоть в половину соответствовала плану калеба, то это было чистым безумием. Но при должной удаче могло сработать. Вот только делиться своими соображениями с сослуживцами Рейтер пока не собирался. Могла заартачиться.- Что бы он ни задумал, надеюсь, это сработает, - сказала Миранда, с трудом удерживаясь на ногах, когда вся база вновь содрогнулась. Лестницы натужно заскрежетали, разнося зловещее эхо по всей шахте, что не прибавляло оптимизма, но точно добавляло прыти, однако…Ракетный удар дредноута, кажущийся неимоверно медлительным, если наблюдать за ним с большого расстояния, под прикрытием шквала огня с заградителей, оттеснивших авиацию ?Фронта?, неумолимо приближался к базе. ?Тень? продолжала отступать, задействуя все свои зенитные орудия и противоракеты, оставшиеся в строю, а пилоты, несмотря на шквал вражеского огня, всё-равно ринулись на перехват. Лучи с базы настигали одну ракету за другой, разрезая на куски, плавя, взрывая. Противоракеты врезались в облако вражеских ракет, мгновенно заполнив обширную область вспышками сотен взрывов. Истребители, подбитые, изрешечённые плазмой, протягивали нити лучей к несущейся навстречу базе реактивной смерти прежде, чем взрывались, разорванные зенитным огнём заградителей…Настоящее поле из взрывов выросло в пространстве между базой и кораблями нацистов, неуклонно приближаясь к ?Тени?. Поле вспышек яркой смерти и зловещих теней, алчущих крови. Поле обломков мелких и средних астероидов и кораблей. И у базы ?Фронта? просто не было возможности отразить столь массированный ракетный удар.Сотни ракет.Сотни абордажных капсул.И всего пара тысяч километров до цели.Новый зенитный залп с купола базы рубиновым покрывалом слизал первые ряды, оставляя за собой цветки взрывов.Полторы тысячи километров.Второй залп противоракет, как разъярённая свора пираний вцепляется в рой стальных ?стрел?, отгрызая от него огромный кусок и покрывая пространство взрывами.Тысяча километров.Уцелевшие истребители прорвались сквозь зенитный огонь – всего несколько звеньев – и принялись расстреливать все ракеты и абордажные, до которых смогли дотянуться. На это уходит всего несколько мгновений, но сзади атакуют три недобитых эсминца, и лёгкие машины ломают строй, бросаясь врассыпную, погибая от ракет, напирающих сзади, огня крейсеров или сталкиваясь с абордажными капсулами, рвущими их как фольгу, разлетаясь обломками на сотни километров.Пятьсот километров.

База ?Тень? ещё бессмысленно пятиться назад, давая новый зенитный залп по ракетам – её щит до сих пор не восстановился. Огромные пробоины в корпусе сияют оплавленными раскалёнными краями, открывая взору искорёженные внутренние помещения, отсеки, палубы, и чадя дымом. ?Тень? теперь уже сражается не столько с врагом, сколько за живучесть.И тут головные части ракет синхронно раскрылись уносящимися назад лепестками, выпуская каждая с десяток небольших боевых частей, вспыхнувших двигателями и рванувших к вожделенной цели!Три.?Тень? пытается захватить тягловым лучом ближайший астероид, заслониться от атаки, но несколько десятков взрывов раскалывают огромную глыбу на куски, а остальные боевые блоки продолжают неумолимое стремительное движение.Два.Абордажные капсулы, летящие среди боевых блоков, включают защитные поля, окутываясь коконами голубоватого свечения и ускоряя ход.Один…В последний момент ?Тень? успевает поднять свой алый щит в передней полусфере, и миг спустя боевые блоки градом обрушиваются на него почти одновременно по всей поверхности! Сотни взрывов буквально сдувают ненадёжную защиту, и база содрогается от ещё сотен взрывов, кромсающих её безжалостными багровыми лепестками, сминая, вспарывая, разрывая и сокрушая!Тысячи обломков выбрасываются в космос на космических скоростях, разлетаясь вокруг.

