2 - Сам на сам (с) (1/1)

Примечание автора:Не очень представляю себе военный полигон (не был никогда), но предполагаю, что обстановка там должны быть схожа с городом, чтобы солдаты привыкли (что-то в этом роде).Ах да, если вам показалось, что полигон похож на ...как-там-его-город-из-Тогаи, то я не специально, он не похож на самом деле.

Проводив брата недовольным взглядом, Хаято занес вилку над салатом, наклоняясь и намереваясь, наконец, заморить червяка, но, с секунду подумав, раздраженно отложил вилку в сторону и встал из-за стола, отодвинув стул.Сколько бы он не старался себя убедить в том, что на слова брата ивнимания обращать не стоит, и он уже все решил, не спокойно было все равно.

Поднявшись на второй этаж, Гокудера зашел в свою комнату и, защелкнув замочек двери, поплелся, еле передвигая ноги от усталости, на балкон, выход на который был из его комнаты.Достав из кармана пачку сигарет и выудив оттуда одну, он, зажав отраву между губами, закурил, глубоко вдыхая приятный терпкий дым.

Почему всегда так? Нет бы Джи молчал и не говорил об этом. Ведь Хаято все равно пойдет на эту игру, и Арчери это знает, так зачем было запрещать? Стало не спокойно. И не потому, что парень предполагал, что брат его отчего-то предостерегает, а от того, что раньше старший никогда ему ничего так строго не запрещал. Учеба – это отдельная тема, да и к тому же, Гокудере она всегда нравилась.Хочешь гулять – гуляй, только возвращайся. Хочешь курить – кури, только от рака сам лечиться будешь. Хочешь драться – дерись, только у старшего брата под носом. Не справедливо, а? В какой-то степени.

Чертов Мукуро. Да, это он во всем виноват. Не сказал бы об игреХаято – тот бы сейчас себе спокойно спал. Нет, ел, ведь он так и не покушал, с самого утра крошки во рту не было, о чем настойчиво напоминал желудок, урчащий каждый раз, когда прилипал к спине.Но хрен с ним со всем, важно другое. Когда сраная игра? Мукуро сказать-то сказал, а подробностей не сообщил. Вообще никаких. Не удосужился пояснить когда она будет, где, какие правила, количество участников и прочие подробности, некоторые из которых, казалось, и не должны быть важны, но все равно играли немалую роль в том, сможет ли Гокудера увериться в своей мысли о том, что он не только гений, но и нехеровый боец.В светлую голову пришла идея позвонить ананасоголовому, но как пришла, так и ушла. Схватив было мобильник, парень понял вдруг, что номера Мукуро у него нет. Ни Мукуро, ни кого бы то еще из клуба. А зачем?Так и не сделав больше ни одной затяжки и разжевав нахрен фильтр, Хаято, что-то ворча под нос, утопил недо-бычок в пепельнице (не бросать же под собственным домом) и отправился спать.Мукуро и Хибари учились в одном выпускном классе.Кея, известный всем своим стальным характером и нетерпением к любым нарушениям дисциплины, занимал пост в школе, который мог бы незнающему показаться незначительным. Глава Комитета Дисциплины. Но все ученики этой школы, начиная со среднего звена, прекрасно понимали, что Комитет Дисциплины чуть ли не управляет школой. Не управляет, конечно, но довольно сильное влияние имеет на директора и учителей. А в частности, не весь Комитет, аХибари. Казалось, что наводить порядок в школе ему не надоест никогда. Избить до потери сознания какого-нибудь нарушителя дисциплины – любимое дело. Хотя, как говорил Рокудо – это все тоска по Родине. На этой самой Родине, в небольшом городке Намимори в Японии, Кея занимал тот же пост и с такимже наслаждением расправлялся с неверными. Единственный, кого японец еще не убил за курение, драки, плохое поведение и прочее-прочее, был Хаято. Самого Хаято это бесило ужасно, ион всеми правдами и неправдами провоцировал дисциплинарника. А тот, словно чувствуя это, намеренно его игнорировал.К слову, Мукуро и Хибари вовсе не были друзьями. Ну или старательно делали вид. Хибари, по природе своей неразговорчивый, угрюмый типчик, вообще не показывал никаких эмоции на своем непроницаемом лице, а чтобы перебрасывался с кем-то больше, чем парой слов – так вообще редкость. Но, судя по всему,две таких разных индивидуальностикаким-то магическим способом найти общий язык смогли, по крайней мере потому, что хитрожопый Мукуро знал многие подробности о жизни Кеи. Хотя в клубе они оказались в разное время, и узнали о нем от разных людей.Найти выпускной класс, в котором учатся два чуть ли не самых известных в школе ученика, было не трудно. Мукуро – секс-символ данного учебного заведения, при виде которого визжали вседевчонки лет от 11-ти, и Хибари – японец, да еще и Глава Комитета.Забежав на большой перемене в их класс, Хаято узрел там лишь с десяток школьников, которые никак не являлись Мукурами. Гокудера, в свою очередь, в школе тоже был не безызвестен. И не только благодаря совсем не дурной внешности и пепельным волосам, но и благодаря своему склокочному характеру.

