Начало конца (1/1)

- Я очень надеюсь, что мы уже почти дошли. - я недобрым взглядом посмотрел на Селену. - Потому что у меня ощущение, что мы ходим кругами.- Родители рассказывали, что великаны владеют каким - то "колдовством". - девчонка исподлобья посмотрела на меня, на что я просто кивнул. - Ну так почему ты не найдёшь нам путь при помощи своего колдовства? Разве это невозможно?- Вообще - то, возможно. - девочка начала смотреть на меня с тенью ожидания, так что я поспешил расстроить планы: - Но дело в том, что применение даже малейшей магии тут же уловит мой "отец", - с нескрываемой злостью процедил я сквозь зубы. - а я уверен, что ни мне, ни тебе не хочется вернуться туда, откуда мы бежали.- Ну да.Ещё полчаса пути, а точнее, блуждания в непроглядной мгле и блужданий меж жиденьких лесов и, порой, непроходимых зарослей чего – то напоминающего камыш, я уловил слабое дуновение ветра. Да, оно было незначительным, но чувство, когда приятная прохлада, пришедшая откуда - то из - за пределов душных миазм тумана, ласкает огрубевшую за десятилетие кожу, тут же вселило в меня позабытое чувство… радости?- Нам туда. - уверенно произнес я, ткнув пальцем в сторону, откуда пришёл туман.- Почему? - девочка искренне недоумевала. - Ты вспомнил что - то?- Нет. - я покачал головой. - Просто воздух там не такой спёртый. Идём быстрее.Наконец - то, наши старания увенчались успехом: туман начал рассеиваться, лучи древнего умирающего солнца понемногу пробивались сквозь пелену, а трава под ногами приобрела более яркий оттенок, нежели та, что росла в тумане.- Вот она! Вот она! - Селена радостно взвизгнула, тыкнув пальцем в размытые силуэты домов, что виднелись за туманом. - Наконец - то! - сорвавшись с места, девочка устремилась вперед.Вздохнув, я пошёл за ней. Силуэты невысоких срубов, которые на поверку оказались полуземлянками, принимали всё более четкие очертания по мере моего выхода из проклятого тумана. Добротно построенные домишки явно были сделаны на века: даже издалека можно было разглядеть крепкие, массивные, хоть и затронутые временем и климатом планеты брёвна, из которых были сделаны невысокие выступающие над землей стены и крыша. Даже несмотря на то, что некоторые из их прохудились под влиянием жутких природных условий, они всё еще создавали ощущение миниатюрной крепости.Выйдя из тумана, я застал Селену, что будто вкопанная застыла на месте. Волосы до плеч развевались на ветру, руки дрожали, на глазанаворачивались слёзы, а до меня доносились сдавленные всхлипывания. Она плакала.- Что случилось? - спросил я, на что девочка дрожащим пальцем указала на деревню... точнее, то, что от не осталось.Несмотря на то, что дома были почти не тронуты, повсюду - на улице, под дверями, в домах - лежали трупы. Жесточайшим образом убитые люди истекали остатками крови, орошая землю алой жидкостью, что пахла железом. Некоторые трупы были расчленены - кое - где в траве я заметил оторванные конечности или головы. Некоторые люди всё ещё были живы - очевидно было, что их оставили умирать от кровоизлияния или же отравления ядом, которым великаны - а я не сомневался, что они стоят за этим преступлением - любят смазывать косы. Насколько я мог судить, он вызывает ускоренный некроз: ткани, начиная с места нанесения раны, постепенно чернеют, разлагаются, пока не обращаются в жирную черную труху, которая, к слову, хорошо горит.- Папа! Папа! - девочка подбежала к человеку со вспоротым животом, что изредка блевал кровью и слизью.Отец Селены лишь бросил на нее мимолетный взгляд, чтобы вновь закрыть глаза и зайтись в приступе кашля. Он смотрел на нее умоляющим взглядом.- Помоги ему! - с мольбой в глазах вскрикнула Селена.Не теряя времени, я подбежал к умирающему и осмотрел рану:- Вспоротый живот... Разрыв кишечника, пробито лёгкое... Рана рваная. - я цыкнул сквозь зубы. - Мне не излечить его простыми способами.- Придумай что - нибудь! - девочка была на грани истерики. - Он же умрёт!- Отойди. - приказал я, вытянув руку.Сконцентрировавшись, я выпустил энергию Варпа. Золотистые нити осторожно тянулись от мозга по рукам к кончикам пальцев, образуя поток мягкого жёлтого света, который постепенно исцелял рану. Вот затянулось лёгкое; кишечник пришёл в норму; срослись два расколотых ребра; начала затягиваться ткань на животе.