Глава 15. Остаться в живых — 2 (1/1)
— Да уж, — я положил ладонь на лоб и стиснул пальцы, потирая кожу.— А то! — ухмыльнулся Хоуп и слегка толкнул меня в плечо.— Кто же такой этот Себастьян Моран? Ты явно знаешь о нём больше всех остальных, если готов пожертвовать жизнью, чтобы выполнить его просьбу? — я решительно был настроен выведать у него все, что успею.— Кто такой? Да чёрт его разберёт! Скажу тебе только одно: он — снайпер от Бога. И мне выпала честь быть среди тех, кого он выбрал, чтобы указать нам правильный путь. Мы знакомы давно, но я ничего о нём не знаю, кроме того, какое оружие он предпочитает, как тренируется, как подготавливал раньше своё дыхание, чтобы владеть им безупречно. Я не встречал более выносливого человека, чем Моран. Поговаривают, что он «слетел с катушек» после того случая с женой и дочкой и стал безжалостной машиной для убийств. Плевать! Работает всегда один. Он — профессионал, поэтому какая разница, что у него там в голове. А тебе он чем так обязан? Просто удивительно такое пересечение: ты и подполковник Моран? — Стив на мгновение глянул на меня и продолжил рассматривать свой жилет.— Будем считать, что я ему немного помог, — не желая посвящать Хоупа в суть дела, сухо ответил я.
— Ну-ну. Настолько немного, что он, пользуясь своими связями, переводит меня к вам в МЕRT стрелком, что бы я берёг твою чёртову задницу. Ни хрена себе! Что ж ты за помощник такой? — сверкнув глазами, он поглядел на меня таким оценивающим взглядом, словно я был лотом на аукционе.
— Хватит ворковать, голубки! На позиции, — окрикнул нас командир взвода Марк Мейси, невысокий шатен в полном боевом снаряжении, и, подняв руку уже в мою сторону, добавил: — Док, ты сильно не геройствуй. Если что, помни свои прямые обязанности. Мне потери не нужны! Удачи, парни! — поправив рацию, он направился к месту действия.
Нам ничего не оставалось, как следовать за ним.***
Несколько часов кряду, с небольшими передышками, шла перестрелка. Ни талибы не переходили в ярое наступление, однако, ощутимо оттеснив нас с первоначальных позиций, ни мы без воздушной поддержки не осмеливались начать наступление на место их примерной дислокации. Двое пехотинцев успели получить незначительные ранения по касательной, ещё один — «огнестрел» в голень, по-видимому, у него была раздроблена большеберцовая кость — без операции не обойтись никак. Наши ранили в живот одного талиба. Он был жив, мог быть полезен в даче информации, но говорить упорно не хотел и очень надеялся умереть.
Марк вызвал вертолёт, чтобы пострадавших отправить на базу, но тут бой ожил. Мы уже не слышали друг друга из-за беспрерывных автоматных очередей и, когда прибыл вертолёт, короткими перебежками, с большим трудом, перенесли тяжелораненого внутрь. Трое ещё были на очереди. Нам пришлось занять оборону, чтобы хоть как-то сделать возможным перенос пострадавших.Послышались ещё шумы в небе, оповещающие о прибытии боевых вертолётов. И от этого звука появилась такая уверенность и отвага внутри, что сердце стало с ещё большим давлением прогонять кровь, придавая телу силы и ловкости. В голове промелькнул образ Фрэнка, и я улыбнулся — умирать было не страшно.Пот лил градом по лицу и, попадая в глаза, удачно избавлял их от колких песчинок и пыли, раздражающих слизистую. Дышать приходилось песком и глиной, поднятыми вверх лопастями вертолётов, от пуль, попавших в грунт. Словно начиналась песчаная буря...Парни перетаскивали в вертолёт последнего раненого — талиба было решено спасать, как возможного «языка».— Джон! В вертолёт! — Марк орал так, что мог, наверное, сорвать голос. — Стив! Ко мне!
— Давай, Джон, увидимся! — Хоуп коснулся меня локтем и, согнувшись, направился к командиру. Тот явно что-то задумал...Выбора не было, надо было возвращаться на базу. Я ведь врач, а не пехотинец. До вертолёта было каких-то двадцать футов, и преодолеть это расстояние можно было за секунды. Секунды, которые в моем сознании растянулись на часы...Я побежал. Вот уже ещё два шага — и я буду внутри! Но тут меня словно ударило током, и я начал падать, споткнувшись о собственные ноги, которые перестали меня слушаться.Последнее, что я помнил в этом падении, как меня заполняет песок, проникая в каждую клеточку моего организма кристаллами кварца, разрывая меня изнутри. Я не мог дышать. И не мог понять, что происходит. Старался открыть глаза...Ялежу на земле. Бесцветной. Потрескавшейся морщинами в бесконечно долгом ожидании дождя. Омертвевшей от безответной любви к этому сорванцу, вечно прогоняемому ветром. Тихо. Нет выстрелов. Нет криков и шума винтов. Только ветер легонько колышет тамариск и полынь, лишь сольпуги могут позволить себе нарушить эту тишину. Пытаюсь подняться, пространство вокруг необъяснимым образом изменяется, но работа мышц не чувствуется, словно я невесом. Словно я бестелесный эфир. Оглядываюсь — бескрайняя пустыня, небо без солнца, свет без тени, воздух без ветра. Ощупываю себя — тёплый, мягкий, нет пульса, нет ударов сердца в грудной клетке, нет дыхания... Меня нет. Надо идти, потому что так мне чувствуется. Именно сейчас. Поворачиваюсь назад. Камень — большой валун. Неправильный. Его не должно быть здесь. Фрэнк... Точно, он.
— Фрэнк, где мы? Почему ты здесь? — почему-то боясь собственного голоса, спросил я.— Наблюдаю, — ответил он, так и оставшись сидеть на камне спиной ко мне.— За кем? — пустота вокруг нас угнетала, словно это не мой «уровень пользователя».— За тобой.— Я здесь! Обернись, Фрэнк. Я скучал по тебе! — я, было, ринулся к нему, но воздух вокруг сделался вдруг таким густым, словно я плыл через жидкий бетон...— Тебя нет Здесь. Ты еще Там. Джон, твои три минуты истекают... Береги Хэмиша.— Что? — воздух-бетон словно размывал слова в пространстве, превращая их в Ничто.Очнулся я уже по пути в Лондон. Тогда-то мне и поведали, что было ранение. Пуля пробила сосудистый пучок и лёгкое. Шок. Клиническая смерть... три минуты...____________________________________Примечание автора:http://static.guim.co.uk/sys-images/Guardian/Pix/pictures/2009/8/20/1250800446209/Chinook-helicopter-approa-001.jpg