Пролог (1/1)

Сначала была боль. Боль, сковавшее все мое тело и разрывающее разум на бесчисленные осколки. Казалось, словно кто-то, сначала, меня разорвал на части, а потом этот изувер решил восстановить уничтоженное и пользоваться анестезией этот маньяк не стал! Открыв глаза, я увидел лишь грязь. Непонимание того как меня занесло в какую-то лужу сменилось страхом, когда на замену звенящему гулу в моей голове пришёл грохот и хлопки окружающего мира, отдаленно напоминающие салют.?Где я?!? Пальцы с трудом слушались, а если и удавалось ими шевелить, то они сразу вязли в холодной, мокрой жиже. Правая рука с трудом шевелилась, а стоило повернуть голову, дабы разобраться что именно мне мешает убраться куда подальше, меня сразу пронзил шок. На предплечье моем висел ремень с закрепленным к нему оружием.?Какого х…?—?Тео? Услышав человеческую речь, я тут же остановился. Только не хватало мне еще и на местных нар…—?Тео! Чьи-то руки тут же подхватили ноющее тело и подняли из коричнево-черного месива, облокотив его на…—?Что за чертовщина? На шипение из уст человек не отреагировал, пытаясь привести меня в чувство, пока пустой взгляд снаружи и заполненный до краев ужасом внутри, рассматривал его, в серой, явно военной, форме, видимой мною, несмотря на некое подобие бронежилета. Присмотревшись, я приметил двуглавого орла на правой стороне в районе сердца. Ни на что не похожего орла.—?Живой, хвала Императору. Жив, фрагов выродок. Парень, ему с трудом можно было дать лет двадцать, осмотрел меня, пока я, с трепетом в сердце наблюдал за взметнувшимися в ввоздух комками земли и тучами пыли над траншеей, в которой очнулся, а потом был грохот взрыва…?Боже! Куда я попал?!? Тем временем единственный, видимый мною, человек, коснулся моей шеи и прикосновение мокрой, холодной перчатки заставило вздрогнуть.—?Фраг! Мгновение он копался в подсумке, с его губ постоянно слетало одно и тоже:—?Держись, Тео. Еще чуть-чуть. Только не теряй сознание, слышишь? Наконец, он достал небольшой шприц и со всей силы воткнул в ногу. От его содержимого из моего (моего ли?) рта вырвался сдавленный крик, а следом я жадно вдыхал воздух, заполненный кислым запахом какой-то взрывчатки под жужжание какого-то насекомого, летящего вдали. К телу начала возвращаться сила, пальцы на руках и ногах начали покалывать, наконец-то я смог разглядеть детали. И сразу же вздрогнул, когда до моего слуха дорвался утробный клекот какого-то существа. Он крика этого чудовища?— других ассоциаций просто не было?— кровь стыла в жилах, а рассматривая моего спасителя, довольного своей работой, я все больше убеждался, что медленно схожу с ума.?Не может быть… Не может быть…?—?Вал, это Готтфрид. Тео ранен, но еще дышит. Оглядев меня с ног до головы, он добавил:—?Похоже у него шок от взрыва. Еле-еле я расслышал чей-то голос в радиоэфире. Рука сама потянулась к уху, вернув на место бусину приемника, вызывав у меня самый настоящий ужас. Ведь я не знал о нем и, что более важно, не двигал сейчас рукой. Не понимал как именно рука двигалась.—?Фраг побери… Где вы? Почему-то этот голос казался мне знакомым. Вот только чей он? Откуда я его знаю?! Боже мой, где я черт подери?—?На краю парка в овраге, подаю сигнал. Сразу же боец поднял свое оружие, мало что имеющее общего со знакомыми мне образцами. Спустя пару махов стволом, в эфире вновь зазвучал тот самый голос:—?Видим вас. Через минуту начнем прикрытие. Отступайте на девять часов, там вас встретят. Император Защищает!?Император Защищает?! Нет, нет, нет…?—?Император Защищает! —?Ответил боец, сразу же подхватывая меня. —?Давай, Эйке, шевели задницей. Стоило сделать два шага, как в глазах потемнело. Ноги предательски подкосились, а сознание погрузилось в милосердную сейчас тьму. Последнее, что я запомнил, был крик Готтфрида, пытавшегося спасти мою шкуру… —?Господин лейтенант, он очнулся. Эйке только успел сфокусировать зрение как перед уже стоял его командир. Рослый мужчина в серой?— на Рейне её называют фельдграу?— форме положил руку на эфес силовой сабли. Стандартный шлем?