Глава 9. Часть 2. (1/1)

V-По крайней мере, теперь ясно, почему у тебя нет семьи.-Язвила Анна.-Ни одна женщина не захочет выходить замуж за такого зануду, как ты.-С твоим характером, ты никогда не выйдешь замуж!-Ответил я ей.Та не скрывая своей радости, вознесла руки вверх, радостно сказав: "Ура!", и продолжила:-Вся ирония будет состоять в том, что если мы встретимся через пару лет, то оба будем обручены.-Больше иронии будет в том, если мы будем обручены друг с другом.Воцарилось молчание, казалось, даже кошка Кастиэла притихла. Тишина продолжалась около минуты, пока Анна не сказала:-Думаю, до этого не дойдет!-И ушла в свою комнату, взяв на руки кошку.-И закон киноштампов действительно сбылся,-Комментировала моя любимая мадемуазель,-мы поженились, любим друг друга, живем, как кошка с собакой.-Что ты хочешь этим сказать?-Я правда не понял, почему она использует это сравнение.-Живя в России, я слышала такую фразу: "И жили они, как кошка с собакой: Она его любила, он ее защищал!". На нас похоже.

В этом Анна оказалась права. Еще будучи друзьями, и скрывая друг от друга взаимную любовь, мы проявляли наши чувства, продолжая просто дружить. Всего за год произошло много событий. Бывали такие дни, когда приходя домой, я был злой, и меня раздражало буквально все, из-за чего я чуть не кричал на Анну. Она видела это и прекрасно понимала. Каждый раз, действия происходили одинаково. Аня не обижалась, что я злюсь на нее, потому что понимала, чувство гнева вызвано совсем другим. В любой момент, моя любимая девушка вставала или садилась рядом и обнимала. И главное, с такой нежностью, я чувствовал, будто она меня любит, как и я люблю ее. Вся злость мигом проходила, и я просто слушал, что мне говорила девушка:-Не переживай! Они все умрут! А если еще и не своей смертью, или при странных обстоятельствах, то и вовсе изрежут на вскрытии в морге. А революция будет совершена, Англия будет свободна, вот увидишь!

Она прекрасно понимала и сама, ей нельзя ничего знать касающегося революции, пускай она и сообщница. Я просто не хотел впутывать во все это подростка. Поэтому, каждый раз, она не говорила, чтобы я поделился с ней своими печалями. Просто повторяла в очередной день печали:-Можешь не рассказывать, что случилось. Понимаю, мне нельзя знать о делах революции.Однажды я сам подошел к ней и обнял. Она сразу же отложила книгу и тоже обняла меня. Эта девушка понимает без слов. В тот момент я не был, как всегда злой, но на душе поселилась печаль, и хотелось объятий от нее.

Окончательно забыть все, заставляло то, что она меня целовала. По дружески, в щеку. И даже при этом, вся любовь доставалась Гай Фоксу. Но этот жест был полон любви, я чувствовал ее тепло, и думал, что если бы между нами не было маски, и она видела мое лицо, то навряд лииспугалась бы, а все так же показывала бы... что я ей не безразличен. Она и сама говорила, что я ей нравлюсь, как лучший друг, но я все равно не мог в это верить до конца.Сейчас, когда мы женаты, Анна все так же видит, что я грущу. Обнимает и целует. Между нами больше нет маски, и поцелуй не просто дружеский в щеку, а по большой любви, в губы.

-Не переживай, милый!-Я всегда слышал от нее это, будь мы то друзьями, то супругами.Однажды, придя с патруля в Галерею Теней, мы сразу же, буквально с порога, поссорились. Дело даже не шло как всегда о чрезвычайной несерьезности и несобранности Анны. Тему нашего скандала, мы уже оба не помним, но разладили мы тогда серьезно.В один момент, Анна подошла ко мне и ударила по лицу, сказав тем же злым голосом:-Не кричи на меня!Приложив руку к маске, я молчал, и думал о том, что произошло. Она никогда прежде не била меня, как и я ее. Ничем хорошим не кончится эта ссора, если ее не прекратить сейчас.-Это не больно, хотя и обидно. Соглашусь, заслуженно получил. Прости, что накричал на тебя.Анна изменилась в лице. На ней было видно сожаление, или грусть.-Ты тоже прости, Вэ. Не надо было бить тебя по лицу.Мы обнялись, и при том, Анна прижалась ко мне крепче, чем обычно, и чувство того, что любимая девушка рядом, как всегда подействовало на меня одурманивающе. Ее руки были сплетены у меня за шеей, а свои я положил ей на талию.Внезапно, она оторвалась от меня. Я думал, что сейчас она уйдет, и замер, под ощущением ее ладони. Она положила руку мне на лицо, где я сначала получил у нее пощечину.

