11. (1/1)

POV РицкаСтоило только Соби заняться раскрашиванием своего наброска, я, уже не спрашивая разрешения (да, в общем, и не уверен, что он услышал бы мои слова, увлеченный своим занятием), разлёгся на его кровати и с любопытством уставился на хозяина комнаты, то есть Соби. Благо он сейчас меня не видит и, значит, не станет лишний раз смущаться.

Беззастенчиво разглядывая его сзади, я старался разобраться в тех впечатлениях, которые Соби уже успел на меня произвести. И понятно мне на данный момент следующее. Соби -человек потрясающе интересный, меня прямо-таки тянет продолжить с ним общение, но замкнутый до крайности. Хотелось бы мне знать, почему… Может, он сделался таким из-за ранней смерти родителей? Или это связано с его сенсеем: как его - Рицу?.. В общем, причины мне пока не ясны, но ясно другое. Когда с ним общаешься, то сразу ощущаешь, что он до предела скован, будто постоянно пытается следовать неким инструкциям, диктующим нужное поведение вплоть до жеста, и боится наказания за малейшее отступление от них. У меня создается ощущение, будто воспитывающий его хотел в итоге получить не человека, пусть и с безупречными манерами, а машину, безукоризненно отлаженную, но вообще неспособную к проявлению малейшей инициативы. Но при всем при том Соби парадоксальным образом кажется отчего-то младше своих лет, он видится мне замкнутым несчастным подростком, не имевшим нормального детства, и в результате повзрослевшего только внешне, а внутри оставшегося все тем же ребенком, отчаянно нуждающимся в заботе и ласке…

Это, кстати, здорово заметно по его глазам, говорящим еще и о многих пережитых им бедах. Похоже, выражение ?глаза - зеркало души? и вправду не врет. Но, честно говоря, такие глаза, как у Соби, я встречал мало у кого. А если уж совсем честно, то он – единственный, чья душа настолько откровенно отражается в глазах и настолько доверчиво выглядывает из них, словно ища кого-то, необходимого до крика, нужного подобно воздуху, дыханию, сердцебиению... Но поиски ее по большей части утомительны и бесплодны, вот почему глаза Соби грустны и безнадежны… Только теперь, смотря, как он увлечённо рисует, я невольно забываю обо всем, передуманном раньше, ведь сейчас он совсем другой! И у меня создается очередное впечатление: Соби в обычной жизни и Соби, занятый рисованием, – два совершенно разных человека. Нынешний Соби, водящий кисточкой по эскизу, свободен и счастлив, ну или почти счастлив. И его внутренне состояние замечательно отражается на его внешности, полностью меняя ее, привносяэту самую свободу и непринужденность. Волосы собраны в небрежный хвост, уже чуть-чуть растрепавшийся, брови слегка нахмурены, глаза сверкают азартом от занятия любимым делом и, видимо, потому, что все у него выходит как надо, - словом, Соби совсем не беспокоится о том, как выглядит со стороны.

Неотрывно глазея на него, я залюбовался еще больше, чем раньше: он смотрелся так непринужденно, мило и уютно, можно сказать, по-домашнему, и совершенно не уловил пролетевшего времени. А за окном совсем стемнело, и циферблат часов неприкрыто намекает – пора укладываться, ведь на дворе одиннадцатый час! Соби уже несколько минут откровенно зевал во весь рот, но свою работу не бросал, хоть его движения от усталости сделались медлительными и чуточку неуклюжими. Неужели ему не страшно испортить рисунок? Или он настолько уверен в себе, что может с успехом рисовать даже во сне? Хм, пусть он и может, но мне не хотелось бы, чтобы он переутомлялся из-за меня, поэтому я решил вмешаться.- Соби, - позвал я его, но он не отреагировал вовсе, продолжая что-то сосредоточенно высматривать на рисунке. - Соби! – повторил я уже настойчивее, но до него опять не дошло. Тогда я перешёл от бесполезных воплей к действиям, которые, надеюсь, окажутся более эффективными. То есть, я встал и, подойдя к нему сзади, подловилмомент, когда он оторвал кисть от картинки, поймал его за запястье и развернул лицом к себе. Ну а потом еще раз позвал: - Соби?- М-м-м? – отозвался он удивленно и, пожалуй, почему-то растерянно, будто не понимая толком, откуда я вообще тут взялся? Да, рисование, похоже, полностью выключает его из реального мира. Хотел бы я знать, он, когда рисует, поесть хотя бы не забывает? И если забывает, то напоминает ли ему кто-нибудь? А если напоминает, то кто? Или он в этих делах предоставлен сам себе и до его самочувствия дела нет никому? Кстати, вполне возможно, но я от него так просто не отстану, буду лезть до последнего, пока он не вернется в адекватное состояние. И начну прямо сейчас: я же хочу о нем заботиться, да и повод для проявления этой самой заботы на редкость удачный!

