Сила воображения (1/1)
Адам слышит, как Блейк хохочет, уставившись в свой планшет. Он отмечает про себя в очередной стотысячный раз, какой у придурка заразительный смех и идет выяснять, что же там нашлось такого веселого. Блейк всегда умеет взбесить и удивить одновременно. Особенно сейчас, когда Адам рехнулся до такой степени, чтобыпоказывать всему миру их якобы фансервисный броманс.
И поражаться,каквсе вокруг слепы, кроме их фанаток-извращенок. Самые проницательные идиотки. Адам может сказать, что иногда почти их любит за веселую ебанутость.Но только нев такие моменты как этот, когда заглядывает через плечо Блейка и сразу видиткрупныебуквы "Shevine NC-17"Блядь, опять он пытается всё превратить в цирк и хуйню. А Адамненавидит,когда это делает не он сам, а кто-то другой. Особенно Блейк. Шевин – это их работа. Как минимум.Окей, поржём вместе, разтебе так смешно, старый мудак.И Адам плюхается рядомсо старым мудаком на диване, напрочь игнорируя тот факт, что Блейк старше его всего на четыре года.И еще на сотню-другуюлет, думает он, ошарашено читая самую распохабную энцу, в которой Блейк дерет его во все дыры всеми возможнымидля человеческого тела способами. И еще парочкой противоречащихздравому смыслу и законам физики.Адам даже слегка краснеет… по крайней мере, где-то в душе поселяется чувство неловкости, как будто тебя застукали дрочащим в школьном туалете. И ты не можешь натянуть штаны одной рукой, пока спускаешь настрогий белый кафель под хихиканье ссученных одноклассников. В общем, удовольствие ниже среднего.Что действительно смешно, так это тот факт, что если бы Адам первым подсунул Блейку под носэту порнушнуюхренотень с ним и Блейком в главных ролях, ему не было бы так неловко. Вот нина йоту. А Блейк просто бы слегка смутился, но через пару секундпришел бы в себяи поржал с ним вместе. Толстокожий оклахомский арбуз- вот кто такой Блейк. Какого хрена он сидит и ржёт самнад всеми этими соплями в сахаре?- Фанфикшн – это самое весёлое, что я нашел в интернете в последнее время! – вещает Блейк,заливаясь хохотом, а Адам лишьфальшиво растягивает губы в ухмылке, желая от злости удавитьпридурка на месте.-Ты говоришь, как старик, который на ладан дышит и пытается угнаться за уходящим временем, - Адаму заложило уши от злого азарта, он почти не слышит себя. Интересно, чего это его так клинит, ведь смешно же?- Нет, ты только представь, какое у людей воображение! – Блейк смеется так громко и открыто, что у Адама совсем сносит крышу.Тяжело отыгрывать телеброманс, когда он, как вирус, уже встроился в кровь. И вакцину от него вряд ли придумают.Адам искоса смотрит на свою, скорее всего, последнюю в этой жизни любовь, потому что такую эмоциональную ебанину еще раз он точно больше не переживет.Единственное, что он может сделать, чтобы притупить это грёбаное безумие – опустить веки, чтобы не выпустить вирус наружу. В эту секунду он чувствует себя ходячей пандемией и причиной будущего апокалипсиса. Сейчас он ненавидит Блейкадо синих искрподзакрытыми веками и не может точно объяснить почему. А хули эта сволочь животнадрывает от смеха, пока он тут сдыхает, словно ему в глотку залили раскалённую смолу?Он внезапно ощущает тяжелые ладони наплечах и не знает, что сделает в следующий момент – въебет илирастает, стекая расплавленной лавой по этимблядскимрукам.- Совершенно бедное воображение, - мурлычет Блейк прямо в ухо, касаясь мочки горячими губами, и Адама расплющивает ебаным бутономмагнолии под колесами асфальтоукладчика. - Какую-то херню пишут, когда даже слов такихеще не придумали, как назвать… вот это вот всё.Он гладитадамовыяблоко, висок и скулы, проводит пальцем по губам, обнимает и трогает,его губы похожи на Большой Взрыв и он везде и нигде, как Бог и как жвачка в волосах, от которой не избавиться без потерь. Адам просто исчезает, превращаясь в дым и огонь, и ад кромешный… блядь, сколько пафоса, фу, Левин, ты совсем ужеохуел быть такой принцессой. И Блейк, кстати, тоже… охуел так лапать. Дверь даже не закрыта, а помещение более чем проходное, как и практически все на студии.- Иди нахуй, - он отпихивает руки Блейка, напоминая, что здесь не место длявсего этого экзистенциального слюнтяйства, которое можно позволить себе только за плотно закрытыми дверями дома где-то на другом конце Галактики. Илив прямом эфире ?Голоса?, если сделать очень честные глаза и брови домиком. Тоже проканает, Америка и не такое сожрёт. – У тебя не такое богатое воображение, как ты себе представляешь.- Главное, что тебе нравится, - Блейк доволен, как слон под водопадом в сезон засухи, если бы, конечно, у слона мог бы быть такой глупый вид от удовольствия. – На воображение не жалуюсь. Ты, вроде, тоже, пока не.- Нахуй иди, - повторяет Адам, иего отпускает, и черный комок внутри медленно исчезает, растворяясь, как капля чернил в воде.С этим идиотом даже спорить не хочется, потому что бесполезно и даже себя не убедишь в собственной правоте. Адамсловно невзначай кладёт ладонь на колено придурку. Так спокойнее. А если кто-то откроет дверь, всегда можно сделать вид, что они просто дурачатся… собственно,он готов поспорить на что угодно, разве это не так?Но тут Блейк обрывает смех и смотрит прямоему в глаза.И Адампонимает, что проспорил сам себе.Вот и отлично.