Глава 6. Движение вперёд. (2/2)

- Что-то не так, директор? – спросила СУЗИ, которой реакция Тренча говорила о многом.

- Вы всё узнаете, - выдохнул Тренч, закуривая новую сигарету. Пальцы его дрожали, выдавая волнение. – Но я абсолютно уверен – именно в Хитерфилд вам и надо. Это – ваша отправная точка…Солнце, висевшее в зените, палило нещадно. Стоял невыносимый зной, и воздух, нагретыйи очень горячий, колыхался волнами над бескрайним жёлто-оранжевым песчаным морем, вздыбленным холмами дюн, барханов и волнистых линий. Нестерпимо горячий жёсткий сухой ветер переносил песок, забивавшийся повсюду.Воды здесь не было. Лишь песок, раскалённый настолько, что на нём можно было пожарить что угодно. Или зажариться самому. Редкие колючие растения и кактусы подозрительного вида изредка торчали из песка. Как будто они высунулись из-под земли на мгновение и готовы снова закопаться в следующую секунду, скрывая от любопытных глаз. Здесь безраздельно правила тишина, наполненная шорохами и скрипом песка.Отряд из семи человек уныло продвигался по раскалённому песчаному пеклу в полном молчании. Шесть мужчин с угрюмыми лицами и одна девушка с тревожным взглядом, одетые во всё чёрное. Мужчины – в броню, девушка – в плащ. Не лучший выбор цвета. Но вопреки ожиданиям они не выглядели измождёнными, пот не катился градом по их лицам, и казалось, будто они ещё полны сил.

Они шли, поднимаясь к вершине довольно высокой дюны. Достаточно высокой, чтобы оттуда можно было на несколько километров вокруг обозревать песчаное море, где не за что было зацепиться взгляду. Неловкий шаг, лишнее движение – и песчаная лавина с шорохом сорвалась вниз по склону, увлекая за собой матерящегося Первина, которого, всё же, успели подхватить шедшие рядом Зиновин и Крутов.- Спасибо, - отряхиваясь, сказал он. – Теперь главное – не прозевать появление Шаи-Хулуда…- Поменьше бы ты читал свою ?Дюну?, - проворчал в ответ Крутов. – И побольше смотрел под ноги.- Я всё никак не могу понять – почему вы привели нас сюда? – жмурясь от слишком яркого солнца, спросила Хай Лин, легко ступая по песку. Её взгляд упирался в спину Крутова, шагавшего впереди.- - Здесь неподалёку должен быть древний Город…, - прозвучало в ответ. – Теоретически.- Что это значит?- Просто посмотрите вон туда, - взобравшись на вершину, остановился Сергей Иванович, указав на запад – как раз в том направлении они и двигались. Хай Лин послушалась, взглянув в зыблющуюся маревом даль, поднеся руку козырьком ко лбу. Там, в нескольких километрах впереди, подёрнутые рябью горячего воздуха и скрытые дюнами, колыхались… силуэты. Это были странные вытянутые башни, иногда сверкавшие на солнце.- Это – тот самый город? – Хай Лин терзали смутные сомнения. Даже если там и был город, то зачем он понадобился Крутову? И что это вообще за город такой, затерянный посреди пустыни? Руины? Как вообще что-то подобное может им помочь? И девушка, со свойственной себе в былые годы непосредственностью и прямотой, не стала скрывать свой скепсис. – Что мы там забыли, мистер Крутов?

- Ваши сомнения понятны, - продолжив путь, сказал мужчина. – Но тут лучше увидеть всё своими глазами. Когда будем на месте – вы всё поймёте.

- Судя по тому, что тут только я задаю вопросы, остальные в курсе того, что к чему, - нахмурилась девушка, сунув руки в карманы плаща и пнув песок. Всё-таки она чувствовала – эти люди почему-то относятся к ней не то, чтобы с недоверием, но отчужденно, что ли. И, хоть она не показывала этого внешне, но такое отношение её задевало. ?Может это от того что они знали другую Хай Лин??, - волшебница поглядела в затылок Крутову, уверенно шагавшему впереди, как будто надеялась прочесть его мысли. Они уже спустились с дюны, что теперь высилась позади песчаной горой. ?Наплевать! С чего мне вообще важно их ко мне отношение?!? - и, всё же, оно было важно, как иррационально это ни было.