- Ложись уже спать, ты ведь на ходу засыпаешь, - посоветовал ему я, стараясь говорить внушительно и убеждающе.- А? – встрепенулся он (какой же все-таки милый!), потом похлопал сонными глазами и без энтузиазма согласился: - Ну, да… Наверное ты прав… - снова от души зевнул, прикрыв рот рукой (надо же, воспитанный до мозга костей!) и его глаза закрылись окончательно.- Эй-эй! – предостерегающе крикнул я, но было уже поздно. - Дойди хотя бы до крова... ти, - он начал падать, и я торопливо удержал его: пол все-таки жесткий - не желаю, чтобы он упал и ушибся!А раз не желаю, пришлось хватать его на руки и аккуратно, даже нежно, укладывать в постель. Но когда я собирался встать с неё и отправиться восвояси, он неожиданно довольно чувствительно вцепился мне в руку и умоляюще шепнул: "Не уходи!". Признаться, я не ожидал от него таких просьб, да еще спустя совсем мало времени после нашего знакомства и учитывая его характер, вернее, манеру поведения… Правда, я не уверен, что он сделал это сознательно, но мне все равно стало жутко приятно! А почему, я и сам понять не могу. Ясно одно: Соби действует на меня весьма странно, чтобы не сказать больше.И разве я мог ему отказать? Разумеется, нет; к тому же, возвращаться к себе так поздно уже не хотелось. Короче, я воспользовался столь гостеприимным предложением хозяина комнаты и улегся с ним рядом, предварительно выключив свет. Очень надеюсь, что Соби будет не против моего соседства… Нескромно пожирая его глазами (благо, он совсем близко от меня), я сам не заметил, как уснул. ☆☆☆

После пробуждения наутро моим первым ощущением было: ?Сейчас задохнусь!?. И все потому, что на грудь давило что-то тяжелое, начисто лишившее меня возможности нормально дышать. Вообще, я бы не отказался подремать еще, но без воздуха, нехватка которого чувствовалась все сильнее, наслаждаться утренним покоем становилось делом затруднительным.

