Часть 2 (1/1)

—?Давен, я хочу, чтобы ты, наконец, ответил на мой вопрос.Минуло уже несколько месяцев с тех пор, как Сильверин принял скоропостижное решение жениться?— и с тех пор, как так же быстро отказался от этой идеи. Острова, на которых обитали драконы, продолжали безмятежно парить в небе, и их жители ничего не знали о горестях и войнах наземного мира.Драконы?— слишком долго живут и слишком уважают себя, чтобы рисковать собственными жизнями и устраивать опасные междуусобные разборки. Потому, несмотря на то, что вот уже больше года у островов было целых два наследных принца, никто до сих пор не попытался изменить положение, никто из придворных партий, поддерживавших одного и другого, не пытался всерьёз избавиться от конкурентов. Королева-драконица правила островами сотни лет до того, как отправилась в свой последний полёт, и всё шло к тому, что двоецарствие её сыновей продлится ещё столько же.В то время как Янтарин взрослел, и всё больше внимания уделял не злым шуткам над прислугой, а поискам источников могущества, в жизни Сильверина оставались две страсти?— магия и его первый страж Давен. Впрочем, с тех пор, как Давен ответил Сильверину взаимностью, магия всё более отходила на второй план.На драконьих островах снова наступала весна. Климат паривших в небе осколков камня заметно отличался от того, который воцарился в наземье, даже времена года совпадали с наземными от случая к случаю, потому как Острова не висели на месте, а медленно плыли над землёй с запада на восток. Зимы здесь были короткими, хоть и снежными, и наступали тогда, когда острова проплывали над океаном и входили в полосу холодных северных ветров. Заканчивались они так же быстро, как и начинались, и эти дни всегда отмечались яркими фейерверками, гуляньями и пирами.Именно один из таких праздничных вечеров и стоял тогда, когда Сильверин отправился гулять по королевскому парку в сопровождении своего любимого стража. Вдали гремели фейерверки, из-за деревьев доносились смех и разговоры, но аллея, по которой шли эти двое, была достаточно уединённой, чтобы никто не услышал их разговора.—?Я не понимаю, о чём ты,?— не очень убедительно соврал Давен. Обычно, когда он говорил эти слова, голос и лицо его оставались холодны, а лицо?— непроницаемо, как поверхность камня. Но в этот раз он не сумел скрыть ноток грусти.—?Давен, почему я с самого возвращения из Гномьего Королевства не видел тебя в обличии дракона? —?терпеливо повторил Сильверин то, о чём спрашивал уже много раз, но на что так и не получил ответа.Он остановился, развернулся к Давену лицом и тот, будучи обязан повиноваться капризам Его Высочества, не смог сделать ничего иного, кроме как остановиться и посмотреть на принца в ответ.Слабая улыбка скользнула по его губам?— как бывало всегда, когда он оказывался с Сильверином лицом к лицу. Молодой чистокровный дракон стократно оправдывал своё имя?— волосы его походили на жидкое серебро, которое струилось от висков по плечам и дальше вниз. Образ жизни Сильверина позволял ему оставлять волосы такими длинными, что любой, включая королевского стража, давно бы запутался в них и задушил себя. Чтобы длинные густые пряди не лезли в глаза во время магических экспериментов, Сильверин мог закалывать их множеством серебряных заколок, в которых обычно мерцали сапфиры и аметисты?— Сильверин любил синее и сиреневое — а уж за тем, чтобы раздобыть украшения себе по вкусу, проблемы никогда не возникало. Давен вспомнил, с каким трудом изобретал подарок принцу на День Влюблённых?— великий и вечный вопрос ?что подарить королевской особе, у которой есть абсолютно всё? встал тогда необычайно остро.Сейчас в волосах Сильверина тоже поблёскивали его любимые серебряные заколки, но сами волосы свободно падали по плечам?— если не считать двух маленьких косичек, заплетённых у висков на человеческий манер. Лёгкая неправильность их контуров делала безупречное лицо принца ещё привлекательнее, нежные губы так и манили прикоснуться, и Давен абсолютно искренне предложил:—?Можно я тебя поцелую и мы забудем про этот разговор?—?Нет! —?упрямо возразил Сильверин. —?Давен, если у тебя что-то не так с драконьей формой, то мы должны с этим разобраться! Уверен, это можно вылечить!—?Вылечить! —?Давен вздохнул и на несколько мгновений поднял глаза к небесам. Ему было горько и смешно, но ни ту, ни другую эмоцию он не желал показывать принцу. Принцу, который был во всём виноват. Принцу, которого он так любил, что отдал бы ради возможности быть рядом с ним не только драконью силу и свободу, но и всё, что у него ещё оставалось.Опустив глаза, он снова встретился со взглядом внимательных, умных и терпеливых глаз Его Высочества. Не выдержал, всё-таки наклонился к Сильверину и поцеловал. Медленно, тягуче, наслаждаясь каждым мгновением соприкосновения их губ. Жаром, с каждой секундой всё более заполнявшим тело. Смесью неправильности и чистоты, которая каждый раз сопровождала его прикосновения к принцу...