- Шеф, может, всё-таки, антигравы? – взмолился Первин.- Нет. Не хочу, чтобы у хранителя города был повод к каким-либо активным действиям в наш адрес, - отрезал Крутов, заставив бойца приуныть и чуть сбавить скорость. Теперь они с Хай Лин шли рядом.- Такими темпами мы до вечера будем плестись, - посетовал он, ни к кому не обращаясь. Но тут и глупцу было понятно, что он пытался завязать разговор с Хай Лин. Она поняла.- Могу предложить перейти на бег – тогда будет в два раза быстрее, - прозвучал за спиной ехидный голос Петрова.- Да ты, друже, петросянить пробуешь? – беззлобно удивился Первину, оглядываясь на хитрую физиономию товарища. – Не стоит. Всё-равно до уровня Евгения Вагановича тебе далеко.- За то ты у нас – чудила из Нижнего Тагила…Далее между ними завязалась шуточная перепалка, в которой Хай Лин не поняла ровным счётом ничего. И, всё же, на душе стало теплее. Впрочем, спустя несколько минут поток острот с обеих сторон иссяк, и отряд продолжи движение в тишине. И это было мучительно монотонно. Вокруг были только сплошной песок, покрытый волнами и барханами, а над головой – ярко-голубое, без единого облачка, небо. И всё. Да, впереди конечной точкой маршрута в мареве нагретого воздуха плясали башни таинственного города, различимые теперь немного лучше. Но только и всего. Юная чародейка морально устала смотреть на этот унылый однообразный пейзаж. А ещё она просто устала – с тех пор, как они спаслись от нацистов в Пенемюнде, у них не было возможности нормально отдохнуть, а тут ещё ноги вязли в песке и каждый шаг давался с трудом.

