Эпилог (1/1)

— Давай, Робин, — хмыкнули на том конце. — У тебя есть двадцать минут, чтобы проведать принцессу.— Спасибо, Бэбс, — буркнул Тим, почесывая свежий шрам в основании шеи.Там был чип — Тим помнил, как Брюс показал его: миниатюрный, запертый в стеклянном коробке, — как Барбара сжала кулаки, как нахмурился Альфред. ?Уничтожь его?, — попросил Тим. Брюс кивнул, и тишина в голове перестала казаться такой оглушительной.— Давай, — повторил наушник уже голосом Брюса.— Отключаемся, — милосердно добавила Барбара.Тим дождался, пока шуршание — отзвуки дыхания, смеха и привычных шутливых пререканий, — стихнет, отключил наушник и опустил взгляд. Стефани была внизу, на площадке — та же золотистая макушка, та же розовая толстовка. Секунду Тиму казалось: тот же синяк на острой скуле, тот же безумный шепоток и то же желание свернуть мистеру Брауну шею.Затем он вспомнил: если Стеф согласится, они обойдутся без сворачивания шей.Он невольно усмехнулся и скользнул к пожарной лестнице. Мог бы спуститься по тросу или просто по стене, но оборудование он бросил на заднем сидении бэтмобиля, вместе с костюмом. Рассказывать Стефани про Бэтмена ему не разрешали.?Так даже лучше?, — подумал Тим, спрыгивая на землю и сворачивая во двор. Стефани не поднимала головы. Тим был готов был поклясться: она его услышала — но она не поднимала головы.Он сказал ей в тот раз: ?Что бы ты делала на моем месте?? Он сказал: ?Как ты можешь говорить о нормальной семье, когда ни черта об этом не знаешь?? Он сказал: ?Тебя когда-нибудь любили?? — и Стефани врезала ему по лицу. Хук левой у нее был вполне толковый.— Эй, — сказал Тим, и это было чертовски медленно: то, как Стефани перевернула страницу, загибая уголок, как она закрыла книгу, как звонко хлопнула обложку и подняла голову.То, как поправила прядь волос, капюшон толстовки, манжет — не отводя от него взгляда. В полутьме Тим не мог толком рассмотреть ее глаза — какого они сейчас цвета? — но отчетливо видел знакомый упрямый прищур.— Ты, — медленно проговорила Стефани.?Упс?, — подумал Тим. Он успел только сказать:— Стеф, — и: — Прости, — а потом она взвизгнула, повисла у него на шее, клюнула в щеку острыми, горячими губами и пробормотала:— Я соскучилась.