А абордажные капсулы синими пулями втыкаются в замершую на месте, изорванную базу, пробивая корпус, впиваясь в пробоины, углубляясь в неё с помощью плазменных резаков как черви в яблоко…Всё вокруг заходило ходуном и затряслось так, что можно было легко дать десять баллов по шкале Рихтера. Лестница заходила ходуном, раздались истошные крики – кто-то не удержался и сорвался вниз.- Прочь с лестниц! – Рейтер рванулся вниз, с ужасом чувствуя, как ступени начинают шататься и уходить из-под ног. Всё вокруг дрожало и неистово тряслось, исторгая из своего нутра жуткий рокочущий гул, треск, грохот и скрежет. Рейтер бежал, не оглядываясь – инстинкт в этот момент полностью им завладел. Инстинкт выживания. И потому, когда сзади что-то оглушительно хлопнуло с металлическим звоном, и по шахте прокатился натужный стон лопающегося от нагрузок металла, Рейтер был уже далеко. Дальше, чем остальные.А затем – рейтер это не увидел, лишь услышал, продолжая бежать, перепрыгивая по несколько ступеней – лестницы стали обваливаться, оглашая всё вокруг гулким звоном ударом металла о металл, слившихся в кошмарную какофонию с криками несчастных, у которых ?земля ушла из-под ног?, ещё секунду назад бывшая твёрдой опорой.Буквально из последних сил Рейтер устремился к ближайшему выходу на палубу, что маячил внизу. Он прыгнул, когда вдруг почувствовал, что опора под ногой предательски ухнула вниз!Всего один миг отделял его от спасения. Миг, который растянулся на целую вечность. Он заметил всё! Как ступени, от которых он оттолкнулся, медленно накренились, лопнули и устремились вниз. Как позади грохотал осыпающийся металл. Как Ватек кричал сзади, затянув: ?А-а-а-аргх!!!? Как тряслось в конвульсиях всё вокруг. Как медленно приближалась площадка у выхода к палубе, а все ступени под ним уже полетели вниз. Как Миранда в прыжке обратилась в истинную форму огромного чёрного паукообразного существа и плюнула толстой нитью паутины в стену над выходом к палубе…Мгновение прошло!Лестница рухнула!Удар чуть не вышиб дух из старого вояки, но он сумел ухватиться за край площадки! Жгуче-тупая боль обожгла грудную клетку, сдавив её обручем, а в глазах на миг потемнело! Наверняка сломал пару рёбер… Крик Ватека изменился! Он пролетел рядом и ушёл вниз!- Ватек! – краем глаза рейтер увидел, как вниз метнулся толстый паутинный канат и Ватек вдруг перестал орать.Рейтер собрался с силами. Сердце колотилось как мотор на высоких оборотах. Адреналин распалял кровь. Он подтянулся и с трудом взобрался на платформу, куда только что подоспели несколько человек, принявшихся вытаскивать Ватека и ещё нескольких счастливчиков, которым удалось, как и самому Рейтеру, допрыгнуть, или быть спасёнными Мирандой. Ватек матерился. Он был облеплен паутиной и висел как муха на толстой нити, прикреплённой к стене.Миранда спрыгнула со стены, принимая человеческий облик.

- Как ты, старик? – спросила она со странной интонацией. Поглядела вниз, и рейтер заметил, как тень скорби на краткий миг мелькнула на её лице.

- Начинаю завидовать паукам, - прокряхтел вояка, скривившись от боли в груди…- Это безумная авантюра! – воскликнул коммандер Джексон, когда всё вокруг заходило ходуном. Изображение на терминале моргнуло и отключилось. Но звук всё ещё передавался – резкие отрывистые команды Джексона, какой-то треск, рапорты. Затем коммандер снова заговорил. – Чёрт с тобой, Калеб! Я принимаю твой план – другой всё равно уже нет времени придумывать.- Сделаю всё, что от меня зависит, - кивнул Калеб. Боец, которого от отогнал от терминала, уже давно испарился в неизвестном направлении.Могучий удар обрушился на базу, сотрясая её до самих основ, а гул взрывов был слышен даже здесь. Калеб ухватился за стойку терминала, чтобы удержать равновесие. Многим другим повезло меньше.- Поторопись! – сквозь хрип помех донеслось из терминала. – Защита прорвана. Вражеский десант уже на борту. Нийота, дай оповещение экипажу по спецканалу – через пятнадцать минут собраться в головной части базы…Калеб уже не слушал, что говорил коммандер – он помчался к лестнице, которая и привела его на палубу, продолжавшую шататься под ногами как утлый корабль при шторме. Нехороший утробный гул нарастал в глубине базы. А люди, которых видел на палубе юноша, похоже, получили оповещение по резервному каналу, который нацисты до этого момента не обнаружили, но теперь наверняка исправили упущение, потянулись к выходам с палубы.Проблема возникла перед Калебом, когда он чуть не сделал шаг в пропасть, от которого спасла лишь мгновенная реакция киборга – он ухватился за край стены и остановил свой бег у самой бездны, в которую превратилась лестничная шахта! Юноша поглядел вверх и вниз – обрушились, оставив ?огрызки? арматуры и ступеней у стен минимум двадцать пролётов! Усиленные бионикой глаза показали мешанину обломков внизу, среди которых лежали тела. Изломанные тела тех, кто в момент обрушения находился на лестнице. Стены изобиловали кровавыми размазанными пятнами.

