Две новости (1/2)
Казалось бы, до какого-то момента в тюрьме все шло своим чередом. Не сказать, что для Дэнни существование в таких условиях стало привычным, но было терпимо.
Рабочие смены казались бесконечно долгими, нудными и бесполезными. Еда — сухой и безвкусной. Все было как в тумане, и, как нистранно, если раньше работа и какие-то простые дежурные обязанности занимали почти все его мысли, то сейчас, похоже, мозг дал воспоминаниям зеленый свет. Это как огромный замок, собранный из детского конструктора: будто сначала его нещадно разрушили, оставив лишь хлипкий фундамент, а теперь пытаются снова собрать все детали вместе.
Дэнни очень хотел забыться. Упасть головой в школьные годы и вспоминать, как хорошо было там, рядом с друзьями. Как хорошо было с Клэр, его лучшей подругой, которая сразу же после окончания средней школы почти исчезла со всех радаров. Дэнни вспоминал, как сильно был привязан к ней, и пару раз думал о том, что, может, даже любил. Но Клэр — лучший друг, который всегда и везде был рядом, поддерживал, прощал. Клэр — маяк, из раза в раз рассекающий непроглядную темноту бесконечных проблем. Возможно, она никогда и не узнает, что ее друг осужден на пятнадцать лет за несовершенное убийство. Но неужели родители не захотят сообщить ей об этом? Неужели сами не захотят приехать? Не такой жизни Дэнни себе желал. Еще совсем недавно он строил планы на будущее. Еще недавно у него была крыша над головой, собственная комната, хорошие друзья и близкий человек. Еще недавно он заявил родителям, что намерен стать музыкантом и следовать за мечтой. Недавно он был совсем мальчишкой, ходил в школу, гонял в футбол и ел мороженое после уроков.
Все это было так недавно. Но что теперь? Есть ли еще место, куда он сможет вернуться, и которое сможет назвать домом?
Медленно осознавая свою жизнь, Дэнни не мог поверить, насколько молниеносно моменты проскакивают мимо него. Как краски смываются, небо тускнеет, а стены родной комнаты превращаются в монотонные стены тюрьмы.*** Чуть ли не каждому ребенку известно, что Рождество богато на сюрпризы.
Начать хотя бы с того, что только в канун праздника Мурильо вспомнил о собственном дне рождения. Из последних сил дорабатывая очередную смену, парень невольно подслушал разговор двух охранников: они ж мужики семейные, чем интересны их проблемы? Жены, дети, частота секса и походы в бар по пятницам — заурядная жизнь заурядных людей.
Но в этот раз обсуждались подарки. То, что каждый из них хотел бы вручить своим семьям в честь великого праздника. И только тогда Мурильо понял, что пропустил собственное двадцатипятилетие. Не то чтобы он закатил бы вечеринку, позвал всех своих друзей и заказал пару стриптизерш на потеху себе и остальным. Просто... сейчас в мыслях крутилось одно единственное: "Они не приехали".
Родители всегда поздравляли своего сына с днем его рождения. Они всегда дарили подарки и именно в этот день особенно сильно окружали заботой и любовью, даже во времена, когда Дэнни жил на улице, мама с папой находили способ связаться с ним. Двадцать первого ноября. Но сейчас, спустя столько лет разлуки, они не захотели даже увидеться."Бедный, бедный Дэнни..." — презрительно фыркнув, скажет когда-то Чарли. Но пока что тот до сих пор дорабатывал смену. Последнюю перед долгожданными праздниками. Наверное, те три дня Роуз еще долго будет считать самыми лучшими.
— Эй, Мурильо. — Обратился внезапно охранник, отвлекая от работы. — Закончишь — не уходишь и ждешь меня.
— Ладно. — Замешкался парень, стараясь все же пройти мимо. — А что-то не так?— Меньше вопросов. Иди работать. Дэнни, хоть и счел странным такой поворот, решил не возникать и продолжать заниматься своим делом. Перебирая старый обгоревший мусор, оставшийся еще со времен пожара, парень вдруг вспомнил Джорела. Странно, что теперь его не видно даже на сменах.
