Часть 2 (1/1)

– Не надо юлить, Азирафель, – с убийственной серьезностью произнесла Михаил. Впрочем, как и все архангелы, она всегда была серьезна. А вот убийственной серьезностью на постоянной основе страдали только Уриил с Сандальфоном – вот у них да, что ни слово – то смерть. Михаил же была менее убийственной и более гибкой. Гибкой настолько, чтобы знать о весьма своеобразном общении Азирафеля и Кроули; чтобы завести себе осведомителя в лице совершенно не наивного, но, тем не менее, доверившегося ангелу Лигура; чтобы, в конце концов, успешно молчать обо всем этом так, чтобы у Гавриила (их гребанного главного архангела) не возникало даже и мысли о подобном. – Как давно у вас это началось?Вопрос неприятный даже не тем, кто именно его задал, а тем, что Азирафель не мог точно ответить на него. Вроде, все предельно ясно: в таком-то году, при таких-то обстоятельствах. Но мысли Азирафеля судорожно метались от одного воспоминания к другому, и наконец, почувствовав, что он не может выбрать какое-то конкретное событие, ангел сел на стоящий рядом стул, и с тяжелым вздохом выдавил:– Вроде… Да, наверное, с потопа. Все началось с потопа. Конечно, сам Азирафель понимал, что все началось еще со стены. С шутки. С первого дождя. С поднятого крыла. Это было так очевидно, что озвучить подобное было бы просто нереально.Но именно потоп запомнился ангелу как первое появление того непонятного чувства, что поселяется в груди, и грызет тебя, иногда сильнее, иногда – почти незаметно. Но, всегда – почти невыносимо.Когда начался дождь, следовало побыстрее убраться от ковчега, да и вообще из этой местности – по-хорошему, можно было подняться наверх, да переждать всю эту неразбериху. Радуга не стоит того, чтобы мокнуть и смотреть на человеческие страдания. Но Змей (ах, простите, Кроули) скользил рассеянным взглядом по все еще гомонящей толпе, по становящимся все больше и больше лужам, и, ангелу, наверное, показалось, но пару раз взгляд демона скользнул вверх. Конечно, это ничего не значило. Кроули (теперь он Кроули, надо бы запомнить, хотя зачем, они ведь ангел и демон, зачем ему знать его имя) – демон, вряд ли демоны могут что-то спрашивать у Всевышней. Да и зачем бы ему это. Незачем. Значит, и быть такого не может.– Эм… Кроули? Ты бы не хотел… Ну, знаешь… Может, стоит найти место, где не так сыро? – это была жалкая попытка. Жалкая не потому, что плохо сформулирована, а потому, что ангелу следовало спокойно уйти наверх и высохнуть. И ему вовсе нет нужды ждать демона, почему-то желающего полностью промокнуть. Но, Азирафель никогда не видел такого рассеянного взгляда у демонов. Хорошо, он вообще видел не так уж много демонов. Но все же.– Кроули! Кроули, ты меня слышишь? Потоп набирает силу, наверное, стоит…Демон резко развернулся, мокрая ткань хлопнула его по лицу. Взгляд из рассеянного стал каким-то озорным и слегка безумным. – Слууууууууушай, ангел! Как думаешь, если потопить ковчег, внизу будут рады? – змеиные глаза, змеистая улыбка, изучающий взгляд. Ну да, это же так весело наблюдать, как меняется лицо ангела, отображая все его мысли. Непонимание, ужас, недоверие. Очаровательно.