- Надо было переместиться ближе, - ворчал впереди Павлов, ступая угрюмо и косолапо как медведь. Только Зиновин и Соловей шли, не проронив ни звука.- К вечеру точно доберёмся, - вполне бодро прокомментировал Крутов. Он, в общем, и сам понимал, что перестраховался, направляя портал так далеко от Города. Но всегда лучше перебдеть, чем недобдеть. Город. Он вспомнил, когда впервые там оказался. Много лет назад, когда началась вся эта история с некромантом Сандро и Слингером. И он помнил, какая участь постигла нацистскую экспедицию, вошедшую в город. Их останки устилали пол многих помещений Мавзолея – центральной башни города. Потому, что они пришли без разрешения и принялись лезть туда, куда их никто не звал. Потому, что город был не простой. Но тогда об этом никто ещё не знал… А потом в памяти воскресли образы периода Вторжения Шао’ссоров… ?Периода?, - Крутов горько усмехнулся. ?А ведь всё это заняло лишь несколько дней. Но каковы масштабы последствий!? Да, именно тогда и открылась главная тайна пустынного Города, к которому они сейчас держали путь.И Сергей Иванович очень надеялся, что этот путь проделают не напрасно. Потому, что если не это, то он уже не знал, что ещё можно предпринять. Этот Город был последней более-менее реальной надеждой в их ситуации. Вот только даже при самом лучшем раскладе Крутов не знал, что это даст. Впрочем, остальным об этом знать было совершенно ни к чему. Пусть лучше у них будет конкретная понятная цель. ?Интересно, что бы в нашей ситуации провернул Странник?? - укол совести при упоминании имени этого человека оказался неожиданно сильным и неприятным. Да, Сергей Иванович уже не мог как прежде относиться к Страннику, пожертвовавшему собой ради их спасения. Безусловно, тот совершил чудовищное преступление, спровоцировав атаку Шао’ссоров на Землю. Хотя, как бы ни претила ему эта мысль, нападение ящеров имело и неожиданные плюсы. Были уничтожены олигархические кланы, опутавшие своей паутиной весь мир и мнившие себя его теневым правительством, а на деле являвшиеся паразитами, безудержно поглощавшими ресурсы планеты и людские жизни, не способные утолить свою алчность. Рухнула вся социальная структура и экономическая система, общественные отношения претерпели значительные изменения. Исчезли искусственные препоны, мешавшие человечеству двигаться по пути духовного и научного развития. Планета, истерзанная хищническим, потребительским к себе отношением человечества, которое воспитывалось сызмальства на протяжении столетий сообразно плану мировой закулисы, начала очищаться и оздоравливаться. Когда рассеялись дымы от пожарищ над уничтоженными бомбардировкой городами, с ними начал рассеиваться и смог – порождение фальшивого прогресса паразитической цивилизации. А потом, со временем, стала восстанавливаться и экология: очистились и наполнились жизнью водоёмы и леса. А люди… Люди пытались выжить в изменившемся мире. В мире, где принципы ?моя хата с краю?, ?бери от жизни всё?, ?каждый сам за себя? и такое понятие как ?благосостояние индивида в ущерб обществу?, которые до того были бичом цивилизации, превратились в то, что остатки этой самой цивилизации грозило погубить окончательно. И, чтобы выжить, человечеству пришлось от них отказаться, выбросить на свалку истории как использованный подгузник вместе с теми, кто этих взглядов придерживался. А их осталось прискорбно много – маргиналов всех мастей, что подняли головы в условиях воцарившегося хаоса. Это были и обычные паразитические личности, стремящиеся жить за чужой счёт, но мнящие себя пупами Земли. Это были убийцы, мародёры, грабители, насильники, маньяки, выжившие миллиардеры и главы корпораций, члены правительства некоторых стран. И, конечно, некоторые уцелевшие представители самопровозглашённой элиты из тех, что были завсегдатаями ?Бильдербергского клуба? и прочих подобных сборищ. Они сбивались в стаи, одни служили другим, и эти выродки едва не разорвали планету на лоскутное одеяло новых феодальных уделов. Едва. Но начав действовать открыто, они сами нарисовали на себе мишени. Их истребление стало залогом выживания человечества, уставшего жить под пятой мерзавцев и начавшего строить новую систему социальных отношений, в которой не было места деньгам, а в основе её лежали принципы общего блага, взаимопомощи и высшие идеалы нравственности, которыми так богаты мировые религии, для которых началась своего рода эпоха возрождения.

Отряд шёл и шел. Не сбавляя шаг. Не уставая – броня бойцов была рассчитана и на пустыню. Вдали уже маячили башни Города, отчётливо различимые, но всё ещё далёкие. Солнце медленно плелось по небосводу, орошая пустыню иссушающим зноем, от которого было трудно дышать, а мысли текли вяло, нехотя, густые как патока.

Хай Лин думала о своей бабушке. Ян Лин наверняка сейчас места себе не находит из-за её исчезновения. И какой чёрт вообще дёрнул её прийти ночью к Страннику и расспрашивать про образы из своих снов? Но кто мог знать, чем всё это обернётся в итоге? И теперь сердце обливалось кровью при мысли о том, как сильно волнуется Ян Лин. Девушка закусила губу, чтобы не заплакать. Посмотрела на плетущегося рядом Первина. Вот уж кто не терял присутствия духа и выглядел совершенно беззаботно. Их взгляды встретились, и Николай подмигнул волшебнице. Та смутилась.- Внимание! Анекдот! – друг объявил Первин, набрав воздухе в грудь, и тоном истинного рассказчика принялся вещать прежде, чем его остановили. – Поспорили как-то три мужика, кто самое большое яблоко вырастил. Один говорит:- Вот у меня яблоко выросло – я его на табуретку положил, так у неё ножки сломались!- Фигня, - говорит второй. – У меня яблоко такое уродилось, что я его когда на стол положил – у стола ножки подломились!- Это всё ерунда, братцы, - начал третий. – Вот у меня яблоко так яблоко! Я его еле не телегу уместил…- И что? Телега сломалась? – спрашивают остальные.- Нет. Червяк вылез и лошадь сожрал, - закончил Первин, заулыбавшись настолько широкой и белоснежной улыбкой, что ей бы позавидовал любой голливудский артист.Хай Лин засмеялась, вырванная из неприятных размышлений это неказистой историей.- Так ведь старьё же, - возмутился сзади Петров.- Точно. Поновее ничего нет? – впервые с момента их появления в пустыне заговорил Соловей, всем своим интеллигентным видом показывая, что рассказывать старые анекдоты в столь почтенной компании – моветон высшей пробы.

