Часть 23 (1/1)

Как только V и Пейдж вошли в нишу, где находился телевизор и прочие прилегающие к нему удобства в виде дивана, книг и приглушенного освещения, девушка начала замечать в поведении своего спутника кардинальные изменения. Он нервничал, и скрыть эти переживания был не в силах. Его жесты стали осторожными, но неуверенными, взгляд был устремлен куда угодно, но только не на девушку напротив, а что касается речи,?— он и слова промолвить не мог. Не из-за волнения вовсе, нет. Он боялся реакции Пейдж; боялся услышать боль в ее голосе, но у него нет выбора, так ведь? Она хочет знать правду, и она ее получит. А как он это сделает?— неизвестно никому.И вот, спустя уже пять минут гробовой тишины, V продолжал стоять посреди комнаты, наблюдая как Пейдж, глядя на него, медленно присаживается на диван.—?Не желаешь чего-нибудь? —?наконец спросил он, неуверенно шагая к дивану. —?Может, хочешь чаю или чего-то покрепче? Я мог бы…—?Ближе к делу, V,?— в голосе девушки отчетливо слышалось то, что она не желает больше ждать и терпеть эти попытки уйти от разговора.—?Хорошо. Но сперва позволь узнать: почему ты хочешь узнать мои тайны с таким отчаянным рвением? Неужели тебя и вправду волнует моя жизнь?—?А с чего бы это меня не должна волновать жизнь человека, которого я люблю? —?возмущенно спросила Пейдж, слегка повысив голос.—?Прошу тебя, не говори того, о чем понятия не имеешь,?— V огорченно посмотрел на девушку, чувствуя, что каждое ее слово, как соль на рану, причиняет невероятную боль.—?Прости, что?—?Ты не можешь любить того, кого совершенно не знаешь.Отвернувшись к телевизору, девушка недовольно фыркнула.—?Ах да, забыла, что ты снова и снова, день ото дня повторяешь одну и ту же басню под названием ?Ты не можешь меня любить, ибо не видела моего лица?,?— она снова посмотрела в сторону мужчины, едва заметно ухмыльнувшись и тут же сменив ухмылку серьезным выражением лица. —?Осточертело.—?Пейдж.Хоть это и прозвучало несколько предупреждающе, девушка не обратила внимания и с тем же недовольно-безразличным тоном продолжила язвить:—?По-моему, за все это время ты должен был понять то, что я тебе говорю, когда наш с тобой диалог сводится к теме, касающейся твоей внешности и наших отношений. И, надеясь на твое понимание, я повторю это в последний раз: мне на-пле-вать,?— сказала она, выделив каждый слог последнего слова так, что от ее интонации по телу мужчины пробежали мурашки. —?Я просто хочу знать все, что ты от меня скрыл. Не более того.—?Значит, так тому и быть… —?тихо пробормотал он, обреченно опустив голову. —?Я сейчас вернусь,?— поймав на себе возмущенный взгляд девушки, человек в маске поспешно выдохнул. —?Без этого нашему вечеру откровений не бывать.Согласно кивнув, Пейдж схватила со стола пульт и включила телевизор, развалившись на диване.А тем временем, войдя в свою комнату, V хлопнул дверью и схватился руками за голову в отчаянии и с мыслями о том, что делать дальше. Эта женщина просто невыносима! Вечно требует то, что переходит всякие границы! Каждый божий день она заставляет его сожалеть о том моменте, когда он поддался ее очарованию и не бросил нож ей в спину. Но, черт возьми, как же она хороша! И вот, неосознанно, сжатый с силой кулак уже летит в стену.Стоп.И будто кто-то дернул рычаг, выключив ярость. Кулак остановился в нескольких сантиметрах от стены, и пальцы разжались, казалось, автоматически. Нельзя. Нет, ни в коем случае нельзя позволять себе выходить за рамки душевного равновесия. Вдох-выдох. Вдох… выдох. Вдох… Не расслабляясь, мужчина медленно подошел к письменному столу и напряженным движением открыл ящик. Выдох…Рука скользнула под папки и бумаги, к самому дну ящика. Вот и то, что в один миг разрушит абсолютно все. Всего пара листов, исписанных с обеих сторон…, но этого хватит. Сполна. Но, зная придирчивость, с которой Пейдж оценит все это, остальное, а именно?— подробности, придется преподнести в устной форме. А это то, чего V не хочет больше всего на свете?— ронять со своих уст слова, повествующие о его прошлом, которое в этот момент ему придется пережить еще раз.Упрямая дура.В такой ситуации разумнее было бы попросту отключить разум и не думать о том, что говоришь и кому. Но разговор с Пейдж вынуждает обдумывать каждое, сказанное тобой слово. Этого не отнять, не изменить, не вычеркнуть. А как хотелось бы, правда, хотелось бы.