Вместо пролога (1/1)

Нынешняя правительница Фолькванга, изо всех сил стараясь держать уставшую спину ровной, бросала взор глаз на пологие холмы, расстилающиеся вдали от суеты Асгарда. Шею, заключенную в металлический обруч, холодило и сдавливало, будто ошейником; длинная, чёрная мантия, украшенная тысячами жемчужин подобных тем, что проливала из глаз покойная Ванадис, растянулась по каменной кладке балкона, делая Лив похожей на уникального в своём роди павлина. Она старалась не шевелиться: напряжение выдавали лишь подрагивающие пальцы и слипающиеся глаза.Она стояла и стояла, смотрела и смотрела вдаль уже несколько часов подряд, задыхаясь от тугого корсета, желая угодить, не выдать своих страданий от платья и громоздких заколок в сложной прическе, которые впивались будто бы прямо в мозг.Нет, она сильная. Она выдержала так много за эти годы, падала на колени, отряхивалась и снова поднималась, не смея опускать головы. Всегда смотря своим страхам в лицо.Но у любой силы есть предел.Переступив с ноги на ногу, Лив оторвала обе руки от каменного ограждения и воскликнула:—?Стиан! Я больше не могу! Мы договаривались?— не больше часа в день!—?Ну ма-а-ам! —?рыжая макушка сына показалась из-за мольберта. —?Мы никогда не закончим рисовать твой портрет для столовой!—?Что вообще моему портрету делать в столовой? —?Лив вынула шпильки из прически и с наслаждением принялась массировать покалывающую кожу. —?Туда отлично впишется новый натюрморт, милый.—?Хм,?— мальчик на секунду задумался. —?О! Давай повесим тебя в вашей спальне!Девушка шарахнулась от двусмысленности такого заявления, но в ответ лишь нежно улыбнулась.—?Давай подумаем об этом в другой раз, дорогой. А сейчас я хочу просто переодеться.Лив ворвалась в спальню, моментально разрывая тугой корсет, впивающийся в рёбра и выныривая из тяжелого, дорогого облаченья. Подобные наряды она надевала лишь на собрания Совета Асгарда, которые в нынешнее время проводили редко и уныло: от пустующих тронов сердце щемило тревогой, да и садиться на место Ванадис всегда было грустно и немного стыдно: кто такая Лив по сравнению с матерью, что правила этими мирами многие столетия?Своё положение девушка пыталась воспринимать, как должность: долой почёт, она здесь временно. Временно, как губернатор одного из фюльке, которого экстренно назначили из-за чрезвычайной ситуации. Так-то, по сути, и было.Война, которую годами ранее предрекал Один, никуда не делась?— лишь временно затаилась, обхватывая кровавыми лапищами Йотунхейм. Сыны Одина, что пошли против своего отца, умело скрывались от возмездия, подогревая беспокойство жителей восьми миров. Одни лишь мидгардцы оставались в блаженном неведении, даже не представляя, во что могут вылиться такие события.Лив накинула белую рубашку, застегнула пуговицу на брюках и подвязала длинные, светлые волосы лентой, вновь становясь собой, не имеющей никакого сходства с помпезными богами. Наверно, за это народ Фолькванга так быстро признал её своей новой властительницей: никто и никогда не был так близок с ними, как богиня жизни. Лив принимала, как честь, каждого, кто приходил к ней со своими горестями, выслушивала и ломала голову, что может сделать. Локи постоянно подшучивал над нею, называя ?богиней сирых и убогих?, каждый раз по-новому обыгрывая свою шутку. Девушка не могла долго злиться: сердце подскакивало от возмущения и моментально отпускало, стоило только напомнить самой себе о прошлом. О годах заточения в огромно-крохотном мире под названием Мидгард, что убивал ежедневно любую надежду и почти заставил порезать все нити, что должны были привести домой. Лив смотрела в насмешливые, золотые глаза, внутри которых отныне плескалась сумасшедшая нежность, и прикрывала глаза в качестве ответа.?Я знаю. Я чувствую всё?.