Не то чтобы Мурильо соскучился, как успел пошутить Чарли, - было все же непривычно совсем не пересекаться, находясь в одном здании. Даже будучи разбросанными по разным концам Бивертона, они с Деккером умудрялись встречаться в автобусе, сталкиваться друг с другом где-то в кафе или подолгу наблюдать друг за другом в подземном переходе. Джей слушал музыку, Дэнни ее играл.
Вспоминая то время, Дэн понимал, каким наивным мальчиком он был. Ведь до тех пор, пока не встретил парня с тоннелями, татуировками и судимостью, он свято верил, что присутствие соулмейта в его жизни будет чем-то вроде рая на земле. Он сочинял эти аккорды, писал тексты и ночами репетировал исполнение — все ради него. Но розовые очки разбились. И, похоже, осколки впились так глубоко, что Роуз попросту не видит банальных вещей. Или не хочет видеть.
Пальцы начали ныть. Больше не от работы, а от того, что вспомнили, как раньше ловко и быстро цепляли струны, зажимали лады. Даниэль, в свою очередь, уже мысленно подготовился к тому, что разучился играть.
Мысли и копания в прошлом в очередной раз помогли пережить рабочий день. Все заключенные с облегчением выдохнули, перекинулись парой слов и утомленные и обессиленные двинулись вслед за охранниками. Еще один, тот, который просил Дэна задержаться, жестом подозвал парня, молча нацепил на того наручники и повел в неизвестном направлении. Как-то психованно усмехнувшись собственным догадкам, музыкант предположил, что его ведут на пытки или расстрел. Но, зайдя в небольшую комнатку, где красовались лишь стол и два простеньких стула, Роуз остолбенел. Прямо перед ним стояла Райли. Девушка, едва услышав грохот железной двери, обернулась и облегченно выдохнула. Вовсе не постеснявшись охранника, она подбежала к парню и сжала его в своих крепких объятиях. Страж порядка безразлично дернул бровью и удалился, при этом предупредив, что у "пары" есть десять минут.— Я так рада, что ты жив! — искренне заявила Рай, отстранившись.— Поверь, я тоже... не думал, что ты приедешь.— В тот день, когда ты только уехал, папа звонил тебе. Ты не взял трубку. Потом он узнал о задержании и рассказал нам... Ты, наверное, ждал кого-то из своих, да? Дэнни вдруг поник. Он чуть заметно поджал губы и молча присел на стул, упирая локти в колени.— Они же... приезжали к тебе? — осторожно спросила девушка, заметив перемены в чужом поведении. Парень отрицательно мотнул головой.— М-да... не думала, что это может случиться. С кем угодно, но не с тобой, Дэнни. Боюсь и предположить, что ты мог натворить. Обокрал ларек с мороженым?— Убил человека. — Лоутер испуганно подняла взгляд и затаила дыхание. — Предположительно.— И как это понимать?— Это очень долгая история, но все, что тебе следует знать — я никого не убивал. Просто оказался не в том месте и не в то время. Райли кивнула и опустила взгляд, сложив руки на груди. В ней, кажется, нет прежней теплоты, с которой она относилась к Дэнни на протяжении их общения, но тот все еще тайно надеялся обнять ее, как прежде.