— Мукуро где? – обратился без особых любезностей он в толпу юношей и девушек.

Женская часть толпы сразу тихонько начала шептаться, обсуждая юношу, а кто-то из ребят неопределенно пожал плечами, мол: ?Не знаем, не виноватые мы?.Вздохнув и разворачиваясь обратно к выходу, Гокудера вдруг врезался носом в чье-то плечо. Сварливо шипя что-то, связанное с угрозами мучительной смерти и потирая указательным и большим пальцами пострадавшую переносицу, Хаято поднял глаза на смертника и шарахнулся. Перед ним стоял невозмутимый Кея, надменно сверлящий его своим взглядом. Времени спорить с ним не было, перемена не резиновая.— Травоядное, — холодный голос Хибари разрезал вмиг воцарившую тишину, — Жить. Надоело?Громко пыхтя, Гокудера собрал всю свою силу воли в кулак и, чуть ли не молясь Деве Марии, чтобы та даровала ему терпения, процедил:— Мукуро. Не видел?Японец, посверлив младшего взглядом еще минуты пол, еле заметно кивнул головой, указывая вверх, судя по всему, на крышу. Кивнув в знак благодарности, Гокудера побежал на ту самую крышу.— Когда? Ку-фу-фу, — как всегда не в тему посмеялся Мукуро, когда Хаято нашел его на крыше и спросил о подробностях той игры, — завтра, Хаято, — хохотнул синеволосый.— Как завтра? – позабыв всю свою серьезность, как-то по-детски удивился Гокудера.— Ну так. Завтра, — повторил Рокудо и, подтянув штаны на бедрах, уселся на бетонную поверхность крыши, облокачиваясь спиной о железную сетку, натянутую по периметру. Теплое весеннее солнце за день нагрело поверхность, и сидеть теперь было комфортно. Хотя, отморозом одного причинного места все же грозило.— Ты садись, не стесняйся, ку-фу-фу, — похлопал рядом с собой по бетону Рокудо.Гокудера, потоптавшись на месте и смерив суровым взглядом улыбающегося итальянца, сел рядом.— Послушай, — более серьезно начал Мукуро, — я точно не знаю всех подробностей, я же не участвую, не узнавал. Спросил бы у Хибари, он в курсе всего, — Рокудо взглянул на нахмурившегося Хаято и, усмехнувшись, продолжил, — или у Джи, он ведь будет в числе тех, кто наблюдает, — Гокудера мысленно, но очень крепко выругался. Так и знал. Он так и знал, что его брат будет там. Ну здорово, готовь задницу, что называется (прим. автора: я использовал эту фразу в совершенно обычном смысле. Пороть будут, то бишь, как ребенка).— Нет, — тихо отозвался подросток, — У Джи не буду…Мукуро удивленно вскинул бровь, но, по-идиотски ку-фу-фукнув, предложил другой вариант:— Деймон тоже знает, спроси у него. Он сегодня в клубе.— Ладно, — хрипло отозвался тот,— во сколько это, хотя бы, будет?Мукуро все так же улыбался и собирался уже что-то ответить, но где-то в глубине школы прозвенел непрошенный звонок.

Гокудера закатил глаза и хотел уже было подняться, но почувствовал на своем запястье холодные тонкие пальцы собеседника.— Куда? – хитро улыбнулся тот.Младший откровенно не догнал.— На урок.— Ку-фу-фу, да брось, неужели тебе не интересны подробности полигона, на котором будет проходить игра?Ха, он еще спрашивает.Однако из беседы с Рокудо Гокудера почерпнул многое. Ну как многое? По крайней мере, он теперь хотя бы представляет как будет выглядеть поле действий.Парень никогда не видел военного полигона, а тем более, не видел крупного. Он находился за чертой городаи площадью был чуть больше 20 гектаров. Представлял собой не только открытые участки местности, низины, пригорки, даже искусственный пруд, но и жилые постройки: небольшие многоэтажные дома, сараи, магазинчики. Все это создавало впечатление маленького города, со своими узкими переулочками и недо-сквериками. Даже жители были. Манекены, точнее. Понаставленные в полупустых квартирах, на улицах – везде. Чтобы солдаты,во время тренировочных боев, могли отличать противников от гражданских. Да и что говорить,название ?военный полигон? говорило само за себя.Следы от пулеметных трелей, кое-где обгорелые стены, одинокие манекены с простреленными лбами – мертвые. Но, несмотря на все это, местечко ужас не нагоняло, и впечатления покоцанного ядерным взрывом города не вызывало. По крайней мере, днем.

Как еще выяснил Гокудера,весь этот подбор актеров на роль охранника некого Дона ограничен по времени. Сколько именно часов это займет – не известно. Точнее, не известно Мукуро, а вот Деймону, по словам синеволосого, было известно. По поводу того, что его могут убить, юноша предпочитал не думать. Нет, он думал об этом, но предполагал, что до такого ситуацию точно не доведет. В конце концов, конечной его целью был не столько выигрыш, служение старикану, а победа над Кеей. А если уж и не победить – хотя бы покалечить, чтобы запомнил его, чтобы не смел даже сравнивать его с остальными травоядными, чтобы понял, что Гокудера – достойный противник.