1. Преступление. (1/1)

Станция Антимедес безмолвно висела в пустоте. Оставшиеся пятна черной и красной краски, прилипшие к её корпусу, потрескались и облупились под тяжестью столетий, дюрасталевые пластины под ними были изрыты десятками щербин от звездного микромусора. Она медленно вращалась, отражая свет одиноких звезд: настолько изолированная, насколько вообще может быть что-либо в Империуме человека. Для всех, кроме самых могущественных астронавигаторов, Антимедес был давно умершим, покинутым кораблем, лишенным даже самых элементарных систем жизнеобеспечения.В этом был весь смысл.Если бы кто-то пробирался по лабиринту сканеров безопасности, сенсорных мин, скрытых турелей и автоматических замков, которые защищали станцию от пиратов и мусорщиков, достаточно смелых, чтоб попытаться использовать Антимедес в качестве логова и войти в его единственный стыковочный отсек, они вряд ли нашли внутреннее убранство станции уютным. Мили тусклых, покрытых ржавчиной залов тянулись через станцию, каждый из которых был заблокирован старыми автоматическими дверьми: их духи машин, казалось, были слишком старыми и уставшими, чтоб реагировать на коды доступа.Что, опять же, было лишь маскировкой.Потому что если кто-то проникнет дальше, разрубив или взорвав переборки и уничтожив безмозглых сервиторов-автоматов, которые терпеливо ждали по другую сторону, он обнаружит, что Антимедес не так мертв, как кажется. Здесь его залы были освещены холодным, стерильным светом, ржавчина была не так заметна, воздух был спертым, но пригодным для дыхания. И тишина сменялась бесконечным хрюканьем, криками и завываниями, которые беспрерывным эхом отдавались в его коридорах.Ведь Антимедес был исследовательской станцией, принадлежащей Ордо Ксенос. Здесь образцы всех отвратительных инопланетных существ, наводнявших галактику, отправлялись на изучение и каталогизацию ее единственным обитателем-человеком. Инквизитор Брохус Райли, человек, ответственный за работу станции, посчитал, что угроза заражения, если протоколы сдерживания Антимедес не сработают, слишком велика для большей команды. И поэтому оставил задачу в умелых руках одного из своих помощников, Жанны Вискал, и едва находящегося в сознании астропата, постоянно подключенного к самой станции.Жанна откинулась на спинку сиденья, держа в руках дымящуюся чашку рекафа и проклиная тот день, когда она запросила перевод на Антимедес. Будучи уважаемым гражданским ксеноархивистом до того, как ее призвали в инквизицию, она никогда не обладала мужеством для полевой работы и считала, что с командой ее нового хозяина, состоящей из сумасшедших и дикарей, невозможно ужиться. Возвращение на станцию, где она могла спокойно исполнять свои прямые обязанности, казалось ей воплощением мечты – особенно учитывая солидное жалованье, которое она получала за свои услуги.К сожалению, реальность не соответствовала ее пылкому воображению. Большая часть работы выполнялась автоматически армией сервиторов, размещенных рядом с ней, и ее внимание было нужно лишь в случайных аберрантных точках данных, или неожиданных поведенческих реакциях. Сама станция представляла собой развалину, на обустройство которой ушло восемь месяцев, и в последовавшем за этим долгом уединении даже Жанна, которую ее коллеги-архивариусы считали чем-то вроде отшельницы, почувствовала удушающее одиночество.- А что толку от зарплаты, если ее не на что потратить?- Рявкнула ксеноархивист в пустоту, сердито глотнув горького рекафа и хлопнув рукой по столу. Ее кабинет был одним из немногих мест на Антимедесе, которые она сделала привлекательными, убрав истрепанные кабели под потолок и спрятав грязные стены за досками полированного красного ворланского дуба. Дюжина мониторов свисала с потолка над письменным столом, как скопление металлических грибов, а календарь рядом отсчитывал дни до следующего пополнения запасов.Двадцать три дня в календаре не было зачеркнуто. Двадцать три дня до встречи с живым человеком. Жанна жила ради тех моментов, когда корабль стыковался со станцией, принося несколько благословенных часов человеческого контакта, шестимесячный запас замороженных продуктов и жидкостей, и еще один список отклоненных заявок на покупку, чтоб испортить ее хорошее настроение. При этой мысли Жанна нахмурилась. Брохус, чопорный ублюдок, проверял каждую ее заявку. Она была уверена, что он получал какое-то удовольствие, отмечая большую часть запросов как "морально опасное".Мониторы прыгали и мерцали перед ней, прокручивая изображение за изображением ее подопечных. Жанна подняла глаза и поджала узкие губы, когда знакомые образы промелькнули мимо.Крут. Хормагаунты. Квиллабра. Дьявольский вепрь. Химеры.Бессловесные звери и хищные животные, которых содержали, потому что ее хозяин считал, что они могут быть полезны. Некоторые были просто подопытными для новых патогенов и генетического оружия. Других можно обучить или контролировать. Работа сервиторов – ?