Двенадцатая часть (1/1)
— Нет, ну, это уже не в какие рамки! – воскликнул Англия. – Ну, ЧЕМ можно заниматься так долго?!
Казалось, британец распространяет вокруг себя волны негодования, проходя к двери, где его уже в который раз останавливал Франция:— Я могу объяснить, чем… — пошло ухмыльнулся Бонфуа. – И не только объяснить.Керкленд поморщился, отойдя на шаг:— Пошел к черту, извращенец! – прошипел он. – Нам нужно думать, как выбраться, а не… развлекаться.Но француз был другого мнения:— Да ладно тебе! Любовь – это прекрасный цветок, и не важно, где он расцветет, — с видом умудренного жизнью ловеласа вздохнул он.— Я понимаю… — задумчиво отведя взгляд, пробубнил Англия. – Но… Разве нам не нужно выбираться?— Да, ты прав, нужно. Но…Неожиданно Германия поднял руку, приказывая всем замолчать:— Вы слышите? – шепотом спросил он, когда воцарилась тишина.На верхнем этаже, где были Америка и Канада, послышался звон разбитого стекла.Теперь Англия хмуро взглянул на Францию:— Извини, но даже если они там… — британец запнулся, подбирая нужное слово. – Даже если они там настолько сильно ?любят? друг друга, то это уже слишком. Нам пора вмешаться.Бонфуа уже был не в силах ?держать оборону? во имя любви, и, вздохнув, сдался:— Хорошо…Уильямс проснулся от нехватки воздуха и отчаянно замахал руками, стараясь убрать от себя подушку, при этом смахнув со стола лампу, которая со звоном разбилась.?Воздух… Ах… Что же это?! Альфред! Он был рядом со мной! Но… нет! Нет! Это не он! Нет! Только не он! Я же знаю, что не он! Воздух… нужно… ах… Альфред!? — мысли канадца путались от нехватки кислорода, руки слабели, он уже не мог отбиваться, и, уже практически теряя сознание, он услышал голос.Голос, зовущий его по имени…— Мне жаль, Меттью…?Альфред не называл меня так… Нет, не он… не он… Я… не верю… Это…?
Больше Канада ничего не чувствовал, прекратив двигаться. Но подушку с его лица убирать не спешили, ведь сердце в его груди все еще отдавало глухим стуком, в надежде на то, что… что ему еще суждено биться.Но все напрасно.
Не убирая с лица брата подушку, Америка прильнул к груди Уильямса.
Услышав там лишь мертвую тишину, он открыл побледневшее лицо:— Мне жаль, Меттью… — прошептал он. — Правда жаль… Но ты слишком многое понял… А мы ведь были чем-то похожи не так ли?.. Да… — его рука ласково провела по растрепанным волосам Канады. – Но ты слишком любил его. Даже больше, чем он тебя…После этого обнаженный Джонс встал с кровати и подошел к зеркалу, проведя по ней ладонью:— Ну, что, Америка? – грустно усмехнувшись, выдохнул он. – Можешь радоваться, по крайней мере, гореть в аду за братоубийство тебе не грозит… Но у тебя и так за душой грехов немало, так что ты все равно туда скоро отправишься… — в коридоре послышался топот ног. Джонс вновь бросил взгляд в зеркало: глаза человека в отражении отдавали лиловым. – О, да, Америка… Твоя партия в нашей игре начинается… Желаю тебе разыграть ее удачно.В этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетели: сперва Англия и Германия, а затем и остальные.
Увидев бледное тело обнаженного Канады, Артур с опаской спросил:— Что… случилось?Америка, до этого стоявший к ним в пол-оборота, спокойно и абсолютно без эмоционально ответил:— Меттью мертв.У вошедших перехватило дыхание:— Как?.. – отказываясь верить, прошептал Франция.— Я убил его.В комнате воцарилась тишина, а в воздухе витал страх, с каждым вдохом все глубже проникая в сердца стран.Что происходит? Что?Внезапно, Альфред широко распахнул глаза и упал, потеряв сознание:— Америка?! – воскликнул Англия, подбегая к бывшему подопечному. – Какого черта?!Тем временем Франция подбежал к, лежащему на белых простынях, Канаде, приподнимая и встряхивая его за плечи:— Меттью… — шептал Франция, надеясь услышать отклик. – Меттью, очнись, умоляю... – но бесполезно.
Бонфуа в ужасе отпрянул от остывающего тела. К нему подошел Германия и, единожды взглянув на Уильямса, прошептал:— Он мертв, Франциск… — Людвиг, за много лет воин, научился сразу же определять, жив человек или нет. – Мы ничего не можем сделать…— Это я… — на глазах француза выступили слезы. – Это я виноват… Приди мы немного раньше… Но я… Я идиот! Какой я глупец! Я виноват! – Бонфуа, уже не скрывая слез, градом лившимся по его щекам, прижался к телу Уильямса. — Oh, Matthieu… Прости своего père ... Я глупец… Прости…
Франция проклинал себя за то, что сдерживал Англию, за то, говорил остальным не вмешиваться! Если бы только он знал, что вместо прекрасных нежных роз любви, здесь расцвели черные цветы смерти, больно обжигавшие сердца всех, кто посмеет к ним приблизиться…Тем временем Англия и Китай приводили в чувства Америку, неожиданно потерявшего сознание:— Очнись, гребанный ублюдок! – кричал Артур, ударяя по щекам Джонса. – Не смей вот так умирать, скотина! Ты обязан ответить за все это! Очнись!После очередного резкого удара, Америка внезапно открыл глаза, моргнув пару раз:— Какого… черта, Англия?! – протянул он.— Это ты меня спрашиваешь?! – изумился британец. – Урод! Убийца!
— Что? – непонимающе нахмурился Альфред. – Я не понимаю… О чем ты?!— Ты только что убил Меттью, сволочь! – взорвался Керкленд и вновь ударил ладонью по щеке Америки с громким хлопком. – И еще нас спрашиваешь, что случилось?!Услышав о смерти брата, Джонс вскочил с пола, и бросился в сторону кровати. Оттолкнув Францию, он шокировано уставился на бледное лицо Канады:— Метти… — прошептал он, упав на колени рядом с кроватью. – МЕТТИ!!!