Первобытные люди, не испорченные цивилизацией (1/1)
В заснеженном ?золотом веке? жизнь текла размеренно и спокойно, в их коллективе практически не возникало ссор и конфликтов, если разногласия и случались, решались быстро; никому не хотелось предстать перед предводителями в плохом свете. Разделение труда среди них было небольшим; земледелие вместо охоты и собирательства вело к расслоению общества, поэтому этим не злоупотребляли. Цукаса никого ни к чему не принуждал. Он просто смотрел. И отказать ему было невозможно по какой-то причине.Несмотря на то, что среди них царило социальное, политическое, экономическое равенство и отсутствовала иерархия, с предводителями стоило считаться. Никто не задавался вопросом касательно этих незначительных противоречий; пробужденные молодые люди открыли для себя, что в их распоряжении очень много свободного времени; они тратили его на игры, общение, исследование лесов, обустройство и отдых. Жители ?царства силы? держались друг с другом сухо. Несмотря на то, что каждый из них был занят своим делом, внутри общины ощущалась некая натянутость отношений. В старом мире Цукаса был одинок, а потому в вопросе пробуждения доверял знакомой журналистке. Вроде и людей в его окружении было достаточно, вроде каждый и был занят своим делом, только порой между ними чувствовались напряжение и холод.Многое изменилось, когда окаменение спало с Морито. Им потребовался быстрый выносливый парень для передачи сообщений, и журналистка указала на бывшего стаера. Морито оценил это. Впрочем, он не очень-то остался доволен царящей в общине атмосферой, особенно тем, что его тезка, боец, погиб от рук какое-то ученого, и тем, что скорбь Цукасы будто проецировалась на него.Однажды Морито все надоело настолько, что он решился достучаться до верхов. Хьега тогда уже был отправлен в разведку, а потому Морито не был с ним знаком; ему предстоял разговор с Цукасой и Юкио. Чтобы не передумать и не дать себе соблазна сбежать, он с порога выпалил лучнику в лицо: - Я песец как боюсь вас, ребята, но не сказать не могу, потому что меня это убивает.Цукаса заинтересованно поднял бровь и поинтересовался, что же имеет над стаером такую власть. - Я тут меньше недели, всё круто, но все ходят пришибленные и злые, и меня это бесит. Я проходил практику в одной IT-компании, работа в команде меня заряжает, а здесь все как будто аутисты с выкрученными в ноль эмоциями, избегают смотреть друг на друга и контактировать, на имена не откликаются… - Что ты предлагаешь?Морито набрал в грудь побольше воздуха и затараторил: - Есть же у вас вечера показательных и учебных боев, давайте организуем что-нибудь творческое, что-то для сплочения, веселья и хорошего настроения. - Ты разбираешься в творчестве? – лукаво поинтересовался обычно тихий Юкио. - Да, в школе я встречался с девчонкой из театрального кружка. - Хорошо, - поразмыслив, заключил Цукаса. – Выдвини предложение на вечернем собрании. Если тебя поддержат…Тем же вечером был дан зеленый свет театру. А на следующий день – мастерской. Еще через день Морито шагал к Цукасе, таща за собой в качестве поддержки охотника Тау. Тау протестовал ровно до тех пор, пока не встретился взглядом с предводителем. - Тут, короче, это, девчонки че-то грустные ходят, говорят, купален нет, а без купален жить им ну никак не можно. У них от отсутствия купален волосы и ногти портятся, а к тебе идти просить стесняются. А я тут как раз бегал по окрестностям, ну и неподалеку есть живописная речка с горячими ключами. Поэтому вот.Юкио, тоже накануне заставший девичий разговор про купальни, скрыл улыбку в высоком вороте накидки. - Вы что, подслушивали? - И подглядывали. Он подглядывал! – сказали Тау и Морито одновременно, указав друг на друга пальцами.***Проектировка и постройка в этот раз требовала больших сил и умений, чем мастерская и помещение для театра, на работу потребовалось чуть больше месяца, однако это время не ушло впустую. Понемногу, но жители ?царства силы?, задействованные на стройке, сплотились; от девчонок задумку держали в секрете до самого конца и нещадно гоняли их с тропинок, ведущих к задействованным для бассейна источникам. Праздник по открытию купален оказал большое влияние. В тот день Морито, открывая проход к домикам, построенным около горячего бассейна, назвал выбитую им из камня нелепую статую Эридой и провозгласил ее богиней трудового соревнования.