20. Пираты (1/1)

Думаю, многие люди, когда слышат о пиратах, представляют себе морских разбойников, родом из восемнадцатого века. Тех самых, которые плавали на кораблях с черными парусами и у которых были флаги с черепами и костями. Правда, в действительности, пираты никогда не были такими, и этот образ возник лишь в книгах и фильмах.Я тоже представлял пиратов примерно так, до тех пор, пока не появилось такое явление, как сомалийские пираты. Полагаю, все о них так или иначе слышали. Однако вряд ли воспринимали серьезно. И я бы тоже не относился к этому явлению с должной настороженностью, не будь я моряком. Однако я им был и, поэтому, пираты пугали меня, как и всякого человека, работающего в море.Полагаю, чтобы понять, что в сомалийских пиратах так пугало моряков, стоит разъяснить, чем конкретно они занимались. Нет, эти люди не грабили суда, как их предшественники из восемнадцатого века. Единственное, что их интересовало?— выкуп. Захватив корабль, пираты требовали его у судовладельческой компании.Сами пираты представляли из себя людей с автоматами Калашникова на моторных лодках. Они подплывали к судну, забирались на борт и, тем самым, захватывали его. Чаще всего пираты не прибегали к насилию и не причиняли вред экипажам. Сопротивление команды судов им так же не оказывали. Вряд ли в мире существует хоть один человек, готовый отдать жизнь за компанию, на которую работает. Однако бывали и исключения, когда пираты применяли насилие и даже убивали.Если так подумать, то ничего страшного. Казалось бы, люди с оружием забрались на борт и требуют выкуп у компании. Соглашусь, это звучит достаточно безобидно, но ровно до тех пор, пока не приходится идти из Азии в Европу через Суэцкий канал. Тогда пираты вдруг начинают казаться чем-то страшным. И, по факту, так и было. Даже если они не применяли оружие, само его наличие пугало. Еще больше пугала неизвестность.Инструкции предписывали, в случае захвата корабля, всем членам команды спрятаться в безопасном месте. Обычно, в таких случаях, все запирались в машинном отделении и порой даже заваривали двери. Суть была в том, чтобы пиратам досталось только судно, но не люди. Но даже если получалось спрятаться, едва ли можно было говорить о благополучном исходе, порой это только начало. Корабль мог находиться у пиратов достаточно долго, пусть в их же интересах было как можно быстрее получить выкуп. Компании, конечно, давали выкуп, но порой это так же сопровождалось определенными проблемами. Все эти приключения могли растянуться на несколько дней, а то и недель. А теперь представьте, что все это время вы сидите запертые в машинном отделении, без возможности выйти наружу. Вы не знаете, что происходит и не знаете, когда все закончится. Это довольно жутко, я считаю.Те годы моей морской карьеры пришлись как раз на расцвет пиратства в Сомали. В тот период мне, к счастью, довелось только три раза пересекать опасный район. Первые два раза я, конечно, нервничал, но все прошло спокойно. Компания предоставила нам охрану в виде катера с вооруженными людьми на борту. Мы спокойно преодолевали Аденский залив, а после попадали в Баб-эль-Мандебский пролив и через Красное море добирались до Суэцкого канала. Когда судно оказывалось там, пираты забывались. Хотя рассказов о них ходило много.Панического страха перед пиратами я не испытывал, но все же предпочитал держаться от них подальше. Но, очевидно, получалось не всегда. Во время шестого контракта мы шли из Китая на Кипр. Происходило это спустя два месяца после неполадок с двигателем. Когда все проблемы остались позади, мы, признаться честно, расслабились. Плаванье проходило весьма неплохо, ровно до тех пор, пока мы не подошли к Сомали.Судовладельческая компания должна была, как всегда, предоставить нам катер с охраной. Однако в последний момент что-то пошло не так и выяснилось, что катера по каким-то неизвестным причинам не будет. Тогда обстановка на судне резко переменилась и все занервничали. Я старался сохранять хладнокровие и у меня это даже получалось. Я пытался себя убедить, что даже если пираты и захватят нас, убивать они не станут и остальное не важно. Мой подход к ситуации почти никто не разделял. Наш повар, например, решил, что он спрячется в машинном отделении, как только мы войдем в Аденский залив. Старший механик нехотя позволил, решив, что лучше пусть человек будет спокоен.Существовали определенные правила, которые следовало соблюдать при входе в опасную зону. Например, по периметру судна нужно было натягивать колючую проволоку. Так и поступили. Я был рад, тому, что уже давно не матрос, ведь именно им пришлось выполнять эту работу. Мы так же подготовили пожарные шланги, необходимые на случай, если лодка с пиратами подойдет к борту. Вода под сильным напором могла помешать пиратам и даже перевернуть, и потопить их лодку. Но все эти меры нужны были, скорее, для подстраховки, нежели для реальной защиты. Куда большие надежды возлагались на катер с охраной.