Ничего, короче, не попишешь, пришлось мне открыть глаза. Не сообразив спросонья, где же нахожусь, я как следует огляделся и до меня дошло: это не комната Бескровных, к которой я успел привыкнуть, а чья-то другая. Мда, вот я даю! Раньше в мои привычки не входило ночевать в чужих жилищах, а потом даже не мочь вспомнить свое местонахождение! Наверно, дурное влияние Бескровных начинает сказываться! Не удивлюсь, если они отныне будут гордиться мной как своим достойным последователем! Чего доброго, скоро меня и на шуточки их дурацкие потянет! Ну и дожил! Кошмар! А, впрочем, чего я страдаю раньше времени! Нет, страдать нечего, и вообще – что будет, то и будет, неважно; сейчас же лучше еще раз оглядеться и разобраться, наконец,в причинах напрягов с дыханием. А то вдруг я скоро совсем задохнусь?.. Ха, Бескровные вряд ли обрадуются такому повороту событий: им ведь тогда придется с похоронами заморачиваться! В общем, постараюсь-ка я их не расстраивать и выясню, в чем же дело…Скосив глаза на грудь, я увидел вольготно расположившуюся на ней светлую голову (макушку я разглядел во всей красе!) с такими же светлыми ушками. Остатки сна сразу как рукой сняло, и в мозгу активно зашевелились воспоминания о прошедшем дне. Точно! Я же в комнате у Соби, нагло лежу рядом с ним в кровати,и это его голова перекрывает мне кислород! Так, сейчас я это исправлю… Осторожно взяв голову в руки (ох, ну и волосы у него! Хочется прикасаться к ним без конца!), я переложил ее на соседнюю подушку. Он - слава богам! – не проснулся, только засопел чуть погромче; а я, изо всех сил пытаясь не шуметь, выскользнул из постели, видимо, ненароком все же потревожив Соби. В ответ на мои действия он беспокойно завозился,возмущено фыркнул, будто какой-то забавный зверек, потом получше закутался в одеяло и затих. Наверно, опять уснул. Его поведение вызвало у меня непроизвольную глупейшую улыбку. Еще бы: он настолько трогательный и занятный! Даже будить не хочется! А раз не хочется – то и не надо, пусть себе спит, я же пока выйду в коридор, осмотрюсь и сориентируюсь в здешних местах. Ничего, авось не пропаду! В конце концов, я думаю, все жилые корпуса школы устроены одинаково, и если пойти во-о-он туда… Ага, так и есть, ванная! Значит, я прав! Приятно лишний раз убедиться в собственном уме да и помыться заодно, раз уж пришел… Возвращаясь в комнату, я обнаружил около входной двери записку. Хм… откуда он взялась? Когда я уходил, ее не было, я точно помню… И отсутствовал я не очень долго… Опасливо подойдя к ней, я поднял её и развернул. Там говорилось:"Доброе утро, Ри-тян!Как спалось? Мы свято верим, что отлично. ;) И тоже не скучали без тебя! А, немного подумав, решили: пожалуй, стоит вас обеспечить завтраком, а то мало ли что! В общем, ещё встретимся попозже. :)P.S. Завтрак за дверью.:)С любовью, твои Бескровные. ;)".Во дают! И как только сумели догадаться-то, что я проснусь первым? Ну и шалопаи! Открыв дверь, я увидел ту самую корзинку с завтраком, о которой говорилось в записке. Я поднял ее с пола и переставил на стол, за которым Соби, наверно, делает уроки. Конечно, такой стол не слишком подходит для еды за ним, но других столов здесь нет, а кухни – и подавно, поэтому сойдет и так.Теперь надо глянуть, чего Бескровные напихали в корзинку. Надеюсь, там действительно завтрак, а не какой-нибудь их очередной прикол. Я с энтузиазмом начал копаться внутри. Надо отдать Бескровным должное – приколов там не было, но, тем не менее, содержимое корзинки меня поразило! Интересно, сколько же они думали над тем, что положить? Видимо, долго, поскольку чего только там не нашлось! Кружки, ложки, даже тарелки, термос с чаем, ну и сам завтрак (повезло нам!). Хорошо хоть, кастрюли со сковородками отсутствовали.