- Ну, извольте, - правый глаз Первина как-то недобро сверкнул, и он вновь завёл свою шарманку. - Как-то поймали бандиты сталкера. Подошли к колодцу, окунули его головой вниз по пояс. Через минуту достают и спрашивают:- Артефакты, бабло ЕСТЬ?!Он им:- Нету…Опускают его еще раз. Достали, спрашивают:- Артефакты, бабло ЕСТЬ?!- Да нету!Опять окунули. И опять спрашивают:- Артефакты, бабло ЕСТЬ?!Ну тот и не выдержал:- Блин. Вы или ОПУСКАЙТЕ глубже или ДЕРЖИТЕ дольше. ДНО мутное - ни хрена не видно!Павлов внезапно разразился хрюкающим смехом, соловей со страдальческим видом провёл рукой по лицу, а Хай Лин… ну, такая смена настроя группы была ей в радость. И только Крутов, незаметно покачав головой, проворчал: ?Балаган?. Впрочем, ничего больше он не сделал.Так они и шли дальше – периодически травя анекдоты различной степени бородатости и заезженности. Некоторые из них и впрямь были смешными. Порой даже настолько, что Хай Лин смеялась в голос. Если, конечно, понимала суть русского юмора. В забаве, подкинутой отряду Первиным, участвовали все. Даже хмурый Крутов рассказал пару любимых анекдотов про Штирлица, а юная волшебница приобщила землян к юмору Меридиана, оказавшемуся вполне понятным. Конечно не обошлось без участия таких колоритных персон, как Вовочка, поручик Ржевский, чукча, тёща, новый русский и другие.Семь человек шли по пустыне к городу, шпили которого были всё ближе, и оглашали округу громким смехом. Уже очень давно никто не позволял себе относиться к этой пустыне так непочтительно. Будь она живым существом, то могла бы даже обидеться. Но пустыня оставалась лишь пустыней – только песок, жара и смерть.- Не смешно, - Магнус и впрямь был далёк от того состояния, которое принято называть весёлым. Колючий взгляд из-под кустистых бровей сверлил Фрейнара.- Моё дело – предложить, - как ни в чём ни бывало, пожал тот плечами. – Но очевидно, что здесь нам делать больше нечего.- Если только мы не хотим сделать за этого Странника то, что собирался сделать он сам, - Аноар был задумчив. Вернее – задумчивее, чем обычно. Грозовые тучи тяжёлых мыслей клубились в его голове. Сейчас его уже не столько тревожила судьба стражницы, сколько Странника. Он прекрасно представлял, что могут сделать нацисты, получив в свои руки путешественника. И что могут от него получить. Но единственное, что мог сейчас волшебник – сжимать кулаки от бессилия.Он уже не мог отправиться в прошлое и изменить его. Фиксированная точка во времени. А даже если и нет – не известно, к каким последствиям это могло привести. Возможно – к каскаду парадоксов, которые разрушат вселенную. А ещё было чудовище, увиденное Морионом. Не-е-ет, слишком опасно. А значит, их путь был ясен – Меридиан.- Морион, ты видел, куда именно на Меридиане отправилась моя внучка? – голос бывшей стражницы был уже куда спокойнее. Теперь, когда она узнала, что с Хай Лин всё в порядке, её душа перестала метаться и стонать от страха за судьбу единственного родного человека.

- Нет, - качнул головой слепец. – Но когда прибудем туда, я увижу.

- Тогда нечего здесь бить баклуши, - заключил Магнус, лёгким жестом руки открывая портал внутри их сферы, с другой стороны которого во всей своей красе предстала столица меридиана. Ещё один жест изменил место прибытия на Долину Хугонгов – высаживаться в центре города было бы опрометчиво. Секунду спустя маги, не бросив ни единого взгляда на лесную дорогу с уничтоженным нацистским конвоем внизу, скрылись в сияющем кольце энергии. Последним был Фрейнар. Едва он совершил переход, как сфера невидимости растаяла, а портал исчез, втянувшись в точку.