Простите, моя работа? презрительно фыркнув, подумала Жанна – заключалась в том, чтобы доказать или опровергнуть каждую гипотезу, а затем избавиться от существа, если оно еще живо. Иногда, если поведение существа было достаточно забавным, она временно откладывала исполнение алгоритма сервиторов, которые отправляли подопытного в космос.Она улыбнулась. Брох не одобрил бы ее сентиментальности, но ей уже давно было все равно, что он думает.Образы снова промелькнули мимо.Химеры. Локсатль. К'ет-зверь. Маллагра.Жанна была стройной женщиной, миниатюрной и тонкокостной, с узким лицом, застывшим в почти постоянном выражении неодобрения. Ее белокурые волосы были стянуты в тугой пучок - пережиток тех дней, когда она регулярно проводила вскрытия и вивисекцию. Один глаз был заменен массивной бронзовой аугметикой: его малиновая линза жужжала и закрывалась, когда данные проходили через ретина-дисплей. Тот висел рядом с ее лицом, как металлический карбункул.Она отхлебнула рекафа и снова уставилась на календарь, как будто могла усилием воли заставить дни идти быстрей. Мартин, пилот, был ее единственной точкой контакта с людьми. Рослый бывший моряк, он поддерживал себя в отличной форме, несмотря на прошедшие военные годы, и проявил глубокое сочувствие к ее бедственному положению. Жанна вздохнула, отодвигаясь от стола и раздраженно расхаживая по комнате. Теперь она будет думать о нем весь день.- Тот, кто сказал, что разлука делает сердце нежней, не ждал шесть месяцев, чтоб просто расслабиться… - Пробормотала она, сжимая дешевый пластиковый стаканчик. Дверь звякнула, и в комнату ввалился сервитор, его мертвые глаза смотрели в никуда, когда он приблизился. Это была служебная модель, какой-то выращенный в чане клон или преступник, лоботомированный и снабженный достаточным количеством базовой аугметики, чтобы служить личным помощником:-Астропатическая передача принята. В режиме ожидания. - Пробубнил он.- Докладывай. - Жанна почувствовала, что ее настроение немного улучшилось. Если Брох удосужился послать ей сообщение, это значит новый образец в пути.- ?Жанна. Ваша последняя передача оказалась очень полезной, позволив нам предсказать миграционные нашествия вреликов. Я хотел бы сообщить еще хорошие новости, но из-за варп-смещений с разлома Маледиктум ваш конвой снабжения задерживается примерно на тридцать пять тира шестьдесят дней…?Пальцы Жанны крепче сжали чашку. Она вернулась к своему столу, потирая виски и молясь, чтоб Император прекратил неудачно пошутить. По крайней мере, у нее было достаточно еды, чтобы продержаться.Наверное.- ?Кроме того, ваша заявка была рассмотрена и отклонена. ?Тайный любовник кардинала Майеля? - неподходящая литература для женщины вашего положения…?Голос сервитора был лишен эмоций, но она все еще могла слышать неодобрение инквизитора в его ровном тоне: - ?Кардинал Майель - достойный, целомудренный человек, и поэтому ваша просьба представляет собой моральный риск. ?Марсу нужна Венера? и ?Грубая сделка: эротические мемуары леди Ястобель? были отклонены по аналогичным причинам…?- Да пошел ты!- ?…Точно так же была отклонена и ваша просьба о восьмидюймовой массажной палочке. Ваши обязанности не требуют никакого напряженного труда, и поэтому у вас не должно быть физических недугов, требующих такого ухода…?- ПОШЕЛ ТЫ, ГРОКС СТАРЫЙ!!! - Рявкнула Жанна, развернувшись и швырнув недопитую чашку рекафа в сервитора. Она со звоном отскочила от черепа киборга и отлетела в сторону, разбрызгивая по полу остатки коричневой жидкости. Слуга понял намек и зашагал прочь, дверь еще раз звякнула. Она сжала кулаки, откинулась на спинку стула и злобно уставилась на календарь. Потом она встала и отсчитала тридцать шесть дней.?Моральный риск?.Это можно считать любимой поговоркой Броха. Жанна знала себя, знала, что она не еретичка. Она любила Императора. Одной из первых вещей, которые она сделала, очистив жилое пространство в ржавых залах Антимеда, было создание маленькой часовни для ежедневного богослужения. Но для хозяина все, что отвлекало от бесконечного цикла молитвы или исполнения долга, было ?моральным риском?. Неважно, что в обязанности Жанны входило в основном наблюдать за тем, как сервиторы выполняют за нее работу, не оставляя ей ничего, кроме коллекции книг, которые она закончила читать несколько месяцев назад.И она все еще была женщиной, ради Трона. Не сервитор или кусок органической машины, как астропат. У нее были свои желания. Неужели Император не понимает этого?Экраны тикали позади нее, бесконечно вращаясь.Куорл. Скалекс. Крут. Хормагаунт.- Пауза. Экран пять. - Жанна нахмурилась, когда что-то привлекло ее внимание. Один из мониторов поднялся из путаницы свисающих кабелей и предстал перед ней для осмотра. Три гладкие хищные фигуры кружили вокруг друга друга в пустом бронированном боксе. Внутри не было ничего, кроме груды разорванной ткани для подстилки, а стены были испещрены глубокими выбоинами.