Глава 7 - Валентин (1/1)

—?Вечно ты нагнетаешь, Валик. А зачем, спрашивается? —?выпускница Юлия Ливинсон сидела на высокой лавочке неподалёку от университета, мечтательно слизывала подтаивающие капли мороженого с вафельного рожка и болтала ногами что та пятиклассница.—?Пессимист, наверное,?— с самым мрачным видом Валентин надкусил хрусткий шоколад глазури на своём эскимо. Лето, жара, последний сданный экзамен.—?Зато я оптимист, Валь,?— не отрываясь от своих беззаботных занятий, продолжала гнуть своё Юлька. —?Давай уедем. До диплома пара недель всего. Тебя же сразу в армию загребут, стоит только в военкомате с обходным листом отметиться. И что я без тебя делать буду?—?Как только фигнёй страдать перестанешь, так сразу же замуж кто-нибудь утащит.—?Кастрюли, пелёнки и скучная фамилия? Без тебя и без фигни мне останется просто страдать. Не надо мне без тебя ни ЗАГСа, ни того что после.—?Юлька!.. —?Валентин посмотрел с укоризной, но не без умиления.—?Что?— Юлька? Армия тоже не аргумент? Всё, не обсуждается! Едем покорять столицу!Армия для Валентина тоже была аргументом средней тяжести. Чисто Гамлетовское ?быть или не быть? его заботило гораздо меньше, чем ближайшее женское окружение. В вопросе военной службы мать и подруга, на удивление, выступили единым фронтом. Попробуй проигнорируй: ?Ты не приспособлен! Тебя там…?, ?Мне тебя никто не помогал растить! Какой такой долг?!? и, безусловно, вершина рейтинга?— Юлькино ?Тебе же волосы обрежут!??— на этом месте раздражение Валентина обычно оборачивалась весельем, и он начинал хохотать, что без волос ему в армии противогаз надевать будет явно легче. Юлька мгновенно менялась в лице и принималась орать пуще прежнего: ?Ты не понимаешь!??— а он, и правда, не понимал, какого чёрта все так уверены, что в армии его ждут одни неприятности. Утешитель из него был никчемный.Мотивы оставить диплом магистра филологических наук в деканате и сбежать у Валентина нашлись свои. Случайно подвернувшаяся на летнем байкерском слёте возможность стажировки в мотомастерской, известной далеко за пределами столицы, заставила его пересмотреть и переосмыслить многое по части собственных возможностей и планов?— такое не предлагают дважды. Идеальный шанс сбежать и начать новую жизнь на новом месте, когда старая опостылела вусмерть. Беспроигрышный способ наименее болезненно для матери перерезать пуповину: ради спасения своего дитя она самоотверженно вынесла бы самые жестокие пытки, но точно не ради его счастья.Оставалось пользоваться случаем. Валентин решился, потому что тогда ещё была жива наивная надежда на то, что для полного счастья у него есть практически всё: горький опыт, не новый, но испытанный ?Kawasaki?, верная боевая подруга, готовая бежать с ним хоть на край света и дорога под колёсами?— не хватало только свободы и любимого дела, такого, чтобы глаз горел, а не мытарства в режиме понедельник–пятница ради зарплаты и отпуска два раза в год.Мастерская ?Moto Exciter? оправдала надежды Валентина на все сто. При официальном графике работы два через два, фактически он вкалывал без выходных и праздников с утра и до ночи, порой, не находя в себе сил добраться до дома?— только до диванчика в подсобке. Оказалось, если ты хочешь быть стажёром в раскрученном сервисе, то забудь про перекусы и перекуры, подай скорее, принеси бегом, срочно погрузи, быстро разгрузи, а ещё подними, опусти, подержи, открути, высверли, зачисти, подвари и зачисти снова. Стажёр?— это когда руки по локоть в масле, смазка на лбу, пальцы в занозах металлической стружки, это выездной сервис по колено в грязи, это разбейся в плюшку, но достань необходимую запчасть хоть из-под земли. Стажёр?— это фантастически интересно, если есть терпение, желание узнать и научиться. Через год Валентина перевели на должность полноправного механика?— наконец, признали в нём профессионала и часть коллектива.