Огромная равнина, поросшая высокой сочной травой, раскинулась от горизонта до горизонта. Чистое вечернее небо уже окрасилось оранжевым, подрумянивая немногочисленные облака, а усталое солнце клонилось к земле, намереваясь уснуть до утра. Воздух был чист и напоён прекрасными запахами – луговые травы, цветы, ручей, журчавший неподалёку.

Вот только подобное впечатление могло создаться, если рассматривать Долину Хугонгов издалека, с приличного расстояния. Почему? Всё просто – Хугонги. Огромная колония этих внушительных, похожих на страусов, не летающих птиц, облюбовала эти места настолько давно, что даже местные уже не помнили, когда же эти птицы появились здесь впервые. И как только начинал дуть ветер, то горе вам, если вы стояли у него на пути. Тогда вы сразу понимали, что хугонги – далеко не самые чистоплотные создания. Гадили они здесь же, а поскольку птиц было в долине ну очень много, то смрад стоял такой, что без костюма химической защиты или на худой конец противогаза нормально дышать было невозможно. А ещё здесь были десятки, если не сотни гнёзд. Птенцы уже давно вылупились, но самостоятельной жизнью ещё не зажили, повсюду следуя за матерью по три-пять птиц, покрытых мягким серым оперением, что были ростом с ребёнка лет десяти. Гвалт стоял неимоверный!- Прекрасно! Рай для орнитолога! – процедил Фрейнар, брезгливо морщась и закрывая рукой нос от вони, которая набросилась на него, едва маг вышел из портала. Но вдобавок к этому судьба приготовила франту ещё одну подлую ловушку, в которую он, не заметив, естественно, вступил, пачкая идеально чистые чёрные туфли. – Ненавижу хугонгов, - взгляд волшебника метнул молнии в Магнуса, будто это архимаг был виноват в конфузе.

- Морион? – Магнус не обратил внимания на брюзжание зоатанца, и лишь качнул посохом – шум криков птиц и дивные ароматы стали на несколько порядков терпимее.

- Знаю, - кивнул провидец, снимая очки. Глаза его вспыхнули ярким синим сиянием, столь же мощным, как сварка, и Морион начал говорить. – Вижу болото. Топь Шипов… Смерть взяла там богатую жатву. Но их там уже нет…Образы событий прошлого, настоящего и возможного грядущего обрушивались на сознание слепца со скоростью урагана, перемешанные, искажённые рябью вероятностей, и он едва успевал анализировать поступающую информацию.- Я вижу…, - продолжил он с трепетом и благоговением, коих никто не ожидал от него услышать. - Вижу город в пустыне… Город в облаках… сама история, что позабыта всеми, кроме тех, кто её творил… И семь путников, идущие за помощью… Они уже близко, и ОН видит их. Хай Лин – одна из них.Глаза провидца закрылись, и он сел в позу лотоса, приводя в порядок дыхание, мысли и энергетические потоки тела.

- Город в пустыне? – переспросила Ян Лин. – Магнус, вы знаете, что это может быть?- Нет, - отозвался старик, огладив бороду. Обычно этот жест означал, что архимаг пребывает в задумчивости.