Хормагаунты были одним из самых старых ее приобретений. Они были искусственными созданиями, одноразовым биооружием, частью какого-то огромного флота-улья, опустошающего восточную окраину Галактики. Обычно твари подчинялись псионической воле Разума Улья, но когда их отделяли от родичей, они возвращались к простым инстинктам охотника. Попытки контролировать их с помощью феромоновых разрядов имели некоторый успех в лабораторных условиях, но потерпели неудачу в полевых.Ей следовало избавиться от этой троицы уже давным-давно, но их безжалостная агрессия была одним из немногих источников ее развлечений. Если какое-то существо раздражало ее, то, выполнив исследования, Жанна приказывала бросить отслужившего свое подопытного в камеру хормагаунтов и наблюдала за резней. Неистовство рубящих конечностей и рвущих зубов приносило искру кровавого веселья в ее долгое бдение. Это напомнило ей о гладиаторских боях, которые она видела на своей родной планете в молодости.Жанна наблюдала, как самка - узнаваемая по более плоскому гребню пластин, спускавшемуся по ее удлиненному черепу - медленно отступала в угол между двумя самцами. Она шипела и огрызалась на них, лязгая похожими на меч когтями, которые венчали ее основные конечности. Самцы, казалось, не были впечатлены, рыча в ответ и имитируя демонстрацию угрозы. Они сложили свои мощные, похожие на блошиные задние лапы и прыгнули, прижимая самку к полу и садясь на нее.- А! Цикл размножения, вот и все. - Пробормотала Жанна. Все трое были химически стерилизованы по прибытии, но их репродуктивные инстинкты остались неизменными. Здесь не было ничего такого, чего она не видела раньше. Тем не менее, Жанна села и положила ноги на стол, лениво глядя на экран. Трон знал, ей нужно как-то отвлечься.Самка была зажата под более крупным самцом, когти существа впились в пол, чтобы жертва не могла выскочить. Крючковатые вторичные конечности обхватили плечи самки, которая, казалось, больше не сопротивлялась. Её хвост хлестал взад и вперед, когда самец проник в нее и начал толкаться, яростно колотя, как будто выплескивая свой гнев из-за долгого плена.- Трон! - Фыркнула Жанна с коротким смешком. - Он действительно задаст ей сегодня!Второй самец расхаживал вокруг них, время от времени отваживаясь двинуться вперед, но лишь для того, чтобы быть отброшенным назад щелчком более крупных клыков. Самец скользнул в сторону, фаллос тяжело повис между его задними ногами. Жанна никогда раньше не обращала особого внимания на эту часть анатомии животных. Кадры были зернистыми и нечеткими, но орган выглядел большим. Она почти сочувствовала этому существу. Бог-Император свидетель, что она понимает его тяжелое положение.Тут мне пришла в голову одна мысль.Это была коварная вещь: не столько осознанная идея, сколько смутное ощущение, которое терлось в уголках ее сознания. Жанна мгновенно прогнала его, ее лицо исказилось от отвращения.- Нет. Святые проклятой Терры, нет! - Воскликнула она. - Я не настолько отчаялась.Но ее взгляд был снова прикован к экрану. Самка теперь почти лежала ничком, задние лапы ксеноса торчали в воздух. Пальцы Жанны забарабанили по столу. Хормагаунты были худыми, жилистыми существами, напряженными от свирепой энергии, прекрасно приспособленные для своих целей. В этом было что-то почти прекрасное, подумала Жанна, наблюдая за сплетением инопланетных организмов перед собой. Они двигались как ртуть, гипнотически перетекая от одного движения к другому.Еретическая мысль вернулась к ней.На этот раз она отказалась быть изгнанной. И глубоко вонзила свои когти в разум…Жанна выключила экран и встала, меряя шагами комнату в поисках чего-то, что могло бы ее отвлечь. Ее кожа, бледная после многих лет, проведенных взаперти в бессолнечных коридорах Антимедас, была раскрасневшейся и влажной.- Я не собираюсь связываться с этими... тварями. Это отвратительно, - сказала она себе, теребя ворот своей мантии. Безликое серое одеяние вдруг стало горячим и душным. - А что скажет Инквизитор, если узнает? Если бы он знал, что я даже ПОДУМАЛА об этом??Вероятно, это был моральный риск? - ответила мысль. – ?Так же, как и все другие вещи, которые вы хотите сделать?.- Эти твари убьют меня. Даже если бы... Если бы я захотела, а я вовсе не хочу, я бы не смогла...Но, с другой стороны, у нее все еще есть оставшиеся флаконы тестовых феромонов, запертых в холодильнике. Эти существа были удивительно послушными, когда она использовала их раньше.Она продолжала расхаживать по комнате, время от времени бросая взгляд на черный монитор, висевший над ее столом. Сколько раз она ни твердила себе, что это не только отвратительно, но и невозможно, сама мысль об этом не давала ей покоя. Хозяин держал ее фактически пленницей на своем посту, где ей нечего делать и не с кем поговорить. Почему ее должно волновать, что он думает? И что еще важнее – как он мог ожидать, что она не будет искать хоть какой-то источник утешения в своем одиночестве?