Я сжал кулак. Область почерневшей кожи начала уменьшаться, а к моему кулаку тонкой струйкой начал стекаться буро - зеленый яд. В конце - концов, не осталось ни одной раны, а я, с выступившей на лбу испариной, отпрянул от исцеленного и сел на землю в попытках отдышаться.- Папа! - девочка бросилась в объятия ещё шокированного отца, что с удивлением ощупывал ещ несколько секунд назад разорванный, а теперь полностью целый живот.- Селена! - от заключил ее в свои большие по человеческим меркам руки. На глазах его были слёзы.- Сейчас не время для радости или скорби. - отрезал я. - Кто это сделал и куда он ушёл?- Один из великанов... - мужчина запинался, пытаясь вспомнить малейшие подробности. - Он пришёл один, с косой в руках... Начал вырезать всех без разбору... Некоторые спрятались в доме старейшины... Я не знаю, живы ли они...- Я разберусь. - поправив капюшон на голове, я двинулся в направлении, указанном жителем.И буквально тут же я, буквально на грани восприятия, услышал сдавленные крики. Несколько десятков людей неистово вопили о помощи, но что - то - возможно земля или толстые стены заглушали звуки. Я ускорился, перейдя на бег.Дом старейшины, где укрылись немногие выжившие, стоял особняком на холме, что на краю хутора. На дороге к нему я увидел ещё несколько трупов мужчин: было очевидно, что самые сильные физически жители пытались задержать монстра, но пали, сражённые его косой.Сам дом был именно домом, в отличие от землянок простых селян: было понятно, что дом специально возводился для того, чтобы прятать там жителей в случае Жатвы, и сейчас он стоически держался, пока сгорбленная мохнатая тварь, вооруженная косой, бессильно колотила в массивную, прокованную болотным железом дверь, что скрипела, но всё же упорно стояла под натиском его кулаков.Недолго думая, я набросился на монстра. Усиленный энергией Варпа кулак буквально снёс, вырвал челюсть чудовища, которое обернулось, услышав шум. Не давая ему времени опомниться, я выхватил зубчатую, даже щербатую косу и начал изо всех сил кромсать тело великана, пока иссеченный кусок плоти, жизнь в котором поддерживало лишь бешено бьющееся от адреналина сердце, не утратил координации окончательно и не рухнул вниз с высокого уступа, разбив останки об острые скалы.Когда я отвратил взгляд от созерцания кровавого пятна, некогда бывшего меньшим великаном, я услышал, что вопли о помощи стихли, обратившись в тихие, но различимые разговоры и вопросы о том, что происходит на улице. Послышался скрип, дверь приоткрылась, и я ощутил на себе взгляд.Обернувшись, я увидел, что на меня смотрит паренек лет 20, с ужасом взирающий на мой трехметровый рост и окровавленную косу.- Вам всем нечего бояться. - максимально спокойным тоном произнес я, пытаясь расположить к себе селян. - Тот, кто учинил это злодейство, мертв - разбит о камни.Дверь закрылась, а я явственно услышал, что парень спокойным голосом что - то говорит селянам. Когда последние слова стихли, дверь вновь распахнулась, и на улицу осторожно, будто бы опасаясь западни, начали потихоньку выходить люди. Уставшие, изнеможденные, с ног до головы покрытые кровью тех, кого они любили, и хранящие в сердцах полыхающую ненависть к уродливым мутантам, что скрываются в черных цитаделях высоко в горах, они держались на почтительном расстоянии от меня, не решаясь подойти ближе.- Я знаю, что вы думаете. - не дожидаясь вопросов, я решил начать. - Вы думаете, что я очередная тварь, пришедшая с гор, дабы продолжить Жатву, что длилась веками, и просто победившая в поединке с неожиданным врагом. Но это не так. Я - такой же человек, как и вы, и я не повинен в тех кровавых бойнях, что устраивали великаны долгие годы. Я не причиню вам вреда, даю слово - пусть даже это слово для вас будет лишь пустым звуком. Я искренне надеюсь, что вы, храбрые люди, что не сдались под гнётом этих кровопийц, сможете принять меня, ведь отныне у меня нет никого, кроме вас.- А откуда нам знать, что ты не хочешь просто завоевать наше доверие, чтобы однажды вырезать нас и детей наших? - чей - то подозрительный голос послышался из толпы.- Не знаю. - я равнодушно пожал плечами. - Может, вы однажды сможете поверить мне на слово.Воткнув косу в землю древком, я лишь оправил плащ и спустился с холма. Уже спускаясь, я слышал гомон и ропот, что слышался с холма.