Идти к другим выходам с палубы уже не было времени. Мысленным приказом Калеб активировал систему приземления, и шагнул с края!Его тут же окутала желтоватая дымка, замедляя падение до приемлемой, безопасной скорости…Тряска усилилась. Утробный рокот и визг раздался сверху.С диким грохотом и визгом из стены шахты, раскалившейся добела и испарившейся за миг, в двадцати метрах выше выползла абордажная капсула нацистов! Серебристый овал с плазменным резаком на носу, похожем на бур, вылез из своей норы, но тут же накренился вниз, и гравитация сделала своё дело, потянув машину вслед за Калебом!На мостике флагмана первого оборонительного флота Земли Вечного Рейха, могучего дредноута ?Фюрер? царила спокойная рабочая обстановка. Никто никуда не спешил, не выкрикивались команды. Работа шла чётко и слаженно. Десяток специалистов у консолей управления по обе стороны от капитанского кресла производили манипуляции с положением корабля в пространстве, его скоростью, мощностью его защитного поля, наводили орудия, держали связь с остальными кораблями группы. Лёгким движением руки, глядя на экраны перед собой, они могли дать залп из всех орудий, связаться с любым членом любой абордажной группы, заставить флагман совершить межзвёздный прыжок…Капитан корабля, Эрвин фон Эренвальд, сидел на своём почётном песте, больше похожем на трон, и спокойно пил кофе, время от времени беря чашку с ароматным напитком из блюдца, стоявшего на подлокотнике его кресла, являвшего собой центральный пункт управления огромным кораблём с голографическим интерфейсом. Впрочем, сейчас интерфейс и вмешательство капитана нужны не были, и Эрвин следил за работой подчинённых. Прямо перед ним располагались полукругом посты навигатора и рулевого, канониров и связи. Огромный вогнутый обзорный экран на передней стене показывал величественную панораму части пояса Койпера, где впереди несуразным искромсанным грибом застыла база террористов.Эрвин отхлебнул кофе и сверился с данными, начавшими поступать от абордажных команд. Он был уже не молод – сильно за тридцать. Лицо капитана имело угловатые, заострённые черты, что вкупе с благородной бородкой и бакенбардами, приправленными идеально чёрной капитанской формой и внушительным количеством наград, придавали ему некий аристократический лоск.- Десант докладывает об ожесточённом сопротивлении, - обернувшись, доложил связист – молодой парень в серой форме с лейтенантскими нашивками. Собственно, все, кроме капитана носили серую форму, а сам мостик, созданный в форме усечённой в половину линзы, был истинным символом аскетизма – из роскоши здесь были только два вымпела с нацистскими стягами по обе стороны от входа.

- Ещё бы, - кивнул фон Эренвальд, задержав руку с чашкой у самого блюдца. – Они загнаны в угол и прекрасно представляют, то их ждёт. Даже крысы в такой ситуации могут быть опасны. Лейтенант Зеймер, напомните абордажным командам, чтобы они не слишком усердствовали – нам нужны пленные. Чем больше – тем лучше.- Jawohl, мой капитан! – ответил Зеймер, запорхав руками по клавишам своей консоли.Пиликнул сигнал вызова. Эрвин нажал пару кнопок на всплывшей по его взгляду голографической панели над правым подлокотником, и перед ним соткался полупрозрачный экран, с которого глянуло лицо пожилого, седого, но подтянутого мужчины с жидкой шевелюрой, острым взглядом и одетого в такую же капитанскую форму, как он сам.- Капитан ди Сенья, - поклоном головы приветствовал собеседника Эрвин. – Как ваш ?Идальго??- Повреждения почти устранены. В течение десяти минут ремонт будет завершён, - ответил ди Сенья. – Однако я хочу поговорить не об этом.- Есть что-то, чего я не знаю? – нахмурился Эрвин. Он всегда предпочитал иметь полное представление о ситуации, чтобы её контролировать.- Только если вы ещё не сканировали вражескую базу подробно, - отозвался капитан ?Идальго?.