- А я, кажется, что-то подобное слышал, - неуверенно начал Аноар. закрома его памяти хранили множество легенд, сказаний и преданий. Но даже по меркам магов он был стар, и волшебство далеко не всегда помогало вспомнить то, что было нужно. – Но что именно – не припомню.- Дайте перевести дух, и я вас направлю, - со спокойствием истинного буддийского монаха, постигшего дзен, сказал Морион.- Хорошо. Но давай ты будешь делать это в каком-нибудь другом месте, - Фрейнар не желал оставаться здесь ни секунды…?Итак, Дон Жуан, ты всё запомнил?? - прошелестел в голове голос рейтера, возомнившего себя наставником в любовных и прочих отношениях, и явно получавшего от этой роли истинное удовольствие.?Всё?, - мысль Калеба по зашифрованному каналу, на частотах, которые больше никто не использовал, метнулась к собеседнику радиоволной.?Вот и славно?, - довольно крякнул рейтер. ?Самое главное, благодаря Миранде мы знаем, что их телепатия не работает постоянно, а твои электронные мозги и вовсе ей не подвластны?.?Или по делу, или заткнись?, - менторский тон старого вояки дико раздражал, а тот нарочно именно его во всю мощь. ?Что говорит Миранда???Она уже там. Вошла в систему. Будет вести тебя, когда окажешься на месте?.?Понял?, - всё же, вести такие мысленные разговоры, находясь за рулём подержанного ?Феррари? было не удобно. Даже для кибернетически усовершенствованного Калеба.

Юноша вёл машину в плотном городском траффике почти в самый час пик, и всё внимание должен был уделять дороге. А там уже начинала вырисовываться пробка – легковушка впереди плелась со скоростью улитки, справа натужно сигналил грузовик, загруженный чем-то, накрытым брезентом. Слева рывками тащился автобус – старенький ?Фольксваген?.?надо было брать мотоцикл?, - посетовал Калеб, когда его ряд, всё-таки, встал, разразившись возмущёнными переливами гудков. От нечего делать юноша начал блуждать взглядом по улице, архитектурно убогой и похожей на любую другую улицу любого другого нацистского города. Для него все они были одинаковы. Но, всё же, этот город казался ему светлее и уютнее суетливого угрюмого Нью-Йорка, где они были несколько дней назад. Здания, которые он здесь видел, хотя и были выполнены в едином архитектурном стиле Шпеера, был не такими помпезными, не такими высокими и тяжеловесными, хотя всё-равно были кичливо одеты в красно-чёрные знамёна Рейха, реявшие на ветру чуть ли не на каждом углу. Улицы здесь были широки и чисты, а прохожие… Всматриваясь в их лица, Калеб понимал одну простую вещь – он их ненавидел. Все эти холёные ?благообразные бюргеры? и ?истинные арийцы?, в которых постепенно превращалось население Земли, жили счастливо и припеваючи на костях и смерти тех, кого ограбили и истребили легионы Рейха. И всем было наплевать… Это жгло душу такой злобой, что он был готов уничтожить их всех.Но чего у нацистов было не отнять, так это умения организовать уличное движение – не прошло и десяти минут, как пробка сдвинулась с мёртвой точки, рассосалась, и Калеб смог продолжить путь.Почти неделю их группа, состоявшая из двух человек, меридианца и девушки-оборотня колесила по Северной Америке, следуя за Валькириями, участвовавшими в различных публичных мероприятиях. Какой бы город те не посещали, группа ?Фронта освобождения? появлялась там вслед за ними, всякий раз меняя транспорт. Это было крайне рискованное предприятие – большинство ячеек ?Фронта? на Земле давно были уничтожены, а большинство агентов – раскрыты. Повсюду велась тотальная слежка за населением, как с помощью камер, так и чипов. Маскировка Ватека вообще была отдельной темой, не говоря уже о том, что им пришлось использовать пиратские чипы-идентификаторы, без которых шагу нельзя было ступить, не обратив на себя внимания автоматической системы наблюдения, опутавшей своими сетями всю Землю. Но, всё же, им удалось остаться незамеченными – несмотря на все трудности, у ?Фронта? ещё оставались друзья. Благодаря их помощи группе удалось вдоволь изучить валькирий, их поведение и психологические особенности, понаблюдать за их окружением, в котором внезапно обнаружились такие неудобные персоны, как члены антимагического отряда ?Конунг? Вюст и Ферецци, а так же внук самого Геринга.И вот, когда группа Калеба уже изучила всё, что нужно, путь привёл их сюда, в солнечный Хайдеркраутфельд, с которым было связано детство всех трёх Валькирий.

