12. Casual sex. (1/1)

*** Тайко не является подругой Харли, у них совершенно разный статус и предназначение, разный характер и цели тоже не одни и те же. Но иногда, когда Джокер, Джонни Фрост и остальные клоуны отправляются на вылазку, с грифом ?без баб?, Тайко и Харли бухают вместе. Это вынужденные меры, не от широкой души, от безысходности. Тайко принимает правила игры. От нечего делать можно и закинуться беленьким вместе с Красной Королевой, а еще и послушать ее. Харли интересно рассказывает, много баек знает, о Джокере, Джонни, о Бэтси и Готэме тоже. Эти городские легенды помогают Тайко лучше понять, где она оказалась и что ей делать дальше. Как не опростоволоситься, не разозлить Джокера, не подвести Джонни.Харли Квинн вместе с боссом живут в шикарном пентхаусе на сорок третьем этаже. Первый раз, когда Тайко попадает в их лофт, она пугается и удивляется. В гостиной на центральной стене висит двойной портрет — Джокер и Харли, король и королева. У него неоновые пряди зачесаны назад, татуировка хищной печатью проходит под линией роста волос. У нее — короткое красное платье, тугие золотые кудряшки, непринужденно развалилась у него на коленях, а он и рад. Тайко пялится, не может оторваться. Это чествование эго, их статуса просто сводит с ума. Безумство какое-то, но кто, спрашивается, ожидал другого. В пентхаусе везде белая кожа, мех, все светлое, красивое, новенькое с иголочки. Тайко приходит в голову мысль — как именно горничные оттирают кровь с такой светлой обивки? В том числе, и кровь королевы? Потом понимает — никто ничего не оттирает, в случае необходимости мебель просто меняют. - Это не моя прихоть, - смеется Харли, видя реакцию Тайко, - мистер Джей гребаный перфекционист, так что не советую ставить на кофейный столик кружку без подставки.Тайко смеется. Но босс, и правда, до удивления идеален. Она еще никогда не видела его в ненаглаженной рубашке, в пиджаке дешевле пары сотен баксов. Другое дело Харли — совершенно неаккуратная, неряшливая даже. Как они уживаются? Видимо, часто меняют мебель. Уже потом Тайко узнает многое на этих вынужденных посиделках. Джокер любит порядок в доме, болезненную четкость, но в жизни не приемлет. Особенно в спальне. Онлюбит делать это грязно, жарко и кроваво. Но не часто. Все это Харли рассказывает совершенно откровенно и спокойно за бокальчиком вина. Не пьяная, болтливая. Тайко вставляет пару подробностей о Джонни. Для равновесия. Но переплюнуть короля и королеву, само собой, не может. - Раз в месяц, серьезно? - с удивлением переспрашивает Тайко. Ей всегда казалось, что Джокер, обладая хорошо развитыми звериными инстинктами, уж точно не будет пренебрегать самым первичным. - Иногда, - спокойно констатирует Харли. Закидывает вишенку в рот и ухмыляется. -Если его не трогать, не подначивать, не делать ничего интересного, мистер Джей может вообще не спать, не есть и не трахаться, только придумывать новые забавы. Вот какой у него первичный инстинкт. В универе это называли высокоорганизованным социопатом или психопатом, как посмотреть, - пожимает она плечами. Тайко не может себе представить, как это жить без хорошего секса целый месяц и даже бровью не повести. Харли слишком импульсивна. Она не похожа на таких женщин. Не фригидная, не рыбина мороженая, горячая, страстная, любящая ласки, прикосновения, постоянный тактильный контакт. Как же так? - Как же ты это терпишь? - Тайко не способна в такой момент на фамильярности. К тому же бутылка вина у них почти закончилась, в голове легко и приятно. Харли усмехается. Знающе, развязно и мстительно. В этом смешке нет ничего нормального. - Тут мои чары бессильны. Если мистер Джей занят чем-то, его не оторвать, скорее уж он может оторвать что-то за беспокойство. И поэтому я морю его голодом, - заливисто смеется.Губы Тайко формируют букву ?о?. Она догадывается, о чем говорит Харли, но представить себе этого не может. Джокер слишком опасен, чтобы играть с ним в такие игры.