Пролог. Лабиринт (1/1)
Кабинет психолога расположен высоко, на последнем этаже многоэтажки, в свообразном пентхаусе, ехать до которого на лифте - две долгих минуты, а пешком преодолеть тридцать четыре лестничных пролета - что-то из области фантастики. Комната встречает посетителя загадочной табличкой без имени на двери - "Доктор психологии", отлитой из чистого золота, но уже порядком пацарапанной. Окна из пуленепробивного стекла открывают вид на город, растилающийся внизу, и вселяют нелепый ужас в многих посетителей, у которых возникает чувство, что они повисли в воздухе, шагнули в пропасть. Но это лишьобман, иллюзия, причем, одна из многих в этом загадочном кабинете. Вы не увидите здесь врача, или хоть кого-то, только безжизненный компьютерный голос поприветствует входящего. Но Люси, поcтоянная клиентка таинственного доктора знает, что он здесь. Он сидит за ширмой из легкой шелковой ткани, натянутой на каркас. На ширме в пламени танцуют драконы, сгорают лепеcтки сакур, и расцветают магнолии. За ширмой невесомо дышит человек, вот только увидеть его никому не позволяется. Он сидит там круглые сутки напролет, кажется, что пациенты приходят к нему один за другим, даже ночью, как Люси.
-Добрый вечер, мисс Хартфелия, проходите, ложитесь,- кушетка удобная, но не на столько, чтобы уснуть. Девушка скидывает туфли из последней коллекции Джимми Чу, небрежно сбрасывает пиджак на покрытый светлым ковром пол и встряхивает золотистыми, словно спелая пшеница, волосами, до этого стянутыми в высокий конский хвост. Только здесь она чувствует себя свободной от давящего чувства толпы и суеты. Несколько минут, может пять, а может двадцать, она безмолвно наблюдает за небесным небом сквозь прозрачный потолок. Одна из причин ее поздних визитов - эти яркие, словно на расстоянии вытянутой руки, светила. Звезды незаметно мерцают, донося приветственный свет из прошлого , и девушка чувствует себя сидящей, точнее, лежащей в машине времени. Только этот далекий холодный свет и тихое дыхание за шелковой ширмой - свидетели ее сумасшествия. Потому, что эти истории, призраки странных миров и людей с яркими, ирреально яркими волосами, их страдания, невольным свидетелем которых она станоится, сводят ее с ума.-Итак,- тихий шелест голоса. Наверное, она единственная, кто его слышит, и это греет душу, растапливая застывшие слова, готовые покинуть испуганное сознание.-Я снова там была. Опять. Я опять спустилась в этот лабиринт.Бесконечные повороты, неизменно заканчивающиеся тупиками, а когда возвращаешься назад - все меняется. Здесь нельзя шагнуть, не меняясь. Здесь нельзя измениться, не шагая. Но и стоять не выход - промозглый, словно из склепа, воздух тянет по ногам, босым и оцарапанным. А где-то в глубине в безумную какофонию сливаются чьи-то крики, на грани срывающегося голоса, чей-то шепот, который почему-то громче воплейи голоса, плачущие, ехидные, злобно настроенные. Ты не знаешь, есть ли здесь начало или конец, ты даже не знаешь, есть ли потолок, только что-то вечно капает тебе за шиворот, вызывая неприятную дрожь по спине. Если поднять голову и прищурился до боли в карих глазах, то все равно ничего не увидишь, только темноту. Стены, образующие скелет лабиринта, черные, покрытыемхом и плесенью, скользкие и мерзкие на ощупь. Все это место воплощает самые потаенные страхи девушки, что панически боится темноты и склизких вещей. А еще здесь есть толи комнаты, толи тюремные камеры. Это клетки без решеток, не пускающие внутрь и наружу. Только молочно белый туман с неяркими и нечастыми всполохами алого, темно синего или грязно зеленого цветов, стережет жителей этого страшного подземелья. Еще ни разу ей не удавалось нарушить неясную, колышущуюся границу, но ведь все бывает в первый раз, верно?