Обойдя Сессрумнир, нынешняя хозяйка замка вышла на круглый двор, когда-то пустой и покрытый лишь каменным ковром.Теперь же в центре стояли сразу два мраморных изваяния с одинаковым лицом, отвёрнутые друг от друга.Ванадис?—мать, богиня любви, вскидывающая руки вверх, будто пытаясь взлететь; она казалась лёгкой и невесомой, будто статую сдует любое прикосновение ветерка.Ванадис?— воительница, богиня боёв, покровительница дев-валькирий в сияющих белых доспехах и мечом, направленным вверх.А вокруг?— бесчисленные кустарники шиповника и гибискуса, вырвавшиеся из рук Лив, когда магия матери только-только перешла в её владение. Последняя дань любви и скорби.Нежный запах цветов будто отвечал на все молитвы девушки, что она посылала всё это время прямиком в Хельхейм. Розовые бутоны мерно, почти лениво покачивались, кивали: я здесь, я слышу тебя. И Лив верила, что мама где-то рядом, с надеждой и благодарностью ежедневно приходя к алтарю, чтобы полить быстро пересыхающую почву, ощутить ту самую золотую ниточку, что всё ещё тянулась через несколько миров сразу. Её прошлое. Её настоящее. И, возможно, далекое-далекое будущее.День обещал быть знойным?— Лив мысленно попрощалась с матерью и завернула к ручью, что появился совсем недавно, после двухнедельного ливня, обрушившегося из-за очередных изменений в жизни всех миров. Бурные, серебристые воды дарили блаженную прохладу в конце сложного, знойного денька. Лив прислонилась к берёзе и закрыла глаза, вслушиваясь: шелест рощи, где-то впереди?— уже знакомая песня пересмешника, которой так заслушивались местные красавицы-зелигены. А позади?— шаги, практически бесшумные, но сердце всё равно обдало горячей волной.—?Богиня вышла на осмотр своих владений?Медленный разворот?— и всё, как в первый раз.***Резкий рывок вверх уже был знаком Фишер?— волновалась она лишь за маленького сына, прибывающего в полном непонимании. Совесть больно кольнула в самое сердце?— поздравляю, дорогуша, ты просто чудесная мать. Так ждала, так гналась за призрачной надеждой возвращения обратно в миры богов, что не нашла минутки, чтобы поговорить с собственным ребёнком? А если его тоже нагонит Мара? Что ты тогда поделаешь?Солёная вода без конца катилась по щекам, руки прижимали к талии растерянного Стиана, который, несмотря на свою бесконечную любознательность, смирно держал мать за подол и сжимал губы в тонкую полоску.Золотое кольцо на безымянном пальце почти лопалось от жара.—?Ма-а-ам,?— в конце концов протянул жалобно сын. —?А как же гости? Они придут, а мы куда-то улетели…Лив нервно усмехнулась.—?Тебе больше не нужно переживать об этом, родной.Отчаянно хотелось закрыть глаза и погрузиться в сон, но Фишер снова и снова боролась со своей слабостью, яростно мотая головой и то и дело одёргивая Стиана. Осталось совсем немного.Голубая вспышка, ослепившая на долю секунды?— и под ногами оказалась твёрдая поверхность. Лив огляделась по сторонам, вытаскивая из памяти обломки воспоминаний семилетней давности: дворец из белого камня, без всяких сомнений, принадлежал покойной Ванадис. И возле парадных дверей их уже встречали.—?Мы встретились вновь, дитя жизни?— Фригг всем своим видом олицетворяла спокойствие, излучала свет в контрасте свинцового неба; наклонившись к побледневшему от страха ребёнку, она закрыла глаза и протянула руки. —?И дитя баланса тоже здесь. Я вижу тебя в своих снах множество лет, и теперь ты здесь. Твоя мать проявила слабость и почти отчаялась, но ты услышал наш зов.—?З-д-дравствуйте,?— Стиан в панике повернулся к Лив, но та лишь кивнула; мальчик протянул руку к богине-провидице, и та легко подула на маленькую ладошку, посылая ему спокойствие. —?Я теперь должен жить здесь? Здесь…странно. Как в сказках про рыцарей и принцесс. Почему вы так странно одеты? А кто эти тёти сзади?