- Это очень просто, Тай, я не даю ему то, что он хочет. А рано или поздно у негонаступает момент, когда ему это нужно, очень сильно, прямо сейчас, нужнее Бэтси и всех побрякушек в мире. Но получить он это не может, как ни старается, - Харли смеется заливисто, игриво и очень-очень жестоко. Тайко только сглатывает. Белое, кажется, не в то горло попало. - Ты не боишься? - почему-то шепотом спрашивает. Но вопрос оправдан. Все боятся Джокера. Тайко особенно. Его пристальное внимание — словно яд, Тайко всегда втягивает голову в плечи, когда проходит рядом. - Чего именно? - снова смеется Харли, на этот раз хрипло и с придыханием, словно пробежала марафон. Она понимает, что хочет сказать Тайко, но ждет от нее этих слов.- Того, что он может сам взять, что хочет, - с трудом разлепляя губы, сообщает Тайко пустоте. Все знают, что Джокер жесток, с друзьями, врагами, подельниками, а особенно с Харли Квинн. Все знают, что онполон холодной ярости, того самого настоящего чувства, о котором многие мечтают. Не на ?л? начинается, на ?н?. В этом вся разница. - Тай-Тай-Тай, - размеренно и беспечно произносит Харли. Её руки скрещены на груди, глаза блестят от беленького, а губы растягивает в улыбке. Страшной, самодовольной, очень опасной, - конечно же, мистер Джей всегда может получить, что хочет, пусть и против воли. В этом все дело. Ему нужно, чтобы я умоляла, чтобы я хотела его, а он отказывал, ему нравится не брать против воли, ему нужно эту волю подавлять. И только тогда он может получить настоящее удовольствие. От любой вещи — убийства, охоты, секса. - Так просто? - Тайко боится даже вздохнуть. Такой откровенной Харли не была никогда. И эта откровенность граничит с болью. Королева смотрит прямо, не таясь, с превосходством и темным знанием, но что-тов ее облике удручает, заставляет так не кстати жалеть ее. Наверное, такой взгляд бывает у самоубийц, обреченных. - Это всего-лишь секс, в этом нет ничего сложного, - ухмыляется Харли, - сложным это делает только мистер Джей. На лестнице слышится гогот. Прежде чем Тайко успевает пикнуть, в пентхаус вваливаются Джокер, Джонни Фрост, Скэб и Рокко. На белом пиджаке Джокера разрастается кроваво-красное пятно. Он невидяще шарит взглядом по комнате, подмечает детали — бутылку вина, Харли в короткой пижаме, аккуратно сползающую с высокого стула Тайко. - В спальню, - рычит он, обращаясь к Харли. Она кривит губы, ухмыляется. - Да, пирожочек, - елейно отвечает, складывает губки бантиком. Соскакивает со стула, на пороге спальни оборачивается, смотрит только на Тайко, подмигивает и шепчет одними губами ?смотри?. *** На следующий день Харли, конечно же, бита. До синяков фиолетово-черных, до пальцев туго забинтованных. Прихрамывая, она спускается в ресторан на втором этаже, заказывает мартини экстра драй. Тайко только пялится во все глаза. Она уже понимает, что именно произошло. Квинн начала игру.Харли смакует свой завтрак, заедает алкоголь оливками, когда в ресторан спускается Джокер. По лицу босса сразу понятно, что к нему лучше не приближаться. Глаза налиты кровью, скрежещет зубами, руки ходят ходуном — того и гляди выхватит пистолет, пристрелит слишком радостных наемников.Трясущийся, словно осиновый лист, официант принимает заказ на черный кофе-пять кусочков сахара, черничный пирог и свежую газету, начиная с некрологов. Все, кто работают на Джокера, рутину знают. Босс любит сладкое — это раз, босс читает газету, что бы ни случилось, хоть всемирный потоп,- это два, и босс пьет только черный кофе, - это три. В эти двадцать минут его прерывать нельзя. Джокер садится за стол к Харли, но внимания на нее не обращает. Читает газету, ест пирог, запивает кофе. Он ее чуть не убил вчера, - понимает Тайко. Пялится на ужасную парочку из-под опущенных ресниц, но делает вид, что ей все равно. Босс не любит лишнего внимания, а если бы он узнал, что Тайко тоже знает, он бы отрезал ей все выступающие части тела без исключения.