Темный и теплый (1/1)

Брюсу никуда не надо. Ему некуда спешить. Бесконечный серый океан. Бесконечное пустое небо. Облака закрывают свет. Небо?— просто ширма, через которую проглядывает холодный черный космос.Не хватает дождя. Но не местной теплой водички с небес и не дикого ливня, от которого гнутся пальмы в сезон мунсун. Нужен серый готэмский дождь косыми штрихами, от которого пузыри на лужах и пустота на сердце.Печаль моя светла, и все такое. Ему надо отпустить себя. Ему надо сказать одному человеку: ?Отпусти?.Пол дня он думал об отношениях и выдохся. О чем угодно, только не об этом.***Брюс на берегу океана пьет глинтвейн. Играет сам с собой в дорожные шахматы. Он может закрыть глаза, и увидеть, как отец учил его этой игре. Терпеливо повторял правила, улыбаясь в усы. А Брюс был так мал, что шахматные фигуры казались ему игрушечными солдатиками. И он не понимал, зачем нужна доска, чтобы начать войну.Черное и белое. Солдатики рвутся в бой. Пешки оборачиваются ферзями. Конь ходит буквой ?г?.Разве?!У коней темные добрые глаза и мягкие губы. Они скачут, будто летят. Гривы развеваются по ветру. Зачем им буква ?г??Такие правила.Поле битвы. Шахматное поле. Солдаты падают от выстрелов, закрывая собой королеву. Другие встают во весь рост и бесстрашно кричат ?Вперед?. Черные и белые воины доблестно сражаются.Зачем им дебюты и выжидательные ходы?! Почему эти солдаты так мало ценятся?Такие правила.Конь взлетает в небо. Маленький Брюс хочет стать хорошим наездником. Натяни поводья. Чувствуй, как свое тело. Хороший всадник отвечает за лошадь. Верни контроль, а то понесет.Королева любит свой цвет. Слон топчется на месте. Проиграл?— значит ошибся. Думай за противника. Жертвуй фигурой: отдай свое, чтобы получить чужое. Сбрось одного коня, чтобы спасти десяток фигур. Ты отвечаешь за исход партии.После урока с отцом маленький Брюс в одиночку играет с шахматными фигурами. У каждой отныне есть имя. Каждой дано совершить подвиг. Каждая достойна быть похороненой с почестями или обрести дом.***Этим летом Брюс впервые не придет к могилам родителей. Вобщем-то не смертельно: это всего лишь место, где зарыты их оболочки. Память?— не возле памятников. И все же призрак заброшенных могил, забытого поместья?— то, что удерживало его столько лет в Готэме.Он не мог уйти ради себя. Только ради себя и кого-то, ради кого хочется жить.Вернуться никогда не поздно. Будто сдаться. Вот только невозможно вернуться именно туда, откуда ушел. Невозможно вернуть.Брюс устал. Бывает, заходишь в океан шаг за шагом, и вдруг проваливаешься в воду по шею. Вот так и усталость: вчера ее не было, а сегодня подступает к горлу, будто оступился в яму. А то, что казалось опорой, провалилось черт знает куда, стоило хоть немного расслабиться.Он делает все, что может. Проблема в том, что может он гораздо меньше, чем представлял себе. Не смог дать людям чувство безопасности даже в одном городе. Не смог пробудить доверие даже в одном человеке. Как с этим смириться?Джокер убивал в Готэме. И убивает сейчас. Джокер лгал ему в Готэме. И лжет сейчас. Джокер считал себя сумасшедшим в Готэме. И боится безумия больше смерти сейчас. Ничего не изменилось. Почти. Как это принять?Правда, клоун так и не успел ничего понять. Вспыхнул, не дослушав. Еще предстоит закончить этот разговор о том, что он считает безумием.И пустота, и грусть, и усталость?— не бесконечны. Брюс знает, что, побыв в одиночестве, он вернется домой, в свой новый дом, к новой жизни, к своему странному спутнику. И будет выглядеть уверенным и терпеливым, упрямо двигаться по намеченному маршруту и пробивать лбом проблемы. Даже стиснув зубы. Даже заморозив чувства.Стараться не оглядываться. Стараться не ожидать.Хотя одно он знает точно: нельзя заставить доверять. Нельзя насильно сделать счастливым. Нельзя показать любовь тому, кто не хочет ее замечать.***Посидев у океана до позднего вечера Брюс вместо того, чтобы идти домой, почти неосознанно направляется в бар. Обычно ему хочется спрятаться от людей. Но сейчас правильнее прятаться среди людей. Неизменные черные очки?