Жанна покачала головой и вышла из комнаты. Она знала расположение станции наизусть и зашагала к складскому уровню. Неважно, что она или Брох думали, сказала она себе: тесты были сосредоточены вокруг направления существ и принуждения их атаковать определенные цели. Не было никакой причины, по которой были бы взяты образцы феромонов размножения, а это означало, что она никак не могла довести до конца ту странную идею, которая крутилась у нее в голове.Воздух становился все холодней, пока она спускалась. Жанна плотнее запахнула халат, и хотя она дрожала под серой грубой тканью, она знала, что это не имеет никакого отношения к холоду. Металлические стены были покрыты инеем, старый металл скрывался за белой коркой. Ее дыхание вилось перед ней паром. Она проигнорировала замерзшие останки вскрытых инопланетян со всей галактики, пронеслась мимо закрытых блоков хранения органов и ганглиев, пока не достигла одного из дюжины безликих металлических шкафов. Жанна прижала руку к замку и поморщилась, когда спрятанная игла взяла у нее кровь. Простой машинный дух замка щелкнул и зажужжал, проверяя ее личность, прежде чем отпереть дверь с тяжелым стуком, который эхом разнесся по тихому коридору.Туман из консервационных газов и ледяных кристаллов окутал воздух. Жанна отмахнулась от него. Перед ней раскинулись полки со стеклянными флаконами, каждый из которых был закодирован по цвету и упорядочен по дате. Она мысленно проверяла каждый ряд, бормоча названия давно завершенных экспериментов, чтобы заполнить тишину, пока не достигнет своей цели.?Атаковать, бежать, следовать...? - повторяла про себя Жанна напечатанный на каждой этикетке текст. С каждым разом она чувствовала, как растет ее решимость. Образцы феромонов, непосредственно связанные с экспериментом, сливались во вторичные образцы, которые считались потенциально полезными в особых ситуациях. – ?Опасность, безопасность, отдых, размножение, еда...?Она остановилась, холодок пробежал по ее спине. Жанна сняла с полки искомые флаконы и, прищурившись, посмотрела на размазанное слово, грубо напечатанное на этикетке. С ее губ сорвалось шипение дыхания: - Сервиторы. Чертовы сервиторы...Жанна долго смотрела на пузырек. На полке стояли еще двое. Она молча взяла их и повертела в своих тонких пальцах. Маслянистая желтая жидкость перекатывалась внутри.Неужели она действительно думает об этом? Что ей теперь делать: раздеться, намазаться инопланетным коктейлем, словно это какие-то духи, а потом войти в камеру хормагаунта и нагнуться? Это было безумие. Наверное, это была какая-то ересь. По крайней мере, это был моральный риск, который грозил привести ее к еще большим проявлениям ксенофилии. Грязные истории - это одно, а вот это - другое...Зернистые изображения с камеры проплыли у нее в голове. Мартин, ее спасательный круг - это одно. Он был хорош. У него были сильные руки. Они спали друг с другом в медленном, растянутом сплетении тел, максимально используя ее скудные часы человеческого контакта. Но она видела его только два раза в год. И с варп-штормами, разрывающими галактику на части, делающими варп-путешествия еще более ненадежными, чем обычно, это переросло в ?один раз в год?.Но чем больше Жанна думала, тем больше понимала, что ее желание происходит от чего-то более простого, более первобытного. Она устала и злилась. Она не хотела, чтобы ее нежно любили. Ей нужно было что-то короткое, грубое и отвратительное, чтобы избавиться от напряжения. Чем больше она думала об этом, тем больше ей нравилось то дикое, животное совокупление, которое она видела на экране.Рука Жанны крепче сжала флаконы с феромонами. Конечно, если Брох узнает об этом, она покойник.Но как он мог это сделать?Она облизнула пересохшие губы: - Ладно, старый ублюдок. - Прошептала Жанна. - Я покажу вам, что такое ?моральный риск?.Жанна заперла шкаф и поспешила к крылу с образцами. Никакого технического обслуживания, кроме сохранения основных функций, здесь не проводилось. Провода и кабели свисали с потолка, время от времени искрясь там, где их защитные чехлы стерлись. Жанна плюхнулась в лужу солоноватой воды из лопнувшей трубы и скомандовала серво-черепу.- Доставьте сервиторы А3-А5 в камеру девятнадцать. Отделите самку от самцов и поднимите температуру окружающей среды до 23 градусов. - Дрон подпрыгивал рядом с ней, принимая ее быстрые приказы. - Вооружите местные защитные системы и подчините их активации моему голосовому отпечатку.- Подтверждаю. Запрос: триггерное слово для активации систем...- ?Нигилус?.- Подтверждаю. - Гравитационные двигатели черепа гудели, когда он неуклюже двигался по коридорам, чтоб выполнить ее приказ.Жанна с трудом сдержала радостную улыбку. Она уже давно не чувствовала себя такой живой. Она снова задрожала, ее внутренности закружились в предвкушении. Существовала тысяча вещей, которые могли пойти наперекосяк с ее планом, но ей было уже все равно. Она нуждалась в этом, нуждалась в ощущении давления другого тела на свое собственное. Человек, ксенос - все, что угодно, лишь бы это была связь между ней и другим живым существом. Мимо с грохотом проносились сервиторы, воняя прометием из своих огнеметных имплантатов.Это была мера предосторожности, которую она могла принять.