Глава 16. Домой (1/1)
Я старался вспомнить последнее, что осталось в моей голове. Помню, как Стив побежал к Марку, как я хотел быстро добраться до вертолёта, а потом... Фрэнк и ... «береги Хэмиша»? Господи! Меня ранили...Я попытался приподняться, чтобы оглядеться и спросить, что происходит, но чувство тошноты, возникшее незамедлительно, прервало мои поползновения полюбопытствовать.Мне было совершенно ясно, что тяжесть моего ранения и несколько недель, проведённые в связи с этим на больничной койке, ставили крест на мне как на практикующем хирурге. Далее предстояла длительная реабилитация. Придя в себя, я первым делом пытался выяснить, что стало со Стивеном и другими ребятами, сколько прошло времени, с того момента, когда меня ранили. Про парней никто ничего толком не мог ответить, ясно было одно, что будет долгое разбирательство, связанное со мной. Только всё это оказалось несущественным по сравнению с тем известием, которое принесла Гарриет.— Джон, ты как? — она, конечно, понимала всю абсурдность задаваемого вопроса, но не знала, с чего начать нашу первую встречу за столько лет.— Выкарабкаюсь. А где мама? — я поймал взгляд сестры, но по тому, как забегали её глаза и предательски заблестели от влаги их уголки, я понял, что не хочу слышать ответ на этот вопрос.— Джон, кто-то позвонил домой и сказал, что тебя больше нет, понимаешь? Что тебя ранили смертельно! Она позвонила мне и сказала как-то сумбурно, что ей надо ехать в морг и чтобы я тоже была здесь, — Гарриет опустила глаза, дотронулась рукой до моих пальцев, лежащих поверх одеяла, немного их сжала, и, сглотнув, продолжила: — как будто могло быть по-другому, — она снова смотрела на меня. — И... её недалеко от нашего дома сбила машина. Джон... кхм... Ты меня слышишь? — немного настороженно, потормошив мою руку, осведомилась Гарри.У меня зазвенело в ушах, в голове, в груди... во всей моей жизни. Стало трудно дышать. Да и зачем, раз я не могу помочь близким, самым дорогим людям, которые любят меня безусловно и преданно? Которых люблю я... «Я» растворялось где-то глубоко внутри, заменяя себя чёрной тягучей пустотой, обволакивающей коконом остатки разума.
— Они её не спасли... — словно мысли вслух, а не вопрос, прозвучали эти слова, и будто произнёс их вовсе не я.Сестра положила голову мне на ладонь и прижалась к ней щекой:— Прости меня, Джон, — еле слышно произнесла она и прижалась губами к моим похолодевшим от волнения пальцам.
— Ты ни в чём передо мной не виновата, — каким-то каменным показался мне голос, вытекающий из моей груди. — Сколько я здесь уже?— День. Это случилось с мамой вчера, — шмыгнув носом и неряшливо утёршись ладошкой, ответила Гарриет. — Тебя привезли вчера утром. Когда я приехала, мне сказали, что ты спишь. Тебе сделали укол снотворного, потому что ты был очень слаб. Тебе необходимо было отдохнуть. Я сидела в кресле и ждала, пока ты очнёшься. Мне разрешили. Про маму я узнала вечером. Её мобильник был раздавлен, и сим-карта не подлежала восстановлению. А свой телефон я по невнимательности оставила в когда-то нашей с Кларой квартире. В общем, пока меня нашли здесь у тебя...— Ты пьёшь? — спросил я, отчётливо учуяв запах, напоминающий перегар.— Я немного, — принялась оправдываться Гарри. — Мы вчера очень сильно повздорили с Кларой. Дело движется к разводу, понимаешь, Джон?— Не понимаю. И никогда, видимо, не понимал. Уйди, прошу тебя. Я устал, — прогоняя её, я молился только об одном, чтобы она не увидела моих слёз. А они рвались наружу, бурлящими пузырями в чёрной жиже внутри меня, грозя разорвать моё сердце.— Я всё поняла. Я не обижаюсь... Ладно... — она поднялась, ещё раз взглянув на меня, и вышла из палаты.Слёзы потекли из глаз по вискам, умирая в подушке, увлекая за собой моё настоящее. До скрежета зубов захотелось обратно к ребятам, к Фрэнку, Стивену, Фионе. Туда, где смерть казалась частью жизни. Частью борьбы за жизнь.