Глядя друг другу в глаза, я думал, что сейчас поцелую ее и признаюсь леди в любви, но в очередной раз прогнал эту мысль, говоря себе, что еще не время. В очередной раз, я удерживал стон от удовольствия, которое получил от чувства, что моя любимая мадемуазель коснулась губами моей щеки. Вновь видя ее перед собой, и по прежнему держа ее в руках, увидел, что та рука, которая прежде была на моей маске, теперь прикрывала губы девушки.-Забыла о макияже. Оставила на маске след от помады.-Пробормотала она.Коснувшись того места, где предположительно остался след от поцелуя, я видел, что ей неловко находится в такой ситуации, ведь когда она впервые случайно оставила отпечаток губ на моей маске, она этого просто не заметила, потому что я сразу ушел.Дабы ее успокоить, я сказал ей, что ничего страшного в этом нет. Видимо, она сразу успокоилась, потому что вновь прижалась ко мне всей грудью, обвила руками шею и поцеловала в ту же щеку. Я чуть не сгорел в душе от такой непривычной близости с ней. Сердце билось не в нормальном темпе, дыхание прервалось. Но нельзя же ее оттолкнуть, сказав, чтобы больше она этого не делала. Ведь если она меня целует, стало быть действительно хочет. Она не виновата, что я влюбленный в нее, схожу с ума, всякий раз, когда она близко.За всем этим, она даже подняла ногу, и при том в обуви на каблуках, поэтому, нельзя ее отпускать, иначе, Анна упадет. Пользуясь моментом, я сделал тоже, что и девушка передо мной - обнял ее.Когда она меня наконец отпустила, еле дойдя до комнаты, упал на кровать, тяжело дыша, и не мог понять, как всего за минуту проведеленного вместе времени, можно было испытать столько разных чувств...

Позже, когда удалось прийти в относительно нормальное моральное состояние, я решил пригласить Анну посмотреть фильм. Без стука зайдя к ней в комнату, увидел, что та спит. В том же платье, в котором пошла на "патруль", не переодевшись. Подушка не под головой, а в руках. Ноги подобрала к себе. Укрыв девушку пледом, снял очки с ее лица и сел рядом, на край кровати, борясь с чувствами, в очередной раз не веря себе, что влюбился в первую встречную девушку, и более того, первую встречную девушку-подростка и иностранку.Так я мог действительно верить в то, что она меня любит. И это было взаимно. Также я обещал ей ее защищать.На одном из наших патрулей, по убийству пальцейских, Анна сильно испугавшись изнасилования, сняла с себя шарф и душила им. Я появился и убил его, хотя это оказался просто гражданский.Оказавшись в Галерее Теней, я допрашивал Анну, почему она пыталась убить. Напомнил ей, что она не должна убивать. Аня пыталась отнекиваться, уходила от темы, просто уходила от меня, но я возвращал ее на место и продолжал допытываться ответа, не оставляя ее в покое.Ей это не понравилось, та старалась отводить глаза в сторону. В конце концов, это надоело девушке и та крикнула:-Вэ! Отстань!-Дальше речь продолжилась менее громким голосом, но никак не сказать, что тихим.-Это была элементарная самозащита. Я боялась! Мне просто страшно! Понятно тебе!? Я терпеть не могу идти на эти патрули, зная, что в случае чего, меня могут убить или изнасиловать. Убивать ты мне запретил, хотя дал нож. С тобой моя жизнь стала слишком опасной. Я обычный подросток, всего боюсь, а тут еще и нужно самой идти, осознавая, что жизнь подвергается опасности.Замолчав, Анна не могла сдержать слезы и расплакалась, закрыв лицо руками. Она не любила показывать эмоции, но у нее плохо получалось. Часто гнев и радость вырывались из нее, но плакала она реже, потому что не хотела показаться слабой. Она пошла в свою комнату, но я догнал ее, развернул в свою сторону и обнял. В мыслях я винил себя за то, до чего довел девушку. Она не пыталась вырываться. На этот раз, ей было все равно, и она просто продолжала плакать, закрыв лицо руками. Аня пыталась перестать лить слезы, и слышались лишь всхлипывания.Гладя ее по волосам, и пытаясь успокоить, я твердо решил для себя поговорить с ней.