Купол городского стадиона имени Йоахима Лёва уже виднелся вдали, возвышаясь над зданиями изящной ажурной конструкцией сетчато-ячеистой структуры, серебрясь на солнце. Именно туда сейчас стекались многие транспортные потоки на загруженных улицах города. Именно там сегодня ровно в шесть вечера должен был состояться концерт Вэнса Майкла Джастина – одного из популярнейших певцов Североамериканских территорий Рейха, к творчеству которого Валькирии оказались удивительно неравнодушны. Покупка билета на это действо стоила больших усилий и сопоставимой с ними суммы, но благодаря перекупщикам и спекулянтам один из этих вожделенных документов оказался в распоряжении отряда. А поскольку дальше медлить было нельзя, то именно на концерте группа и решила перейти к активным действиям.

Калеб вырулил из-за дома на перекрёстке, и прямо впереди, невероятно огромный, выросла серебристая громада стадиона. Бесконечные ряды стоянок тянулись вдоль его овальных стен, сотни патрульных дронов вились в воздухе, а на земле действовали полицейские в чёрной форме, следя за порядком среди всё прибывающих зрителей.

Люди стекались сюда не только со всего города – многие приезжали из других регионов, а потому на стоянках было не протолкнуться, и десять минут Калеб потратил только на то, чтобы найти свободное место.

?Привет тебе, железный получеловек?, - игривый голос Миранды прорезался в голове радиосигналом. ?Объекты уже в гуще событий. Держи картинку?, - тут же в нижней правой части поля зрения Калеба возникло окошко-экран, где транслировалось изображение с одной из камер на стадионе. Это был огромный амфитеатр на двести тысяч человек, ряды которого концентрическими овалами возносились на стометровую высоту. На самом поле была возведена эпичная сцена, рядом с которой тоже толпились люди – самые преданные фанаты, которые не поскупились на очень дорогие билеты. Валькирии были там. Тут же Калебу была передана и схема стадиона, где красной линией был отмечен маршрут с минимальным количеством полиции на квадратный метр. Киборг сохранил её и, выбравшись из авто, двинулся к ближайшему входу на стадион, рядом с которым стояли металлические сетки-заграждения, создавая своеобразный коридор к турникетам.

Парень одёрнул плащ, поднял воротник – на дворе стояла зима, и прохладный ветер дул не переставая. Несколько мгновений спустя юноша влился в широкую, многочисленную и шумную очередь пёстро разодетых людей. Народ стоял почти вплотную друг к другу, было тесно, кто-то активно работал локтями, вокруг стоял оглушительный гомон сотен голосов, а полицейские по трое пропускали через турникеты и металлоискатели в конце ?зарешёченного? коридора. Калеб не волновался по поводу металлоискателей – большинство его аугментаций и имплантов было невозможно обнаружить таким примитивным способом. Да и потом – в толпе кроме него имелось достаточно людей разной степени киборгизации, что, в принципе, было широко распространено на территориях Рейха, насколько мог судить юноша, вспоминая и посещённые ранее города.

Наконец, двигаясь в плотном людском потоке, брызжущем восторгом по поводу предстоящего мероприятия, Калеб добрался до турникетов, где заграждения сужали коридор в некое подобие горловины. При арки металлоискателей стояли впереди. Их обслуживали шестеро полицейских с карабинами за спиной, и сотрудники стадиона, тут же проверявшие билеты.

- Следующий, - устало объявил ?полицай?, когда странная дама неопределённого возраста, шедшая перед Калебом, миновав ?последний рубеж обороны?, отделявший её от входа на стадион, устремилась внутрь. Калеб шагнул вперёд, через прямоугольную арку, выуживая билет из внутреннего кармана своего коричневого плаща. Арка молчала, билет взял контролёр, забрал отрывную часть и вернул. И всё.

Калеб был на месте, прямо перед ажурной громадой стадиона, откуда неистовство зрителей, сгоравших от нетерпения, выплёскивалось наружу волнами шума. Собравшись с духом, борец за свободу вошёл в отворившиеся двери и оказался в просторном многоярусном атриуме, носившем на себе прискорбное влияние нацистского представления об эстетике. Здесь было полно народу, спешащего по своим делам – в основном к выходам на трибуны. Многие ехали на эскалаторах, кто-то пользовался лифтами. Как раз по системе внутреннего оповещения объявили, что до начала концерта осталось двадцать минут.?Итак, ты готов приударить за дамой сердца?? - и снова ехидный голосок Миранды обрушился как снег на голову.