Давен знал, что не должен. Что его судьба?— быть молчаливым хранителем, но никак не любовником.И в то же время, Давен чувствовал, что иначе не может! Что одна только мысль о том, что Сильверина коснутся чужие руки, что принц отыщет себе избранника и перестанет оглядываться на него, искоса следить за каждым его движением по время королевских советов и магических экспериментов… Одна только мысль, что эта неправильная, греховная связь прервётся, сводила Давена с ума.Сильверин, казалось, хотел что-то сказать... Но как это всегда бывало, стоило его губам соприкоснуться с губами Давена, как все слова забылись. Осталось только тягучее желание сделать это прикосновение, это наслаждение бесконечным. Руки сами собой оказались у Давена на плечах. Пальцы вплелись в распущенные рыжие волосы стража. Сильверин никогда не уставал удивляться этой особенности: обычно драконий облик соответствовал цветотипу дракона в его человеческой форме. Сильверин был серебряным драконом?— таким же, как его волосы и имя. Его брат Янтарин?— медным, как его густые длинные волосы. А Давен был белым, несмотря на то, что его человеческой внешности больше подошли бы золото или медь.Сильверин не раз обращался к книгам, чтобы изучить причины этого феномена?— всё, что касалось Давена, интересовало его так же сильно, как самые сокровенные тайны драконьих островов. Но в то же время, о Давене было известно ужасно мало, и сам Давен если и хотел, то ничем не мог помочь ему в его любопытстве.Давен, как и все мальчики, отобранные для стражи принцев, был сиротой. Его воспитывали при храме и, очевидно, никогда не рассказывали ему о том, кем были его родители и почему оставили его... Сильверин не знал, живы они или умерли?— то и другое казалось ему одинаково странным, потому как драконы умирали ужасно редко и, в то же время, очень бережно относились к своим яйцам. Сильверин не знал ни одного, кто рискнул бы своим потомством.Потому, несмотря ни на какие исследования, принцу не удалось отыскать научного обоснования такому различию в природе его любимого дракона. Зато нашлось поэтическое, которое Сильверин не сумел расшифровать: в легендах говорилось, что змеиная ипостась дракона?— это его судьба, а человеческая?— это душа.Когда дыхание закончилось и Давен медленно отстранился от губ своего принца, то всё ещё продолжал держать руки у воина на плечах и неторопливо перебирать огненные прядки его волос. Сильверин загадочно улыбался и зачаровано глядел в голубые глаза своего стража, как будто опьянение поцелуя ещё не отпустило его.—?Чего бы ты сейчас хотел? —?хрипло спросил Давен. Сам он точно знал в чём нуждался сейчас больше всего, но понимал, что принц, скорее всего, собирается ещё какое-то время провести среди музыки и гирлянд.—?Хотел бы, чтобы ты стал драконом. Прямо сейчас. Для меня.Давен тихонько застонал.—?Ты правда думал, что сбить меня с толку будет так легко?—?Конечно, нет…Давен и сам не знал, с чего решил, будто Сильверина можно будет сбить с намеченного пути. У принца имелась удивительная особенность?— если он что-либо вбивал себе в голову, то избавить его этой навязчивой мысли не смог бы и весь совет магов со всеми имевшимися у них рациональными аргументами.—?Сильверин, тебе не кажется, что этот вечер слишком хорош, чтобы портить его столь серьёзными разговорами? —?спросил страж.—?А завтрашний будет слишком плох. Слишком ясен, слишком дождлив, слишком светел или слишком тёмен. Я слышал это уже шестьдесят четыре раза?— и наверное, слышал бы ещё столько же, если бы спрашивал чаще.—?Чаще уже некуда… —?пробурчал Давен, надеясь, что принц не расслышит. Тот расслышал, но внимания не обратил.—?Ты думаешь, я не понимаю, что происходит? Ты ни разу не принял драконьего облика с тех пор как мы… в первый раз… Даже когда мы поднимались на острова из королевства гномов ты отговорился чем-то… кажется, больной ногой.Белые щёки Давена почти покраснели, когда он вспомнил, как наутро, после ночи, проведённой в постели принца, бормотал что-то невнятное. Тогда он ещё не знал, что действительно не сможет принять драконьего облика. Что все его опасения окажутся обоснованными. Тогда он просто боялся, что если попробует и не сможет?— опозорится на глазах у всего окружения принца. А он, безупречный страж, никак не мог позволить себе такого унижения.Сильверин продолжал говорить и говорить, поток слов унёс его далеко в дебри уговоров?— как будто это зависело от Давена, принять драконий облик сейчас или нет. Наконец страж не выдержал.—?Сильверин, я не могу! И не смогу больше никогда! Я это знал и ты это знал! Моя сила была намертво связана с обетами паладина, я черпал её из своего единения с Прародителем Драконов. Теперь единение разорвано, обеты нарушены и Прародитель больше не станет мне отвечать! —?Давен перевёл дух. Сильверин молчал, и воину пришлось закончить.?— Было бы правильным лишить меня звания командира твоей стражи, Сильверин. Потому, что защитить я тебя не смогу.