Сигизий Штейн, старейшина хутора на берегу Ядовитых Топей, предавался размышлениям. Несколько дней назад его и его односельчан от верной гибели спас странный незнакомец. Высокий, истощенный, но всё же невероятно физически сильный человек — а человек ли? - сейчас был занят лесоповалом неподалеку от хутора. Из окна своего дома он видел, как несколькими ударами собственноручно им изготовленного, по словам насмерть перепуганного кузнеца, топора он валил самые толстые деревья, взваливал их на плечи и перетаскивал на одинокую поляну у кромки вязких болот, где онобрабатывал дерево: обтёсывал, обчищал, распиливал на доски, а хоть немного порченые деревья, которых набралось около половины, он рубил на дрова и приносил в село, благодаря чему за два дня на хуторе лежал месячный запас дров на растопку печей. Мрачный и молчаливый великан интересовался всем: жизнью крестьян, бытом, их традициями и умениями, всего того, что было расположено у деревни и так далее. Особенно его заинтересовали местные месторождение серы, которую селяне использовали в целебных снадобьях, для окуривания и без того мизерных остатков пшеницы, и для растопки печей, если дрова слишком толсты. Вот и сейчас он оставил топор у колоды и, взяв с собой лишь мешок из плотной ткани, отправился за серой, но не в обход тайными тропами, как это делали крестьяне, а напрямик, через болота, сквозь ядовитый туман, который, на удивление, не причинял ему вреда.Послышался скрип, и в дверь вошёл один из жителей деревни - семнадцатилетний сын пахаря, что заслужил репутацию трудолюбивого, старательного, но чересчур рискованного парня. Впрочем, как он сам заявлял, его риск был оправдан - молодой Игнатий часто стоял около тумана, дыша его испарениями. Несколько раз из - за этого он чуть не погиб, но с тех пор приобрел неожиданную устойчивость к токсичному воздействию тумана,и не погибал сразу, как глупцы, которым не хватило ума держаться подальше от болотных испарений, а мог пробыть там около минуты, после чего даже его закалённый и очень крепкий организм не выдерживал. Впрочем, он знал меру своим возможностям и не заходил в топи лишний раз.- Старейшина. - Грульгор уважительно поклонился.- Заходи, Игнатий. - Штейн пальцем поманил юношу и предложил ему сесть. Парень не заставил ждать и занял место на стуле, за кружкой горячего травяного отвара, которую гостеприимный хозяин любезно предложил ему. - И что же тебя ко мне привело?- Я хотел поговорить о том незнакомце, что пришёл в нашу деревню. - сделав глоток обжигающего чая, парень продолжил: - Простите, но разве вам не кажется, что мы слишком легко доверились ему? Он, как я думаю, просто пытается втереться в доверие к нам, чтобы убить или же сдать своим сородичам. - с нескрываемым отвращением высказал свою мысль Грульгор.- Я не знаю. - не стал скрывать Штейн. - Впрочем, пока он не высказал враждебности, а, напротив, помог. Вчера благодаря ему мы собрали больше пшеницы, прежде чем ее съели ратты или же убил яд тумана. Мне кажется, что мы должны быть осторожными, но и не провоцироватьего.- Но ведь он опасен! - Игнатий стоял на своем. - Я своими глазами видел, как он творит свою черную магию. Туман расступался перед ним;так что мешает ему наслать его на деревню? Ничего. Мы должны что - то предпринять...- Игнатий...- ...пока он не...- Игнатий.- ...хочет нас убить, я увер...- Молчать! - Сигизий ударил кулаком по столу, отчего Грульгор вжался в стену, куда упирался в стул.Резко выдохнув, старейшина оперся лбом о кулак:- Не в нашей власти прогнать его. Он сильнее любого из нас - и всех нас вместе взятых. Боюсь, у нас нет выбора - нам некуда идти, туман убьет нас всех гораздо раньше. Мы должны аккуратно наблюдать за ним - изучать его, и, возможно, однажды мы сможем найти общий язык.Игнатий Грульгор, до тех пор сидевший с каменным лицом, лишь издал гортанный хрип. Ничего не говоря, от одним залпом допил отвар и,взвалив котомку на плечо, не прощаясь вышел из дома.Сигизий уперся лицом в ладони. Он ещё молод, многого не понимает, а бунтарская натура лишь подстёгивает неосторожность. Но это ничего.Он, опытный и умудренный жизнью человек, найдёт способ договориться с пришельцем.Чего бы это не стоило.