Тишину впереди нарушили крики ксеноса. Два сервитора держали самку в своих похожих на тиски руках. Они протопали мимо и запихнули тиранида в пустую камеру, бездумно следуя приказам Жанны. Это тоже вызвало подобие улыбки на лице женщины. Она ненавидела сервиторов, но теперь они доказывали свою ценность. То, что она собиралась сделать... Нет, на сознательного, живого Имперского слугу нельзя было положиться, чтоб он помог ей. Лоботомированные киборги могли судить о ней не больше, чем бессловесные ксеносы.Она остановилась у безликой металлической двери, на которой выцветшей желтой краской был выведен номер девятнадцать. Жанна глубоко вздохнула. Она попыталась успокоить нервы.- Открыть ставни.Часть стены поползла вверх, ржавые шестеренки протестующе завизжали, открывая окно толщиной в дюйм. Двое самцов-хормагаунтов расхаживали взад и вперед. Их примитивные, звериные умы осознавали, что что-то происходит. Четыре турели лазганов были развернуты с потолка, по одной в каждом углу комнаты, отслеживая инопланетян, которые беспокойно двигались вокруг своей камеры. Если что-то пойдет не так, одно слово заставит их уничтожить эту пару в шквале убийственного света.Если, конечно, она проживет достаточно долго, чтобы говорить на нем.Этого должно было хватить, чтобы удержать ее, унять охватившую ее лихорадку. Но это было не так. Засунув флаконы в уголок рта для сохранности, Жанна разделась, накинув мешковатую верхнюю одежду на одного из сервиторов, словно это была уродливая вешалка. Ее кожа покрылась мурашками от влажного воздуха, внезапный прилив чувств покалывал ее нервы. Но это было прекрасно. Она взглянула на дисплей рядом с дверью, проверяя, какая температура и влажность внутри. Затем ее нижнее белье упало на пол и было забыто. Ее лицо, обычно искаженное скукой и разочарованием, сияло энергией.Жанна выплюнула пузырьки обратно в ладонь. Она повертела их в ладони, понимая, что это последний шанс отступить. Хормагаунты бродили взад и вперед, Их гладкие бронированные тела колыхались, как вода. Ей пришло в голову, что одного из самцов тоже следовало перевести в другую камеру. Что входить туда в присутствии их обоих было бы излишним риском, по крайней мере - до тех пор, пока она не станет... Более опытной в обращении с ними.Нет, решила она. Слишком поздно. Она не хотела давать себе повода отступать. Жанна открыла первый пузырек с феромоном и принялась размазывать жидкость по своему телу. Два других быстро последовали за ним. Сначала бедра и шея - участки, где должны располагаться феромонные железы хормагонта. Потом ее грудь, ягодицы - все, на что она могла бы обратить внимание тварей. Жанна бросила пустые пузырьки поверх нижнего белья. Перевел дыхание. Она подошла к двери и нажала на ручку.- Если что-то, не имеющее человеческой биосигнатуры, попытается покинуть клетку - убейте его.Сервиторы позади нее утвердительно забормотали. На концах их огнеметов зажглись контрольные огни.Одним движением Жанна открыла дверь, скользнула внутрь и закрыла ее за собой. Замок с тяжелым стуком скользнул на место.Две пары чужих глаз уставились на нее. Они были черные и пустые, лишенные теплоты эмоций. И хотя существа напряглись, они не нападали. Жанна стояла у двери с колотящимся сердцем, ожидая, не сделает ли кто-нибудь из хормагаунтов первый шаг.Они были на две трети рептилиями и на одну треть насекомыми, ходящими на задних ногах, с когтистыми передними лапами, используемыми для равновесия. Блестящий черный экзоскелет блестел под резкими огнями камеры, в то время как ребристые пластины костяного панциря алого цвета бежали вдоль черепов, вниз по спине и поперек бедер. Их рты были открыты: длинные, скользящие языки пускали слюну на ряды игольчатых клыков, когда они пробовали воздух на вкус. Каждый из них был ниже ростом, чем человек, их тела были длинными, но стройными. Когда они поднялись, чтобы изучить ее, их головы оказались на одном уровне с ней.Тот, что поменьше ростом, двинулся первым. Он был моложе, на его панцире отсутствовали многочисленные шрамы, как у его старшего собрата. Жанна затаила дыхание, когда он приблизился. Капельки пота стекали по ее телу, смешиваясь с мощными феромонами на бледной коже. Она протянула руку, позволив своим тонким пальцам коснуться морды существа.- Любопытно, не правда ли? - Сказала она. Более крупный самец остался на месте, спрятав голову за когти. Жанна знала, что он не боится – тираниды не знают понятия страха. Но он выжидал.Она опустилась на колени рядом с мелким самцом. Его голова отслеживала все движения Жанны, клубы горячего дыхания оседали на коже. Впервые с тех пор, как она решилась на этот шаг, женщина заколебалась. И что ей теперь делать? Прелюдия? Какая прелюдия у инопланетных зверей?Ее руки блуждали по голове существа, исследуя странные очертания его панциря и удлиненную челюсть. В ответ оттуда высунулся язык длиной с ее предплечье. Он обвился вокруг ее запястья, как змея, его кончик сплетался между пальцами. Жанна усмехнулась: - Вот и все. - Сказала она. - Вот именно. Видишь? Я не опасная. Я просто странная.