— то, что носил каждый гренадер в зоне боевых действий?— сейчас висел у него на плече, притянутый лямками к панцирному доспеху. Но что-то было не так. Не так именно с Теодором, приходящим в себя после странного сна, больше напоминавшего наваждение, но, видимо, оставившего на его душе свой мерзкий отпечаток. Иначе Эйке не мог объяснить, почему стоящим перед ним командир с санитаром, да и все остальные солдаты, удерживающие этаж какого-то здания ксеносов, вызывали у него слабо уловимое чувство отвращения.—?Как он? Вопрос лейтенанта предназначался уже начавшему седеть мужчине с красными крестом на плече. Гренадер-санитар Талл оторвал уставший взор от своего пациента.—?Контузия. Он не отличался многословностью, как и легким взглядом. Он был старше многих новобранцев, поговаривали даже, что у него была клиника на нижних уровнях улья, когда к нему пришли вербовщики. Впрочем, это были дела минувшего и сейчас коновал, засунув руку в свою аптечку, вынул металлический пластинку с зелеными таблетками.—?Дайте воды. Выдавив одну, он протянул её Эйке, а сидящий рядом Готтфрид протянул флягу и помог запить. Судя по тому как ?ходила? фляга, руки у его друга тряслись будь здоров.—?Через пару минут будет на ногах. Но у Валленштейна, вспомнил фамилию командира Теодор, похоже были сомнения.—?Стимулятор его не убьет? Санитар дернул плечами, во взгляде не мелькнуло ничего, только равнодушие.—?Возможно. А возможно, организм справится с последствиями. —?Серые глаза Талла уставились на лейтенанта. —?В любом случае, если оставить его лежачим, то он покойник. Крууты жалеть его не будут.?Крууты… Почему столь знакомое название одновременно такое чуждое?? Вопрос так и остался в голове Эйке, хотя душа металась в панике как во время боя. Но он знал только одно?— сейчас лучше молчать обо всем. По крайней мере пока Тео сам не разберется с происходящим. Лейтенант на это ничего не ответил, оставив Эйке на попечении санитара, продолжающего наблюдать за еще двумя ранеными. Тем, в отличии от Теодора повезло меньше?— оба стонали от боли, лежа на собственной поклаже с перебинтованными частями тел.—?Макс, что со связью? Пока Валленштейн решал вопрос со связью, у Эйке появилась возможность оглядеться. Увиденное ему категорически не понравилось, особенно в сравнении с тем, какая группировка двигалась сквозь парковую зону. Когда из пятисот бойцов?— Эйке лишь прикидывал общую численность, помня построение перед началом движения?— остается бойцов двадцать-тридцать это не может не поражать. И поражало не только его?— бойцы, не занятые караулом, в большинстве своем пребывали в смятении от произошедшего и Теодор не мог сказать, что это было проявлением трусости. Они еще были здесь, все еще были готовы к драке, были готовы…—?Ну ты как, Тео? Голос Готтфрида привел Эйке в чувство, оторвав от ненужных в условиях окружения, мыслей. Его друг сидел рядом, держа в руках лазган, а спиной упираясь в стену. Руки крепко держали оружие, словно человек хотел скрыть тот факт, что ему страшно. Каску он, по понятным причинам, предпочел не снимать.—?Бывало и лучше, дружище… Эйке натужно улыбнулся. Довольный собой Готтфрид лишь хлопнул по плечу своего друга. В его голосе чувствовался страх, скрытый за натянутым юмором.—?Хоть бы спасибо сказал, а то тащить твою задницу под огнем Тау мне было не особо легко.—?Нес под огнем?—?Ну да. Тебя неслабо так тряхнуло после взрыва, если бы ты не шевелился, то… Дальнейший рассказ Эйке уже не слушал, борясь с накатывающим на него ужасом. Он видел все это, но был ли это он? Те эмоции, тот страх и, что самое главное, чувство неизвестности, испытанное в первые мгновение сознания?— были ли это ЕГО эмоции?! Император Милосердный, что с ним произошло тогда?—?Крууты! На три… Крик караульного сменился хрипом, а высокая, жилистая тварь стояла над дергающимся телом уже мертвого бойца, пока с его оружия капала человеческая кровь. Длинномордый монстр пророкотал клич и на него тут же отреагировали его сородичи!—?