Вдохнув поглубже, V смело закрыл ящик стола и уверенным шагом направился к Пейдж, сжимая в руке два судьбоносных листка дешевой пожелтевшей бумаги.***Пейдж обернулась, услышав, как за ее спиной заиграла тихая, спокойная музыка. Тут все предельно ясно: V готовил ее к чему-то неожиданному и серьезному, раз решил слегка разрядить обстановку ?медляком из восьмидесятых?. И когда в нише появился сам V, ее догадки лишь подтвердились. Он был напряжен. Слишком напряжен для того, кто хочет просто поделиться каким-то не очень-то важным секретом. Все оказалось намного серьезнее, чем она предполагала, и это ввело девушку в состояние некой растерянности и стыда за то, что она была, наверное, слишком настойчива. И серьезность всей ситуации, и грозный, уверенный вид мужчины пугали так, что где-то внизу позвоночника чувствовался зловещий холод.—?Пожалуй, я воздержусь от речей,?— V медленно, но уверенно подошел к дивану, где сидела Пейдж, и аккуратно положил рядом с ней сложенные прямоугольником листы из дневника Делии Сарридж. —?Они здесь излишни. Просто читай. Найди меня, как только закончишь.И она не стала спрашивать, где именно он будет. Пейдж прекрасно понимала, что таким образом он хочет для себя немного времени, чтобы побыть в одиночестве. Но что на этих пожелтевших листах такого, что от V вдруг повеяло несвойственным ему страхом? И чего именно он страшится? Пора бы это, наконец, выяснить.Но даже тогда, когда мужчина покинул стены ниши, напряжение не исчезло. Осторожно, будто на месте листков была бомба, Пейдж взяла страницы и так же осторожно развернула их. В глаза мгновенно бросился аккуратный женский почерк. И где-то внутри что-то дрогнуло. Нет, это неважно.?Учреждение: Исправительный лагерь Ларкхилл.Нежелательный элемент номер V.Настоящее имя: Ви… (хаотично зачеркнуто)Возраст: 21 год.Группа крови: IV (-)Сексуальная ориентация: гетеросексуал.Вероисповедание: католик.Образование/специальность: высшее неоконченное, литератор.Семейное положение: холост.Члены семьи вне учреждения: не имеет.Политическое настроение: повстанец, активист движения ?Анти Норсфайер“.Причина задержания: активное участие в повстанческих митингах, нарушение общественного порядка, нанесение тяжких телесных повреждений четырем патрульным и двум членам партии…?С каждой прочитанной строчкой лицо Пейдж становилось все удивленнее, и с каждой следующей строчкой приходило понимание того, что она только что сделала человеку, которого любит. Даже просто дать ей в руки эти страницы стоило ему огромных усилий. Вот почему он предпочел уйти куда подальше отсюда.Ларкхилл… она слышала об этом месте. Слышала о том, что там произошло. Кажется, взрыв разворотил почти весь лагерь. Но как V выжил? Может, он сбежал раньше, чем все это произошло?Отложив в сторону первую страницу, Пейдж принялась читать дальше:?Опыт №47Элемент номер V в очередной раз успешно воспринял дозу испытуемого препарата. В ДНК элемента не обнаружено никаких изменений. Что касается его наследственных клеточных аномалий?— есть некоторые изменения. Аномалии стабильны, но оказывают большее влияние на организм элемента. Это проявляется в увеличении интенсивности регенерации тела и в быстром развитии мускулатуры. Препарат в большинстве влияет на элемент положительно, за исключением одного побочного эффекта: элемент полностью утратил память, что сопровождается его утверждениями о том, что он не помнит, кто он, и как здесь оказался…?—?Что…? —?тихо произнесла Пейдж, перечитывая запись снова и снова.Теперь она все поняла. Абсолютно все. Вот почему V не говорит ей своего настоящего имени; вот почему он не говорит ей дату своего рождения, не говорит о своей семье, отвергает любые разговоры о его прошлом и о том, кто он есть. Но неясно одно: почему он не показывает ей своего лица? Да, она видела его шрамы, но они же не могут быть по всему его телу. Если только он не был в лагере, когда…Пейдж встряхнула головой, прогоняя эти мысли. Даже не хочется думать об этом. Он пережил так много: эти опыты, а их было много, в этом девушка была уверена, заключение в лагере, потеря памяти… И ей его не жаль. Это, скорее, сочувствие, нежели жалость. Свернув страницы и положив их на журнальный стол, она встала с дивана и помчалась искать того, кем, с этого момента, она дорожит еще больше.