Видя такую заботу со стороны моих воспитателей, я приятно удивился и чуток растрогался. Аж на сердце потеплело. Да, они замечательно умеют заботиться, если захотят, и я обязательно поблагодарю их, когда увижу. Но в первую голову разберемся с завтраком: сейчас я сервирую стол – понятное дело, в плане посуды как получится, да и тетрадки Соби придется подвинуть, но уж что имеем, - а потом начну будить его самого. Пусть накрытый стол станет для него сюрпризом. Но исполнить свой замысел до конца я не успел, поскольку от моего важного дела меня отвлекла возня со стороны кровати. Обернувшись, я удостоился созерцания Соби, растерянного и явно еще не проснувшегося до конца, который сначала в недоумении огляделся по сторонам, мотая растрепанной головой, а потом мрачно уставился на меня. Надо же, а его лицо без очков, оказывается, совсем беззащитное и привлекательное ну просто до умопомрачения! У меня такое чувство, будто этот на вид невинный Соби околдовал меня… А что? С него станется – он ведь Боец! И иначе я никак не могу объяснить свою внезапно возникшую и очень быстро усиливающуюся тягу к нему.- А что ты... - начал он подозрительно. Да, мое вчерашнее предположение оказалось правильным: накануне Соби просил меня остаться неосознанно и теперь ничего не помнит о тех своих словах. Ну не помнит – и ладно, не страшно, я ему живенько освежу память. Если, конечно, смогу перестать снова неотрывно таращиться на него. Странно, неужто он не замечает моего взгляда. А еще лучший Боец, называется! И тогда, в саду он отреагировал на мои рассматривания быстрее! Или, возможно, мое повышенное внимание его вовсе не волнует?.. Нет, от подобных идей мне делается совсем не по себе, и я не буду их допускать в мою голову, которая, впрочем, скоро окончательно выйдет из строя, и все благодаря Соби, вернее, его близости от меня. И голос его, похоже, тоже воздействует на меня дурно, заставляя терять последние мозги. Ох, Соби, ты напрочь лишил меня самообладания и заодно соображения! И ведь сопротивляться я даже и не думаю…- Я? Завтрак накрываю, - как ни в чём не бывало, ответил я. Пусть он помолчит; тогда, возможно, чары, которыми он незаметно опутал меня, исчезнут, и я опять начну мыслить здраво… Но, к сожалению, это не факт, совсем не факт.