-Я сам виноват, что всегда веду тебя с собой на убийства. Подвергаю тебя опасности. Мне самому неприятно осознавать, что я тебя использую в целях своей революции. Но послушай, Анна, ты вовсе не боишься всего. Ты тоже помнишь наше знакомство. Я был удивлен, что ты спокойно со мной разговариваешь, хотя я убил у тебя на глазах троих людей. Подумай об этом, ты ведь не боялась разговаривать с убийцей. Когда я тебя пригласил на концерт, и сказал, что он должен проходить на крыше, ты сначала отказалась, но потому что были просто мало знакомы, никак не из-за свидетельства преступления.Плач прекратился, всхлипывания стали тише.-Позже, также спокойно отправилась домой, не только к малознакомому человеку, но и к убийце. Помогла на телевидении, чуть не придушив помощника инспектора, ведь могла за это получить срок в тюрьме, если бы тебя нашли.Известие о том, что ты должна остаться на год, неизвестно где, и неизвестно с кем, с человеком, который убивает людей, тоже не вызвала у тебя никакой бурной реакции. Приглашая тебя в гости, чтобы ты не ходила ночью по улицам, и сообщая о том, что ты проведешь двенадцать месяцев тут, я ожидал от тебя криков и возмущения, чего не случилось.От новости от том, что Протеро не умер своей смертью, а был убит человеком рядом с тобой, последовала лишь напоминание, что я убил патрульных, напавших на тебя, и по поводу их смерти ты не переживала, а значит не будешь и критиковать убийство ведущего.Миссия в Вестминстерском Аббатстве, патруль, ты была сообщницей всех преступлений, и не высказывала страха.Когда я называю тебя ребенком - ты злишься. Когда нужно идти на патруль - ты молчишь. Стараешься держать обещание, и быть верной сообщницей, которая не расскажет пальцейским о террористе в маске Гая Фокса.

Все это время, больше полугода, ты жила рядом с убийцей и никогда не боялась меня, воспринимала, как друга, не пыталась убежать. Почему?Поняв, что вопрос обращен к ней, Анна ответила:-Ты спас мне жизнь, когда мы познакомились. Отвел к себе домой, чтобы я не ходила ночью по улицам. Также убил тех пальцейских, от которых я прыгнула с моста, и привел обратно сюда, чтобы они меня не поймали. Насчет Протеро... Ну не просто так ведь ты убил его. Ясно, что есть причины. После миссии в Аббатстве, меня поймали пальцейские и дали единственный способ на спасение: идти по карнизу. Ты меня спас оттуда, не дал умереть и упасть. Все время, что мы были знакомы, ты не подвергал меня никакому насилию. Считал меня человеком, а не подростком, чье мнение не важно. У меня никогда просто не возникало повода тебе не верить, после всего произошедшего, поэтому, доверяла тебе.-Мне нужна была твоя помощь по проведению убийства Епископа в Аббатстве, но ты предложила стать сообщницей прежде, чем я сам успел попросить. Я знаю тебя достаточно долго, других знакомых у меня просто нет, и выглядишь ты вполне мирно, непримечательно. Исходя из всего этого, я решил, что ты - идеальная сообщница всех моих преступлений.

Анна еле видно улыбнулась. Наверное, ей понравилось то, что я признался ей в ее важности, как сообщницы.Склонив лицо к ней, я взял ее руки в свои. Она была удивлена такому жесту. Весь макияж на ее лице, который она наносила, чтобы привлечь пальцейских, расплылся от слез. Между нами было всего несколько сантиметров, и я мог в любой момент ее поцеловать, признавшись ей в любви, но в очередной раз решил повременить с открытием чувств.-Моя дорогая Анна, поверь, я тебя не брошу. Чтобы ни произошло, я убью любого, кто попробует причинить тебе вред, будь тот пальцейский или гражданский.

И так мы, будучи друзьями, жили, как кошка с собакой. Любили друг друга, и к этому, я ее защищал.Однажды, мы пытались вместе... угадать мое имя.-Как странно...-Сказала однажды Анна.-Что именно?-Поинтересовался я у нее.-У людей ведь бывают вещие сны.-Разумеется.-У меня кое-что получше. События, которые я описываю в своих рукописях - сбываются на самом деле.В некотором измененном формате, но сбываются. Конечно "Джентльмен в кимоно" можно не считать. Тетрадь на четверть заполнена моими мыслями и подробностями событий, которые происходили на самом деле. Да и то, только до переезда в Англию. Там не описать о дружбе и сотрудничестве с революционером, мигом сопоставят факты и догадаются, кто есть кто. Поэтому, дальше просто описывала лишь беседы, да и то не все, некоторые.

