Глава 4. (1/1)

– Не можешь выйти из гигая? – удивленно переспросил ученый.– Именно! Бедный Урахара думал, что она скажет что угодно, но только не это. Он думал, что на него посыпятся вопросы о том, почему Йоруичи ничего не помнит ипочему она проснулась на его футоне, да еще и в каком виде... А когда она сказала про гигай, Урахара подумал совсем о другом, ей Богу о другом! Сразу вспомнился разговор со стариной Шунсуем...

"– И как ты умудрился охмурить малышку Исэ, старый развратник! – подвыпивший Киске погрозил другу пальцем и рассмеялся в веер. – Ой, Нанао–тян такая жестокая, она постоянно бьет меня своими книжками, да ещё и выпроваживает Рангику–тян с компанией, как только мы захотим что–то отметить, представляешь! – и уже тише прошептал, – Мне иногда кажется, что она по рейацу научилась определять, что я собираюсь выпить...НализавшийсяШунсуй грустно вздохнул, и, воровато оглядевшись, наполнил саке очередной стакан. Выпив залпом сей чудесный эликсир от всех горестей и проблем, он вдруг расплылся в улыбке. – Хотя знаешь, бьет, значит любит, она у меня темпераментная! – и мечтательно добавил, – Да и в постели такая горячая! – Вот я и говорю, старый развратник, как ты её покорил, ты, конечно, известный ловелас, но она вроде даже смотреть на тебя не хотела? – поинтересовался Урахара.В его пьяной голове зародился далеко не научный интерес и очередной коварный план..., только вот другого, не научного характера. Торговец плеснул себе саке и с любопытством уставился на Кьёраку, приготовившись слушать.