Фригг оглянулась на отряд валькирий, что встречали свою новую покровительницу.—?Не всё сразу, дорогой. А с ними ты будешь видеться часто, поверь.Измученное долгим ожиданием, бесконечно сжимающееся и трепещущее сердце Лив рвалось из грудной клетки, отбивая рваный, бешеный ритм. Заламывая руки, она не смела произнести ни одного слова их тех, что желала всей душой, безропотно оставаясь молчаливой частью этой странной встречи. Они все получат то, чего хотели. У Одина будет наследник, крошка-сын Лив, за которого ей придётся переживать всю свою оставшуюся, долгую жизнь. А Фригг сможет, наконец, уйти на покой в Фенсалир, чтобы выращивать целые поля из золотых ромашек, оплакивая Бальдра, своего самого любимого и прекрасного сына.—?Не мучай себя отравляющими думами, дева,?— верховная богиня с любопытством разглядывала обкусанные до крови губы Лив. —?Я слышу твои мысли, будто ты кричишь мне прямо на ухо. Ты получишь то, чего хочешь, немного позже. Кажется, бог огня всё это время ждал тебя на окраинах Асгарда, близ чертогов Идалира. Я заблаговременно отправила Хугина и Мунина с вестью?— небольшой жест доброй воли, ты не против?—?Да,?— только и смогла произнести вслух Фишер надтреснутым голосом. Сердце забилось ещё быстрее.Ответ Фригг вполне удовлетворил. Медленно кивнув, она махнула рукой в сторону выстроившихся в ряд валькирий.—?Мой гнёт окончен. Теперь ваша правительница принимает решения. Свободны.Из колонны выделилась фигура темнокожей великанши. Она стремительно сократила расстояние и подняла Лив над землёй, до боли сжимая в своих исполинских объятиях.—?Поверить не могу, что ты здесь! —?Лиод светилась счастливой улыбкой, и радость передавалась Фишер, текла по венам, наполняя тело спокойствием и воспоминаниями. —?Постарела, смотри, какая седая!—?Неправда,?— Лив расхохоталась до слёз, отпуская наружу всю боль, что была заперта в её теле все эти годы. Боль рассеивалась по ветру: её больше никто не будет лелеять и взращивать, словно траурные цветы. Лив больше не по кому горевать.—?Локи был здесь,?— стоило Лиод произнести заветное имя, как Фишер замерла, затаив дыхание. —?Долго. Уговаривал Одина послать его в Мидгард, но каждый раз получал отказ. А потом…началась война на границе с Альвхеймом. И он отправился туда вместе с Сагром и Уллем, чтобы сохранить миры до того момента, как ты вернёшься. Убил Моди?— Один был в ярости. Смешной старик?— сыновья пытаются приблизить Рагнарёк, а он жалеет, скорбит.—?Любой родитель будет до последнего вздоха испытывать теплоту к своему дитя. Каким бы чудовищем тот не стал.Лиод согласно кивнула и подмигнула маленькому Стиану. Тот засмущался и почти сердито отвернулся в другую сторону.—?Да, тебе ли не знать. Чую, хлебнём мы ещё веселья от сына Локи…В Сессрумнире было пусто и холодно?— такое огромное пространство, предназначенное для множества жителей и слуг, пустовало годами, покрываясь слоями пыли и паутины. Сын давно спал в той самой комнате, куда когда-то давно привела Ванадис свою дочь, укутанный в меховое одеяло, всё ещё безмятежный от заклятья Фригг. Лив не спалось: слоняясь из стороны в сторону, она забредала в новые комнаты, скользила пальцами по старинным портретам, разглядывая незнакомые, гордые лица.С каждой минутой всё больше и больше забывая о том, что всего каких-то несколько часов назад она покинула Мидгард, ставшую родной Норвегию. Всех, кого встретила за эти годы, с кем подружилась.С кем коротала время до долгожданного возвращения.Десятилетия, проведенные на земле, оказались ничтожными перед теми неделями волшебства, что заполнили душу юной Лив. Она принадлежала этому миру всецело, наконец ощущая, что находится на своем месте.Становится той, кем хотела стать всю свою жизнь.Не хватало лишь одной огромной детали, чтобы картинка сложилась идеально, стала безупречной.