Харли допивает мартини, встает со своего места. Королева всегда целует короля на прощание. Этот раз — не исключение. Она обвивает Джокера тонкими руками за шею, наклоняется так низко, что ее грудь почти трется о его щеку, отвешивает мокрый поцелуй в губы. Джокер скрежещет зубами, пытается отлепить Харли от себя. Получается плохо, косит черным глазом в низкий вырез ее футболки. - Люблю тебя, папочка, - возвещает Харли и сама отлепляется от Джокера. Тайко готова дать зуб, что он вовсе не рад, что она уходит. - Ненавижу тебя, сука, - страдальчески кидает ей вслед. Харли только мелодично смеется. Харли возвращается вечером с покупками. Дорогими тряпками, не дающими просторавоображению. Но ей и не надо. Она хочет, чтобы Джокер смотрел, но прикоснуться не мог.Эта игра хороша, но очень и очень опасна. Вызывает Тайко с нижних этажей, запускает в пентхаус. В спальне стены перепачканы кровью — словно в фильме ужасов на побелке значится кроваво-красный отпечаток женской ладошки. Горло Тайко перехватывает стальным кольцом. Она знает, что именно здесь было, но глядя на красующуюся перед зеркалом Харли, трудно поверить. Она легка и весела, она - само совершенство.Харли напяливает полупрозрачный корсет, остервенело запихивает сиськи в чашечки, любуется в зеркало на себя. Это дерзко и ужасно пошло. Её задница утянута в кожануююбку так туго, что того гляди порвется. Руки и ноги, шея, скулы — все покрыто синяками и кровоподтеками. - Как я тебе? - спрашивает затаившую дыхание Тайко. - Босс слюнями изойдет, - замечает Тайко, но звучит это не как восхищенный подружкин комментарий, а как предостережение. Все знают, что Джокер любит. Не зря же держит стрип-бар. А Харли одета как настоящая девка.- Не одобряешь? - кривит брови, дует губы Харли. Тайко мнется. Ей нужно сказать правду, Харли другого не примет. Но она боится, что королева и сама знает эту самую правду. - Он убьет тебя, - севшим голосом сообщает Тайко, не знает, как продолжить, набирает в легкие побольше воздуха, - он же больной совсем. Харли запрокидывает голову и смеется. Минуту, может больше. Тайко становится не по себе. Может быть, не один Джокер больной. - Может и убьет когда-нибудь, - соглашается Харли беспечно. Это звучит как признание. Тайко внезапно осознает, что Харли понимает опасность игры, понимает опасность такой жизни, но менять ничего не хочет. Аминь, наверное, - но только не сегодня, - продолжает она, - сегодня нас ждут другие игры. На этом рандеву заканчивается. Харли и Тайко выкатываются из пентхауса, спускаются на лифте в клуб. На тридцать пятом этаже двери раскрываются. Джокер смотрит волком. В первую секунду не фиксирует Харли и ее наряд, во вторую замечает, пялится неприкрыто, ступает в лифт, становится к ним спиной. Кабина снова останавливается на двадцать шестом этаже. - Твой этаж, детка, - скрипит Джокер, и Тайко понимает, что это он к ней обращается. - Нет, папочка, мы с Тай хотим потанцевать сегодня в клубе, - нагло и совершенно беззастенчиво вклинивается Харли, хватает Тайко за руку. Стоит тишина, плотная, густая. Джокеру никто не перечит, никогда. Кажется, он очень удивлен. Поворачивается медленно, будто на шарнирах, кости скрипят. А он пялится на Харли неотрывно, на ее прозрачный корсет, на кожаную юбку и каблуки стилеты. Тайко так страшно, что она забывает как это — дышать. Джокер не произносит ни слова до первого этажа. Двери со скрипом раскрываются. - Дамы, - сухо произносит Джокер, пропуская их вперед. Тайко хочет выйти, но Харли ей не дает, пролезает первой, через плечо кидает озорной взгляд на скрежещущего зубами Джокера, хватает Тайко за руку и утягивает прочь. На танцполе, в золотых клетках полно разукрашенных девок. Но Тайко знает, чтоХарлилучше всех, нутром чует, что босс будет смотреть сегодня только на нее. И, возможно, теория Квинн не так уж не верна. Он хочет лишь то, что не может получить. Как и все мужчины в общем-то. И это даже несколько разочаровывает. Босс ведь совершенное чудовище, в нем нет ничего человеческого. Кроме вот этого — самого важного инстинкта.