– Не думаю, – наверху бы точно рады не были, но ведь Азирафеля послали следить, чтобы с ковчегом все было хорошо, потому что это входит в план, а план должен выполняться. А если Змей (Кроули, надо запомнить) действительно решит потопить его, надо будет что-то с этим сделать (или что-то сделать с Кроули, вероятнее, именно с Кроули). – Ну, в смысле, это же план, правильно? Ваши вроде как тоже следуют ему, ну, плану, и если ты попытаешься…– Да лаааааааадно, скучный, не собираюсь я его топить, – Кроули снова резко разворачивается, как будто утрачивая весь интерес к беседе. И остается стоять и смотреть. Вода прибывает, уже почти достает до щиколоток. Становится еще холоднее, Азирафелю смертельно хочется уйти, но в голове все еще вертится этот вопрос, и другой вопрос, про детей, и фраза про то, что вся эта идея больше по части Ада, чем Рая. И правда, почему Всевышняя поручила такое ангелам, спасителям, почему не демонам? Почему? Или это из-за того, что во всем Раю не нашлось ни одного, кто задался бы вопросом, не слишком ли это жестоко? По крайней мере, не задался им вслух. А тут, первый встречный демон (ну, конечно, не совсем первый, но конкретно в этой местности и в этой ситуации…) так спокойно это озвучивает. Может, в этом все дело? Или это просто Кроули такой… неправильный? Дефективный демон, ну да. Звучит глупо.– Если ты действительно не собираешься ничего топить, стоит уйти, пока тебя самого не затопило, – уже перекрикивая усиливающийся ветер, Азирафель снова задается вопросом, ну какого чер… ну почему он все еще тут стоит, и, главное, мокнет? Ради чего?Кроули молча разворачивается и идет в сторону от ковчега. В ту сторону, куда побежали люди, когда стало понятно, что этот ливень надолго. Они побежали в свои дома, еще не зная, что дома тоже затопит, и их затопит, и для них не будет больше ничего. А Азирафель знал это, но ему становилось от этого только хуже. Хотя, не должно бы, ведь это все по п-л-а-н-у. Значит, правильно. Они шли молча и быстро, шаг у демона широкий, на один его – два шага ангела. Вода прибывала, ветер становился все сильнее, но вот они уже дошли до домов. Но, время было упущено, воды становилось все больше, человеческого ужаса – тоже. Нервно оглянувшись, ангел начудесил для себя невидимость. Потом, нахмурившись, начудесил для Змея. Тот дернулся, уставился желтыми глазами и немигающим взглядом.– Крылья, Кроули. Либо крылья, либо уйти к себе. Не хотелось бы потерять тело в этом потопе, потом бюрократы замучают, а ему лет всего ничего…Демон медленно моргнул. Потом еще раз. И выпустил крылья. Черные и тяжелые, они сразу же начали впитывать в себя воду.?Лететь с такими будет тяжело?, – подумал ангел и выпустил свои. Белые. Чистые. Тем не менее, взлетев, Азирафель понял, что проблем с полетом у Кроули нет. То ли тяжелые крылья действительно не мешали, то ли это было упрямство чистой воды, но Змей ловко опровергал расхожее мнение про ползучих, неспособных к полету. И снова, как и с ходьбой, ангелу пришлось напрячься, чтобы держаться на одном уровне с демоном. Наконец, показалась какая-то возвышенность. Вернее, раньше это были горы, но с нынешним уровнем, это были скорее горки, чем горы. Но, главным был не уровень над водой, а наличие пещер. В одну из которых они и забрались. Пещера как пещера. Темная, холодная, сухая. Сухая! Тоскливо подумав о теплом очаге и каком-нибудь горячем напитке, Азирафель развернулся к Кроули, чтобы предложить ему начудесить какой-нибудь костерок. Но демон, будто решив, что мало сегодня он ангела удивлял, подошел к краю пещеры и сорвался вниз.– Змей! – Азирафель бросился за ним, но увидел, что, расправив черные крылья, Кроули летел практически над самой водой, в сторону ковчега. – Да что ж такое… – для ангела думать, что задумал демон, и не решил ли он все-таки потопить этот ковчег (да чтоб его вообще не было, не пришлось бы тратить день вот так) было уже чересчур. В конце концов, ему тоже положен отдых! Или, хотя бы, возможность высушиться. Кроули же вытворял что-то странное. Теперь он летел где-то в двух метрах от воды, то и дело срываясь вниз, будто что-то ища. ?