***С Морито Сенку познакомился случайно. Ученый сидел, завернутый в тяжелую шкуру, бесцельно смотря в приоткрытое окно, как вдруг от тяжелых мыслей его отвлекла ссора, доносящаяся снизу: - Дроп отвратительный! - Неженка! Я тебе что, рожу беговые кроссовки? - А вообще-то мог бы!Сенку давно отметил один из аспектов общения ?аборигенов? друг с другом: поскольку в поселении, кроме грубых парней, было несколько девушек, царило негласное правило относительно ругательств; анархо-примитивизм не исключал цивилизованность и порядочность. - Иди в пень!Сенку высунул нос под медленно падающий снег и уставился на разрушителя покоя: тот, взъерошенный и сердитый, лежал по уши в снегу и, задрав ногу, рьяно срывал шнурки, обвязывающие его ноги. - Скучаешь по спортивной обуви? – скучающе протянул Сенку. - Вам не под силу сделать что-то даже отдаленно похожее. Наука может создать любую вещь по индивидуальному запросу. Только скажи.Парень фыркнул, то ли от попавшего в нос снега, то ли от недовольства, что его застали в неподходящий момент. - Ты тот самый, умный самый? - Да, тот самый.Взъерошенный сел и запустил в мокрые от снега волосы пятерню. - О, кола, знаю. О каких благах цивилизации ты споешь мне, птичка? Чем будешь подкупать? - А ты не продаешься, – усмехнулся Сенку.Взъерошенный напустил на себя задумчивый вид, а затем поднялся на ноги и начал лениво отряхиваться. - Совру, если скажу, что не продаюсь. Все врут и все продаются.Он поднял голову и уставился на смотрящего из окошка молодого ученого. - И меня можно купить. Не только за хорошие, нет, за отличные беговые кроссы. Меня можно купить страхом, меня можно купить властью, меня можно купить идеей.Парень, все так же пристально смотря на молодого ученого, медленно шагнул назад, потом еще и еще; он раскинул руки и, повернув ладони тыльной стороной к Сенку, согнул пальцы в недвусмысленном жесте. - Угадай, чем меня купил Цукаса Шишио. - Разве тебе, - кричать в темноту было бессмысленно, и Сенку не понимал, почему продолжает разговор; наверно, решил он после, просто хотелось лишний раз удостовериться в важности прогресса для всех людей, - не хочется попасть на беговую дорожку, пробежать марафон, отслеживать свой прогресс… Встретиться со своей семьей? - Мой отец, - закричал в ответ взъерошенный, продолжая шагать спиной вперед с широко раскинутыми руками, - нещадно бил меня и мою мать. Он был сказочным фантазером, и я убежал от него, смотри, я убежал!Он неловко ступил на распутавшиеся шнурки и повалился в снег. - Почему бы тебе, - продолжал кричать он, - просто не посетить театр? Приходи обязательно!***По наступлению зимы они стали проводить спектакли чаще, вспоминали разные истории и сюжеты, по большей части, сгребая их в кучу. В этот раз устраивали театр теней. На большом куске коры, который кто-то грубо прибил острием копья над входом, красовалась предостерегающая надпись: ?Не претендуем на истину?. Под высокими сводами, кто на громоздких лавках, кто на полу, застеленным шкурами, собрались все свободные от патрулирования жители ?царства силы?. У дальней стены на раме из толстых веток висело полотно, за которым установили факелы. Фигурки из коры и засушенных листьев отбрасывали на полотно дребезжащие тени.Сегодняшний спектакль назывался ?Очередные лучшие истории?. Несколько минут под всеобщий гул одобрения за ширмой туда-сюда сновали силуэты, а голос, скрытый в тени, вещал Гомера в вольном пересказе: - Вот ты, чувак, всего достиг, на жизнь достаточно капусты с огорода, и бог тебя за прошлое простил, впервые в жизни девушки и дикая природа – все это невозможно не любить!Из-за всеобщего вздоха одобрения оратору пришлось повысить голос: - Здесь целый мир! Куда еще сходить? Здесь хочешь – будет солнце и без лампы, здесь звезды по ночам мне не мешают спать… И здесь Энкиду вот, живой и настоящий, и не отказывайся от себя, чувак… - Да когда уже кончится эта тягомотина? – весело запротестовал кто-то из зрителей. - Слезай со сцены и плыви сюда, обещаю, не уснешь! - Тихо вы! – рявкнул один из смотрителей, стоящий у хода, и поспешил прикрыть ладонью лицо, чтобы не испортить грозный вид идиотской улыбкой. – Просвещайтесь молча.Веселились все: и актеры, и зрители, а вещатель как ни в чем не бывало продолжал текст. На сцене резвились фигурки; нельзя было точно понять, кто есть кто, выделялась только одна, с резной головой: ее прикрепили к углу экрана в опасной близости от факела. - Приятели, довольно ссор! Разнять их! - Средь нас измена, копье, копье разило короля! На выручку, братва, он только ранен! Бей проклятого врага!