Харли вертится на шесте, закидывает и скрещивает ноги, юбка сдвигается все выше и выше. И вот она уже смотрит на толпу сверху вниз, запрокинув голову. Соски резко проступают под тонкой кружевной материей. Она смеется заливисто и призывно. Джокер натужно не обращает внимания. Сам знает. И Харли тоже знает. Теперь дажеТайко это знает. Если бы она так не боялась расправы, рассмеялась бы. В толпе ситуация выглядит несколько более забавной, чем в спальне с красными отпечатками на стенах.Харли соскакивает с шеста. Приглаживает юбку, облизывает губы. - Я принесу нам напитки, - говорит. Исчезает за секунду. Тайко уже знает, что и на остаток вечера. Джокер не достаточно прост, чтобы признать поражение, но совершенно точно, что этот раунд за Харли Квинн, а это означает, что сегодня она получит сполна. В хорошем смысле этого слова.К середине ночи Тайко решает отправиться поискать Харли. Они не подруги, - повторяет она себе, но сердце неприятно екает от того, что Джокер может сделать с Харли, если только захочет. Тайко не храбрая, она из плохих ребят, но ей жаль блондинистую собутыльницу-пустую голову, ей страшно, что эта голова однажды будет вывешена на пиках их крепости.Тайко рыщет по темным углам, вздрагивает от каждого звука. Харли нет. Монстр все-таки утащил ее в логово, поди раздирает сейчас когтями на ленты. Тайко понимает, что Харли сама его заманила, сама согласилась, но от этого не легче. Заходит на пустую кухню, замирает на пороге. Харли восседает на столе, Джокер теснит ее своим телом, скрутил руки в запястьях, выкрутил под неудобным углом, загнул ее над столом, будто пытаясь сломать позвоночник. Её ноги безвольно болтаются, пальцы на ступнях свернулись плотно, будто ей больно. Тайко замирает в дверном проеме, боится шелохнуться, привлечь к себе внимание. Хочет уйти, так страшно хочет убежать, но не смеет нарушить равновесие. - Скажи, - скрипит Джокер, клацает зубами, с губ срывается слюна, словно пена у бешеного животного.- Нет, ты скажи, - насмешливо предлагает Харли, тут же получает звонкую оплеуху. Тайко дергается, но снова замирает. Она знает, что если ее сейчас поймают, то сделают из нее чучело в гостиной короля и королевы, как пить дать. Джокер рычит, скрежещет в ярости, пытается выкрутить ей руки, но больнее уже не сделаешь — на лице Харли проступают вчерашние синяки, на шее Харли чернеет отпечаток его ладони, с виска Харли капает свежая кровь.Вместо того, чтобы бить, Джокер отпускает ее руки, хватает за бедра, прижимает к себе, слишком близко, жарко и туго. Срывает корсет с петелек, словно шелуху с лука, зарывается пальцами в кружева. - Волшебное слово, пирожок, - стонет Харли, извивается, прижимается к нему сама так близко, что нечем дышать. Она провоцирует, издевается, пытается выиграть в эту беспощадную игру, где исход один — смертельный, пуля промеж глаз. Джокер не умеет проигрывать. Он снова огрызается, больно прикусывает вену на ее шее. Она всхлипывает, тянется, зачерпывает пригоршней его волосы, хватает зубами его нижнюю губу, оттягивает, сосет, целует, трахает его губы своими. Это так пошло и так интимно одновременно, что Тайко чувствует смесь отвращения и неуютного стыда. Ей не надо на это смотреть. Джокер закрывает глаза, прикасается разгоряченным лбом к её лбу. Его руки на ее бедрах. Их отделяет друг от друга только ткань, так мало и так много. - Нужно, - хрипло произносит он, открывает свои яростные глаза, пялится, прожигает, истерично смеется, стягивает с Харли тонкие трусики. Она кивает головой, вновь целует его, на этот раз по-настоящему, страстно, неигриво, долго, намеренно продлевая это щемящее полу-удовольствие -полустрадание. - Пожалуйста, - стонет Харли, прижимается к Джокеру, обвивает его руками, он расстегивает ширинку, толкается в ее тело, резко выдыхает, закидывает ее ноги себе на плечи, начинает двигаться. Харли обессиленно опускается спиной на разделочный металлический стол, клацающий от толчков и рыка Джокера. Тайко не должна была это видеть, но теперь забыть не сможет. Она закрывает дверь под стук этого гребаного металлического стола о кафельную стену. На прощание Харли открывает глаза, смотрит прямо на нее, подмигивает и смеется. Тайко не уверена, что белое когда-либо полезет ей в глотку.