Хормагаунт издал странный чирикающий звук и лизнул ее в лицо. Его язык был шершавым и скользким, извиваясь от самой ее щеки до линии волос, оставляя за собой липкий след. Жанна застонала в ответ, острый укол возбуждения пробежал по ее телу. Если бы только она могла засунуть этот язык себе между ног...Она вытащила шпильки и отбросила их прочь, тряся головой, пока волосы не рассыпались по плечам. Язык хормагаунта скользнул вниз, постепенно исследуя ее тело. Он ласкал шею и ключицу, прежде чем опуститься, чтобы коснуться ее соска, восхитительно чиркнул по чувствительному маленькому бутону, когда она шептала ободрение. Краем глаза Жанна заметила, что фаллос инопланетянина уже вылез из ножен. Это было нечто странной формы, изогнутое и остроконечное, с маленькой сморщенной головкой на кончике, из которой сочилась тягучая жидкость.?Это войдет в меня?, - подумала Жанна. – ?Вот с чем он меня возьмет?.Эта мысль уже не казалась такой отталкивающей, как раньше. На самом деле, чем больше она изучала его странную форму, тем больше он ей нравился. Она чувствовала влагу между бедер, и жажду, нарастающую в ее сердце. Она хотела этого. ?Трон Терры?, - подумала Жанна, - ?я хочу этого?.Жанна выхватила из-под окна груду смятого постельного белья. Хормагаунт с любопытством наблюдал, его черные глаза следили за ней, пока она присела на голом металле и устраивала подкладку под своими бедрами, поднимаясь к существу. Его язык снова попробовал воздух, ощущая странную смесь человеческой и чужеродной жажды, которая, должно быть, исходила от нее. Он медленно приближался, постукивая когтями по полу, когда расхаживал вокруг нее, пытаясь решить, что делать. Его фаллос дергался и пульсировал. Когда он прошел мимо, она протянула руку и осторожно схватила его. Хормагаунт замер, его голова повернулась, чтобы посмотреть на нее, когда Жанна провела пальцами вверх и вниз по его древку. Струйки жидкости стекли по запястью.Член был горячим, гораздо горячей, чем мужской орган, скользким и влажным под ее пальцами. Жанна почувствовала, как чужое сердцебиение глухо стучит в глубине плоти, и поняла, несмотря на огромную пропасть, лежащую между ними, что они хотят одного и того же. Еще один укол желания пронзил ее, громкий и ясный, как колокол. Она извивалась и извивалась, поворачиваясь лицом к хормагаунту и раздвигая ноги, обнажая себя перед существом. Его головка опустилась, язык пробежал по ее бедрам, целуя лоно и вытягивая длинный крик удовольствия из ее губ.Наконец, тиранид понял, что ему нужно делать. Жанна почувствовала мимолетное разочарование, когда его язык прекратил прикосновение, ее чувствительную плоть все еще покалывало от короткого контакта. Ее разочарование исчезло так же быстро, как и появилось. Инопланетянин устраивался над ней, пока они не оказались почти лицом к лицу, его странный кисло-сладкий запах окутал ее. Его фаллос уперся ей в бедро. Жидкость – ?смазка?, отстраненно подумала она, - стекала по ее бледной коже:-Да! - Прошипела Жанна. - Да, ты почти у цели…Она приподняла бедра и обхватила руками торс хормагаунта, притягивая его ближе. Это было неловко, неестественно, но с каждой яркой вспышкой ощущения, когда его орган пронзал и толкал ее губы, голод Жанны рос. Второстепенные конечности тиранида скребли по ее бокам, пока, наконец, он не вошел в нее с торжествующим шипением.Жанна вскрикнула, запрокинув голову и задрав ноги. Она была такой влажной, такой жаждущей, а орган инопланетянина таким скользким, что легко скользил между ее ноющими складками, глубоко проникая в ожидающее тело. Ксенос не дал ей ни малейшей паузы, ни мгновения, чтобы перевести дух. Как только он почувствовал, что она напряглась вокруг его органа, он начал двигаться, пронзая Жанну с яростным отчаянием зверя. Ему было наплевать на странные очертания своей партнерши, на то, как она обвивала ногами его тело или гладила руками ребристый экзоскелет. Ее крики экстаза остались без внимания. Это было искусственное существо, оружие в животной форме, раб своих инстинктов размножения и выживания.Но Жанна заботилась о хормагаунте не больше, чем он о ней. Несмотря на все извращенное, вновь обретенное очарование, он оставался чужим. Низшая форма жизни, пригодная только для того, чтобы быть уничтоженной или запряженной в ярмо для служения человечеству. ?Ах, - отстраненно подумала она, - но на какую службу его запрягли!?Хормагаунт облизнулся и зашипел, лаская лицо и грудь Жанны, пока он облизывал ее и размазывал длинные струйки слюны по коже женщины. Его вторичные конечности удерживали ее с удивительной силой, как будто молодой самец стремился доказать свое превосходство над чем-то. С каждым толчком твердые, мясистые выступы, которые покрывали его орган, раздвигали губы Жанны и терлись об ее клитор, атакуя острыми приступами удовольствия среди глубокого, успокаивающего ощущения органа, проникающего в ее глубины. Она извивалась под ним, выгибая спину от удовольствия, поднимая бедра навстречу толчкам своего инопланетного партнера.