Фигурки забились в неистовстве. Среди теней, пляшущих на полотне, мелькали неясные силуэты, растопыренные пятерни, изображающие пламя; актеры отдались представлению с головой и не заботились о том, что фигурки буквально рассыпались в их руках. - Все кончено, пока, Гораций, бывайте, королева! А вы, немые зрители финала…Немые зрители громко аплодировали и радовались за братву и короля. Сенку, присутствующий при этом безобразии, покосился на Цукасу. Тот мягко улыбался. - … сволочи! Ах, чтоб вас, лимит на грубость… Восхитительные умницы, вот вы кто! Не расходитесь, король щас оживет! Узрите же наш истинный финал!Сверху по полотну поползли две огромные фигуры, на которые, по всей видимости, организаторы потратили большую часть сил. Спустя пару минут под общее веселье и редкие выкрики с протестами огромный китайский дракон и тучная женщина, нижнюю часть которой скрывало облако, пали под потешными ударами мелкого силуэта в огромной шляпе. - Да здравствует король! Король пиратов…Кто-то выбежал из зала и прикрепил на полотно большой бумажный кораблик наподобие тех, которые для веселья запускают в лужи. - Капитан Джек Воробей!Спектакль закончился под всеобщее ликование. - Да что за... шедевр вы тут устроили? – с трудом подбирал слова один из охотников, когда жители ?царства силы? начали расходиться. – Это издевательство над One Piece! - Не издевательство, умнейший мой друг, - парировал участник спектакля, - а переосмысление! - One Piece закончился не так! - Спорим? - Спорим! О… Ода только знает, как! Цукаса, давай оживим Оду, и тогда этот сладкоежка получит заслуженную карамельку в рот! - Мы не можем оживить Оду, - аккуратно напомнил один из актеров, выглянув из-за ширмы; его тут же короновали бумажным корабликом, переделанным в шляпу. – Даже не потому, что он взрослый, а потому, что мы не получим ответ. Искусство, - подчеркнул он, - не терпит насильственного пробуждения.*** - Люблю эти вечера, ребята всегда что-то придумывают. - Делом бы занялись, измываются над классикой.Сенку под пристальным взглядом Юкио неторопливо направлялся в комнату, которую ему определили как ?свою?. Люди Цукасы продолжали делиться впечатлениями, а некоторые решили остаться в театре, чтобы обсудить и придумать следующее представление. Сенку пришлось слушать чужие разговоры, поскольку ему и собеседникам было по пути; его присутствию, как и раньше, не придавали значения. - А мне нравится отдыхать от дел. Разве мы шутим над чем-то не потому, что любим это? - Тогда Кацу влюблен в Гозан по уши. Предки сочиняли легенды о сильнейших и умнейших людях в мире, а мы придумываем, что Гораций был королем пиратов и сражался с йонко за бумажную шляпу. - От этого же нет никакого вреда? - На самом деле, - признался второй голос, - мне этого не хватает. Я особо не распространяюсь, потому что не хочу никого расстраивать. Никогда особо не любила карамельки, но скучаю по сладкому. - Убью Тау, - беззлобно откликнулась другая девушка. – Брось, все скучают по чему-то, это нормально. Зато здесь мы больше не инструменты и не часть системы, которая каждый день напоминает тебе, что легко заменит и выкинет за неповиновение и неуспехи. Я годами мечтала вырваться в отпуск и расслабиться на горячих источниках. А парни просто взяли и сделали все это для нас, и я хоть сейчас могу пойти туда погреться и посмотреть на обезьянок. Если говорить о желаниях, - добавила она, - то скучаю по музыке. Но это не сравнится с тем, что сейчас есть у нас, еще никогда прежде я не чувствовала себя настолько живой. Иного хотят только эгоисты, которые жили на всем готовом. Вот бы нам сюда еще хороших врачей и фармацевтов… - Ты говорила об этом? - Без шансов. Где мы найдем гениального молодого врача? А со старшим поколением мы вряд ли сможем договориться.***Эту ночь Сенку пережил легче и даже смог немного поспать. ?Театр? своей атмосферой общности каким-то образом подействовал на его состояние: у него получилось дать волю эмоциям через пережитые впечатления. Не то, чтобы ему понравилось увиденное, зато теперь он понимал, почему люди Цукасы поддерживали своего предводителя. Они воспринимали его как своего защитника и покровителя, как старшего товарища, а не как идола, далекого от них, стоящего во главе общины.