Дома уже затопило?, – дошло до Азирафеля. ?А вместе с домами и…? Нет, ну не мог демон искать в воде людей. Не мог же? Точно, не мог. Демон, ему такое не положено мочь. Резко развернувшись от входа, Азирафель осмотрел пещеру, и, найдя наиболее подходящее место, сделал костер. Маленький, не дымящий, абсолютно чудесный костерок. Теплый! Немного погревшись, ангел все-таки вернулся к входу, и, наконец, увидел, зачем так отчаянно гнался демон. Тот тянул двоих детей, в сторону ковчега. В голове Азирафеля стояла звенящая пустота. Такая, которая появляется, когда ты приходишь отчитываться Гавриилу, а отчитываться не о чем. Или, когда человек, которому ты принес весь свыше, спрашивает тебя, за что ему это (потому что, вести обычно скорее плохие, чем хорошие). А черная птица уже достигла коробок ковчега. И теперь возвращалась обратно, хаотично паря над бушующими волнами. Но, больше никого не было. Деревья, ветки, грязь. И так везде, сколько хватает взгляда. Наконец, демон подлетел совсем близко к пещере, и Азирафель отодвинулся в сторону, уступая проход. Запахло мокрым пером и тоской. Чья именно была тоска, ангела или демона, сказать было трудно. Может, общая? Да нет, что у них может быть общего. Опять, словно из чувства противоречия (хотя, да, демоны же им наделены, им положено противоречить), Змей сел как можно дальше от костра, и ближе к выходу. Впервые за этот день позволив себе тяжелый вздох, Азирафель встал перед демоном, и попытался подобрать слова. – Знаешь, если ты сядешь ближе к огню, ты высохнешь быстрее. Особенно крылья, они же совсем… – договорить ангел не смог, уж точно не под таким взглядом. Тяжелым. Змеиным. Нечеловеческим. Прогнав очередную мысль о том, что демон и не должен быть похож на человека, Азирафель еще раз вздохнул. Ну да, наверное не стоило напоминать странному, раздраженному демону про его крылья. Не ангельские крылья. Наверное, не стоило. Как и не стоило вообще оставаться тут. И пытаться что-то понять. Такие поступки до добра не доводят. – Знаешь, ангел, мне тут стало интересно… – хрипло протянул Кроули, не отрывая взгляда. – Зачем ты тут?Вопрос, который Азирафель задавал себе практически весь день, заданный со стороны, практически выбил воздух из легких. – Я… Меня прислали… Проследить… Ковчег, план, ну, ты же здесь тоже для этого! – наконец нашелся с ответом ангел. Кроули молчал и все еще смотрел, не мигая. В третий раз тяжело вздохнув, Азирафель наклонился, чтобы взять Кроули за руку и подтянуть к огню. (Благими намерениями вымощена дорога в Ад. В случае Азирафеля, ими вымощена дорога к Кроули.)Демон скосил взгляд на руку ангел. Затем снова посмотрел ему в глаза. Дрогнули уголки губ. Азирафелю было трудно сказать, как так получилось. Просто он не ожидал, что Кроули, вместо того, чтобы встать, потянет его руку на себя. И мимолетный поцелуй он тоже не ожидал. Просто ощущение тоски и сухие губы. Ангел отпрянул, демон ухмыльнулся и слегка ехидно прищурился. – Выход там, – рука указывает на проем, голос Кроули ехидный и не такой тоскливый, как раньше.Азирафель, развернувшийся к костру, думал. Вместо звенящей тишины в голове как будто что-то взорвалось. И фраза про выход никак не обретала смысл. Подумав еще немного, и решив, что от очередного чуда выговор ему не сделают, а если и сделают, то это вовсе не важно, вытащил из воздуха кувшин с вином и два кубка.– Да, я знаю. У тебя пересохли губы, может, стоит чего-нибудь выпить?