Часть 2 (1/1)

Небо нависало кислотно-голубой бездной. Проезжающие машины казались разгоряченными металлическими животными, проносящимися меньше чем на расстоянии вытянутой руки. Они шли три часа вдоль дороги и были знакомы слишком долго. – Т-твои бусы грем-мят как мар-ракасы. Это свод-дит с ума.– Пей самбуку и радуйся, детка, мы будем ночевать под открытым небом в пустыне.– Это и пугает. И мне не нр-равится анис.Километры бесконечных бус на шее-руках-щиколотках. Роберт увешан ими, их перестук не прекращается ни на секунду. Сотни цветастых шариков-бусинок, Грей считал, что это красиво.Билл впервые увидел его на последнем году средней школы. Внутри как-то заскребло и завыло, свернуло внутренности в тугой узел. Денбро не знал, как жил до этой самой секунды, как мог дышать и есть, чистить зубы дешёвой щеткой и стыдливо посматривать на Беверли. Его швырнуло в другого человека, и это было откровенно дерьмово.– Мы были сем-мьёй. – Билл понял, что что-то не так, через два года. Слишком сильно, слишком знакомо, слишком привычно. Он мямлил это в обхарканном углу за школой, шаркал тоненькой ножкой по асфальту. Роберт раньше казался таким высоким и страшным, захватывало дух, – Мне постоянно каж-жется, что мой д-дом рядом с тоб-бой, но это бред и неправда, а потом те сн-ны...Роберт тогда поднял бровь и изобразил удивление. Кивал, поддакивал, курил свою ментоловую хрень. Это потом Билл понял, что Грей помнил и знал гораздо больше. Чертов актёр погорелого театра.– Поч-чему я вообщ-ще иду за тобой. – Мы связаны, хочешь ты этого или нет, Билли. Я думал, что все очевидно. К тому же, разве это не романтично?– Я уст-тал от теб-бя. Они были знакомы слишком долго, дольше не бывает, дольше уже нельзя. Билл помнит историю в общих чертах, Биллу стыдно и смешно. Он был так ревнив и резок. Ничего не изменилось.Ночуют они действительно в пустыне под небом. Возможно, наутро их загрызут дикие собаки. Грей предложил прошвырнуться с ним автостопом до Калифорнии, Денбро до сих пор не понимает, откуда в нем силы на слепое обожание. Спать твёрдо и холодно, ночью градус падает юной утопленницей со скалы. Билл долго не спит, теряясь в созвездиях над ним. Ночи тут ясные. Он пугается до полусмерти, когда Роберт резко нависает над ним, чумной и ошалелый, от него пахнет злосчастным анисом. Глаза светятся почти желтым, как у дикого зверя. – Мы вместе дольше, чем ты помнишь и когда-либо осознаешь. Я ездил в сраные индийские ашрамы, неебически просветлившиеся старцы прояснили пару вещей. Мы в кармической связке, наши души уже не существуют по-отдельности, мы разорвали и разложили их в попытках остаться вместе. Каждый раз будет также, только роли и декорации будут меняться. Ты не представляешь, сколько вариантов уже проигралось. Цианид в кофе после утреннего поцелуя был далеко не самым крутым и охуенным, Билли. — Роберт нависает низко-низко, Денбро не понимает, какого хуя ублюдок так долго молчал и почему заговорил сейчас.– Я все ещё люблю тебя. – Биллу невозможно тошно, хочется проглотить слова обратно, растворить их в желудочной кислоте, стереть из себя. От безысходности выходит даже без заиканий.– Прости. Может, в следующий раз. –Запах аниса пропадает, и над головой Билла снова зажигаются созвездия.