Когда выяснилось, что его не будет, капитан отдал приказ еще раз тщательно проверить все меры предосторожности. Это было вполне обоснованно, ведь мы находились в зоне риска. Пираты довольно часто захватывали балкера, так как у этого типа судов низкие борта, особенно тогда, когда трюмы полностью заполнены грузом. У нас как раз было так, все шесть трюмов занимали тонны железной руды. Особый интерес для пиратов, конечно, представляли нефтяные танкера. Их было также не очень трудно захватить, потому что у них также были низкие борта, но выкуп за них можно было просить больше, чем за балкера. Причина?— стоимость груза. А вот тем, кто работал на контейнеровозах повезло больше, эти корабли пытались захватить реже, но все же иногда пытались. На самом деле, в то время, нервничали абсолютно все. Впрочем, нервничать в такой ситуации абсолютно нормально.Возможно, кто-то задается вопросом, откуда вообще появились сомалийские пираты. Здесь все просто. Все началось с гражданской войны в Сомали, которая расколола страну на несколько частей и лишила ее единого правительства и законов. Таким образом оказалось, что воды вокруг Сомали, богатые рыбой, не принадлежали никому, что позволило международным компаниям рыбачить в них. Людям из Сомали, для многих из которых рыбалка была единственным источником пищи и дохода, очевидно, это не понравилось, но они ничего не могли поделать. Пока однажды какой-то находчивый не додумался взять оружие, сесть в лодку и отправиться сражаться с судами, забирающими их рыбу. Таким образом и зародилось пиратство. Точнее, оно зародилось тогда, когда сомалийцы поняли, что можно не только прогнать корабли из их вод, но и захватывать их, получая за это выкуп. Так, по крайней мере, это было в теории.На деле же пиратство?— это бизнес. Версия о несчастных рыбаках, конечно, имело место быть, но я в нее не до конца верю. То есть верю в то, что все началось с этого, но пиратство в том виде, к котором оно существовало сейчас, не было плодом исключительно злоключений сомалийцев. Пусть в их стране и осталось много оружия со времен гражданской войны, вряд ли хоть у кого-то из этих людей нашлись бы деньги на моторную лодку, способную догнать большой корабль. Пиратов финансировали люди, сделавшие все возможное, чтобы никто и никогда не узнал, кто они. Они дали пиратам оружие и лодки, они же забирали большой процент выкупа. И это делало пиратство ужасным.Я бы мог принять историю о несчастных людях из нищей страны, для которых захват судов?— единственный способ выжить. Но я никогда не приму то, что пиратство?— это чей-то бизнес. Такой же, как, например, ресторан. Кто-то кормит людей и получает за это деньги, а кто-то платит людям из отсталой страны, чтобы она захватывали суда с этой же целью. В нашем мире все ради денег. Это печально.Что же касается моего личного отношения к пиратам, то я их презирал. Со стороны может показаться, что они лишь бедные люди, не видящие другого способа заработка, но нет. Они незаконно проникали на корабли, угрожали оружием беззащитным людям. Я считаю, что ничто не может оправдать подобные действия. Пираты?— преступники, не заслуживающие оправдания и, тем более, прощения.На самом деле, я допускал, что мои знания о пиратах неполны. Быть может, я чего-то не знал, но и взять эту информацию было неоткуда. Когда-нибудь в будущем, наверняка о происходящем сегодня у берегов Сомали напишут книги. Однако сейчас информации было мало и все, что я знал, я услышал от таких же моряков, как и я. Возможно, что-то из этого было ложью, но версия, что пиратство являлось бизнесом, казалась мне абсолютно логичной. Забегая наперед?— так и было.Но, когда непосредственно плывешь по Аденскому заливу, не думаешь о том, откуда взялись пираты и как они работают, думаешь лишь о том, что будешь делать, если на горизонте появится их моторная лодка. Во время перехода вдоль берега Сомали я нервничал, пусть и пытался убедить себя в обратном. Мы шли на максимальной скорости, но мне казалось, что скорость едва превышала среднюю. Капитану, кажется тоже, но старший механик четко дал понять, что судно не может идти быстрее.Не буду тянуть?— все обошлось. Мы достигли Баб-эль-Мандебского пролива и с облегчением оставили опасные воды позади.В тот день пираты захватили танкер. Скажу, как есть, я обрадовался, что не нас, пусть так думать и не хорошо. Можно сколько угодно считать себя благородным человеком, но, думаю, любой, оказавшийся на моем месте, думал бы точно так же. Знать, что страдают какие-то абстрактные люди всегда лучше, чем страдать самому. Не стоит этого отрицать.Тот случай, когда компания не предоставила нам охранный катер заставил меня понервничать, но я бы соврал, назвав его самым волнительным за всю карьеру. Со мной случались и более страшные вещи, чем угроза со стороны пиратов. Но об этом позже.В заключение могу лишь сказать, что это все ужасно, но мы ничего не можем изменить. Пиратство будет существовать до тех пор, пока будет приносить деньги. То есть всегда. По крайней мере, мне так кажется.