- А, ясно… - да, молчание Соби долго не продлилось. И говорил он как-то неуверенно - наверно, спросонья еще не сумел полностью сориентироваться в происходящем. И, судя по сонным глазищам (обычное слово ?глаза? к ним подходит с очень большой натяжкой), пока даже и не проснулся окончательно. Вот он соня! Интересно, как к этой черте относится его сенсей? Умиляется или, наоборот, злится, что Соби медленно раскачивается по утрам? Но насчет сенсея не знаю, а у меня заспанный и оттого слегка насупленный Соби вызывает сумасшедшую нежность, и к тому же я хочу обнять его, ощутить руками и кожей его податливое тело, которое не покинула еще сонная нега, хочу раствориться в его доверчивом тепле… Ой-ой-ой, Рицка! Кажется, ты чокнулся! Что за нездоровые желания владеют тобой? А ну срочно – срочно, слышишь?! – возьми себя в руки, иначе это добром не кончится! Вняв отчаянному призыву почти угасшего рассудка, я зажмурился и сильно потряс головой, стараясь избавиться от провокационных мыслей, ведущих… куда? Я не знаю, но не хочу делать что-либо, руководствуясь исключительно наваждениями, подчинившими себе все мои мысли. Нет-нет, такое не для меня… и все же как чертовски сложно сопротивляться! С другой стороны, после трясения головой мне сделалось полегче, я вновь глянул на Соби и сейчас он показался мне просто милым и немного смешным, безо всякой смущающей подоплеки. Его преображение из необоримо влекущего объекта смутных желаний в невинного еще почти ребенка изрядно позабавило меня и, смешавшись с радостью от успешного обретения контроля над собой, вызвало тихий смех с легкой примесью нервозности. Услыхав его, Соби недовольно поинтересовался:- В чем дело? – видимо, приняв мое веселье на свой счет. И почему он такой мнительный? Похоже, нелегкая жизнь сказывается… - Ни в чем, - заверил я его, продолжая хихикать. - Просто ты очень забавный! – я надеялся, что второпях придуманное объяснение, кажущееся мне вполне пристойным, сойдет и для него. Но нет, не тут-то было! Мои слова, видимо, задели его, так как он неожиданно надулся, демонстративно отворачиваясь от меня. Ого! Вот вам и номер! А Соби-то, выходит, обидчивый! Да, не зря он кажется хрупким. Наверно, это его душевная ранимость сказывается. - Ну, не дуйся, Соби! - взмолился я, желая загладить свой невольный промах. - Пожалуйста! Прости меня, дурака, я больше не буду! Извиняясь, я понял, что мне бы очень хотелось услышать сейчас не собственные полубезумные смешки, то и дело еще вырывавшиеся у меня, а искренний смех, даже хохот Соби. И пусть этот смех будет громким, беспечным и заливистым! Интересно, умеет ли Соби так смеяться? Пожалуй, теперь самое время выяснить…- Ну, Со-о-оби! - протянул я, подходя к нему, сидящему на кровати спиной ко мне. Как бы мне добиться от него смеха?.. О, идея! И, кажется, удачная! Только в ее свете Соби не стоило поворачиваться ко мне спиной, совершенно не стоило…А мой замысел прост и гениален – щекотка! Я надеюсь, он ее боится?POV СобиСпалось мне сегодня на удивление хорошо – даже как-то странно и совсем непривычно. Конечно, не сказать, чтобы раньше я постоянно спал так уж плохо; нет, подобное утверждение являлось бы беззастенчивым преувеличением, но все же… Все же каждую мою ночь в школе я ощущал, причем и в самом глубоком сне тоже, некий душевный дискомфорт, выражающийся в никогда не проходящем напряжении и словно бы давлении извне, давлении не на тело, разумеется, а на разум и волю, которая постепенно перестала выдерживать его и разрушилась. И, откровенно говоря, не думаю, что кто-то на моем месте смог бы сохранить ее в целости, поскольку выдерживать такое все время, когда тебе не дают совсем никакого отдыха, невероятно тяжело. Да, я сопротивлялся сколько мог, а потом все же сломался… Ну ладно, хватит о грустном. Прошедшего не вернешь, поэтому мне лучше приспособиться к жизни таким, каков я сейчас. И я уже, похоже, почти привык. Почти… И это самое ?почти? мешает мне окончательно смириться со своим статусом безвольной с бесчувственной куклы, которая скоро перейдет в абсолютную власть того, кого Рицу-сенсей изберет для меня Жертвой. Выходит, я еще борюсь. Но долго ли продлится моя борьба? Ох, сомневаюсь… Но, вижу, я опять отвлекся. Так вот, все испытываемые мной неприятные ощущения не позволяли мне перед сном (и во сне тоже!) расслабиться до конца и как следует отдохнуть. Про отсутствие сновидений я, кажется, упоминал раньше; только иногда черная пустота моего сознания во сне все же нарушалась, и нарушалась она ужасными бессвязными кошмарами, с трудом очнувшись от которых я на всякий случай бодрствовал потом до утра, поскольку вновь уснуть элементарно боялся. В общем, до сих пор мои ночи являлись отражением моих дней, но еще более унылым и безотрадным. А сегодняшняя ночь – совсем другое дело! В моем спящем гораздо крепче, чем обычно, мозгу не возникало ни гнетущей пустоты, ни кошмаров. Напротив, я нежился в объятиях сна (знаю, сравнение не блещет оригинальностью, но оно самое верное) и наслаждался необыкновенным чувством уюта и защищенности. Оно напомнило мне те времена, когда мои родители были живы, и одно прикосновение маминых рук могло прогнать любые страхи, что грозили мне из ночной темноты, здорово пугавшей меня в детстве.

Теперь я вспоминаю мои тогдашние тревоги с улыбкой… Да, темноты я не боюсь давно, а сейчас я, пожалуй, не боюсь вообще ничего, но и радости, той чудесной радости, в детстве, бывало захлестывающей меня с головой, я, увы, тоже не испытываю. Нет, кое-какие моменты моей теперешней жизни, - например, рисование, - безусловно, доставляют мне радость, но она совсем не похожа на прежнюю и кажется ее бледным отражением. Интересно, осталось ли во мне хоть что-нибудь от того ребенка, каким я был когда-то? Я не уверен, но этой ночью я будто вновь вернулся в детство и просыпаться, чтобы покинуть это блаженное состояние мне не хотелось совершенно. И я абсолютно точно знал: оно стало возможным благодаря кому-то, находящемуся рядом; но внезапно тот, кто дарил мне спокойствие и защиту, куда-то делся, отчего мне тут же сделалось гораздо холоднее и вновь навалилось одиночество. Я же, мечтая продлить волшебство пока еще длящейся ночи подольше, поплотнее завернулся в одеяло - вдруг оно поможет вернуть исчезнувший уют? – и продолжал спать.