Ночь на Ядовитых Топях была подобна закрытой могиле, склепу, где хоронят умерших. Она была столь же темной, столь же ужасающе тихой и столь же жуткой. В ночной мгле пряталисьневыразимые ужасы; казалось, что сотни жутких скалящихся морд смотрят на тебя из кажущегося черным тумана болот; по ночам на тайных, не затянутых туманом тропах видели загадочные зеленые огни. Суеверные крестьяне считали, что это были неприкаянные души, что были убиты жестокими великанами и с тех пор обреченные скитаться по земле, не находя покоя. Никто больше не мог найти рациональное объяснение этому явлению, а потому на огни просто перестали обращать внимание, считая их чем — то интересным, но рутинным. Тем более, что поночам у них были другие заботы.Как только на землю Барбаруса опускались сумерки, селяне бросали все свои дела, все заботы и прятались по домам — своим или чужим. Ведь великаны не брезговали начинать людскую Жатву ночью, но вместо того, чтобы лично приходить в деревни и отбирать среди населения самых вкусных, по их мнению, крестьян, они выпускали горгулий — жутких крылатых тварей, сшитых из десятков людских тел и перерожденных древним искусством некромантии, что бесшумно, подобно демонам ночи, вторгались в деревню и похищали всех, кому не повезло оказаться у них на пути. Ночью тушили все огни; выветривали из домов все запахи; не издавали ни звука, ведь жуткие твари не ведали ничего, кроме воли своих хозяев. Лишь иногда посреди ночи раздавался душераздирающий крик, и на следующий день на грунте видели следы когтистых лап, что внезапно обрывались — то горгульи, нашедшие свою жертву, взмывали в небеса, дабы принести пищу своему повелителю.Жители деревни были разбужены посреди ночи гортанными рыками монстров, что вламывались в дома. Они хватали всех подряд — мужчин, женщин, детей, стариков — и вытаскивали их на площадь, где, стоя на перевернутой телеге, стоял великан, вооруженный огромной косой, и с презрением во взгляде осматривал собравшуюся толпу людей, которые прижались к друг другу.- Поклонитесь! - приказал великан.Люди, словно не слыша его приказа, начали роптать; кое — где заплакали дети; некоторые, чья семья некогда в полной мере познала Жатву, начали выкрикивать нечто в духе ?Изверги? и ?Когда же это кончится? - впрочем, такие долго не жили: острые когти горгулий быстро затыкали ретивых.- Я сказал: поклонитесь! - проорал великан, одновременно ударяя по незащищённым разумам людей ментальной магией. Подчинённые люди тут же встали на колени.- Кто — то, здесь находящийся, по недомыслию убил моего брата — столкнул со скалы, где он разбился насмерть. Скажите мне, кто это сделал, и я, может быть, пощажу ваших выродков, милосердно дав вам возможность продолжить ваш никчёмный род! - великан загоготал, и смех его напоминал рык хищного зверя, что набросился на добычу.Толпа людей хранила молчание — насмерть перепуганные люди не знали, как сказать, что великана убил великан.Медленно спустившись с телеги, великан вгляделся в толпу. Медленно поводив по лицам людей своими маленькими черными глазами, он ткнул пальцем в молодую девушку:- Её.Горгулья, усмехнувшись своим уродливым лицом и издав утробный рёв, бросилась в толпу и схватила означенную девушку за руку. Её мать — женщина средних лет, прижимавшая её к груди, попыталась задержать ее, вырвав из руки палача, за что другая горгулья одним прыжком подбежала к ней и, схватив за голову, свернула шею. Послышался хруст, и обмякшее тело женщины рухнуло на землю.- Мама! - вскричала девушка, но ей быстро заткнули рот, а голем замер в ожидании, занеся надней проржавевший топор.- Давай! - вскрикнул великан, и горгулья занесла топор над шеей девушки. Но тут произошло неожиданное.Из тьмы послышался свист, а затем длинное, тяжёлое копьё, рассекая воздух, устремилось в сторону голема. Горгулья не успела даже обернуться, как массивный металлический наконечник пробил её голову, повалив на землю. Пробитый ?череп? буквально взорвался осколками костей и кусками мяса, а сама горгулья, словно не веря в свою ?гибель?, рухнула на землю, рассыпавшись конечностями и кусками тел.- Это сделал я. - тени потекли, и из тьмы вышел незнакомец, волоча на плече мешок, из небольшой прорехи в котором сыпался жёлтый порошок — самородная сера.Усмехнувшись, великан сказал лишь два слова:- Убить его.