— чтобы не смотреть в глаза.Он хочет выпить бокальчик-другой вина, но почему-то берет скотч со льдом, и медленно цедит его, погружаясь в расслабление. Этот дымный терпкий вкус подходит к его настроению, как готэмский дождь и пузыри на лужах. Пузыри, похожие на мишени.Брюс не знает, как долго сидит тут и смотрит по сторонам. Он замечает Джея переферическим зрением, и вначале не осознает, человек ли это или иллюзия, вызванная желанием его видеть. Но в нынешнем состоянии Брюсу это не важно. Зато минут через 15, когда Джокер молча подсаживается за столик, Брюс совершенно не удивляется.—?Джееей,?— радуется он. —?Ты меня нашел?Его любовник смотрит, поджав губы, с неповторимым сочетанием нежности и иронии, и Бэтмен понимает, что успел соскучится по этому взгляду.—?В былые времена,?— пафосно начинает Джокер,?— мне бы не хватило фантазии представить, что я буду отлавливать тебя по барам, как примерная женушка.—?Знаешь, Джей, ты тааак меня достал! —?почему-то восхищенно бормочет Брюс.—?Ох. Кому-то пора домой. Пока героя не потянуло на подвиги…—?Зачем? Давай прогуляемся! Смотри, какая ночь хорошая! Мы не можем ее пропустить!Они идут по пляжу. Джокер пытается завернуть домой. Бэтмен ищет, чем бы заняться.—?Пошли в казино! Делать ставки.—?Нет-нет, уволь.—?Мы что?— поменялись ролями? На какое число мы поставим? Когда у тебя День рождения? А, ладно. К черту казино. Давай покатаемся по городу.—?А давай завтра осуществим твои расчудесные планы?—?Я знаю! —?радуется Брюс, и даже останавливается. —?Я хочу летать.—?Завтра, завтра…—?Здесь и сейчас!—?Не хочу тебя расстраивать, Брюси, но плащ ты оставил в Готэме.—?На параплане.—?Ночью? В таком состоянии? Не получится.—?Не получится? У меня?! Кто сказал? Надо разбудить инструктора. Пошли, я знаю, где он живет!—?М-да, а потом он вызовет полицию…. То что надо! —?говорит Джей с гримаской недовольства.—?К черту параплан!—?Другое дело.—?Возвращаемся на пляж.Веселый Брюс отрывается из-под надзора Джея, находит спасателя и что-то долго у него распрашивает. Затем, ничего не объясняя, бодро шагает к первым от пляжа постройкам. И уже не удивительно, что он начинает ломиться в одну из дверей.Джокеру начинает нравиться такой полный сюрпризов Бэтмен. И он с интересом наблюдает, как тот ведет переговоры с сонным мужчиной, как вручает пачкой купюры, не пересчитывая, как все они перемещаются к катеру.—?Днем ты такого не увидишь! —?победно заявляет Брюс.И только на борту, заметив сложенный парашют, Джей понимает, что они собираются летать. И это его впечатляет.Они надевают спасательные жилеты и страховку, садятся бок-о-бок.Катер рвется с неба и постепенно парашют раздувается у них за спиной. Это, конечно, совершенно запрещено и опасно. Но за хорошие деньги всегда найдется немало нарушителей, даже с риском для себя. Поэтому катер отправляется в ночь.Так темно, что океан и небо кажутся одинаково черными. Где-то на берегу золотистая полоса огней.Они отрываются от катера.Снизу?— голубоватая пена волн, лунная дорожка и шум прибоя. Сверху, все ближе, белое сияние луны. Из-за наплывающих облаков пятно света то больше, то меньше, оно прыгает, как блуждающий огонек.Они уже летят, глядя друг другу в глаза. Ветер треплет волосы. Брюс выглядит таким счастливым, всматриваясь в черно-белое пространство. Таким темным и теплым.Джокер смотрит на него восхищенно и немного печально.—?Не исчезай больше, ладно? —?просит он. —?Я целый день тебя ждал.Он, конечно, ни слова не говорит о том, как целый день думал, что Бэтмен больше не вернется.Брюс дотягивается и сжимает его руку.—?И что ты за человек, Джей?! —?говорит он. —?Как только я раскрываю твой секрет, появляется новый. Как только я понимаю, где правда, а где ложь, как я опять ничего не понимаю! Отражения в кривых зеркалах. Чертова комната смеха. Но я и раньше находил тебя, настоящего. И сейчас найду. Потому что ты мне нужен.