Она бродила и бродила до самого восхода кровавого солнца, показавшегося на горизонте среди серого неба. Уставшее тело потряхивало от недостатка сна, но Лив была верна своему упрямству. Накинув на плечи шубу Ванадис, она уселась на ступеньки возле входа и принялась смотреть на мощеную дорогу, растирая озябшие ладони.Золотое кольцо короткой вспышкой обожгло палец?— и девушка вскочила на ноги; сердце, кажется, перестало биться на долгих несколько секунд прежде, чем впереди показался до боли знакомый силуэт. Тот самый, что мучал кошмарами и самыми сладкими снами каждую ночь на обетованной земле, казался столь же близким, сколь абсолютно недостижимым.Они встретились; их отделяла лишь одна ступень, ведущая к вратам Сессрумнира.Они встретились и замерли на расстоянии бесконечно длинных сантиметров, не решаясь двинуться ближе. Не решаясь разрушить призрачную стену, выстроенную в тот миг, как Лив покинула Асгард.Фишер медленно подняла руку, боясь прикоснуться; боясь, что всё это?— лишь очередной безжалостный сон, что вот-вот закончится.Бесконечно-долгое движение ладони вперёд?— и пальцы дотронулись до горячей щеки, несмело прошлись по скуле. Крупные, болезненные слёзы градом скатывались по ключицам, губы дрожали.—?Это ты…—?Ты здесь.Лив упала на колени, и сильные руки Локи тотчас же подхватили её, прижимая к своему телу. Стеклянная стена стремительно разрушалась, а пыль уносил северный ветер.Отпрянув от плеча возлюбленной девы, бог целовал каждый сантиметр её лица, с отчаянием вглядываясь в голубые глаза.—?Клянусь ждать её…—?Клянусь оберегать свою бесконечную любовь.Души встретились, соединившись в одно целое. Как и гласило пророчество.Или они сами вершили свою судьбу?—?Больше ты не сможешь сбежать.—?Верю. Я тебе верю.***—?Сын сказал, что больше не будет рисовать твой портрет. Не даёшь юному дарованию проявить своё мастерство?Лив усмехнулась и обвила руками шею мужа, заглядывая в золотые глаза.—?Не даю ему неправильного представления. Я?— не я, когда одета в эти помпезные наряды.—?О, богиня, а вы точно не самозванка? Ваши простецкие тряпки выдают в вас простую смертную!Шутливо шлёпнув Локи по спине, Лив прижалась щекой к его тёплому плечу, моментально расслабляясь. Покачиваясь из стороны в сторону, она позволила себе не тревожиться ни о чём. Прямо сейчас её не волновала ни война на территории Йотунхейма, ни знамения конца миров, ни стремительно разрастающаяся сила внутри ещё неокрепшего, такого детского тела Стиана, грозящаяся вырваться наружу и уничтожить всё вокруг. Кажется, по земным нормам развития ему скоро должно было исполниться тринадцать, но в мирах богов всё шло по-другому. Её маленький, рыжеволосый мальчик вырос так стремительно, что и глазом моргнуть не получилось. Казалось, после каждой ночи он прибавляет в росте добрый дюйм, а в мышлении?— несколько лет. Он становился взрослым так быстро, и Лив едва сдерживала слёзы, по ночам рассматривая фотографии, что успела сделать на земле. Первый месяц, первый зуб, первый шаг… Он больше никогда не станет таким крохой. Теперь ему уготована участь правителя девяти миров, участь преемника самого Одина. Неблагодарная и беспощадная участь.Но сейчас Лив об этом не думала, погрузившись в нирвану рядом со своей любовью. Всего несколько минут, только он и она, наедине, только плеск воды и ровное, глубокое дыхание, только…—?Госпожа,?— среди деревьев показалась тёмная макушка Гель, одной из валькирий. Локи закатил глаза и недовольно хмыкнул, отпуская Лив.—?Что-то важное? —?девушка тщетно пыталась пригладить руками сбившиеся локоны.—?Да. Вас просит к себе Всеотец. На…личную встречу. Вас и вашего супруга.—?Но собрание было на прошлой неделе!—?Это насчёт пророчества вёльвы. Война в Йотунхейме разгорается с новой силой. Всеотец нашёл решение.