☆☆☆Проснулся я от того, что в мой сон, уже не такой уютный, но пока еще достаточно безмятежный начали просачиваться посторонние звуки. Нехотя открыв глаза, я почему-то не понял сразу, где нахожусь и стал растерянно осматриваться по сторонам, пытаясь отыскать в окружающей обстановке что-нибудь знакомое. Поозиравшись буквально несколько секунд, я, испытывая отчего-то странное разочарование, понял: я лежу на кровати в моей комнате. И в ней есть еще один человек, я ясно чувствую его присутствие. Я опять завертел головой, на этот раз с целью разглядеть моего гостя, хотя откуда он мог взяться и вообще зачем он здесь, я абсолютно не помню. И, главное, кто же он? Обшарив взглядом, с каждой секундой все более пристальным, комнату целиком, я наконец заметил его, гостя. Ага… Вот, оказывается, как! Мой гость – тот парень из сада; он, помнится, еще помогал мне вчера убираться в кабинете. Только почему он был здесь ночью – хотя, вероятно, он пришел недавно, но интуиция мне подсказывает, что такое предположение неверно, - и зачем он тут сейчас? Отчего никак не уходит?- А что ты..? - начал я, желая поделикатней разузнать цель его пребывания в моей комнате, но внезапно в памяти замелькали картины прошедшего вечера. Точно! Я же рисовал его! Мне сразу же захотелось посмотреть, хорошо ли получилось, но, поймав его взгляд, пристально-испытующий и одновременно будто чего-то ждущий, я здорово растерялся, и мои движения мгновенно сделались жутко неуклюжими и я решил пока остаться на месте, дабы не позориться. Но почему он так на меня смотрит? У меня аж все приготовленные слова в горле застряли! Нельзя же так бессовестно людей смущать!

- Я? Завтрак накрываю, - похоже, смущаюсь и стесняюсь здесь только я один, а Рицка чувствует себя вполнераскованно и свободно. Вон – хозяйничает, словно у себя дома! Но, правда, голос у него несколько странноватый: очень уж отстраненный и нарочито бесстрастный, будто он сердится на меня и голосом старается подчеркнуть свое недовольство. Непонятно. Разве я успел его обидеть? И я этого не помню… Тут он оглянулся на меня и вместо того, чтобы посмотреть в глаза, моментально отвел взгляд куда-то в сторону. Да что с ним такое творится?- А, ясно… - выдавил я, преодолевая смущение. Дальше мы оба замолчали. А потом Рицка передумал разглядывать пустоту и вновь уставился на меня, рассматривая настолько откровенно, что мне даже захотелось разозлиться: в конце концов, такое поведение просто невежливо! Правда, захотеться-то захотелось, но не удалось – я лишь еще больше смутился. Рицка же вдруг повел себя удивительно: сильно затряс головой, будто хотел вытрясти оттуда нечто мешающее. А в голове мешающими могут быть исключительно мысли, естественно. Занятно. Я бы не отказался узнать, какие же мысли докучают ему так беспардонно. Может, они имеют отношение ко мне? А у меня самого откуда, интересно, такие подозрительные идеи? Ой-ой, это явно не к добру. Все-таки Рицка действует на меня дурно. Мысли вот провокационные вызывает, смущает… Не-е-е-т, надо мне прийти наконец в себя, хватит уже! А то словно барышня кисейная! И, спрашивается, чего сейчас он смеется? Не над моим ли дурацким поведением, в котором сам же и виноват?! Пожалуй, я все-таки разозлюсь и очень сильно! Узнает тогда, как меня из себя выводить! Но узнать, о чем он думает, когда так на меня таращится, хочется безумно! Хотя, казалось бы, зачем мне знать чужие мысли, пусть даже они наверняка обо мне! Раньше бы мне такое и в голову не пришло, я был абсолютно равнодушен к мнению о себе других. Да, в присутствии Рицки я определенно меняюсь, но еще неплохо бы понять, становлюсь и лучше или хуже? Или не лучше и не хуже, а просто другим?