Юльке?— вот где Валентину снова повезло?— тоже удалось устроиться в ?Moto Exciter? в отдел снабжения. Энергичная и по-хорошему сумасшедшая, она вписалась в коллектив быстрее сдержанного Валентина. Если поначалу и предполагалось, что кофе большому бородатому боссу Степанычу будет варить новенькая?— единственная девчонка на всех мужиков, то уже на второй день как-то случайно вышло и впредь повелось, что кофе с удовольствием стали варить ей, зачастую, в таком количестве, что её начинало тошнить не то что от запаха?— от одной мысли о кофе.Дружить с Юлькой хотели все, возможность чего-то большего мечтательно смаковали многие, но она смогла настолько верно выдержать дистанцию и обозначить границы с каждым, что снискала всеобщее уважение, оставив при этом свою бурную личную жизнь делом сугубо конфиденциальным.Валентин же в первый год стажёрства даже мысли о личной жизни постарался выдворить за пределы сознательного. После, когда вместе с постоянной клиентской базой, удовлетворительным заработком и подобием графика выходных у Валентина появилась возможность распоряжаться некоторым количеством свободного времени и денег, он попытался оглядеться по сторонам.Приложения, сайты знакомств, клубы?— всё оказалось просто до примитивного. Большой Город?— большие возможности, во всех смыслах. Найти себе партнёра на раз и даже на много-много раз, оказалось, вообще не составляло проблемы. Недостатка в желающих весело и с пользой для тела провести с ним время Валентин не наблюдал, однако особого для себя удовольствия в подобных связях тоже не обнаружил. Всех его партнёров можно было условно поделить на две группы: отбитые на всю голову искатели приключений и откровенно неприятные внешне и внутренне личности. С первыми, в силу их всеобъемлющего опыта и раскрепощённости, можно было рассчитывать на серию улётных оргазмов, безудержный креатив изменённого сознания и букет разнообразных последствий вроде исчезнувшего на утро телефона, изгвазданной с пола до потолка квартиры и красноречивых взглядов преисполненных праведного возмущения соседей. Со вторыми физические риски были значительно ниже, внимания общественности к себе они привлекали существенно меньше, но и удовольствие от общения в результате каждый раз оказывалось ощутимо ниже нулевой отметки. Не заводили Валентина гипертрофированные самооценки в сочетании с потными телами, отвисшими жировыми отложениями, неопрятными волосами и бегающими масляными взглядами?— испытание для либидо, по форме напоминающее особый род мазохизма. Последней каплей стал передоз, случившийся у будущего дизайнера Славика, рафинированного интеллектуала и театрала, прямо в ванной у Валентина в считанные минуты до несостоявшегося интима. Откачали. Можно сказать, легко отделались оба.Ещё с неделю при воспоминании о произошедшем Валентин ощущал самый настоящий ужас, а после усилием воли постарался выкинуть из головы и Славика, и свой глупый недосмотр, и саму идею искать партнёров вот так запросто и без обязательств. Слишком авантюрно, слишком рискованно. А с обязательствами… С обязательствами у Валентина не задалось. Одной серьёзной попытки хватило, чтобы понять: достаточно, новых не будет. Слишком дорогой кровью досталось ему исцеление.?Слишком…?—?Валик! Ау! Да что с тобой сегодня?! —?Юлькин голос раздаётся почти над самым ухом и рывком выдёргивает из воспоминаний. Громкость?— один из немногих недостатков подруги. Звонкое эхо ещё долго гуляет меж бетонных стен бокса, отражаясь от металлических стеллажей, ферм и балок.—?А?! —?от неожиданности гаечный ключ выскальзывает из руки и катится по полу, пробуждая новое эхо вдогонку не умолкнувшему ещё старому. —?Блин, Юлька! Ну вот нахрена так орать?!—?Ну так если ты по-другому не слышишь! —?она всегда находит что возразить.—?Слышу я всё,?