В поисках V Пейдж обошла всю Галерею Теней, но так и не нашла его. Осталось лишь несколько мест, где он может быть: крыша, станция и город, куда она уж точно не сунет нос. Накинув на плечи кожаную куртку, Пейдж подбежала к входной двери, и, дернув ручку, осознала, что та закрыта на ключ. Резко развернувшись, она помчалась к лифту. Если его нет на крыше, значит, поговорить с ним обо всем сегодня не выйдет. Но и винить его за это бессмысленно и попросту некрасиво.Лифт быстро доставил девушку на крышу. Нервно оглядываясь по сторонам, Пейдж не заметила, как в открывшихся дверях показался V. Он стоял перед ней смирно, почти не дыша, и сложил руки за спиной. Он ждал ее. Ждал, стоя под проливным дождем. Девушка вздрогнула от неожиданности, но затем с облегчением выдохнула, радуясь, что нашла его именно здесь, на крыше.—?Ты нашла меня… —?грубо сказал он, поворачиваясь к лифту спиной и шагая к балюстраде. —?Хорошо.—?V, объясни мне, что все это значит? —?спросила Пейдж, быстрым шагом выходя из лифта прямо под дождь. —?Потому что я ни черта не понимаю!—?Однажды, кто-то сказал мне, что Бог в дожде.—?V!!!Он медленно посмотрел на Пейдж через плечо. Струйки дождя стекали с его широкополой шляпы, падая на уже насквозь промокший длинный плащ.—?Это значит, что ты любишь человека, который даже не помнит ни своего имени, ни даты рождения, ни собственного лица.—?Я, конечно, понимаю, что крупно влипла, но… —?она подошла к балюстраде и облокотилась на нее. —?Расскажи мне все, что не уместилось на тех страницах.—?Ты знаешь лишь то, что я был в этом проклятом лагере. Но не знаешь того, что мне пришлось там пережить,?— начал он, опершись на балюстраду. —?Я не помню ничего из своей прошлой жизни, но отчетливо помню все, что со мной делали эти чудовища.Пейдж внимательно слушала мужчину, не смея перебивать, и не отводила от него взгляд.—?Нас было сорок восемь человек. Каждый день, на протяжении полугода, они пытали нас, проводили опыты, как над лабораторными крысами. В конце концов, нас становилось все меньше. Люди умирали, но от чего?— я понятия не имел. Я видел их трупы, все они были одинаковы: бледные, тощие, с какими-то язвами по всему телу. И ряды наши редели до тех пор, пока нас не осталось лишь трое.Его голова опустилась в виноватом жесте. Но отчего была эта вина, девушка не могла понять до сих пор.—?Мы долго держались. С каждым днем я терял какую-то часть своей жизни, попросту забывая ее. Это сводило меня с ума. У меня не было сил вынести то, что полностью уничтожало меня не только снаружи, но и изнутри. Они держали нас в камерах. Таких, как ты видела в Галерее. То помещение?— точная копия места моего заточения, как ты уже поняла. Они вводили нам какой-то препарат, о котором мы абсолютно ничего не знали. И с каждым днем пытки становились все более жестокими…V запнулся и тихо вздохнул. В его голосе боль была отчетливо слышна, и Пейдж, переживая все это вместе с ним, осторожно взяла мужчину за руку.—?V, не надо…—?Ты хотела знать все, Пейдж. Или я ошибаюсь? —?спросил он, явно не одобряя то, что девушка пошла по пути отступления.И она смогла лишь молча кивнуть, отрицая вероятность ошибки.—?Со временем я потерял силу и желание жить. Я отчаялся. Но однажды я услышал шорох в крысиной норе моей камеры. Шорох бумаги. Ума не приложу, почему мне захотелось просунуть туда руку, но я сделал это. Девушка из соседней камеры написала письмо и таким образом передала его мне. Помню, как сейчас: грязными руками я аккуратно разворачивал этот небольшой кусочек туалетной бумаги, пытаясь не замарать. И помню слезы на своих глазах, когда читал слова, написанные на том кусочке простым, незаточенным карандашом.—?Как ее звали?—?Валери,?— с грустью произнес V. —?И на следующий день после того, как я получил это письмо, я увидел и ее бледный, исхудалый, покрытый язвами труп.—?Мне жаль… —?тихо пробормотала Пейдж, а V лишь сделал вид, что не услышал этого.—?Мы никогда не говорили с ней, не говорили своих имен (а мне попросту нечего было сказать), но мы знали друг друга больше, чем можно предположить. Ибо мы прекрасно знали, кто из нас и как именно кричит от боли и бьется в агонии. Эта мелодия была привычна абсолютно для всех. Но никто не думал о том, что эти крики?