- Святые угодники… Тро-о-он, Святой И-Император, я должна была сделать это давным-давно… - Выдохнула Жанна. Ее разум кружился, мысли путались от каждого жестокого укола наслаждения. Она могла бы извлечь больше образцов феромонов из самки. Делать это, когда она захочет. Были и другие экземпляры...Казалось, весь мир открылся для нее. Способ заполнить дни представился сам собой. Частные проекты, изучение анатомии и поведения, поиск способов заставить других существ удовлетворить ее потребности. Она схватила хормагаунта за шею и потянула его голову вниз, пока их лбы не соприкоснулись: пустой голод в его глазах встретился с безумным блеском ее собственных. Его язык вывалился наружу, свисая вместе с ее собственным, пока ее губы не обвились вокруг друг друга в безумной пародии на поцелуй.К сожалению, она знала, что долго это не продлится. Ее кульминация быстро приближалась, и хормагаунт, со всеми его звериными побуждениями, не был заинтересован в том, чтобы растянуть их совокупление для удовольствия. Его толчки становились глубже и беспорядочнее, мощная пульсация нарастала в затвердевшей плоти. Жанна снова вскрикнула – звук желания и нужды. Отчаянно желая ощутить, как нарастающая волна экстаза внутри нее достигает своего пика. Отчаянно желая ощутить горячий порыв инопланетянина, высвобождающегося внутри нее. Отчаянно желая большего...За ее спиной раздался резкий чужеродный визг. Жанна быстро заморгала, ее чувства вернулись, холодный шок страха подавил растущий оргазм. На какое-то ужасное мгновение ей показалось, что хормагаунт вот-вот нападет, но тот отскочил от нее и поспешил назад. Старший самец выдвинулся из своего угла. Это был опытный, скрюченный и настороженный, но его осторожность исчезла после наблюдения за младшим братом. И когда он прогнал меньшего самца от одной самки, он пришел, чтобы сделать то же самое снова. Два хормагаунта кружили вокруг друг друга, шипя и щелкая зубами. Орудийные башни молча следовали за ними. Жанна закусила губу. Было бы обидно потерять того, что постарше, но лучше так, чем позволить этим существам разорвать себя на части.Наконец, меньший самец смягчился, опустив голову и поспешив назад. Его собрат повернулся к ней в тот же миг, как Жанна отступила. Он скользнул вперед, его худое тело напоминало пантеру. Он тоже был явно готов к спариванию, узловатый пурпурный орган нетерпеливо подергивался. У Жанны перехватило дыхание. Там он тоже был больше, и все годы наблюдения за этой парой говорили ей, что он был намного более грубым...Но эта мысль ее не испугала. Если бы он хотел ее смерти, то уже напал. Инопланетянин не хотел ничего, что она не хотела бы ему дать. Но, подумала Жанна, пожалуй, лучше не заставлять его ждать.Жанна перекатилась на четвереньки. Она раздвинула бедра и опустила голову, подражая позе покорности, которую она наблюдала у самки. Ее лоно, раскрасневшееся и нетерпеливое, сочилось влагой и жидкостью меньшего самца. Все остальное тело было едва ли в лучшем состоянии: скользкая от феромонов, пота и слюны, волосы спутаны, грязный беспорядок. Жанна слышала, как самец ходит взад-вперед, щелчки его когтей эхом разносятся по комнате.Женщина испустила долгий стон предвкушения.Когда это случилось, это случилось внезапно. Более крупный самец прыгнул, приземлившись на нее и повалив на пол. Не было ни колебаний, ни неуклюжих извиваний, когда они пытались совместить их несовпадающие анатомии. Жанна издала громкий крик удовольствия, когда хормагаунт погрузился в нее: ее мягкие стенки сжали извивающийся чужеродный орган, погрузившийся внутрь до конца. Она ощутила сильный прилив тепла и силы, укол боли, когда будто разорывало на части, и тяжесть инопланетного монстра, навалившегося на нее сзади.Как и прежде, не было ни паузы, чтобы прийти в себя, ни возможности перевести дыхание. Молодой самец был любопытен, неуверен в себе и своей паре, но у старшего не было таких сомнений. Он свирепо спаривался с ней: второстепенные конечности впивались в ягодицы, чтобы удержать самку на месте. Жанна стонала и извивалась под ним, умудряясь просунуть руки под голову в качестве подушки, прежде чем хормагаунт снова толкнул ее вниз. Она чувствовала, как член пульсирует внутри нее, глубоко внутри. Каждый толчок был сладким вторжением, которое толкало ее к своим пределам. Ее кульминация, недавно прерванная, снова начала приближаться.Меньший самец угрюмо кружил вокруг них, его орган все еще был твердым и капал между ног. Когда он прошуршал совсем близко, Жанна ухмыльнулась. Она оттолкнулась от пришельца, напирающего сзади, не обращая внимания на его предупреждающий рык, и оперлась на одну руку. Другой рукой она погладила меньшего самца по боку, под бедром и сжала его орган. Он двинулся к ней, неуверенный, но послушный, когда Жанна поднесла член ко рту и лизнула.