Глава 1. (1/1)

Солнечные лучи кажутся яркими, пронзительными, но для Камадо они тусклы так, как никогда прежде, ведь они светят прямо из школьной форточки, на него, но не могут распознать его лица. Его глаза на мокром месте. Только вчера простиранная руками сестры одежда вновь испачкана в чернилах протекшей ручки и грязи. Учебники и сумка истоптаны и разорваны, на них даже остались следы школьной обуви одноклассников. Страницы книг изуродованы и сжатыми комками сейчас плавают в туалетной воде или сломанном умывальнике. Он сидит. Брошенный на кафельном полу школьного туалета и зажимает ладонями рот, давит на подбородок пальцами. И как-то предчувствует, что если не подаст и звуку, никто не войдёт. А даже если и войдёт… даже так ему никто бы и не собирался помочь, не осмелится бы взять на себя такую ответственность.***Сидеть за партой спокойно напросто невозможно, бедра в синяках и прочих гематомах: даже просто посмотреть больно, а тронуть - так глаза сразу жмурятся до выступившей мокроты. За спиной снова шепчутся, обсуждают это измученное лицо и пытаются облить грязью ещё больше. Учитель молчит. По звонку все, как животные, выбегают, и будто бы не специально с разбегу бьют того по плечу тяжёлой сумкой, после чего даже не извиняются и уходят, с противно-тонким хохотом. И ведь никто даже слова не скажет, не поддержит, а даже если попытается, Танджиро слишком давно потерял доверие к другим людям. Слишком чуждым это для него казалось.По окончанию уроков брюнет входит в библиотеку, чтобы взять какую-нибудь очередную книжку, наполненную фантастикой и картинками. Хочет побыть в тишине. После всего пройденного, есть желание побыть в мире сказки, где нет ни боли, ни страданий, а любовь и сострадание. Он только вглядывается в строчки, очерчивает глазами буквы, пытается повторить эти символы в уме и даже предложения не соизволит прочитать, пока его навязчиво не дёргают за плечо. Рука кажется сильной, вернее не кажется, а является ею. И в ней находится столько настойчивости, что юноша не может не сжаться в плечах от страха.