— бурчит недовольно Валентин. Не звал, не ждал, но не скажешь вот так прямо, чтобы оставила в покое. Не Юльке. Не Валентин.—?Тогда того хуже,?— деликатностью Юлька никогда не отличалась. Не её конёк. —?Ты меня игнорируешь. За день не заглянул ни разу. Утром кофе пить не пришёл, после обеда тоже не позвал.—?Так я и сам не пил. Ничего я не игнорирую, Юль. Работы много. Видишь?.. —?в поисках правдоподобия Валентин угрюмо кивает на закисшую гайку и баллончик вэдэшки.—?Не надо мне тут про гайки! —?Юльку не проведёшь. —?Срежь к чертям, высверли и не мучайся, а баки мне заливать прекращай. Видела я, как ты вперёд меня в ?Толстяка? сегодня на обеде сбежал. В обход моего кабинета,?— тут она абсолютно права. —?Просто так ты от меня не бегаешь, я тебя как облупленного знаю. Выкладывай лучше, что стряслось.—?Юль,?— Валентин, наконец, запрокидывает голову и, не вставая с пола, снизу вверх внимательно смотрит на свою единственную подругу. —?Как по-твоему, я сильно на гея похож?—?В смысле?! —?выкатывает глаза Юлька. —?Ты о чём?—?Сильно ориентация моя в глаза бросается? Веду я себя как-то приметно? На мужиков залипаю? Не знаю, что ещё подозрительного может быть,?— решившись на откровение, Валентин без запинки перечисляет все подряд сомнения, посетившие его голову за прошедшие со времени встречи с Артёмом без малого сутки.—?И я не знаю, что в тебе подозрительного. Сколько лет вместе работаем, ни разу ни от кого ничего подобного не слышала, кроме как от тебя самого сейчас. Иногда я думаю, что ты вообще эту легенду специально для меня выдумал, чтобы я от тебя по поводу девушек отстала.—?Это могло бы быть недостойной отмазкой, Юль, не будь оно, к сожалению, правдой,?— обречённо качает головой Валентин, нервно постукивая подобранным гаечным ключом по коленке. —?Ты же знаешь…—?Всё! Прекращай ныть и рассказывай, что за дурь лезет в твою умную голову, и откуда она взялась. Я жду,?— когда Юлька ждёт по всей строгости, Валентин торопится не гневить.—?Ладно. В общем, на днях в сети я познакомился с парнем. Ну как познакомился… я раньше его знал, случалось обращать внимание. Учились вместе, только он говорит, что меня не помнит. Во все времена был более чем известной личностью, а теперь и вовсе, можно сказать, звезда. Артём Литвинов. Ну ты его тоже ведь видела, когда мы с тобой на мастер-класс ходили,?— Юлька потрясённо кивает, но перебивать не спешит, слушает. —?Буквально в пятницу я случайно наткнулся на его страницу в сети. Настроение было ни к чёрту, и дёрнуло меня ему написать, а он возьми да ответь. Не скажу, что прям гладко общение сложилось. Может тем и зацепило?— шероховатостью этой. И… Слушай, я сам не успел понять, как так вышло, что вчера мы договорились пересечься в реале. Вроде бы, нормально всё шло, неплохо общались. Ничего лишнего с моей стороны, как мне показалось, не было. По крайней мере, я не подразумевал. Да в мыслях не было, блин!—?Но тебе он понравился, так ведь? —?давно бы пора знать, что наводящие вопросы Юлька никогда не задаёт просто так.—?Понравился,?— врать Юльке?— всё равно что врать самому себе. —?Не знаю даже он сам мне понравился, или то, какой я с ним, но было здорово.—?Если было хорошо, отчего ты тогда выглядишь и ведёшь себя так, будто по тебе танком проехали?—?Танком? Юль, ты не преуве… Что, настолько заметно?—?Заметно, Валь. Настолько. —?Юлька воинственно хмурит брови, и губы сжаты в прямую жёсткую линию.—?В общем, он ни с того ни с сего вдруг вызверился на меня. Мол, не гей он, а я к нему подкатываю. Я не подкатывал, Юль! После Кольки…—?Ну, а что, что после Кольки? Вспомнил тоже? Зарёкся, да? —?она снова почти кричит.—?Да, Юль. Зарёкся. Не хочу больше ничего такого. Сидел просто и радовался как доверчивый дурачок,?— едкая горечь злости на самого себя. —?Расслабился оттого, что просто можно вот так сидеть и общаться с кем хочется.—?Что ты ему ответил? —?