Горгульи, почуяв кровь, набросились на пришельца. И тут произошло невероятное.Пришелец, казавшийся громоздким и неуклюжим, превратился в марево в воздухе. Он двигался столь стремительно, что не привыкшие к столь стремительным движениям жители видели на его месте лишь размытое пятно, окруженное ураганом костей, крови и трепещущей плоти. Он не сражался, нет — он танцевал, используя как оружие лишь собственное тело. Големы один за другим падали на землю, будучи сраженными им, рассыпались на куски после единственного точного удара рукой или ногой, а голова самого крупного, что несся на исполина, размахивая шипованными перчатками, была размозжена ударом лбом.Через несколько секунд всё закончилось, и он стоял в окружении наваленной груды плоти и костей.- Ха — ха, неплохо. - великан хлопнул в ладоши. - Но знай, что ты принёс напрасную жертву. Я убью тебя и сделаю чашу из твоего черепа!Великан замахнулся косой и подпрыгнув, усилив свой прыжок магией, и обрушился на меня, намереваясь закончить дело одним ударом. Уклонившись, я схватил глиняную бутылку, что лежала у телеги, и изо всех сил ударил врага по голове.Бутылка разлетелась черепками, а великан с ног до головы оказался покрыт ореховым маслом.- И это всё, на что ты способен? - вскричал великан. Его коса засветилась алым ореолом, и я тут же сместился с линии удара, и не зря — удар проделал большую, обугленную трещину в земле.Не теряя времени, я начал наносить великану удары, но тот парировал все мои удары косой, и в один момент, подгадав момент, ударил меня ногой в грудь.Я отлетел на добрые три метра, а тот лишь медленно подходил ко мне, поглаживая лезвие косы:- Я же говорил — жертва была напрасна. Ты мог сдаться, я мог тебя пощадить, и ты стал бы моим верным слугой. Но теперь ты умрёшь на глазах своих жалких людишек.Пока он замахивался для финального удара, я пнул его ногой в голень. Тот на мгновение потерял координацию, но и этого мне хватило, чтобы бросить в него мешком с серой. - И это твой последний удар? - загоготал монстр. - Ты жалок.- Увидимся в преисподней, чудовище. - процедил я, выпустив волну магического огня.Великан вспыхнул как факел; сера вместе с липким ореховым маслом не стряхивалась, когда он в панике тщетно пытался избавиться от поглотившего его пламени, а лишь размазывалась, причиняя ещё большую боль.Когда огонь погас, воздух наполнил запах горелой плоти. Ухмыляющийся великан стоял на коленях; всё его тело было покрыто обуглившимися ожогами, и лишь глаза его блестели во тьме, наполненные толикой мрачного безумия.Не говоря ни слова, я подошел ему и свернул ему шею. Точно так же, как его горгулья свернула её той женщине.Я стоял над обгорелым трупом врага, а люди потихоньку вставали с колен, сбиваясь ещё кучнее. Никто не смел сказать ни слова — все вновь боялись меня, что я могу убить ещё и их.- Люди! - обратился я к крестьянам. - Я знаю, не мне о таком вам говорить, но всё же я не могу видеть, как вас терзают эти звери! Они убивают тех, кто вам дорог, а вы не можете им ничего противопоставить! Но всё это в прошлом! Присоединяйтесь ко мне, и вместе мы очистим Барбарус от этой грязи во имя вашей свободы!В толпе послышался ропот. Мнения людей разнились: кто — то открыто заявлял, что это безумие, кто — то говорил, что меня нужно выдать великанам и тогда их пощадят, кому- то терять было нечего — они были готовы хоть бы в одиночку идти в этот самоубийственный поход, но все умолкли, когда вперед выступил мальчик. Короткие русые волосы слегка трепались на ветру; сам он был напряжен, а в глазах его я видел решимость.- Как твое имя? - глядя прямо ему в глаза, спросил я.- Калас. Калас Тифон.- И ты готов ради свободы идти до конца, возможно, даже умереть? - задал я провокационный вопрос.- Я готов. Я тоже считаю, что мы должны бороться. - он повернулся к толпе. - Мы давно наблюдаем с горных низин, как эти твари забирают и пожирают наших товарищей, наших отцов и матерей, братьев и сестер! И настал час расплаты! Пришло наше время! Мы разобщены — и мы должны объединиться ради общего дела! Мы больше никогда не будем прозябать в тени. - процедил он, обернувшись ко мне и наклонив голову.- Кто с нами?! - вскричал я, и толпа возликовала.Я смотрел на людей, что почувствовали себя семьей ради всех и радовался.Час возмездия пришёл.