Сесть бы, как тогда, у камина и рассказать все, о чем раньше знала только тетрадь, уклеенная украденными наклейками и прочей ерундой. Тайком бы пробраться на кухню посреди ночи, как в детстве, бояться, что застукают родители, и таскать из холодильника стряпню Тревора, а потом уговаривать Алекса не говорить ничего Эбигейл и Джимми об исчезнувшем завтраке. Иметь бы, как тогда, настоящих друзей, которые так необходимы сейчас.— Я скучал. — Стиснув зубы, проговорил Мурильо. Выступившие красные царапины на руках начало жечь.— Я тоже скучала, Дэнни. Эти слова прозвучали так остро, словно прямо по сердцу полоснули ножом.— Мне здесь очень тяжело, знаешь... — сосредоточив взгляд в одной точке, начал рассказывать Дэн. Райли, склонив голову, слушала. — Я начал забывать себя. Забывать о том, кто я. Уже не понимаю, кто друг, а кто — враг. Все говорят, что я поступаю не так, делаю что-то неправильно, все указывают... за то время, что я ошивался на улице, я думал, что научился видеть людей. Но в итоге получается совсем наоборот, и... я не знаю, как быть дальше.— Дело не в окружающих, — почти перебила Райли, — дело в тебе... Когда дверь открылась, я увидела чужого человека. Не тебя, Дэнни. Люди тебя изменили. Или ты изменился ради людей, но не тех, ради кого стоило бы. Я знаю: завести друзей, найти какой-то общий язык, помочь - тебе не составит труда, ведь это ты. Но что-то мешает тебе снова сделать правильный выбор.— И как мне понять, что именно?— Подумай о тех, кто помогал тебе. Или хочет помочь. Жизнь обошлась с тобой несправедливо, и я знаю, что это все, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что никому не нужен. Не пускаешь в свою жизнь новых людей, понимаешь?.. Я очень люблю тебя, Дэнни, мы все тебя любим: я, Тревор и бабуля, конечно. Даже Алекс, который ходил за тобой с ружьем...— Уж он-то — точно, — грустно усмехнулся Мурильо, слушая подругу.— Но мы не сможем всегда быть рядом. Время идет, жизнь меняется, и нужно научиться доверять тем, кто действительно хочет тебе помочь.— Но... если это обман? Если люди не хотят помогать, а наоборот — желают зла? Все думают, что я такой наивный придурок, который верит на слово и ведется на любую уловку, но я же не такой, верно? Райли едва сдержала улыбку, вздохнула и, сделав несколько шагов, присела рядом с парнем.
— Ох уж этот подростковый максимализм, да?— Ой, да ну тебя! — махнул рукой Дэн и смущенно улыбнулся. Лоутер немного неуверенно протянула руки и сжала чужие ладони в своих.— Никто не хочет быть один. И ты не хочешь, я знаю... Вспомни, каким ты был раньше, попытайся никогда не выпускать эту сущность из своего тела, слышишь? Верни миру тот последний луч надежды, который упрятала в себе эта тюрьма.
Девушка поднялась на ноги, и Дэн встал вслед за ней.— Просто дай ему еще один шанс. Дай миру показать себя. Они много говорили, прежде чем те драгоценные десять минут иссякли. Дэнни очень надеялся, что здесь нет никакой прослушки, скрытых камер или чего-то еще — он слишком много рассказал Райли в тот день. Он рассказал ей о том, с какой надеждой в сердце держал путь на выезд из города, с какой силой эта самая надежда разбилась, как только на него надели наручники. Он рассказал девушке о Джее, том самом, из-за которого они оба оказались здесь, и говорил с такой внутренней обидой, таким волнением и скользким трепетом, что чуть не забыл упомянуть самое важное: они гребаные соулмейты. Парень объяснил, что не может понять своих чувств и этой "мнимой" привязанности к Деккеру, но только задолго после этого свидания понял, что сам ответил на все свои вопросы.
Райли же рассказала, как живет их семья. Спустя столько времени она, наконец, получила повышение на работе и, Роуз был уверен, достигла этого собственным трудом. Он безумно гордился ею. А Тревор и Алекс жили, будто бы, в каких-то своих мирах: первый был по уши влюблен в девушку по имени Челси, которой собирался сделать предложение прямо у Рокфеллеровской елки, а второй... второй продолжал пропадать где-то сутками напролет и иногда выдавал всякие чудаческие штучки, что случалось довольно нередко.
— Послушай, а что ты имела в виду, когда сказала про сестру? Ну, тогда, в день перед отъездом.
Лоутер пару секунд сидела, не моргая, а потом вдруг опомнилась и неоднозначно улыбнулась.
— Эпизод, где я очень увлеченно рассказываю про сестру и брата, был благополучно упущен, да? — Дэн молча смотрел на девушку, все-таки надеясь на продолжение. — Ох, черт... в общем, это смутная история, но раньше у меня были брат и сестра... а теперь — два брата. Как-то так.
Кажется, даже сама Райли заметила колесико загрузки, крутящееся где-то над головой парня. Он несколько мгновений смотрел куда-то в стену, после чего сморгнул и прочистил горло:— И... как ее звали?— Верона, — последовал короткий ответ.
— Красивое имя. Надеюсь, проблем с родителями не возникло? Рай набрала воздух и, надув щеки, шумно выдохнула.
— Сначала они отговаривали его, но потом поняли, что ничего не смогут сделать. Им оставалось только помочь.