К бою! За Императора! Клич Валленштейна потонул в грохоте и криках. Скрежет лазганов с трудом перекрывал хруст разрываемой плоти, хрипы и вопли умирающих. Гвардейцы сдаваться не собирались, и ксеносов встретил град лазболтов, штыки и короткие мечи людей. Однако Эйке, оставшийся на своем месте, с ужасом наблюдал как крууты, несмотря на потери, дорывались до отстреливающихся и пол окрасила человеческая кровь. Страх буквально сковал недавнего новобранца лучше любой цепи.—?Тео! Держи! Крик Готтфрида привел Теодора в чувство. Боец кинул своему другу пистолет, выцеливая очередного ксеноса. Один выстрел и тварь, уже готовая прикончить санитара рухнула к ногам Талла. Второго приглашения Эйке ждать не стал. И вот один из ксеносов попал к нему на прицел. Лазерный луч врезался в голову круута, готового разорвать лежащего перед ним гвардейца на части. Счастливцу оставалось только убрать с себя ошметки ксеноской головы. Второй выстрел, от которого другой пришелец успел укрыться, но из его пасти тут же вырвался крик боли, а в теле появилась лишняя дырка от штыка. Гвардеец продолжал забивать дергающееся тело, к нему подоспел другой боец, добивший раненого зверя камнем. Теодор искал следующую цель?— адреналин, видимо, заставил его приходить в себя гораздо быстрее?— когда заметил лейтенанта… Валленштейн оказался в окружении круутов. Каждый его удар?— будь то выпад силовой саблей или выстрел из лаз-пистолета?— нес смерть, а тел, как своих, так и чужих, под его ногами становилось все больше и больше. Эйке уже было развернулся в сторону, но тут его взгляду предстал особо крупный круут, проходящий мимо сражающихся сородичей, явно приближаясь к выбранной им цели. Лейтенант его не заметил. Увернувшись от менее крупного пришельца, он уже замахнулся саблей, собираясь одним ударом отсечь мерзкую морду от остального тела, но в тот момент вожак ксеносов уже прыгнул, занося свое ружье с изогнутым лезвием для удара… В тот момент, Эйке нажал на курок… О смерти вожака крууты поняли сразу?— прежде чем сдохнуть уродец вскрикнул от боли. Валленштейн на мгновение обернулся, заметив дергающегося у его ног врага. А следом он посмотрел на того, кто только что спас его жизнь. Кивнув, в знак признательности, он бросился в схватку, а внутри Теодора что-то кольнуло. Бросив взгляд к окну, он увидел тень твари, заметившей его. С рыком, она бросилась на него… Эйке успел выстрелить?— лазерный луч угодил в ногу уже летящего на него ксеноса, разорвав колено на части. Круут с воплем боли рухнул к ногам человека, а Готтфрид добил его одним ударом ножа в область слухового отверстия.—?Все никак…—?Готтфрид! Удар лезвия пробил панцирь гвардейца, из-за рта вместе с хрипами полилась слюна вместе с кровью. Выдернув свое оружие, выродок поспешил добраться до Эйке, но тот уже выпустил во врага лазболт. Потом еще один. И еще один и так до тех пор, пока батарея не кончилась, а ксенос не перестал дергаться под ногами победителя. К тому моменту крууты отступили?— гибель вожака и ожесточенное сопротивление сделали свое дело. Остатки отряда?— Эйке с трудом насчитывал человек десять?— добивали тех, кто не смог или не успел покинуть поле боя, а также помогали раненым. Теодор осторожно поднялся, подойдя к телу друга. Остекленевшие глаза уставились куда-то вдаль, казалось, что в них отражались далекие взрывы.—?Прости… Прости меня. Закрыв глаза, человек посмотрел на подошедшего лейтенанта, сдерживая неуместные сейчас эмоции. На лице его было видно, что победа досталась большой ценой и легла она на душу Альберта нелегким грузом.—?Мне жаль, что он погиб… Но нам надо идти. Эйке ничего не ответил, лишь кивнул. Лейтенант отошел к остальным, начав раздавать приказы. Через полчаса остатки боевой группы из состава Двадцать Третьего Пехотного полка Рейнских Гренадерских Частей, удалялись вглубь вражеской территории, пока за их спиной догорал погребальный костер из тел товарищей. Поправив на плече лазган Готтфрида, Эйке бросил на него последний взгляд, прощаясь с другом, павшим на поверхности далекого от их родины Агреллана. И про себя, заменяя горечь праведным гневом и яростью, он клялся отомстить…