— результат чьего-то очередного эксперимента.Затем наступила тишина. V замолчал, но Пейдж понимала, что он еще не все сказал.—?Что было в том письме? —?спросила Пейдж, спустя несколько минут молчания.—?Сила,?— незамедлительно ответил он, подняв взгляд в небо. —Прочитав это письмо, я осознал, что моя жизнь чего-то стоит; что я не просто бесполезный мешок с костями. И когда я остался совсем один, я читал это письмо снова и снова, снова и снова, чувствуя, как сила пропитывает мое тело и душу. И наконец, приобретя достаточно сил, я принялся создавать план мести. Мысль за мыслью, деталь за деталью?— все, до мельчайших подробностей.И тут Пейдж все поняла. Но от этого понимания бросало в дрожь и ноги подкашивались.—?Это ты взорвал Ларкхилл…—?Да.—?Но как? Почему?—?Как и в любой тюрьме, у меня, как у заключенного, были свои привилегии: мне было дозволено ухаживать за розами в саду. Не помню, откуда у меня, литератора, навыки садовничества, но с цветами я обращался умело. Я выращивал розы сорта Алый Карсон. И сейчас выращиваю. Но в мире принято считать, что этот сорт вымер,?— V достал из-под плаща одну розу и положил ее на балюстраду. —?У меня был доступ ко всем химикатам и удобрениям. И я, пользуясь случаем, носил все это понемногу в свою камеру, раскладывая и разливая на полу в определенном порядке. Таким образом, на полу моей камеры лежала готовая взрывчатка, а медперсонал воспринимал это как то, что я сошел с ума. И я вправду сошел, но мне это было лишь на пользу,?— он взглянул на промокшую насквозь Пейдж. —?Замерзла?—?Нет, все в порядке,?— сказала она, всеми силами пытаясь скрыть то, что ее знобит.—?В конце концов, все сработало так, как и было задумано: весь медицинский корпус взлетел на воздух. А эпицентром взрыва была моя камера. И там находился я…—?Не продолжай,?— перебила его Пейдж.—?Первые несколько секунд было больно…—?Прошу, V…—?… но потом я уже ничего не чувствовал.После этих слов по щекам девушки потекли слезы, смешиваясь с каплями дождя. V смотрел на нее, такую очаровательную с серебром на мокрых ресницах, и чувствовал вину. Он снова заставил ее плакать. И все, что он мог сделать,?— просто обнять. Крепко и любяще. А она прижималась к его груди, пытаясь заглушить всхлипы.—?Не плачь, прошу тебя,?— успокаивал он, робко поглаживая Пейдж по мокрым волосам.—?Я не должна была заставлять тебя рассказывать мне все это. Я и подумать не могла, что все настолько ужасно. Я не хотела заставлять тебя снова переживать этот ужас!—?Это не твоя вина, Пейдж,?— прошептал V, прижавшись щекой маски к голове девушки. —?Как бы я ни пытался утаить свое прошлое, мне от него не избавиться.Она еще сильнее прижалась к груди мужчины.—?Мне так жаль, V…—?Жалость… —?произнес он с неким разочарованием. —?Именно ее я желаю меньше всего.—?Я…—?Пойдем со мной, ты совсем продрогла.Заметив, что Пейдж не сопротивляется, V заботливо укутал ее в свой плащ и осторожно подтолкнул к лифту. Но девушка тут же оказала сопротивление. Опустив на нее взгляд, он видел, что она колеблется, будто хочет что-то сказать, но боится. Неожиданным оказался момент, когда она резко вышла из-под плаща и подошла к балюстраде.—?Пейдж?Никакого ответа. Она так и стояла спиной к нему, опустив голову. Но мгновение спустя, когда V хотел сделать к ней шаг, девушка обернулась. В ее руке была роза, которую он положил на балюстраду. И на губах мужчины появилась едва уловимая улыбка. Он просто, без слов, подал Пейдж руку и ждал, когда она последует за ним. Она незамедлительно взяла его руку, но как только V отвернулся…—?Подожди,?— тихо и неуверенно сказала она.Он обернулся, но в этот момент девушка схватилась обеими руками за его шею и резко прижалась губами к губам маски. Не зная, что еще делать в этой ситуации, он просто застыл на месте. Но, Господи, как же ему хотелось чувствовать ее губы, а не только дыхание сквозь маску. И как же больно осознавать, что это больше невозможно осуществить. Отчего он так несмел? Между ними уже было нечто значительно большее, нежели поцелуй. Но это так неожиданно, спонтанно…А тем временем Пейдж отстранилась и опустила голову.—?V… —?тихо сказала она, подняв взгляд на мужчину и крепче сжав розу в руке.—?Что?—?Теперь я могу тебя любить?