Юлькин голос делается вкрадчивее, и её горячая, беспокойная ладонь ложится на плечо.—?Ничего,?— тихо и устало выдыхает Валентин и, едва касаясь, успокаивающим жестом накрывает Юлькину кисть своей?— прохладной, шершавой, выпачканной смазкой, ржавчиной и металлической пылью. Не испачкать бы. —?Просто отвёз его, куда договаривались.—?Отвёз?! —?цепкие Юлькины пальцы обвиняюще-больно впиваются в натруженные за день мышцы. Подобной реакции стоило ожидать. —?Ты с ума сошёл?!—?Ну не бросать же мне его было посреди кольцевой, Юль! —?Валентин и сам не замечает, как оказывается вынужденным оправдываться.—?Конечно, не бросать! Конечно! —?возмущённая донельзя Юлька, конечно же, отпускает Валентина?— экспрессивно размахивая руками выражать эмоции ей намного удобнее. —?Только, Валя, скажи мне, ты, что же это, ради него байк расчехлил?! Да? Я правильно поняла? Вот бля-а-а!..—?Не матерись, Юль. Ты же филолог,?— пытается перевести тему Валентин, хоть и понимает отчётливо: лишнего сказано так много, что сход лавины уже не остановить.—?Именно поэтому имею право! А случай приличествует! Байк в декабре?! ?Ничего такого? ты сказал? Ради какого-то там… Кого ты в последний раз на борт брал? Когда?!—?Юля, остановись. —??Да за что мне это?!?—?Нет, погоди, ты не сказал…—?Юль, всё, правда хватит. Ты не отстанешь? —??Да за длинный язык, за что же ещё!?—?Отстану?! Да очуметь! Нет, чем ты думал?! Мать твоя не знает!—?Только матери моей здесь и не хватало! —?не выдерживает, сердится Валентин. Никак не может взять в толк, как возможно, что при столь сильной взаимной нелюбви две эти женщины чуть что принимаются кивать друг на друга.Юлька орала ещё долго. Времени хватило на то, чтобы открутить злополучную гайку, отмыть руки, переодеться, махнув рукой на работу,?— час поздний, руки не слушаются, всё равно что не свои, а голова занята чем угодно только не ремонтом железа,?— и проводить подругу до самого подъезда, благо жильё она умудрилась отхватить себе в каком-то получасе неспешной ходьбы от работы. Вечерние прогулки до Юлькиного дома давно стали их доброй традицией, но сегодня таковой не казались. Слушать бурные доказательства того, что он круглый идиот, Валентину не хотелось, как не хотелось и слышать о том, что Артём ему не пара: ?Где ты, а где он?!?, и о том, что увлечение это принесёт одни неприятности: ?Вспомни Кольку и забудь про этого Литвинова!?Слушать и слышать не хотелось вообще ничего. Видеть тоже никого и ничего не хотелось. Единственное, в чём Валентин нуждался?— это тишина, одиночество и, может быть, крепкий сон, потому что заснуть за прошедшую ночь у него так и не получилось.Поездка до указанного Артёмом на карте места продлилась больше ожидаемого и много дольше желаемого. Нервная дрожь, прочно обосновавшаяся на кончиках пальцев по окончании разговора?— продолжать его никто больше не пытался?— быстро разбежалась через ладони, запястья и предплечья по всему телу, так что за рулём Валентин предпочёл перестраховаться по максимуму, ехал медленно и осторожно до безобразия, но всё равно не чувствовал уверенности в своих силах и мотоцикле. Домой добирался тоже с трудом, и тоже, как Юлька, клеймил себя идиотом.Как же! Возомнил и размечтался. Удел такого как он?— скрывать и скрываться, сдерживаться и не отрываться от грешной земли. Незамутнённый секс вместо отношений, дружба без искренности, семья без шанса быть собой?— или так, или никак. Валентин выбирал второе и?— Юльку в качестве единственного светлого человеческого пятна в жизни, хотя и она порой становилась невыносимой, потому что и она порой оказывалась не в состоянии понять и принять до конца.Спуститься в метро?— и домой. Варить пельмени, кормить кошку, принять душ, поваляться с книжкой под одеялом. Попытаться уснуть и забыть. А утром на работу. И больше никаких социальных сетей.Больше никаких мотоциклов в разгар декабря.