Он был кислый. Не очень-то приятно. Но порыв, который прошел через нее, был сильней. Она снова сделала глоток, чувствуя солоноватый привкус своей собственной влаги на органе монстра, затем просунула кончик в рот и начала сосать. Бедняжке все-таки дважды отказали, подумала она, обводя языком твердую плоть. Это было самое меньшее, что она могла сделать. Жанна раскачивалась взад и вперед, каждый толчок от старшего самца приводил ее к своему младшему собрату, два ксеноса шипели и визжали от удовольствия, когда спаривались с ней.Мысли ксеноархивиста кружились, теряясь в раскаленном добела потоке ощущений. Шуршание панциря по мягкой коже, горячая слюна, стекающая по плечам. Толстый слой смазки, капающей изо рта и размазанный по щекам. Опьяняющий, чужеродный запах, который окружал ее. Каждый толчок. Каждый щелчок и рычание. Каждый укол экстаза, который эхом отдавался в ней. Каждое мгновение приносило новое чувство, приближая ее все ближе и ближе к своей кульминации. Это была грубая, грубая похоть: секс, лишенный всех внешних атрибутов и притязаний, которыми окружало его общество.Когда оргазм пришел – она была измотана и напряжена до предела, возбужденная сверх всего, что она могла себе представить. Он раздавил ее, омывая тело, как приливная волна: каждый мускул напрягся так сильно, что ногти впились в кровавые шрамы на ладонях. Жанна замычала вокруг органа во рту, ее плоть сжалась на фаллосе второго пришельца, как будто отчаянно нуждаясь в освобождении пришельца.Ни один из хормагонтов не заставил ее долго ждать. Как только последние волны ее оргазма начали затухать, более крупный инопланетянин достиг своего, войдя в нее в последний раз. Он дергался и брызгал, наполняя ее глубины пульсирующим потоком густого, кипящего семени. Жанна испустила глубокий стон, когда хормагаунт медленно продвигал свой орган все глубже и глубже, струи клейкой жидкости пробивались сквозь плотную печать, которую ее губы возвели вокруг основания инопланетянина. Жидкость жарко покалывала ее губы, стекая по бутону, яркие, жгучие нотки удовольствия вызывали вторую маленькую кульминацию из ее опустошенного тела.Вскоре за первым последовал его брат, кончая ей в рот, словно пытаясь утопить. Жанна закашлялась, захлебываясь слюной, и отвела голову в сторону – остатки звериной спермы растеклись по ее лицу и волосам. Меньший хормагаунт отшатнулся, рухнул в кучу и облизнулся. Мгновение спустя тот, что побольше, сделал то же самое, вывернувшись из тела Жанны с влажным чавкающим звуком и отступив в противоположный угол комнаты. С долгим, усталым стоном Жанна упала вперед и перекатилась на спину, тяжело дыша, как животное. Усталость терзала ее в самых дальних уголках сознания. Что-то, какая-то маленькая искорка рациональности, которая наблюдала за ее безумным, подсказала ей, что оставаться в камере дольше, чем это было необходимо, было плохой идеей.Поэтому, со страдальческой гримасой, ксеноархивистка вскочила на ноги и поплелась к двери, отпирая замок и спотыкаясь об ожидавших ее сервиторов. Они наблюдали со всем безмятежным беспристрастием своих соплеменников, как она вытирается нижним бельем и набрасывает одежду на свое скользкое, блестящее тело. Сервочереп завис рядом, ожидая приказаний.- Приготовь ванну. Горячую. - Пробормотала Жанна. - И приготовь еду. Лучшую. С небольшим количеством вина.Она облизнула губы, чувствуя во рту вкус семени хормагонта: - И возьмите еще несколько образцов феромонов для размножения у самки хормагаунта. У меня такое чувство, что в скором времени нам понадобится их еще больше. ***Жанна откинулась на спинку стула, положив ноги на стол, а волосы свободно рассыпались по плечам. Кислое выражение исчезло с ее лица, сменившись широкой довольной улыбкой. Станция Антимедес все еще была холодным, ржавым куском космического мусора, плавающим посреди мертвого космоса, но жизнь на борту улучшилась после ее... Открытия. Забавно, подумала она, как много могут изменить несколько маленьких удовольствий. И как она обнаружила, многие ксеносы в ее плену обладали удивительными особенностями организмов. Но дело было не только в сексе. Наконец-то она нашла, чем занять свои мысли: что-то такое, чего не было в обширных архивах инопланетных знаний, которые она изучала в юности. Наполовину написанный ?Трактат о репродуктивных привычках Крутов? лежал на ее столе, а пикт-кадры, снятые ее бионическим глазом, мерцали на экранах наверху. Конечно, он представлял сомнительную ценность для ее новой области исследований, поскольку показывал пол, потолок или нижнюю половину младшего тиранпида, но ей было интересно записывать основные моменты своих исследований. Если это можно было так назвать. Брох даже одобрил поставку специального пикт-черепа. Это звучало так, как будто он поверил ее заявлению, что это было для оценки ущерба запечатанным уровням Антимедас.Жанна вздохнула и потянулась, лениво поводя плечами. Ей предстояло изучить еще один предмет, прежде чем завершить следующий проект. Жанна допила свой рекафф, бросила чашку на пол, чтобы сервитор вычистил ее, и вышла из комнаты, оставив за собой раскрытую книгу по крутовской анатомии.