Начало (1/1)

Прекрасные новости! Вэй Усянь мёртв! Не прошло и дня с падения логова Старейшины Илин, как новость, подобно лесному пожару охватила всю Поднебесную. Все, от мала до велика, от заклинателей до обывателей, не упускали шанса перемолоть кости умершему монстру, потерявший всякий человеческий облик. Горячительные, пиршества так и лились рекой. Орден Ланьлин Цзинь приглашал на празднество даже самые отдалённые, неприметные, деревенские кланы. Орден Ланьлин Цзинь не поскупился потратиться, не поскупился превратить это в самое масштабное событие этого года. — А вы слышали? Сам Цзян Чэн приложил к этому руку. — Верно, верно. — Семья Цзян пригрела змею у себя на шее. Если бы не они, шаромыжничать ему до скончания веков. — А я слышал, что ходячие мертвецы разорвали его на части. — Поделом ему! Никогда в истории не было исключений. Разговоры не утихали до самой ночи, погода не переставала буйствовать: не прекращающиеся дожди, сильный ветер, что валил местами деревья. Молнии вспыхивали то тут, то там. Люди закрывались в своих домах, скот вёл себя беспокойно. Мало чего приятного в таких условиях, но никто не заметил одного. Незримый зритель в красных одеждах ухмыльнулся. Шагая по горе Луаньцзян несколько бабочек кружились вокруг и подлетели к ленте, перепачканной в крови и земле. Найденную вещь подняли длинные пальцы. Ветер подхватил концы в воздухе. — Старейшина Илин, значит? *** Голоса. Шёпот, как жужжание пчел, заполнили сознание. Громкие, тихие. Возмущённые и недовольные. Неразборчивая речь не способствовало к тому, чтобы её понять. Погодите-ка. Сознание? Вэй Усянь открыл глаза. Голоса утихли. ?Где это я?? Не таким представлялся Диюй. Не таким представлялось загробная жизнь. Где вся нечисть? Где удушающий смард, оторванная плоть, реки крови в конце концов? Где столица подземного царства, в котором вершат суд над грешником? Где зеркало зла на террасе, обращенный к востоку, в котором отражаются совершенные дурные дела? Вэй Усянь сел в окружении неизвестной местности. ?Неужели опустился настолько, что захватил чужое тело?? Все это нисколько не умаляло состоянию. Поднимаясь на ноги Вэй Усянь мимолётно осмотрел себя, но потом уже посмотрел внимательнее. Значит, не захватывал ничьего тела. Это тело и так принадлежит Вэй Усяню! А что до места, в котором оказался... Вэй Усяню он не был знаком, но создавалось впечатление, что здесь прошёлся ураган и с тех пор никого нет поблизости. Вэй Усянь задался вопросом: ?Как я попал сюда и почему я не мёртв?? Вэй Усянь не мог назвать себя "живым", едва ли можно использовать это слово по отношению к нему; Сердце не билось в груди Вэй Усяня. Ни единого стука, но не чувствует и тени холода. По тщательному взгляду внешностью остался таким, каким и был до смерти. ?Кем я теперь являюсь?? Если бы Вэй Усяню сказали, что его отчаянность и самоотверженность обернётся этим, то едва он поверил в эти слова. Вэй Усянь был уверен, что его жизнь закончится на горе, что так искупит свои грехи. Но вместо томления в небытие Вэй Усянь попал сюда. Это не оставило равнодушным Вэй Усяня, что самолично шагнул в объятия смерти распростёртыми руками, но сейчас неизвестно что дальше. Вэй Усянь ни жив, но и не мёртв. К нечисти отнести себя не выйдёт, на призыв кого-то невозможно. Вэй Усянь прокрутил последние события в воспоминаниях: последние вдохи, прежде, чем оставит мир и отправится куда ещё. Для Вэй Усяня не составило бы труда закрыться от призывов, закрыться ото всех. Вэй Усянь мог болтать с духами или... Найти среди мёртвых тех, кого знал. Для Вэй Усяня это не страшно, уйти в мир иной. Для Вэй Усяня это не больно, перестать быть. Куда больнее потерять всех. В те минуты Вэй Усянь словно переживал все самое худшее, что только могло быть. Сожаления о своих поступках не оставят так легко. Сколько всего можно было сделать иначе? Скольких можно было спасти? Вэй Усянь притягивал к себе одни проблемы. Кто сказал, что ему дадут уйти? К Вэй Усяню подошла незнакомка и он услышал её голос: — Примите мои поздравления, Старейшина Илин, вы заняли первое место в номинации "небожитель, вознесение которого является обоюдным отчаянием". Я богиня литературы, Цай Ле. То была девушка с заведенными руками за спину и огромными мешками под глазами. Её голос был спокойным, но звонким. Имя Вэй Усяню ничего не говорило, всё же, среди совершенствующихся в заклинательстве о небожителях мало чего известно, кроме общеизвестных фактах; Откуда ему знать, что за богиня литературы? Но Вэй Усянь не сдержал смеха от её слов. — Ха-ха-ха, вы несёте какие-то бредни. Я? Вознестись? Мне самое место в Преисподней. Цай Ле возразила: — Но вы находитесь на Небесах. Здесь проживают все небожители, за исключением одного. Хотите верьте, хотите нет, но отныне вы — небожитель. Вэй Усянь присмотрелся к Цай Ле и отличия от обычного человека нет. Ни божественного сияния, ни золотистых вен или сверкающей кожи. Как небожители, в данном случае, небожительница может быть такой? Её одеяние такое же простое, как у простолюдинов. Вэй Усянь улыбнулся, но Вэй Усянь отказывался верить, что он стал небожителем. Для Вэй Усяня это было таким же сказкой на ночь, как для ребёнка. То, чем хотят порадовать, даже