Катер внизу?— точка, и, кажется, перережь трос?— и они не упадут, а улетят. Внизу огоньками угадывается маленький Арамболь. Где-то там их общий дом.Они парят, и нигде под ногами нет опоры. Со всех сторон?— красивая черная пустота. Нет опоры, куда ни потянись, кроме теплой ладони человека, который тебя любит. И больше ничего не надо.И так жаль спускаться с небес на воду, заканчивать полет, погружаясь стопами в океан.Так жаль возвращаться.***На следующий день они не упоминают о вчерашних впечатлениях, приходят в себя, отдыхают на пляже, занимаются каждый своими делами.Глядя на мрачное, сосредоточенное, как обычно, лицо Брюса, невозможно отделаться от воспоминаний о том безбашенном человеке, каким он был вчера.Поздним вечером Джокер предлагает выпить чаю и поговорить. Он потерянно улыбается, то почесывая бровь, то трогая ухо, и в конце концов проливает чай мимо чашки Брюса и бросается вытирать. Тот чувствует, что дело идет к очередному разговору по душам. И?— что он, пожалуй, подустал.—?Что я получу сегодня? Унцию правды или двойную порцию лжи? —?иронизирует Брюс.Джей проглатывает это, запускает пальцы в свои волосы и лишь замечает:—?Ты становишься похожим на меня с этими шуточками.—?Боже упаси! —?притворно возмущается Брюс, а затем добавляет с горечью:—?Я не успеваю за твоим представлением, Джей. Ты на сцене, а я?— вечно опоздавший зритель, который не понимает сюжет. Я устал. Мне никто не вручал билеты. Никто не давал третий звонок. Ты играешь красиво. Но я не заказывал спектакль.—?Твое терпение заканчивается, да? —?Джокер в отчаяньи дергает прядь волос. —?Но я не симулянт. Ты мне уже не поверишь?—?Тихо-тихо, Джей,?— останавливает Брюс. —?Я не называл тебя симулянтом. Вечно не дослушаешь и страдаешь. Мне надо многое рассказать.—?Давай я первый, а то передумаю,?— нервно сглатывает Джокер. —?О моем прошлом. Видишь ли, я, наверное, тупица, но не представляю, как об этом рассказывать понятно. Попробую по порядку. И если ты не поймешь… значит… значит, не поймешь. А жалость… ее, конечно, я ненавижу, да. Но, Брюси, ты необычный человек. Тебе можно. Если после всего… ты сможешь меня только жалеть, что ж, потерплю,?— Джей издает короткий горький смешок.—?Смотри, все обстоит так. Однажды ты просыпаешься в поезде и понимаешь, что ничего о себе не знаешь. Ничего. Возраст. Имя. Профессия. У тебя нет багажа, нет документов, только немного денег. Есть билет в Готэм, но ты не знаешь, зачем туда едешь.Пассажиры смотрят на тебя странно, с настороженностью и гадливостью. Тебе приходит в голову посмотреть в зеркало. У твоего отражения безобразные шрамы, но ты не знаешь, откуда они. Ты видишь себя и узнаешь, но не помнишь ни единого факта из прошлого. Решаешь на глазок, что тебе лет 25. Думаешь, что с тобой что-то случилось. Может быть, травма головы, хотя следов нет.Поначалу ты пьешь кофе и читаешь газету, смотришь по сторонам и закрываешь глаза, чтобы вспомнить. Ты столько всего знаешь! Какие фильмы идут в кинотеатрах, что такое Марианская впадина, как показать карточный фокус, как работать с таблицей Менделеева… Но ты не знаешь, откуда ты взялся и куда хочешь попасть.А потом примешивается кое-что еще… Такое странное ощущение… ну, помнишь, будто тебя укусила кобра, сделать ничего нельзя, и ты вот-вот умрешь. Отчетливое осознание, что жить осталось недолго. Пару недель. Пару месяцев.Возможно, ты совершил преступление, и за тобой гонятся? Или, наоборот, тебя должны настичь убийцы? Ты сделал что-то непоправимое, вот-вот очнешься и наложишь на себя руки? Ты смертельно болен?Все эти люди вокруг?— у них есть дом, семья, друзья. Они будут жить и наслаждаться. Они смотрят друг на друга с симпатией. А ты, именно ты, за чертой.Ты не хочешь быть жертвой чего бы там ни было. Вспоминаешь изо всех сил, с напряжением всматриваясь в темноту прошлого. Перебираешь варианты. Угадываешь, что же могло случиться.И?— та-дам! Раньше, чем поезд приезжает, тебя наконец накрывает волна воспоминаний.