2 (1/1)

Место и правда чудесное. Шесть белых двухэтажных коттеджей под черепичными крышами жмутся одним боком к лесу и полукругом обступают площадку из красноватого камня, в центре которой сложен открытый очаг.Лялька суетится: проверяет по третьему разу сумки, с кем-то списывается и недоуменно вертит головой:—?Сейчас, сейчас…По ее озабоченному квохтанью понимаю, что что-то не так.—?Ляль?Я ставлю сумку на землю и придерживаю ее за локоть.—?Администратор не отвечает,?— она яростно трясет телефоном. —?Он должен был нас встретить и открыть дом.—?Который?—?Вроде этот,?— ее палец с хищным ярко-красным ногтем тыкает в крайний слева.—?Я гляну.Обхожу дом кругом, рассматриваю окна. На втором этаже со стороны леса одно приоткрыто. Если залезть на покатую крышу крыльца, то можно прогуляться по карнизу до этого окна. Подпрыгиваю, цепляясь за карниз, чтобы прикинуть его ширину.—?А традиционным способом никак? —?голос низкий, насмешливый. —?Человек-паук?Я представляю себе картину, как мои тощие мослы, затянутые в черное, распластались по белой стене. Точно паук. Смешно. Пальцы соскальзывают с острого камня, которым выложен этот скорее декоративный карниз. Больно.—?Поранился?Человек протягивает руку, желая осмотреть ссадины. Его взгляд сканирует мою персону, слегка притормаживает на губах, скользит ниже линии груди и не спешит возвращаться выше.Смотрю на кровавый бисер, выступивший поверх царапин. Растираю его между пальцами и сжимаю кулак.—?Мне нужен управляющий.—?Значит, тебе нужен я. Саша,?— он вторично протягивает мне ладонь, вынуждая ответить на рукопожатие.—?Я с группой,?— киваю в сторону площадки.—?Уже приехали? —?Саша вытаскивает телефон и хмурится. —?Сети опять нет. Надо проверить… —?бормочет он что-то себе под нос.Ляля обрадованно плещет руками и начинает дирижировать процессом расселения. Группа у нас небольшая. Стервозная Варя с молчаливым, угрюмым ребенком. Аня-Витя?— дискордантная пара(2); кто из них ВИЧ-положительный, я не помню. И Эд, он из старой группы, как и я. Лялька?— наш куратор. Всего семь человек. Коттедж уютный с хорошо продуманной простотой. Три большие семейные комнаты наверху. Их занимают Варя с сыном, Аня-Витя, и одна принадлежит Саше. Три поменьше внизу достаются мне, Эду и Ляльке. Я бегло осматриваю комнату и оставляю свои скромные пожитки нераспакованными, иду осматривать дом. На большой зонированной кухне-гостиной Саша разбирает нашу провизию.—?Я не расслышал, как тебя зовут.—?Я и не говорил,?— вливаюсь в его ладный процесс обустройства, подхватываю пачки с крупами и расставляю их в шкафу.—?Секрет? —?усмехается Саша.—?Не люблю секретов,?— хлопаю себя по загривку и демонстрирую тату?— символ биологической опасности. —?Дорого они иногда обходятся.Почти физически ощущаю Сашин взгляд, застрявший на шее.—?Зовут Илья, но ты лучше не зови, мне не интересно.—?Так заметно? —?беззлобно усмехается Саша.Я чувствую внезапную волну тошноты и слабости?— побочка от нового препарата.—?Ну хорошо. А что тебе интересно? —?летит в спину Сашин вопрос.Я едва успеваю закрыть дверь собственной комнаты и склоняюсь над унитазом, меня выкручивают сухие спазмы рвоты. Умываюсь и мелкими глотками пью воду прямо из-под крана. Теперь нужно успеть выбраться на свежий воздух, и тогда, возможно, выпитая вода так и не покинет желудок. Сгребаю в охапку куртку, шапку и вываливаюсь за дверь. Саша, взглянув на мою белую перекошенную физиономию, без слов вытаскивает меня на улицу. Я жадно, короткими вдохами глотаю холодный сосновый воздух, тошнота отступает, слабость?— нет. Хочется сползти и задницей усесться на промерзшую в черных проталинах землю. Саша нахлобучивает на меня шапку, упаковывает в куртку.—?Спасибо,?— бормочу я, пристыженный своим недавним демонстративным хамством.—?Глаза у тебя красивые. Пыльно-синие, как сон-трава. Прогуляемся? —?улыбается Саша.Я молча киваю.—?Тогда я за курткой.В знак благодарности я плетусь рядом с ним и угукаю в нужных местах его монолога.—?А ты так себе собеседник,?— хмыкает он.—?Я вообще так себе вариант,?— соглашаюсь я.—?Самокритично,?— веселится мой поводырь.—?Зато без секретов,?— невольно возвращаюсь я к нашему оборванному разговору.—?Ты извини,?— Саша виновато улыбается. —?Одичал тут совсем. Сейчас не сезон. С осени людей фактически нет. Увидел тебя… и как-то сдурел немного. Как медведь из спячки. Слишком в лоб. Можно я еще попробую?—?Непуганый медведь? —?я стучу себя по загривку, напоминая про свой статус.—?Кто предупрежден, тот вооружен,?— легкомысленно пожимает плечами Саша.—?Извини, я не средство от скуки.Саша вздыхает, принимая мой отказ.Утром натыкаюсь на холодный взгляд Вари.—?Что-то вы, барин, рано встали,?— сцеживает она дозу яда. —?Да съешь ты хоть что-нибудь! —?упрямо подталкивает тарелку собственному чаду, которое оказывается девочкой.—?Варя,?— Эд ставит на стол тонко нарезанный хлеб,?— сеанс социальной терапии у нас позже. Давайте завтракать.Лялька водружает на стол объемный кофейник. На кухню выползает бледно-зеленая Аня.—?Витя уехал,?— она как-то неловко, бочком, пристраивается на стуле.—?Надолго? —?кофейник в Лялькиных руках бестолково тычется в ободок чашки.—?Совсем,?— Аня пальцем прижимает носик кофейника, и черная гуща льется и льется в белоснежное нутро чашки, переливается через край и растекается по столу темным пятном.—?Дерьмо! —?ругается Эд.Все вдруг вскакивают в каком-то едином конвульсивном порыве, подхватывают чашки, тарелки, перестилают скатерть. И только Аня сидит неподвижно. Я смотрю на спокойствие, сковавшее мимику ее лица, и интуитивно пячусь от эпицентра взрыва. Аня вскидывает глаза, переполненные немым отчаянием, и мы застываем на месте, настигнутые ударной волной этой инфразвуковой бомбы.—?Ну что,?— первой оживает Варя, встает, тяжело опираясь на стол,?— скатертью дорожка, как говорится.Она сильным жестом разглаживает залом на свежем полотне, подвигая чашку Ане. Эд наполняет ее остатками кофе.—?Илья! —?Лялька взглядом указывает мне на Аню, словно сшивая мою боль и ее на живую нить.Повинуясь этой просьбе, я усаживаюсь рядом и накрываю Анину руку, бессильно лежащую на столе, ладонью. Аня переплетает свои пальцы с моими и утыкается горячим лбом в мое плечо.—?Терапию только не прерывай,?— получается у меня глухо и сухо. —?Никто не стоит таких жертвоприношений,?— и только сейчас я по-настоящему чувствую правоту этой фразы. —?Слышишь?Дурацкое парное колечко сиротливо поблескивает на ее безымянном пальце половинкой разобранного на две части сердца.