если знают, что такое невозможно. Сколько крови У Вэй Усяня на руках? Разве заслуживал человек, заклинатель, подобно ему, вознестись? А ежели так, то разве это не ошибка, которую допустили на Небесных чертогах? Это же Вэй Усянь! Тёмный заклинатель, о котором и доброго слова не скажут! Как такое могло быть? Вэй Усянь не понимал. Что хорошего он сделал при жизни? — Вы не ошиблись в своих суждениях? Может есть человек с похожим именем и вы перепутали нас? Цай Ле лишь улыбнулась на это и повторила свои слова о небожителе, после чего Цай Ли указала в направлении храма из белой яшмы, окружённый беседками и павильонами, фонтанами и летающих птиц на чистом небе со словами: — Будьте любезны, взгляните на вон тот колокол. Вы не видите его? Хотите знать, почему? Колокол то был не простым и имел характер. Шумный и весёлый характер. Каждый раз, когда смертный возносился на Небеса, он приветствовал его радостным звоном. Но стоило Старейшине Илин вознестись, так он стал звонить не умолкая и на секунды, и, не выдержав, сорвался с колокольни и затих. Но Вэй Усяня мало интересовал колокол; Происходящее походило на сон: ещё чуть-чуть и его разбудят из вымышленного мира. Цай Ле: — Но случилось так, что колокол придавил проходящего внизу небожителя. Повезло, что небожитель был одним из Богов Войны и немедленно разбил колокол пополам ударом руки. Знаете, какие потери понесли Небеса от вашего вознесения? Оказалось, в момент вознесения дворцы небожителей рухнули, как картон от дуновения ветра, посыпались черепицы. Некоторые из дворцов пришлось поставить временные, а землю придётся подлатать чтобы скрыть проявившиеся трещины. Вэй Усянь присвистнул. — Я несу ответственность за случившееся? — Именно так. А чтобы заслужить прощение небожителей, гнев которых вызвали, вы должны восемьсот восемьдесят восемь десятков тысяч добродетелей. — Сколько? В голове никак не укладывается происходящее. Как прикажете воспринимать всю эту информацию? Вэй Усянь не знал. Вэй Усянь не знал, как так вышло-то. Его все ненавидели и случись так, что попадётся на глаза тем, кто знали в лицо, так едва ли уйдёт без битвы! Какова выгода от того, что Вэй Усянь стал небожителем, во что мало верится? Спустится на землю в таком обличие не мог, пойти куда вздумается тоже. Вэй Усянь уверен, что правда так или иначе раскроется, но последствия приятными для него явно не будут. Вэй Усяню сообщили зайти к небесному Императору, но не успел он зайти в зал, так небожители, не далее как минуту назад кричащие громче всех “изгнать, изгнать с Небесных чертог!” вперили ненавидящие глаза на вошедшего. Вэй Усянь ничуть не замечал гнетущую атмосферу, как и не придавал значения словам. Один раз уже принял смерть, так что мешает сейчас спрыгнуть с небес и отречься от звания небожителя? Таким не место здесь. Этого и сам прекрасно понимает. Куда бы ни пошел — нигде не встретят радушно. Яркий пример этому то, как небожители продолжили разговоры на повышенных тонах, так, словно не замечали, что Вэй Усянь среди них. Переполненные гневом, лично лицезрев вознесение, чтобы знать, кто это. Каково было их удивление, когда стало ясно, как день: это Старейшина Илин! Старейшина Илин, который должен был отправится в Преисподнюю! Небожители перекрикивали друг друга и готовы были взяться за мечи, чтобы истребить скверну с их оскверненной земли из-за Старейшины Илин. Их не интересовали никакие доводы, ничего, кроме того, чтобы избавиться от Вэй Усяня. — Проклятая канга! Пусть носит проклятую кангу! — Как эта тварь смеет ходить по этой земле?! — Немыслимо! — Старейшина Илин навлечёт на Небеса беду! Почему мы должны мириться с тем, что он один из нас?! Улыбнувшись Вэй Усянь взметнул холодный взгляд алого пламени на негодующих, а голос Императора заткнул рты всем. Спокойное, но грозное:— Тихо! Поприветствовав по всем присущим правилам Вэй Усянь рассмеялся. Стоит сказать хоть одно слово, кто стоит выше них, как поджимают хвосты. Но как только угроза исчезает, так мгновенно обличают свои истинные лица, перекошенные от чувств. Сложив руки за спину Вэй Усянь внимал словам, игнорируя взгляды покидающих зал. Императором на внешность был юноша около двадцати лет в белых одеждах. Против воли вспомнились траурные одежды ордена Гусу Лань. ?Лань Чжань...? Сколько попыток было подружиться? Сколько раз давали понять, что ничего не выйдет? Цзян Чэн был прав.. ?Лань Чжань меня ненавидит. Я наивно полагал, что нашел родственную душу? — Ты займёшься этим. Если сказать в нескольких слов, то Вэй Усяню дали время, чтобы явить себя людям. Дали время на первое задание. Задание, которое поможет покрыть долг в восемьсот восемьдесят восемь десятков тысяч добродетелей. Император оказался приятным юношей, тем не менее, отказался называть своего имени. ?Ты узнаешь это сам и тогда придёшь ко мне? Как это понимать? Был ли этот кто-то, кто знал его, Вэй Усяня? Кто присутствовал в его жизни, будучи заклинателем? Вэй Усянь хотел лишь покоя, мирную жизнь с теми, кем дорожил и вот. Вот что получил. Стоило ли оно того? Уходя из зала спиной чувствовался взгляд. Вэй Усянь поправил свои волосы, не завязанные ничем, что от ветра колыхались. Есть то, что предстоит сделать сейчас.