-Какие именно события сбываются?Тогда я был уверен, что ничего серьезного на самом деле здесь нет, просто Анна написала в свои многочисленные тетради какое-то стандартное жизненное событие, которое может произойти в жизни каждого человека, и не поняв этого, теперь удивляется тому, что действия совпадают.-Вот например наше знакомство. Мы же сказали другу другу не свои настоящие, имена, а псевдонимы - Вэ и Анна. Также и в моей первой книге "Дневник моего альтер-эго", при знакомстве Макса и Стефани, когда они представились по именам Марк и Степанида.Со мной-то понятно. Сама придумала, сама записала, сама соврала насчет имени. Но ты тоже не говоришь своего настоящего имени.Я думал, что она хочет вызвать меня на откровенность, чтобы я сказал о своем имени, которое я не помню. Сказав ей, чтобы она не задавала вопросов по поводу революции и моей личности, она ответила: "Да без проблем!", и не просила снять маску. Казалось, сейчас, она хочет все таки прояснить, кто скрывается под лицом католика.-Я тебе уже говорил, Анна, я не знаю своего имени. Поэтому, прошу всех называть меня просто - Вэ.-Не сильно верится, что можно забыть имя.-Но это правда, просто ты отказываешься верить.Анна молчала, потом внезапно заговорила:-В книге "Черт из табакерки", Виола нашла на улице человека. Она была в пижаме и шлепанцах на холодной улице ночью. Это показалось странным, и тем более, женщина не помнила своего имени. Тараканова привела ее к себе домой, и со своей лучшей подругой Тамарой, взяв сборник женских имен, перечисляли имена, пока она не сказала: "Мне Вера нравится". Оказалось, ее правда зовут Верой.Что если попробовать перечислять имена, может узнаем твое имя?Спустя несколько часов проведенных впустую, перебрав все возможные имена, посмотрев в книгах, рукописях Анны, и просто вспомнив все вероятные имена, в памяти никак не хотело проявляться мое первое имя.-Как поется в одной песне русской группы "Аквариум": "И я не помню ни твоего званья, ни отчества..."*. А я к тому же, почти ничего не знаю о тебе. Может, ты помнишь, как кто-то из родных или знакомых называл тебя по имени?Конечно же, нет. Ведь из-за экспериментов в Ларкхилле, я забыл свое прошлое, и не помню ничего. Я помню, что в лагере меня называли "Пятый". Анна называет меня так, как я сам ее попросил - Вэ.

-А что если Виконт?-Предположила Анна.-Как Виконт де Шаньи из "Призрака Оперы"?-Тоже нет.-Ответил я.-У меня больше вариантов нет!-Анна, но ведь и я тебя не называю по твоему настоящему имени Надеждой. Давай оставим эти попытки угадать мое имя.-Даже если бы и удалось узнать твое имя, то скорее всего, продолжили бы как и прежде общаться, используя псевдонимы, потому что оба привыкли использовать эти имена. Помимо того, что я не понимаю, как события из книг происходят в реальности, я не могу понять, как при том обстоятельстве, что ты занимаешь большую часть важности в моей жизни, я тебя почти не знаю?-Из-за чего же мы тогда поссорились, что говорили друг другу, будто у меня не будет жены, а у тебя мужа?-Спросил я у Анны.-Мы постоянно ссорились, и постоянно мирились. Чему удивляться?-Ответила Анна.-Но дело в том, что я не хотела с тобой разговаривать, а точнее, хотела прекратить ругаться. И решила действовать, как ты, когда не хочешь мне говорить правду. Сказала на языке, который ты не знаешь. Сразу вспомнила латинский, но из него я помню только молитву экзорцизма и фразу "Амикус меус эс ту". Сказала ее, добавив, чтобы ты просмотрел словари по латинскому, если хочешь знать значение.

-Тогда я тебе ответил: "Vous etes mon meilleur ami", и ответил тебе тем же.

-По крайней мере, теперь ясно, почему у тебя нет семьи.-Язвила Анна.-Ни одна женщина не захочет выходить замуж за такого зануду, как ты.-С твоим характером, ты никогда не выйдешь замуж!-Ответил я ей.-Вся ирония будет состоять в том, что если мы встретимся через пару лет, то оба будем обручены.-Больше иронии будет в том, если мы будем обручены друг с другом.Воцарилось молчание, казалось, даже кошка Кастиэла притихла. Тишина продолжалась около минуты, пока Анна не сказала:-Думаю, до этого не дойдет!-И ушла в свою комнату, взяв на руки кошку.-Значение того, что ты мне сказала, я так и не нашел. Что это значит?-"Амикус меус эс ту" переводится с латинского как "Ты мой лучший друг". Люблю латинский. Как пишется, так и читается. С французским сложнее. Половина букв ни черта не произносится.-Стало быть, мы действительно предназначены друг другу судьбой, ведь я тогда тебе сказал тоже самое.

-Ты мой лучший друг. Вот и попробуй найти значение этого по словарям латинского.-Ты мой лучший друг. Надеюсь, ты тоже начнешь все таки учить иностранные языки.