- В чем дело? – недовольно спросил я, от подобной неразберихи злясь уже на себя и немножко – за непонятный смех – на него. Надо же, эким я философом заделался, и все из-за Рицки! Хотя, в общем, он-то здесь не причем, ведь за мою глупую голову и невразумительное поведение отвечаю только я сам. И поэтому, видимо, не стоило разговаривать с ним таким тоном. А если он обидится и уйдет? И наше знакомство закончится, так толком и не начавшись? Что я тогда буду делать?..- Ни в чем, - но Рицка, вопреки моим волнениям, никаким недовольство не проникся, поскольку продолжал смеяться. Черт, мне даже обидно! Неужели я в его глазах выгляжу очень уж смешным? Что там вообще у него за мысли?! - Просто ты очень забавный! – последние его слова вызвали у меня сильнейшее недоумение. Я – забавный?!! Вот это да… Первый раз обо кто-то отзывается подобным образом! И вообще, пусть на себя сначала посмотрит…От всего сумбура, царящего сейчас у меня в мозгу, и, разумеется, от смеха Рицки я вдруг густо покраснел (неожиданно даже для самого себя) и резко отвернулся. Не желаю, чтобы он видел мое пылающее лицо. Помню, Рицу-сенсей однажды сказал, будто слишком яркий румянец меня портит. А для Рицки мне по неким загадочным причинам хочется быть самым-самым, в том числе и внешне. Короче, я отвернулся, но он решил, что я обиделся, и попросил:

- Ну, не дуйся, Соби! Пожалуйста! Прости меня, дурака, я больше не буду! – нет, сейчас я уже не злюсь и уж тем более не дуюсь, он не прав. Но с чего он взял, что я злюсь? Но я повернуться сейчас точно не могу, так как сам ощущаю, что лицо у меня пылает. Вот успокоюсь – тогда и сделаю, как он просит: якобы прекращу дуться и продолжу разговор, если, конечно, проклятое смущение снова не вынудит меня молчать.- Ну, Со-о-оби! - протянул он, неторопливо подходя к кровати. Я чувствовал его приближение всем телом и поневоле напрягся. Чего ему сейчас-то надо?! Только и знает, что меня смущать! И вместе с тем я ощущал буквально каждый миллиметр разделяющего нас расстояния, ощущал постепенное его сокращение… По мере того, как Рицка подходил ближе, мое сердце то почти останавливалось, то начинало стучать поистине бешено, угрожая проломить ребра и выпасть наружу. Дышать у меня тоже получалось не очень, поскольку горло сжалось будто в предчувствии, правда, неясно – хорошего или плохого. Меня то и дело охватывала нервная дрожь, но уж ее-то я старался пресекать (еще не хватало – трястись перед Рицкой неизвестно с какого перепугу!). И, кажется, с ней мне удалось справиться. А фокусы с сердцебиением и затрудненным дыханием продолжались; мое желание прекратить все это совсем не принималось ими в расчет.

А Рицка тем временем подошел вплотную к кровати и сел на противоположную от меня сторону. Я покраснел так, что дальше, по-моему, уже некуда… Не понимаю, как ему удается вызывать у меня подобную реакцию? Получается, даже собственному телу я уже не хозяин? Обидно… Рицка был совсем рядом, я, можно сказать, ощущал затылком его дыхание, кстати, тоже немного неровное. Значит, и он волнуется? Но почему? Почему?! Почему мы настолько тревожим друг друга?!!

Я замер, не зная, чего мне ещё от него ожидать. Честно говоря, я терялся в догадках относительно его намерений, но сделанное им вообще не лезло ни в какие ворота! Чуточку посидев рядом, он внезапно накинулся на меня, повалил на кровать и начал щекотать! Я настолько не ожидал от него ничего подобного, что от неожиданности и возмущения даже потерял дар речи! Это же надо!!! Зачем ему так поступать?!! Чего он хочет добиться от меня такими действиями?!! Я не понимаю… И, к тому же, боюсь щекотки! Когда способность говорить вернулась ко мне, я собрался выяснить у Рицки интересующие меня моменты, но вместо нормальных слов из моего рта вырывались какие-то нечленораздельные звуки, моментально терявшиеся в хохоте, вызванном щекоткой. Честно говоря, я не думал, что еще могу так смеяться - так искренне, так весело и беззаботно - пусть даже не совсем по своей воле, а под влиянием всего лишь щекотки. В данном случае причина смеха не играет для меня большой роли, ведь я думал, что разучился смеяться вовсе. Но я ошибся, и от осознания сего факта, можно сказать, счастлив!