А здесь и сейчас не хотелось ничего.Зачем я хотел быть врачом? Ответ очевиден: чтобы спасать людей. А что теперь? Отец... Мама... Сестра спивается... Я ранен и вряд ли смогу вернуться к карьере хирурга. Всё в моей жизни летело к чёрту. Мне кажется, что болезнь даётся человеку в «наказание» за что-то, как толчок к правильному решению, и если найти его не можешь, то «бьют», пока не свалишься. А врачи встраиваются в промысел божий и пытаются «вылечить», беря на себя часть «наказания». Что ж, такова их судьба. Конечно, наверное, всё могло быть иначе, но я выбрал именно этот вариант.
Время шло. Сестра оказалась мудрее, чем я ожидал, и продолжала меня навещать, несмотря на то, что я её так грубо выставил. На поправку я шёл очень медленно.
Вставать мне разрешили через пять дней. Это было ужасно. Ужасно в своей немощности и боли! Мне ещё повезло: чуть-чуть в сторону — и пробило бы плечевое сплетение, наградив травматическим плечевым плекситом. И всё — был бы я инвалидом с рукой ссохнувшейся, висящей словно плеть, годным только для устрашения непослушных детей.Между мной и Гарриет снова, похоже, восстанавливались тёплые чувства, как в детстве. Нас осталось двое. Что нам ещё было делить? Она рассказывала, что происходило с ней, как она провела свой день, что с Кларой, и как они решили жить дальше. Она не спрашивала меня про службу, а я и не горел желанием ей говорить — не хотел бередить незаживающие раны. Слишком много... Слишком глубоко... Слишком больно...Родительский дом мы решили продать. Он расположен далеко от Лондона, а его содержание обходится довольно дорого. Да и к тому же, климат моей малой родины был мне не на руку. Хотелось солнца. Я скучал по теплу. Однажды в разговоре я обмолвился об этом Гарри, она как-то странно улыбнулась, а через пару дней пришла с Кларой. Я ожидал, что это рано или поздно должно было произойти.— Джон, это Клара, — как-то по-детски застенчиво улыбаясь, представила она супругу. — Клара, мой брат Джон.Я протянул правую руку и слегка кивнул головой, невольно её рассматривая. Из юношеских воспоминаний всплыла та самая картинка из спальни, и я почувствовал, что невольно краснею. Вегетативная нервная система совсем становилась никуда не годной... Чтобы как-то скрасить неловкость, я улыбнулся.— Джон, твоя сестра взбалмошная, вечно ищущая себе приключения! И пусть меня всё чаще посещают мысли о разводе, я всё равно её люблю. А что ты там про меня думаешь, это уже вопрос десятый. Итак, к делу. У меня есть коттедж на берегу океана. Достался от тётки в наследство. Он пустует. Да, правда, далековато немного, но там тепло, и люди говорят на английском.
Она сделала паузу и вопросительно посмотрела на меня, явно ожидая быстрого ответа.— Гарри, что происходит? Какой коттедж?
— На берегу Тихого океана. США, штат Калифорния. Маленький провинциальный городок, — будто риэлтор, вступила в разговор сестра.— Но почему ты мне это предлагаешь? Ты хочешь его купить? Я действительно не понимаю, к чему этот разговор.— Господи, Джон! Не тупи! Клара абсолютно бесплатно предлагает тебе свой дом, чтобы ты там жил, столько, сколько тебе будет угодно. Там тепло, Джон, — она легонько коснулась моего плеча.Я пытался сглотнуть появившийся ком в горле. Почему-то эта брюнетка мне показалась самым заботливым и нежным существом на земле. Взгляд серых глаз обволакивал туманом заботы, и сопротивляться ему не хотелось...