?И ты, Миранда? Мне Рейтера за глаза хватает? - Калеб мысленно попытался изобразить лицо Юлия Цезаря в момент предательства Брута и придать страдальческий тон голосу, но не был уверен, что у него получилось.?Ладно?, - сжалилась девушка. ?Я страхую. Если что – сообщу. А пока – радиомолчание?.Калеб угрюмо кивнул, довольный тем, что хоть Миранда не стала развивать тему его ?донжуанства во имя долга?. А потому, следуя полученной схеме, он двинулся к выходу на поле. Несколько минут спустя он уже шёл киборг уже шёл по мягкому зелёному газону в окружении увлекших его сотен других людей. Такое же как все. Неприметный. Обычный. Не вызывающий подозрений. Как и сотни других людей, стекавшихся к сцене. И только оказавшись здесь, внизу на поле, находясь в самом сердце стадиона, окружённый сотнями людей и заполненными до отказа трибунами, что казались отвесными стенами, уносившимися ввысь под самый купол, откуда на поле лился мягкий яркий свет, Калеб смог оценить истинный масштаб этого грандиозного спортивного сооружения имени знаменитого футболиста. Сцена была под стать – вычурная и настолько огромная, что там могла размеситься целая дивизия.

Он всё шёл и шёл, лавируя в этом волнующемся и шумящем людском море, приближаясь к сцене, пока не увидел их. Валькирий. Вокруг них словно был незримый барьер – люди разговаривали с ними, пытались обратить их внимание на себя, махали руками, шутили, слали воздушные поцелуи, или фотографировались. Девушки отвечали им и выглядели весьма беззаботными. Но никто не смел переступать некую невидимую черту, из-за чего вокруг Валькирий в радиусе двух метров было абсолютно безлюдно.

?Что ж, вот и оно?, - подумал Калеб, и в этот момент, заглушая шум зрительских трибун, по стадиону разнеслись громоподобные аккорды музыкального вступления. Концерт начинался…Микроавтобус почти бесшумно мчался вперёд по шоссе, въезжая в пригород. За окном начали мелькать одно- и двухэтажные частные дома, обнесённые хлипкими заборчиками, во дворах которых были бассейны или идеальные газоны, садовые гномы или беседки… Где-то были собачьи будки, а где-то в дверях домов были сделаны дверцы для домашних питомцев. Этот вид умиротворял и вызывал ощущение уюта. Особенно сейчас – в предрассветное время, когда тьма ещё не ушла, но багрянец уже окрасил небеса, устремляясь вниз. Одноэтажная Америка. Так это называлось.

В такой час машин на дороге было не много, прохожих – и того меньше. Пригород, как-никак. Потому наш транспорт двигался резво и непринуждённо.

- Как-то это всё приторно-спокойно, - пробасил Драк, глядя в окно. Да, ?Бюро? пришлось повозиться с новым транспортным средством для нас, чтобы обеспечить достойный уровень комфорта для каждого из новых ?временных сотрудников?. Даже кресло, соответствующее габаритам и физиологии крогана сварганили. Остальные, впрочем, довольствовались обычными, что в любом случае было лучше, чем в нашей предыдущей машине.

За рулём в этот раз была СУЗИ, которая вела предельно аккуратно. По крайней мере, ей не нужно было отдыхать. Я же пытался поспать от самого Нью-Йорка, иногда проваливаясь в лёгкую дремоту, но получалось плохо – азари и кроган периодически переговаривались, комментируя что-то, увиденное за окном, и в такие моменты я начинал люто завидовать Моро, который дрых без задних ног, развалившись в кресле.- Не все народы настолько воинственны, как твой, - мягкий голос Самары убаюкивал. - Ну да, - голос Драка напротив – вырывал из объятий Морфея с удивительной эффективностью. – Что там было написано на том щите? – провожая что-то взглядом в окне, спросил кроган.- Добро пожаловать в Хитерфилд…