- Хва... ахаха.. тит..! Ну.. – умолял я Рицку, захлебываясь смехом, только он меня совершенно не слушал, продолжая свое дело. Похоже, он не очень-то прислушивается к моим просьбам… А раз так, сейчас я ему покажу!..Как следует постаравшись (не обращать внимания на щекотку было жутко сложно!), я освободился из его рук и в следующий момент перевернул, оказавшись сверху. Наши тела касались друг друга, мы напряженно сопели, а Рицка яростно дергался, пытаясь вновь взять надо мной верх. Но я держал его крепко, не давая толком двинуться. И упустил момент, когда что-то изменилось в самом воздухе, окружавшем нас, изменилось быстро и неуловимо, пробуждая странные желания. Или это таилось не в воздухе, а, напротив, наши внутренние стремления, до сих пор неизвестные для нас самих, вырвались наружу, преображая все вокруг? Вряд ли мы узнаем наверняка.

Лицо Рицки, до того напряженно-веселое, внезапно сделалось до предела сосредоточенным и каким-то отсутствующим, словно он внимательно прислушивался к чему-то внутри себя – интересно, был ли то зов души или просто порывы страсти? Еще миг – и я опять снизу, а Рицка с тем же непонятным и немного пугающим выражением пристально рассматривает меня, и я тоже не могу отвести от него взгляда, мимоходом отмечая малейшие переходы цвета в его глазах (но не могу запомнить ни одного из них), длинные густые ресницы и расширенные зрачки. Мы смотрим и смотрим друг на друга не мигая и, кажется, не дыша. Наши сердца бьются в такт, то чуть ли не выпрыгивая из груди, то почти останавливаясь. И время, тоже застыв, стоит на месте, поймав нас в свои прочные сети. Момент перед – перед чем? – длится, длится, длится… Длится бесконечно… Но вот время срывается с места и бешено мчится вперед, а губы Рицки прижимаются к моим в поцелуе. Поцелуй, поначалу слегка неуклюжий, с каждым ударом пульса становится все увереннее и напористее, я, ошарашенный его действиями, поневоле начинаю отвечать, попутно проклиная собственную неопытность; потом все мысли вылетают из головы, она делается восхитительно пустой, а остального меня что-то распирает изнутри… и не поймешь, что это. То ли наслаждение на грани боли, то ли бывшее изначально болью превратилось в наслаждение… Я не в состоянии разобраться в своих ощущениях, и в какой-то момент они начинают пугать меня… я вздрагиваю, Рицка тоже встряхивается, будто очнувшись ото сна, и неохотно отстраняется… неудержимо несущееся время замедляется и вновь идет нормально… я чувствую себя осиротевшей половинкой еще недавнего целого, насильно оторванной от него… в голове снова ни единой здравой идеи, там клокочет сумбурная мешанина каких-то бессмысленных обрывков даже не мыслей, а их предшественников… мы, во время поцелуя словно находившиеся в другом измерении, возвращаемся назад и в недоумении торопливо оглядываемся по сторонам… я, осознав наконец происшедшее в полной мере, мучительно краснею и, отпихнув все еще нависающего надо мной Рицку, спрыгиваю с кровати, вылетаю в коридор и бегу куда-то… Но куда?.. И зачем? Не знаю… Не знаю!!! По-моему, я схожу с ума.______Клин: Хочу выразить огромную благодарность моему соавтору, Орешку!)

Милая, если бы не ты, то этот фик не был бы таким великолепным, коим является сейчас! Да и вообще, если бы не ты, то этот фик вряд ли бы появился на этот свет! Спасибо тебе большое!